ГЛАВА 8.
Разбуженные криком чаек, яростно сражавшихся за жалкие объедки вчерашнего ужина, ребята вздрогнули. Эхо их сварливого кряканья заполнило пещеру, словно рой невидимых, назойливых насекомых.
Они проснулись, настороженно вслушиваясь в какофонию снаружи.
— Что за кипиш? — Илья поднялся и, крадучись, отодвинул полог.
Несколько наглых чаек, словно полноправные хозяева, бесцеремонно копались перед входом в пещеру: выбирали из тарелок остатки рыбы и лакомились забытой у печи половиной хлебного плода.
— Вот заразы! — Ирина выглянула из-за плеча Ильи и гневно откинула полог. — Кыш!
Чайки дружно покинули место пиршества, взлетев на безопасную высоту.
— Всё, больше ничего не оставляем снаружи. А то эти помойные утки нам всю инфраструктуру разорят и загадят, — проворчал Илья, собирая посуду в кастрюлю.
Умывшись и вымыв посуду в ручье, они уже собирались возвращаться, когда услышали неподалёку характерное хрюканье. Где-то в густых зарослях тростника и кустарника плескались дикие свиньи.
— Ир, — Илья напряжённо вглядывался в непроницаемую зелень, — я хочу мяса. Просто сил больше нет. Это хрюканье вызывает у меня зверский аппетит!
— А я и не возражаю, — ответила Ирина, глядя в том же направлении. — Ты вроде что-то придумал, как на них охотиться, но так и не рассказал.
— Да. Надеюсь, всё не так сложно. Как охотились пещерные люди, так и мы. Выроем яму, на дно воткнём заострённые колья, замаскируем — и будем ждать, пока дичь сама покалечится, любезно прыгнув в эту ловушку.
— Как-то негуманно, — с грустью констатировала она. — А другие варианты есть?
— Второй вариант гуманнее: бегать по лесу с палочкой и пугать зверушек. Нашей добычей будет особо впечатлительная особь, умершая от инфаркта или от смеха, глядя на нас, горе-охотников. Если, конечно, они первыми не напугают нас…
— Хорошо, — улыбнулась Ирина. — Где копаем и чем?
— Расскажу за завтраком. Пошли, проверим ловушку, перекусим — и будем готовиться.
Верша не подвела и снова порадовала отличным уловом. Две рыбины, похожие на вчерашние, отчаянно бились в сетке поднятой ловушки, а три довольно крупных краба грозно поднимали клешни. Добычу переложили в корзину, предварительно почистив рыбу. Верша вернулась на своё прикормленное место.
Позавтракать решили жареной рыбой, оставив крабов в проточной воде ручья дожидаться обеда.
— Рассказывай, где будем копать? — спросила Ирина, переворачивая тушки рыб, жарившиеся на импровизированной решётке из бамбуковых реек.
— Попробуем возле хлебного дерева. Они туда часто приходят, как я понимаю, — ответил Илья, жадно глядя на рыбу, покрывающуюся румяной корочкой. — Ир, наверное, хватит. У меня уже слюнки текут.
Она осторожно сняла завтрак с начинающей прогорать решётки и разложила по тарелкам.
— Держи! Лопай, нетерпеливый ты мой! — подала тарелку Илье.
Илья театрально поклонился в знак благодарности и, отщипнув солидный кусок, отправил его в рот.
— Спасибо, кормилица! — тут же просвистел он, пытаясь остудить во рту горячую мякоть рыбного филе.
Она рассмеялась — заразительно и звонко, задавая тон и настроение на весь день.
А он, наслаждаясь её жизнерадостным смехом и любуясь симметричными ямочками на щеках, порадовался её хорошему настроению. И ещё раз мысленно убедился, как сильно привязался к ней, как глубоко и искренне влюблён.
Неторопливо позавтракав, они приступили к подготовительной части охоты на дичь.
Ирина занялась кольями: отрезала от тонких, в палец толщиной, бамбуковых стеблей куски сантиметров по тридцать и заостряла их.
Илья взялся за изготовление лопат. Вырубив кусок толстого стебля длиной в два колена, он аккуратно расколол одно колено по длине, отрезав одну из половинок у кольца-перемычки. Получившийся инструмент «лопатой» можно было назвать с большой натяжкой, но копать им было вполне удобно. Изготовив пару таких примитивных орудий, он помог Ирине доделать колья.
— Если честно, как-то не по себе, — сказала Ира, связывая колья куском лианы. — Мяса, конечно, хочется, но когда думаю об убийстве, так становится жалко этих хрюшек.
