– Как же так, Алан? – 16-летняя Фанни была на грани слёз. – Почему мы должны расстаться? Мы же любим друг друга!
Она выросла в очаровательную и жизнерадостную девушку. Перри не мог представить себе человека более доброго, умного и красивого. Он следил за каждым её шагом, вёл её сквозь взлёты и падения, гордился ею и своей ролью её ангела-хранителя. Он был рад за неё, когда она влюбилась в своего одноклассника Алана и её чувства оказались взаимны. Он и Кирк, опекун Алана, подружились и проводили много часов вместе, радуясь за своих подопечных и оберегая их от неприятностей. И теперь вдруг – расставание!
– Всё прошло, Фанни, – сказал Алан.
Перри чувствовал нервозность и беспокойство парня. “Расставание никогда не бывает лёгким”, подумал ангел, жалея обоих.
– У нас были чувства друг к другу, а теперь они закончились.
– Наша любовь – настоящая! Она не умрёт! Мы поклялись любить друг друга вечно!
– Пора тебе повзрослеть, Фанни! Настоящей любви не существует. Люди расстаются, это норма жизни.
– Ой, нет! – прошептал Перри. – Нельзя так говорить!
Они с Кирком расположились на дереве в парке, над сценой этой великой драмы. Оба ангела остро чувствовали боль людей внизу.
– И он неправ! Любовь всегда настоящая, – вторил ему Кирк. Он поспешил объяснить поведение парня: – Это его первое расставание. Он не знает, что делать и говорить. Он так нервничает, что прячется за цинизмом. – Кирк закрыл лицо руками от огорчения.
Перри понимал. Он чувствовал все эти эмоции парнишки, но острее всего он ощущал боль Фанни. “Как грустно.” Если бы он был способен на слёзы, он бы заплакал.
– У нас с тобой, Фанни, всё закончилось. Мне нравится другая. Давай расстанемся, – сказал Алан.
– Окей, — только и смогла сказать Фанни.
Парень повернулся и ушёл. Девушка осталась. Боль разрывала её сердце на части. Слёзы навернулись на глаза и потекли по щекам, прямо по ямочкам, которые так и не сходили с её лица, потому что они не могли поверить, что она не улыбается.
Через несколько минут Фанни вытерла слёзы и медленно пошла домой. Перри, словно ястреб, кружил над её головой, твёрдо решив предотвратить любую угрозу и устранить любую опасность для своей подопечной. Зло и люди, видимо, чувствовали горе Фанни или решимость Перри (или и то, и другое). Вечер был тихим, вежливым и спокойным. Фанни это было совершенно всё равно.
…
Следующие два дня Перри не отходил от Фанни ни на минуту. Он использовал технику, разработанную десять лет назад с помощью Григория: он шептал ей на ухо, и она его слышала. Конечно, Фанни не знала, что слышит ангела. Она думала, что это её интуиция. Всё началось с художественных идей, потому что Фанни любила рисовать. Перри подсказывал, куда смотреть и на что обращать внимание. Это срабатывало. Его идеи обычно выливались в замечательные произведения искусства, поэтому девочка всё больше доверяла своей “интуиции”, и не только в искусстве, но и в жизни в целом. Это был единственный способ общения, доступный Перри, но это было несравненно лучше, чем полное отсутствие общения.
Теперь он шептал снова и снова, пытаясь указать Фанни на красивые, добрые и приятные вещи, но она его игнорировала. Он знал, что она слышит его, потому что она бросала в нужную сторону взгляды, но ей было всё равно. Её апатия ужасно огорчала ангела.
– Дай ей время, – посоветовал ему Григорий, – и продолжай попытки достучаться.
…
Ангелы не умеют читать человеческие мысли, но они ясно читают их эмоции. Когда Фанни потянулась к аптечке, Перри точно знал, что она задумала.
– Нет! – крикнул он.
Однако крики никогда не помогали. Перри глубоко вздохнул, заставил себя успокоиться и мягко прошептал девушке на ухо: “Ты уверена? Не кажется ли тебе, что это слишком радикально? Знаешь, о т т у д а обратного пути нет. Может быть, стоит немного подождать?”
