Начало здесь http://proza.ru/2025/12/08/1675
ГЛАВА IX — ПОКОЙ, КОТОРЫЙ НЕЛЬЗЯ КУПИТЬ
Снег продолжал идти, будто ему была поручена работа не хуже человеческой — скрывать следы, сглаживать углы и делать одинаковыми дороги, дома и судьбы. Дедвуд зимой не кричал: он шептал. И этот шёпот был куда опаснее громких голосов — его сложнее было различить, но легче поверить.
Марта работала тише обычного. Даже кастрюли на печи двигались осторожнее, словно могли обидеть воздух. Сара понимала - эта тишина была не страхом, а измерением. В ней проверяют слова, прежде чем произнести.
— Ты уверена? — наконец спросила Марта, не поднимая глаз от теста. — Уверенность — хорошая вещь, но иногда она требует слишком высокой цены.
Сара продолжила чистить картофель — движения были размеренными, почти ритуальными.
— Я не умею продавать свободу частями, Марта. Если начать — остановиться трудно.
— Это правда, — медленно ответила женщина. — Но иногда люди живут не потому, что свободны, а потому, что терпят. А терпят, чтобы жить.
Сара поставила нож.
— Я знаю. Но терпеть, чтобы жить — это не жизнь. Только ожидание, когда кто-то решит, что тебе уже хватит жить.
Они замолчали — но теперь тишина была союзницей.
Под вечер, когда улицы окрасились в тусклый цвет керосиновых ламп, а снег перестал падать, будто выдохся, в дом постучали; не долго и не требовательно — коротко, уверенные, что их услышат.
Марта подняла глаза. Сара уже знала — это не Шелдон.
Она открыла дверь.
Генри Далтон стоял без шляпы. Это само по себе было знаком — он не пришёл по делу, пришёл по причине.
— Можно войти? — спросил он.
— Да.
Марта, словно прочитав, что разговор не женский, вышла в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь, бесшумно, как тень.
Генри не сел. Он стоял возле окна — в полоборота к улице, будто оставляя себе право уйти мгновенно, если за ним придут.
— Я узнал, — сказал он. — Шелдон подал заявление в Совет Городских Земель. Он хочет получить право на ваше здание. На прачечную. На дом Марты.
Сара медленно выпрямилась.
— На каком основании?
— На основании того, — голос Генри стал твёрже, — что здесь якобы ведётся деятельность, влияющая на его бизнес. Влияет — значит препятствует. А препятствует — значит подлежит регулированию.
— Регулированию, — тихо повторила Сара, будто пробуя вкус этого слова. — Или устранению?
Генри посмотрел на неё внимательно.
— И то, и другое. В зависимости от того, кто пишет документы и кто их читает.
Он положил на стол тонкую папку. Тонкую — но вес её был значительным.
— Это его заявление. Завтра оно будет рассмотрено.
Сара развернула бумагу. Бумага пахла холодом и новыми чернилами, а в ней решение, принятое людьми, которые никогда не делают ошибок случайно.
— Вы можете оспорить? — спросила она.
— Да, — сказал Генри. — Но только если это сделаете вы. Не Марта. Не кто-то другой. Здесь важны слова и место, откуда они произнесены.
Он сделал паузу.
— Он выбрал вас, Сара. Теперь — вы должны выбрать, будете ли молчать.
За дверью тихо прошуршало — Марта передвигала посуду, но не вмешивалась.
Сара закрыла папку.
— Я пойду.
Генри кивнул — без удивления, будто ждал именно этого.
— Совет собирается в полдень. Людей будет много.
Сара подняла взгляд.
— А те, кто слышит — придут?
Генри чуть улыбнулся — сухо, почти незаметно.
— Те, кто слышит — приходят тихо. Но вовремя.
Он вышел.
Когда дверь закрылась, Марта вернулась.
— Ты решила? — спросила она.
— Да.
— Это может стать скандалом.
— Или справедливостью.
Марта поставила на стол тарелки — аккуратно, словно каждую как факт.
— В Дедвуде справедливость и скандал — почти одно и то же, — сказала она. — Но если уж идти — иди первой.
Сара кивнула.
В ту ночь она почти не спала. Не потому, что боялась. Боязнь — шумная. А в её голове — было тихо. Как перед шагом на лёд, о котором уверенно знаешь только одно:
Если он треснет — останавливаться уже поздно.
Продолжение следует… http://proza.ru/2025/12/10/2063
Творческий союз Веры и Сусанны Мартиросян