Охотник швырнул на прилавок связки меховых шкур, и чуть прихрамывая подошёл к топившейся печке, чтобы погреть руки. Он года три не был в Кедровой, и обнаружил множество перемен. Деревня стала намного больше. А в незнакомой лавке, куда он зашёл, толпились сплошь незнакомые люди. Аким сел, и протянул ноги поближе к огню. Покачал головой, будто хотел стряхнуть с себя дурные мысли, и стал вспоминать, как впервые увидел девушку. Делая вид, будто вообще не замечает, на самом деле не мог отвести глаз, следил за каждым её шагом. Мечтал, что когда отвезут ясак, вернётся, посватается, и станет самым счастливым мужем на свете. От Даны узнал, что зовут его мечту Фрося, и уже второй год Ждан её жених. Чужая невеста, выходит, он зря боялся, что влюбится в девушку. Но сильно кого-то полюбить, для мужчины дело непростое. А Аким полюбил.
Тогда в оазисе, когда к ним подошёл толмач из проходящего каравана, стражники Акима и Даны, всё слышали. Торопясь, погрузили бурдюки с водой и, освобождая пленных, разрезали верёвки. Но Аким не дал им забраться на телегу, толкнул на неё ничего не понявшую Дану и, упав рядом, схватился за вожжи. Погони за ними не было, а крики их стражников, отдаляясь, потерялись в песках. Ехали Аким и Дана быстрее, чем шли. Вскоре одели всю тёплую одежду. Лошади пришлась по вкусу сухая степная трава, а Аким из лука, доставшегося от татей, добывал сусликов.
Дверь отворилась, и вошла высокая, плотно сбитая женщина.
- Фёкла, что тебе нужно?- резко спросил продавец.
- Не твоё плохое настроение.- Фёкла пригляделась к охотнику.- Аким! Ты же у нас ночевал, когда вы ясак везли. В то утро Дана с вами ушла. – Охотник, снял меховую шапку, и улыбнулся.
- Приятно, что не забыла меня. Я уходил далеко на север, провёл почти три года среди кочевников.- Фекла тоже улыбаясь, спросила:
- Аким, так хочется послушать, что на свете нового. Приходи к нам вечерять, спросишь Архипа.
- Это самое лучшее приглашение. До твоего прихода хотел у людей спросить, про маленькую пустую избушку. Увидел, пока в лавку шёл. Может мне разрешат в ней остановиться? Раз Дана не собирается сюда возвращаться, я подумал, что мог бы в ней пожить.- Фёкла удивлённо спросила:
- А с чего ты взял, что она не собирается возвращаться?
- Как это с чего? Просто я её видел. – Слова Акима подействовали на Фёклу, и на стоящего рядом мужчину как удар молнии. Первой пришла в себя Фёкла. Тихо спросила:
- Где ты её видел?
- Она уже три года живёт с этой стороны Камня, в почине. Три подворья, пашни постоянные пока не пашут, лес раздирают, а сначала на месте языческого капища православную церковь поставили. Бесовские места освещают, идолов сожгли. Дана батюшке помогает, этим и кормится, а живёт у вдовы рядом с храмом. Земли за Камнем много, она пустынная, ничья.
-Аким, а чего нам ждать вечера? Пойдём к нам сейчас.- Когда они ушли, Даромир сначала тупо смотрел на закрывшуюся дверь. Потом пошёл к так любимому Даной роднику. Девушка не давала ему покоя ни днём, ни ночью. Он часто наведывался в её избушку. Сказать, что он скучал по ней, значит, ничего не сказать. Внутри была боль от раны, которая постоянно болела и становилась всё глубже. Ну что в ней такого необычного? Может она уже вышла замуж. И превратилась в вечно усталую толстуху, у которой нескладные, чумазые дети
Если бы он увидел её такой, то посмеялся, успокоился, и никогда не захотел больше с ней встречаться. Выбросил из головы эти необычные глаза, у которых менялся цвет. Они были то серыми, то голубыми, то зелёными. А когда Дана злилась, в них горели красные огоньки. Даромир впервые за долгое время улыбнулся. Да, было бы неплохо выбросить её из головы. И он принял решение.