Дрожащими руками Фанни открыла маленькую пластиковую баночку с сильным обезболивающим, которое её матери прописали после операции. Девушка высыпала содержимое баночки себе на ладонь. Две капсулы упали на пол и закатились под шкафчик, но ещё дюжина осталась у неё в руке. Решив, что этого количества достаточно, Фанни положила капсулы на столешницу. Она старалась действовать аккуратно, но одна из них откатилась к самому краю. Девушка отвернулась, чтобы взять стакан и наполовину наполнить его водой. Перри в отчаянии умудрился подтолкнуть капсулу через край. Она закатилась под другой шкафчик.
Ангел отогнал панику и заставил свой голос звучать размышлятельно: “Может быть, Алан поймёт свою ошибку и вернётся? Явно же это ошибка. И он умный парень, очень умный. Он поймёт, что ошибся”.
Пальцы подхватили одну из капсул и на мгновение замерли. Затем они начали открывать капсулы одну за другой и высыпать их содержимое в стакан.
“Может, стоит дать ему шанс? Э т о т вариант может подождать”.
Руки Фанни заметно дрожали, и часть порошка просыпалась на столешницу и пол. Тем не менее на дне стакана теперь образовалась маленькая горка лекарства. Девушка схватила ложку и энергично размешала. Затем она смахнула открытые капсулы в мусорное ведро.
Пора паниковать.
– Григорий! – Перри замедлил время и телепортировался в кабинет Нэнси на другом конце дома, где мать Фанни поливала цветы. Одного мысленного образа про ситуацию на кухне было достаточно, чтобы другой ангел понял, в чём проблема. Понимая друг друга без слов, два ангела подошли к женщине и прошептали ей в оба уха: “Фанни!” Перри отпустил время.
“Фанни!” – пробормотала Нэнси, внезапно охваченная тревогой. Она вздрогнула, и лейка выскользнула из её рук и с грохотом ударилась об пол. Вслед за этим раздался звон разбитого стекла на кухне – это Фанни вздрогнула от звука и выронила стакан. К сожалению, она уже выпила половину жидкости. Дрожа и не доверяя своим ногам, она села на пол и прислонилась спиной к холодильнику.
– Фанни, ты в порядке? – Нэнси собрала осколки стекла, вытерла пол и села рядом с дочерью. – Что случилось?
Фанни лишь улыбнулась.
“Под шкафчиком”, – прошептал Перри матери, но женщина либо не услышала его, либо слишком беспокоилась о дочери, чтобы обратить на это внимание.
“Загляни под шкафчик”, – добавил Григорий, надеясь, что его связь с Нэнси сильнее и она услышит.
Она рассеянно огляделась и заметила убежавшие капсулы.
– Фанни, что ты сделала?! – Мать узнала лекарство. Она проверила аптечку и обнаружила пустую баночку.
Последовал отчаянный звонок в скорую помощь.
…
Спустя много часов все четверо остались одни в больничной палате, измученные и молчаливые.
Фанни, после того как ей откачали содержимое желудка, промыли и снова откачали, а химические вещества в её крови нейтрализовали другими химикатами, лежала на кровати, наполовину сонная, наполовину замкнувшаяся в своём собственном мире.
Нэнси свернулась калачиком в кресле рядом, прислушиваясь к дыханию дочери и звукам медицинской аппаратуры, одновременно несчастная и счастливая, совершенно измученная и готовая в любой момент броситься в бой.
“Матери – невероятные существа, – с благоговением подумал Перри. – Они поистине обладают сверхспособностями, когда дело касается их детей”. Несмотря на бессмертие и неутомимость, он чувствовал себя совершенно опустошённым эмоционально.
– Отправляйся на Олимп, – сказал ему Григорий. – Отдохни, выпей из Источника Жизни. Он восстановит твои силы.
– Как я могу сейчас оставить Фанни?!
– Больница – самое безопасное место сейчас. Мы с Нэнси присмотрим за ней.
– Ты позовёшь меня, если у Фанни что-нибудь изменится?
– Да, конечно. Иди!
Глава 5 (из 10): http://proza.ru/2025/12/13/224