Крестьянская элегия. Катя Фогель

Подругой Анны была Катя Фогель - доярка, еще довольно молодая женщина лет сорока с небольшим, хотя имела взрослого сына, который после армии работал скотником.

Есть женщины, которые до определенного возраста не старятся, Катя Фогель была из таких, хотя никаких ухищрений над своей внешностью не делала, но было в ней что-то такое, что сразу обращало на себя внимание. Здоровый цвет лица, ясный взгляд больших серых глаз, опушенных длинными темными ресницами, белозубая улыбка, густые прямые, легкие, светло-русые волосы.

Привлекала взгляд и ладная подтянутая фигурка, в которой не было ничего лишнего при всем при том все на своем месте: крепкая грудь, и округлые ягодицы, точеные ноги, и нрав, веселый от природы, а не наигранный.

Катя Фогель рано осталась вдовой – муж утонул, не вернулся с рыбалки в ненастную осеннюю ночь. Она вырастила сына Витьку – дюжего веселого молодца, без которого не обходилась ни одна вечеринка – будь то свадьба или проводы в армию.

Витька хорошо играл на гармошке, умел петь озорные частушки, никто из парней не знал столько смешных анекдотов «с картинками» и без. Никто не умел так в деревне пить, не закусывая и не пьянеть при этом. Был он рыжий с веселыми синими глазами, в которых играли чертики. Катя мечтала женить его поскорей, но жениться Витька не собирался, хотя девчонкам он нравился, несмотря на свою бесшабашность.

В деревне говорили, что он погуливает с молодыми женщинами одиночками вроде Гути, но это были слухи. Катя сильно любила сына, ни в чем его не ограничивала. Когда служил в армии, ездила к нему в часть, каждый месяц посылала ему посылки, писала письма.

Сын из армии тоже писал ей аккуратно. Он по-своему любил мать, помогал ей во всем. Характером Витька был в отца – тот тоже был веселый. Сама же Катя почему-то не могла ужиться с мужьями. Не раз пыталась она выйти замуж, но мужья быстро покидали ее, не выдерживая ее напористого характера.

Даже с родной сестрой Лидой, когда поссорилась, не разговаривала пять лет. После ссоры она могла молчать очень долго и только с сыном находила общий язык. Катя любила петь песни, у неё был сильный, звонкий голос, и  доярки отправляясь летом на дойку, часто просили ее:

- Ну-ка,  Кать, давай,  запевай! – и  она запевала, а женщины подхватывали песню:

Костры горят далекие,
Луна в реке купается,
          А парень с милой девушкой
   На лавочке прощается.

Глаза у парня ясные,
Как угольки горящие,
            Быть может, не прекрасные,
  Но в общем подходящие.
 
Замедлить расставание
   Он всей душой старается
Словечко ищет нежное,
     Сидит, сердешный, мается.

Доярки пели задорно и дружно, а  голос Кати звучал сильнее всех.
Родилась она под Саратовом, а выросла здесь и навсегда полюбила эти родные просторы.  Скорая на работу, Катя не могла сидеть, сложа руки, в доме у нее всегда была чистота, еще она держала коз, зимой вязала шали, тонкие как паутинка и возила на базар продавать. 

Когда началась перестройка, сестра уговорила Катю с Витькой уехать в Германию всем вместе. Матери их уже тогда не было в живых. Витька долго не соглашался ехать. «Ну, какой я - немец? Я даже язык толком не знаю. Чё я там делать буду?» – твердил он матери и тетке.

Катя любила свою деревню, ей нравилась ее работа, она просто не представляла себя без нее, она любила своих товарок-подруг, которых знала с детства, любила свой чистый дом, ухоженный ее руками, любила свою рыжую корову Майку,  которая давала десять литров за удой, любила ромашковые поля.

Часто с дойки привозила букеты: то синие колокольчики, то ромашки, весной подснежники и огоньки, то голубые незабудки, а то розовые полевые гвоздики. Как было расставаться со всем этим? И что ждет ее в будущем? По натуре сельская жительница, она не представляла себя в городе. К тому же ее шалопай  Витька - как он найдет себя там, в далекой Германии? А Лида торопила:

- Оформляй визу – и все дела, - сказала, как отрезала. - Ты может, там жизнь увидишь, мужа себе найдешь, - задела самое больное место сестры.
- А как же корова, козы? Дом?
- Подумаешь, нашла, о чем горевать – продашь. Я вот ни о чем не жалею. Не видишь – колхоз разваливается, Бордучков вон и тот давно уехал в райцентр. Скоро и тебе  работы  не будет – коров на мясокомбинат увезут, – твердила сестра. - Ты о сыне подумай, чем он тут заниматься будет.

После долгих уговоров Катя сдалась и стала оформлять документы. Продала коз, корову сдала на мясо, а вот дом продать так и не удалось – забили досками. Витька ходил трезвый и серьезный. Ему тоже было жаль расставаться с друзьями. Уезжали они через три месяца осенью, в тихий солнечный день бабьего лета. Бабы плакали и просили:
- Пиши, Катя, не забывай, а если не повезет там или не понравится – возвращайся.
- Ладно, - сквозь слезы улыбалась Катя и, расцеловавшись со всеми по русскому обычаю, взяв самое необходимое, они тронулись в путь.

А спустя полгода Катя написала, что устроилась сиделкой в приют для престарелых, что сильно скучает, что у ней стало побаливать сердце, а Витька, как сбесился тут – пьет и неизвестно, чем это кончится.

Бабы – подруги жалели Катю: «Видно, нелегко дался переезд. Как от сердца всё отрывала. Да из-за Витьки переживает, сердешная. А дом ее так и стоит непроданный».

Прошло несколько лет. И вдруг Катя написала Шуре Иконниковой, с которой вела переписку, что хочет вернуться в Россию, вот только переедут они с Витькой в райцентр – большое и красивое Покровское, и дом купят там, а пока поживут в Зорино.

И что удивительно, вернулась Катя с сыном! Витька работает на СТО, женился и подарил матери внука Даньку. Живут они в Покровском, и неплохо живут, и радуется Витька, что вернулись они в родные края и часто ездит в Зорино на рыбалку.