— Ир, — возразил Илья, — рыбок, крабов тоже жалко, они же живые. Но есть-то нужно. Мы поставлены в условия выживания — значит, будем выживать, и выживать сытно.
— Я и не спорю. Просто… — она улыбнулась. — Ладно, пошли.
— Пошли! — он легонько шлёпнул Ирину, нагнувшуюся за связкой кольев, по аппетитной попке.
Ирина резко выпрямилась, хитро сощурила глаза, глядя на низ его живота, и шутливо пригрозила:
— Откушу!
Теперь в голос хохотали оба!
Всю дорогу до хлебного дерева их не покидало весёлое настроение.
— Ир, ты знаешь, как называется порно-книжка для первого класса? — спросил Илья.
— И такое есть? Ну-ка, удиви, — заинтригованно ответила Ирина.
— ПРОписи!
— Смешно! — она улыбнулась и начала свой рассказ. — Мы ездили к друзьям в Питер. У них рядом с домом стоит палатка с шавермой, пирожками, чебуреками и прочей «Курой гриль». На витрине, напротив разложенной выпечки, — ценники с наименованиями и ценами. Помню, не удержалась и сфотографировала: лежат три кучки чебуреков и ценники — «Чебурек с курицей», «Чебурек с бараниной», «Чебурек с мясом»!!!
— С мясом?! — Илья зашёлся смехом. — То есть из всего, что не поддаётся идентификации — курица/баран? А это, как я понимаю, кошки, собаки, крысы, бомжи?
— Фу! — она скорчила недовольную гримаску. — Я не спрашивала. Постеснялась узнать правду…
Добравшись до хлебного дерева, они долго примеривались, выбирая клочок земли для ямы — подальше от цепких корней и коварных камней, но рядом с узкой тропкой, протоптанной копытами диких свиней. Наконец место было выбрано.
Илья принялся усердно копать, а Ирина, словно трудолюбивый муравей, собирала выброшенный песок, относила и рассеивала его, чтобы не привлекать лишнего внимания к их тайным раскопкам.
Спустя долгих сорок минут Илья вырыл яму, впечатляющую своей глубиной: почти восемьдесят сантиметров вглубь, около метра в длину и полметра в ширину.
— Большая свинья сюда не пролезет, да и не нужна нам большая. А вот юркому поросёнку — в самый раз! — объяснял он свою хитроумную задумку. Мокрый от пота, словно гладиатор на арене, с песком, прилипшим к коже, он выглядел одновременно усталым и воодушевлённым.
— Согласна! — отозвалась Ирина. Она тоже изрядно вымоталась под палящим солнцем, но усталость лишь подчёркивала её природную красоту.
С осторожностью, дабы не повредить острые концы, Илья вбил небольшим камнем приготовленные колья, густо утыкав ими дно ямы. На края этой смертельной ловушки они положили тонкие ветки, тщательно замаскировав их широкими листьями банана. Обильно присыпав поверхность опавшей листвой и сухой травой, они завершили свой коварный труд.
Вокруг разбросали аппетитные кусочки плодов хлебного дерева, а в самом центре поместили раздавленную мякоть манго — её дурманящий аромат разносился на десятки метров.
— Знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется? — мечтательно проговорила Ирина, стряхивая с ног налипший песок.
— И я тебя хочу! — немедленно откликнулся Илья с лукавым блеском в глазах.
— Блин! Я о водопаде!
— Так я о нём! — улыбнулся он, зардевшись.
— Ну, ты…!
— Кто? Что?
— Никак! — с притворным возмущением парировала Ирина. — Идём скорее к водопаду? В солёной воде я точно от этих раскопок не отмоюсь.
— С превеликим удовольствием!
Они вернулись к пещере, сложили инструменты, взяли бамбуковую ёмкость со сваренным мылом, острогу, плетёные тапки и неспешно двинулись по знакомой тропе к водопаду.
Уже продираясь сквозь густые заросли навстречу шуму падающей воды, Илья неожиданно спросил:
— Ир, а тебя не смущает моё желание, моя страсть к тебе, которую я, кажется, не в силах скрыть?
— Нет, — ответила она честно, ничуть не удивившись вопросу. — Наоборот, мне это приятно и даже заводит! А почему ты спрашиваешь? Я веду себя как-то не так?
— Просто пытаюсь понять, до какой степени я могу обнаглеть? — он нежно придержал её за руку и жадно поцеловал.
Она с готовностью ответила на поцелуй, но потом, отстранившись, произнесла:
— До абсолютной! Но сначала давай дойдём — совсем немного осталось.
