Предыдущая страница http://proza.ru/2025/11/29/1045
В золотой век для королевских особ Испании тяжело нагруженные галеоны неторопливо следовали из Нового Света на родину. Безжалостные конкистадоры умело освобождали инков и ацтеков от их золота и серебра, наполняя драгоценностями свои корабли.
Но не всем кораблям удавалось достичь родных берегов. Немало их отправилось на дно морское во время яростных штормов и крушений на рифах. Нападали на одиночные галеоны и пираты, которыми тогда кишели те воды.
Поэтому испанские корабли, груженные драгоценностями, шли из Америки в Европу в составе конвоев.
В 1641 году отправление флота задерживалось. В конце июля двадцать галеонов отплыли из Веракруса в Гавану, чтобы дождаться там прибытия эскадры из Тьерра Фирме.
Во времена новой мировой империи Испании ее материковые прибрежные владения, окружающие Карибское море и Мексиканский залив, назывались Испанским Майном.
Южная часть этих прибрежных владений - северная часть Южной Америки, тихоокеанское побережье Колумбии и Мексики, а также Центральная Америка назывались Тьерра Фирме (Материковая провинция).
В середине сентября флот из 31 корабля вышел в море. Приближался сезон штормов. Через девять дней плавания начался ураган. Пришлось вернуться в Гавану, чтобы отремонтировать крепко потрёпанные ураганом корабли.
28 сентября 1641 года снова вышли в плавание. Очередной шторм разметал корабли. Флагманский корабль «Nuestra Se;ora de la Concepci;n» оказался один. Со сломанными мачтами и изорванными парусами он дрейфовал по ветру, пока не наскочил на риф у берегов Гаити.
Из пятисот человек экипажа около двухсот спаслись на одной из скал, но до берега смогли добраться лишь несколько человек, остальные погибли. Прошли десятки лет.
Однажды в Нассау капитан торгового судна Уильям Фипс заступился за старика, которого избивали несколько человек. В качестве благодарности старик рассказал ему историю, которая вызвала у Фипса большой интерес.
Дело в том, что англичанин уже давно занимался поиском затонувших кораблей. Не сказать, что он обогатился за счёт своих находок, но расходы он окупил.
Старик сообщил, что его зовут Оттавио. В молодости он плавал на испанских галеонах. В 1641 году Оттавио служил на «Nuestra Se;ora de la Concepci;n» рулевым и был в числе нескольких человек, которым удалось добраться до берега после крушения корабля на рифе Абреоллио.
Испанец утверждал, что он точно отметил место крушения на карте, которую сумел взять с собой.
Фипс взял его к себе на судно и весной 1682 года направился в Англию. Для поиска «Nuestra Se;ora de la Concepci;n» требовались средства, которых у него не было.
Восемнадцать месяцев Фипс дожидался аудиенции у короля Карла II, и не зря. Король тоже поверил истории, рассказанной испанцем, и согласился поддержать кораблём и деньгами экспедицию за большую часть будущих сокровищ.
Сначала Фипса преследовали неудачи. Разочарованная команда корабля взбунтовалась и попыталась захватить судно, чтобы попытать счастья в качестве пиратов. Фипс с горсткой преданных ему людей сумел подавить мятеж и перешёл в Порт-Ройял на Ямайке.
Там он поменял команду и отправился к месту крушения испанского галеона, но ничего не нашёл.
Он вернулся с пустыми руками в Англию, где узнал, что Карл II умер, а новый король Яков II сказке о затонувшем галеоне не поверил, и Фипса посадили в тюрьму за неуплату взятых в долг королевских денег.
Но Фипс заручился поддержкой покровителей, которые рассчитывали на свою долю сокровищ. Им удалось уговорить короля на новую экспедицию. На этот раз он получил два корабля.
На Ямайке Фипс нанял двадцать четыре ныряльщика за жемчугом, которые бежали с испанской жемчужной плантации в Маргарите. На Серебряной банке, так называлось место крушения галеона, Уильям Фипс нырял вместе со своими нанятыми ныряльщиками.
В поисках галеона они погружались в воду с утра до позднего вечера, доходили до полного изнеможения, исследуя морское дно. И им повезло! 29 января 1687 года один из ныряльщиков увидел среди кораллов обломки галеона между двумя большими скалами. Обломки лежали на небольшой глубине.
Фипс от радости даже заплакал. За несколько недель ныряльщики подняли более тридцати двух тонн серебра, огромное количество золотых монет, сундуки с жемчугом, кожаные мешки с драгоценными камнями.
Первоначально каждая находка тщательно регистрировалась корабельным клерком, как только она оказывалась на борту фрегата «James and Mary». Ныряльщики были жестоко простужены от длительного нахождения в воде, угрожали прекратить работу.
При виде таких сокровищ среди команды пошли разговоры, что неплохо бы забрать это золото и серебро и поделить между собой.
Фипсу удалось погасить бунт ныряльщиков и волнения в команде обещанием щедрого вознаграждения. Один из ныряльщиков обнаружил большой сундук глубоко внутри трюма. Он был таким тяжёлым, что он не смог его сдвинуть.
Три дня возились ныряльщики, обматывая сундук верёвками.
Когда его подняли на борт фрегата и взломали крышку, перед ними явилась картина, как из «Тысячи и одной ночи» — жемчуг, изумруды, рубины, бриллианты, золотые украшения, статуи неизвестных божеств с отвратительными гримасами и хрустальные кубки, которые, когда по ним стучали, издавали звук, как музыкальная шкатулка.
Работу прекратили из-за наступившей плохой погоды и нехватки продовольствия.
Поднятый ныряльщиками груз в современных ценах стоил свыше 50 миллионов долларов.
Уильям Фипс в 1687 году доставил сокровища в Лондон, удачно избежав встречи с французским капером. Обрадованный король возвёл его в рыцарское достоинство, а позже назначил губернатором колонии Массачусетс.
Фипс вернулся к месту крушения галеона с дополнительными кораблями, но нашёл уже мало драгоценностей, по крайней мере, так доложил королю.
Но многие историки считают, что у него были время и ресурсы для строительства Денежной ямы на острове Оук ( я о нём писал), чтобы спрятать новые найденные драгоценности.
Благодаря своей доле добытых сокровищ, Фипс был тогда самым богатым человеком в Америке.
Возникновение интереса к подводной археологии в противовес поиску сокровищ относится к 1775 году, когда группа британских антикваров субсидировала экспедицию по поиску исторических артефактов в Тибре у Рима.
Греческие ныряльщики работали с водолазным колоколом в течение трёх лет, но без особенного успеха, потому что у них не было средств по удалению многовековой грязи на дне реки.
Это остудило интерес к подводной археологии, пока он не вспыхнул вновь в начале двадцатого века после добытых греческими и турецкими ныряльщиками за губками интересных исторических артефактов.
Продолжение следует