Когда Аким с Даной вьехали по какой-то старой дороге в почин, три семьи русичей достраивали церковь. Приняли их радушно, а молодой батюшка, узнав, что они избежали судьбы быть проданными в рабство, предложил остаться. Дана, назвавшись вдовой, с радостью согласилась. А Аким, решив, что раз Ждан два года ходит у Фроси в женихах, и опять куда-то пропал, не терять надежды. Он выпряг телегу, и подался на север, думая добыть побольше пушнины, а весной посвататься к Фросе. На его несчастье тем летом, не было урожая ягод, и встречались на нагулявшие жира медведи. Те, кто не лёг осенью в берлогу, обычно к весне погибают. Но пока живые, их гонит голод. Медведь шатун взмыл перед Акимом внезапно. Тайгу потряс его жуткий рык. Аким не растерявшись, выхватил нож, даже успел им воспользоваться, и отскочил к дереву. Но шатун в предсмертной злости ухватил его за бедро, и вонзил глубоко в тело острые когти. Потом вдруг сразу ослабел, и завалился. Ополоумевший от страха, Аким лежал под медведем, когда на шум их сражения пришёл местный охотник. Соорудив что-то похожее на тёплый шалаш, с горевшим всегда на его середине костром, он выхаживал раненого Акима больше месяца. Отобрал у набежавшего мелкого зверья останки его лошади, и варил в котелке, крепкий наваристый бульон. И после постоянной обработки глубоких ран припарками из мха, хромая, Аким стал понемногу ходить. Его спаситель Тонга рассказывал и показывал ему, почему тайга была для него родным домом. Как она его кормила, одевала и грела. Учил выделывать меха, показывал, как шить из них одежду. Как мастерить из бересты не только лапти, но и хозяйственную утварь. Весной дошли с Тонгой до его улуса найманов, и всё лето Аким делал из бересты короба, туеса, шил ичиги. Обувь с сыромятной кожаной подошвой, и с длинными голенищами, надежно защищала ноги от холода и влаги. Когда Тонга, сразу после нападения медведя, принёс в шалаш ичиги, то долго рассматривал, снятые с его заледеневших ног, берестяные, набитые соломой лапти. Что-то ворчал, цокал недоверчиво языком, потом плюнув, без сожаления бросил в костёр.
О том, что ему надо идти сватать Фросю, Аким не забывал. Но пока он смог, пусть и прихрамывая быстро ходить, пока Тонга научил его всем премудростям охоты. Пока он сам добыл несколько прекрасных черно-бурых лисиц, а потом сходил с Тонгой на север за белыми, пушистыми, похожими на собак песцами, - прошло три года. Понимая, что время ушло безвозвратно, Аким, тревожась и волнуясь, подходил с Фёклой к её подворью. Она, войдя во двор, крикнула:
- Фрося, встречай гостя, я тебе жениха привела.- Выбежавшая с сияющими глазами Фрося, тяжело опустилась на стоявшую у крыльца чурку. Села, и отвела в сторону, потухший взгляд.
- Маменька, четвертый год пошёл, зачем вы так?- Аким счастливо улыбнулся и, подойдя, положил Фросе на плечи самую пушистую черно - бурую лису. Казалось, воздух вокруг них наэлектризовался до такой степени, что в любой момент могут вспыхнуть яркие молнии. Фрося тихо спросила:
- Ты не можешь, подарить мне такой дорогой подарок. Что скажет жена?
- Какая жена? Разве ты меня не помнишь? – Он, молча, смотрел на Фросю, пока она не покраснела от смущения. – Я же при твоих родителях сказал, что приеду свататься.
- Сказал. Думала, что пошутил. Да и жених у меня был, три года как пропал. Меня в Кедровой вековухой зовут, третий десяток пошёл. – Аким на неё смотрел, будто увидел впервые. Он забыл, насколько Фрося была грациозной, какие гибкие у неё движения, словно не было под кожей, как у всех людей костей, а текла вода. И волосы стали темнее, чем помнил, но так же завивались на висках.- Почему не спрашиваешь о Ждане?
- Зачем мне Ждан?- Я тебя спрашиваю: - Пойдёшь за меня?
- Пойду. Может глупо с моей стороны, один раз виделись. И про Ждана скажу. Встречался человек с таким именем, но больше ничего не припомню. Ничего такого, что нас как-то бы связывало. А ты мне сразу понравился. Вспоминала часто, надеялась, что поедете с ясаком, встретимся. Третий год пошёл, ждать перестала. - Фросе захотелось поцеловать Акима, просто прикоснуться к нему. Она смело взяла его за руку,- я вчера испекла хлеб, хочешь попробовать? Пойдём в избу.
- Конечно, хочу. Всё, что моя жена приготовит, всегда будет самое вкусное.
Почин - новое, совсем маленькое поселение первых жителей Сибири.
Глава 15 http://proza.ru/2025/12/08/532