И всё же водопад был самым восхитительным местом на острове.
Выйдя на песчаную отмель, они, словно впервые увидев эту красоту, замерли, очарованные величием и гармонией этого места. Постояли немного, наслаждаясь моментом, а затем, словно сбросив с себя наваждение, вспомнили о цели своего прихода и принялись торопливо раздеваться.
Вода с нежной лаской приняла распаренные духотой джунглей тела, обволакивая теплом домашней ванны, смывая песок и усталость. Они помогли друг другу намылиться принесённым мылом. Илья, взявший на себя роль банщика, старательно и педантично наносил мыльную пену на каждый сантиметр тела Ирины. К концу процесса он был близок к перевозбуждению.
Доведя пену на волосах до формы воздушного одуванчика, Ирина присела, погрузилась с головой в воду и, оттолкнувшись от дна, сделав несколько сильных гребков, вынырнула метрах в пяти от Ильи. Не оборачиваясь, она неторопливо поплыла к стене низвергающейся воды, хихикнув про себя, представляя растерянность Ильи.
— Вот зараза! — услышала она его возмущённый голос, перевернулась на спину и весело помахала рукой.
Он, словно торпеда, устремился за ней, быстро нагнав. К бушующему потоку они подплыли одновременно, залезли на ближайшие камни и подставили тела под тяжёлые, больно бьющие струи горячей воды.
— А что там? — Ирина кивнула в ту сторону, где за пеленой низвергающейся воды угадывалась мрачная каменная ниша.
Илья, прижимаясь к скале и еле удерживая равновесие на влажных, скользких камнях, заглянул за водяную завесу.
— Там природный грот, заводопадье, так сказать, — резюмировал он.
— Ой, а туда можно пробраться?
— Сомневаюсь. Камни очень скользкие, поток слишком сильный — собьёт с ног.
— Жаль, — печально вздохнула Ирина. — Хотелось бы почувствовать себя путешественницей между мирами. Пройти через портал, разделяющий разные реальности. Обернуться и увидеть размытую, нечёткую картину привычного мира. Оглядеться, фыркнуть и поспешить обратно.
— Какая ты поэтичная, — восхитился Илья. — Но мы и так путешественники… — Он осёкся, боясь разбудить в ней воспоминания о дочери, оставшейся в прошлой жизни, и закончил: — Не будем рисковать, ладно?
— Конечно! — Она не заметила его секундной заминки. — Смотри, вон там слева какой прикольный камень, будто плот на воде. Поплыли к нему? Падающая вода такая тяжёлая, и я уже чувствую себя отшлёпанной.
Они спрыгнули в воду и поплыли к камню.
Поверхность камня оказалась ровной, гладкой и тёплой, словно созданное природой ложе. Они вольготно разлеглись на нём, подставив тела ласковым лучам солнца, любуясь безоблачным небом сквозь листву нависающих над водой деревьев.
— Блаженство! — Ирина прикрыла глаза, чувствуя полную расслабленность, готовясь провалиться в яркий, красочный сон в этом необыкновенно красивом месте.
Пальцы Ильи, легко, едва касаясь кожи, скользнули от бедра к животу, поднялись к груди, нежно коснулись соска и медленно начали опускаться ниже. Она накрыла его расшалившиеся пальцы своей ладонью, прижала их к животу и настойчиво сдвинула к лобку.
Прикосновения разогнали подступившую дремоту, пробудив новое чувство — необузданного желания.
— Я хочу тебя! — шептал он, осыпая поцелуями всё, до чего мог дотянуться.
— И я тебя! — отвечала она, запуская пальцы другой руки в его волосы и легонько направляя его голову к ещё не охваченным поцелуями частям своего тела.
…Шум падающей и бурлящей воды поглотил стоны и крики наслаждения, слившиеся с ним в унисон.
Солнце, словно безжалостный палач, обрушивалось на обессиленные тела, опаляя кожу, притупляя разум и сковывая каждое движение. Мысли плавились, как воск, не позволяя собраться с силами.
— Ир, нас сейчас испепелит, — с трудом выдохнул Илья; его голос хрипел от жажды. — Нужно срочно убираться с этой гостеприимной сковородки.
Собрав остатки воли, он кое-как приподнялся и, совершив пару мучительных, ползучих движений, скатился — а скорее, стёк — в воду.
Тёплая вода после раскалённого камня и немилосердных лучей показалась божественной прохладой, дарующей спасение. Окунувшись с головой, чувствуя, как возвращается бодрость и ясность мысли, он обогнул камень, нежно приподнял Ирину и бережно опустил её в воду.
