http://proza.ru/2025/10/28/1763
Вернувшись из похода, уже на следующий день Трифон с раннего утра вышел в поле. Нужно догонять, работы, как говорится, пруд пруди. С февраля месяца в доме мужиков не было. А вот уже стукнул июнь: земля не вспахана, а землица – она заботу любит! Женщины многое сделали на огородах: грядки перекопали, посадили капусту, огурцы, морковь, редьку, репу, тыкву и горчицу, а на зелень: укроп, тмин, сельдерей, портулак, цикорий, мелкий и песчаный лук, салаты…
Афанасий Фёдорович с утра вышел-выполз на солнышко, так и сел на скамью. Сломали его поход, голод и лишения этих месяцев. Пошёл шестой десяток в трудах да в битвах.
– Сиди, тятя! В ногах правды нет! Очухайся сперва… Подойдут скоро станичники, знают, что работы конь не валялся, видели, какие пришли с похода исхудалые все. Помогут!
– Давай, сын, посижу малёхо, да по хозяйству займусь чем – работы много накопилось!
А Трифон волов впряг, и пошла работа. Землица в отвал идёт, червячки зашевелились потревоженные, ворон всполошили: бегут по полю чернявые, кто больше тех самых червяков ухватит.
А воздух какой! Вздохнёшь побольше, аж голова кругом идёт от его избытка. Вскорости прибежал старшенький Прохор.
– Тятенька, я тебе помогать буду!
– Давай, сынок, на вола садись, смотреть дорогу будешь!
Всё в этой жизни повторяется! Подошла Пелагеюшка с кринкой холодного молока да хлеба краюху принесла с яичками. Поцеловала, ласково глядючи в глаза любовью своей. Перекусил – и опять за работу.
Радости сколько на душе, счастья! Что ещё для него нужно, для счастья этого: жена любимая, работящая да детки здоровые, родители при них рядом с советами да присмотром за малыми… Жить-то как хочется!
К вечеру управились, солнышко уж бросало свои ещё яркие лучики от земли, да пошли к реке…
– Тятя, мама, присмотрите за внуками, мы к реке искупаемся, охолонуться нужно да пыль смыть.
– Да идите, дети, дело молодое! Присмотрим за внуками, как не присмотреть! Вон и их дядя Прохор освободился с покоса, присмотрит!
А камушки колючие – в реку заходить… Осторожненько так идёшь, наступаешь. Вода поднялась, смотришь, к поясу да нырнёшь головой в воду руками вперёд. Ух! Как тебя обдаст мокрым холодом! Выходишь из реки, тело отдохнувшее, хоть опять в поле иди робить!
Они лежали на травушке, Трифон сорвал одну травинку, зубами прикусил её. С горчинкой такая. А уж темнота пошла, окутывая всю округу…
– Ой, люблю тебя, Полюшка, всем сердцем люблю, кочуем за калмыками, а душа здесь с вами, с тобой рядом, ненаглядная!
Трифон перевернулся на спину и притянул к себе Пелагею.
Поля поцеловала его в губы, потом пальчиком провела по шраму, через висок к щеке, провела губами по нему. Ещё красноватый рубец, значит свежий. А как не свежий, если уезжал зимой в поход, его не было.
Трифон усмехнулся, вспомнив перекошенное лицо калмыка в бою:
– Сабля калмыцкая! У неё такой клинок с одной стороны заточенный, а вверху обоюдоострым становится. Вот не успел увернуться до конца… Но заколол я его, зря он махал ею.
Полюшка поцеловала его грудь, потом у плеча шрам от выстрела турецкого ружья. Трифон сказывал, длинное такое ружьё у киргиз-кайсаков оказалось, а так у них пики, которыми управляют проворно, а также сабли и луки со стрелами. Руки Трифона уже ласкали её. Но это с прошлого, – мысли ещё пытались догонять ушедшие, – прошло-го похо-да-а. Ох-х! Ружьё длин-но-е… Истома входила в голову и в каждую клеточку тела. Она закинула голову, тяжело задышала, раскидав волосы по травушке.
А вверху светила луна. То она становилась туманной, потом опять светлела. Видно луну тоже ласкал её мужчина. А потом, потом… Потом они обнявшись сидели у реки и смотрел на отражение звёздочек в воде. Забрезжил рассвет. На Урале летом он шибко ранний: солнышко спрячется и тут же начинает выходить.
Наступал новый день…
Продолжение следует. http://proza.ru/2025/11/29/1500
Книга опубликована в Литресе.