— А-а-а! Я снова живу! — пробулькала она, скрываясь под водой. Вынырнула, мотнула головой, окатив Илью сверкающим каскадом брызг с мокрых волос. — Кайф!!!
Илья подхватил её на руки и, неторопливо ступая по неровному дну, понёс к песчаной отмели. Она обвила его шею, утопая во взгляде его глаз. В её глазах плясали озорные искорки счастья!
— Благодарю, милый! За всё! — Ирина прильнула к его губам, когда он поставил её на песок. — Мне было очень хорошо!
— Ты моё сокровище, ты моя радость и моё счастье, ты — подарок судьбы! Люблю тебя! — тихо прошептал он, прижимая её к себе.
— И я тебя люблю!
Возвращаясь, они прошли мимо хлебных деревьев. Убедились, что ловушка не тронута, и, ничуть не огорчившись, направились к пещере. На обед их ждали крабы и сочные фрукты.
Отварив крабов — заметно поникших в пресной воде и едва подававших признаки жизни, — они быстро пообедали.
Сытые и умиротворённые, они решили забыть о заботах и устроить себе тихий час в прохладном полумраке пещеры.
— Поели — надо поспать. Поспали — надо поесть… — проворчал Илья, открыв глаза и пытаясь прогнать вялую дремоту. Его взгляд упал на ветку бананов, лежащую на стеллаже. — А, кушать совсем не хочется!
Осторожно приподняв руку Ирины, лежащую у него на груди, он попытался тихонько встать с циновки, но рука напряглась, вырвалась из его ладони и резко прижала его обратно к циновке. Пальцы Ирины сложились в выразительную фигу, направленную ему прямо в лицо.
— Я ещё не проснулась. Лежать! — сонно пробормотала она и приоткрыла один глаз, наблюдая за его реакцией.
— Есть, лежать! — Он, лёжа, вытянулся по стойке смирно. — Разрешите вопрос? Долго лежать?
— Бу-бу-бу, — ответила она, приподнимаясь. — Ладно, проснулась. А сколько мы проспали?
— Часа полтора-два, если верить солнцу, — Илья резко поднялся. — Но, как бы там ни было, уже вечер.
— И какие идеи на вечер? — Ирина тоже встала, и они вышли из пещеры.
— Идей, как всегда, море. Думаю, нам нужно немного расширить своё жилище. Как тебе вариант с навесом — а-ля веранда? Не прятаться же постоянно в пещере от солнца. Да и нашей печке будет лишняя защита от непогоды.
— Ок! Значит, делаем навес. Идём на заготовки? Только сначала умоемся, а то состояние ещё сонное, — она потянула Илью в сторону ручья.
Они умылись и разошлись каждый на свои заготовки — рубить бамбук и резать лианы.
Ирина вернулась к пещере, с облегчением сбросив довольно внушительную кучу нарезанных лиан. Ильи не было, но у входа лежало около десятка разнокалиберных бамбуковых стволов. Со стороны бамбуковой рощи доносились приглушённые удары топора.
— В лесу раздавался топор дровосека… — улыбнулась она и, не теряя времени, стала распутывать лианы, разделяя их и растягивая вдоль тропинки к морю.
Илья появился минут через пятнадцать, натужно волоча за собой охапку бамбука.
— Уф! Надеюсь, этого хватит? — сказал он, опустив бамбук рядом с принесёнными ранее стволами и устало присаживаясь на камень. — Всё же без нормального инструмента любая работа — как подвиг.
— Согласна! — Ирина растянула последний стебель лианы. — Что делаем дальше?
— Если честно, то я бы искупался. Что-то взмок с этими палками. Пошли на море, искупаемся? Заодно вершу проверим — ужин никто не отменял.
— Я с удовольствием! Пошли!
— Мы с тобой, как два чудака, ходим в баню помыться, а потом идём в море солиться, — рассмеялся он. — И вот, что мы делаем неправильно?
— Да, мы вообще неправильные. Вот и всё! — улыбнулась она.
Немного освежились в ласковых, прохладных волнах, вытянули вершу. К их разочарованию, внутри оказалась всего одна рыбка размером с ладонь.
— Что-то не густо, — разочарованно произнесла Ирина.
— Да, непривычно как-то, — Илья вытащил трепещущую рыбёшку и, несильно замахнувшись, выбросил её на берег.
Погрузив вершу обратно в воду, он наклонился сполоснуть руки, но тут же отпрянул, резко выпрямившись и едва не столкнув Ирину с камня.
Треугольник плавника показался из воды буквально в пяти метрах от камня, на котором они стояли, и быстро приближался.
Ирина испуганно вздрогнула, вцепившись в руку Ильи. Они попятились к противоположному краю камня. Плавник на секунду исчез под водой, а затем из воды, у самого края камня, показалась… улыбающаяся пасть дельфина! Он что-то радостно проклекотал побледневшим от страха и одновременно вскрикнувшим от неожиданности людям.
— Ёпт!.. — только и смог выдавить Илья.
Дельфин развернулся, мощно работая хвостом, обдав ребят брызгами, сделал круг и вернулся к камню. Снова высунулся, весело щебеча! Испуг людей его забавлял. Ему нравилась придуманная им игра.
— Вот засранец! — Ирина отпустила руку Ильи. — Напугал, так напугал!
Она подошла к краю камня и протянула руку к шалуну. Дельфин скрылся под водой, сделал круг и снова вынырнул, но уже чуть дальше от камня.
Всем своим видом он приглашал их поиграть, разделить его веселье.
Лезть в воду не хотелось, да и заигравшиеся дельфины могли по неосторожности нанести вред человеку. Поэтому призывы весёлого млекопитающего остались без ответа.
— Теперь я понимаю, почему мы без улова. Этот гадский папа нам всю рыбу распугал. Приманился на запах рыбьих потрохов и прикормился тут, — озадаченно произнёс Илья. — Нужно искать другое место для верши.
— Завтра найдём, — небрежно отмахнулась Ирина и направилась к берегу.
Дельфин, покрутившись возле камня и поняв, что веселье закончилось, что-то отрывисто проклекотал им вслед и ушёл в глубину.
— И всё же они забавные! — Ира помахала ему рукой и улыбнулась. — Мы с дочкой недавно были в дельфинарии. После представления фотографировались с дельфинами. Правда, малая испугалась сильно, когда они выскочили из воды, напряглась, сжалась, но потом расслабилась и даже погладила. Такие умильные у них рожицы.
— Забавные! А главное, очень умные! — согласился Илья, немного напрягшись, но, не увидев изменений в её настроении, расслабился.
Подобрал выброшенную рыбу и ополоснул её от налипшего песка. — Только мы остались без ужина. Этого нам на один зуб.
— Ничего страшного, у нас фруктов много. Не умрём.
Остаток вечера они посвятили самозабвенному возведению каркаса для навеса. Крупные бамбуковые стволы послужили четырьмя опорами, вкопанными глубоко в землю и укреплёнными косыми распорками из более тонких стеблей. Два столба установили у самой скалы, по бокам от выступающего свода; два других встали по краям обжитой ими площадки, очертив прямоугольник примерно два на три метра. Сверху, накрепко перевитыми гибкими лианами, закрепили венец из таких же стволов, связав ими опоры.
Дальше работа заспорилась. Илья ловко укладывал обрешётку крыши из тонкого бамбука, а Ирина, стоя внизу, надёжно привязывала её к стволам венца. Для большей надёжности они добавили промежуточные опорные столбы — по одному в центре каждой стороны, кроме той, что вела в пещеру. Конструкция получилась крепкой и устойчивой, вселяя уверенность.
Остров ещё не успел погрузиться в темноту, когда они закончили.
— На сегодня хватит. Завтра нарежем тростника и накроем крышу, — Илья с удовлетворением обвёл взглядом своё творение.
— Да, завтра, — Ирина устало кивнула. — Давай ужинать и спать. Я чувствую себя совершенно вымотанной.
— Присядь, отдохни. Я сам всё сделаю, — отозвался Илья и принялся разводить огонь.
Уже через десять минут пламя весело плясало в печи, а на её горловине, на импровизированном вертеле из бамбука, румянилась тушка их вечерней добычи.
Ели молча, внимая вечерней симфонии природы — стрекоту цикад, редким уханьям и вздохам неведомых птиц, отдалённому шёпоту прибоя и шелесту листьев. Огромный лунный диск величаво поднялся над скалами, заливая окрестности мягким серебристым светом, таким тёплым, что невольно пробуждал в душе понимание поэтов, воспевавших магию лунного света.
— Какие здесь красивые ночи! Я не перестаю удивляться и восхищаться ими, — прошептала Ирина, запрокинув голову к небу.
— Да. Они прекрасны, как ты! — тихо подтвердил Илья.
— Ага… — рассеянно отозвалась она, не отрывая взгляда от россыпи звёзд.
Следующая глава — Глава 9 - http://proza.ru/2025/12/26/1773