Операция Шайтан

(отрывок)
…Вернулись они в дивизию в полночь, спокойно, без приключений. Коротко доложил о выполнении задания командиру роты, тот по инстанции – командиру батальона. О приключениях: сигнальных минах и засаде, оставил на утро, начальнику штаба. 
Спать не хотелось, смотреть фотографии – тоже. Поэтому, развалившись на стуле, а не на кровати, чтобы не скрипеть ее сеткой и не мешать спать товарищам, Фёдор, облокотившись на стол, задумавшись, смотрел в черное ночное окно.

На душе неспокойно. С одной стороны он обязан обо всем доложить кому-то. Если командиру роты, то неизвестно по каким это инстанциям пойдет дальше, но то, что эта информация дойдет до командира разведки и особого отдела, это точно. В принципе, так и должно быть, ведь обнаружен не просто какой-то неопознанный объект, а кяриз, подземный ход, используемый в своих целях душманами. Ладно, это было бы в каком-то кишлаке, или в степной, пустынной зоне. А этот у дороги в Дех-Сабз. Благодаря нему, душманы в любое время могут на дороге устроить засаду, заминировать ее. Так? Так.

Вопрос, а без кяриза они это могут сделать? Тоже. Судя по лесенке и душманам, поднимавшимся по ней, там у них расположена своя база. Кяриз навряд ли проходит через горную систему, это, скорее всего небольшой склад, или их опорный пункт, в котором дежурят моджахеды тогда, когда проходят какие-то встречи у полевых командиров. Ну, может быть. Что еще?
Этот кяриз служит им перевалочной базой. Да, разговоров нет. Куда он ведет? Скорее всего, в степной район, так как там могут спокойно передвигаться караваны. А караваны перевозят все, начиная от вещей, питанием, медикаментами, заканчивая оружием, боеприпасами и так далее.
Значит, там, на скале, куда передвигалась по лестнице группа душман, с похожим на Николая человеком, есть их база. Да, об этом нужно обязательно доложить начальнику штаба батальона, а он сам найдет, как этой информацией пользоваться.
Раскрыв карту, Фёдор стал внимательно изучать ее. Почти напротив этого участка, с той стороны горы у перевала стоит наш блокпост. Это приблизительно в двенадцати километрах от них. Как они живут там? Несколько раз и мне приходилось там быть со своим взводом по десять дней. Прожили спокойно, духи не доставали. А один раз была попытка у душман напасть на колонну афганской армии, и что интересно, выбрали место вблизи их блокпоста. Пока тогда Фёдор не разобрался, кто из них свои, кто нет, часть колонны «зеленых» была сильно потрепана.
Но все равно Фёдор тогда запретил вести огонь из зениток и пушек БМП по месту боя. Это сделал только тогда, когда группа душман пошла в обход армейцев с несколькими гранатометами. В бинокль тогда Фёдор рассмотрел даже их лица. И что больше его тогда удивило, они были чистыми, не запыленными. Это говорило о том, что духи появились из-под земли, то есть из приближенного кяриза. Один дух, тогда, видно кому-то из своих старших тыкал в сторону их блокпоста и что-то говорил. Но тот в ответ только провел пальцем по горлу, мол, потом с шурави разберемся. Так понял Фёдор.
И только когда духи приблизились к запретной зоне и проходу в минном поле направились к колонне горящей техники, приказал открыть по банде душманов огонь. В азарте, дал несколько залпов по еще одной передвигающейся группе бандитов в сторону разбитого дувала. У духов силы были небольшими, они быстро истощились. Колонна же афганской армии, развернувшись, начала вести на остатки душманов, тесня их к минному полю блокпоста. Хорошо, что применяли огонь только из стрелкового оружия, а не из пушек танков. Тогда бы точно несколько снарядов могли попасть в строение блокпоста.
Вместо награды за помощь афганской армии Фёдору пришлось побывать на десятках допросов в особом отделе, и чуть ли не стать врагом. Но, к счастью, все обошлось, и он тогда хорошо понял, что с особистами лучше поменьше встречаться, а если приходится, то лишнего не говорить, тем более не фантазировать.   
Но то, что он не был врагом, об этом узнал только от командира полка, вызвавшего его после долгой «чистки». Командование афганской дивизии наградило Фёдора Кулибина и несколько его солдат медалями и какими-то грамотами за помощь, оказанную революции.
Да, ничего скрывать нельзя, нужно доложить о предполагаемом кяризе начальнику штаба, а потом, чтобы без обид, командиру роты, и то, как свое предположение. Да, в принципе нахождение там кяриза, это тоже только предположение, духи же не черви, которые влезли в землю. Проверять наличие кяриза он не стал, так как это дело рискованное. Почему? Был не день, а вечер, смеркалось, духи могли установить там мины, засаду, и так далее. А перед Фёдором была поставлена задача сопроводить на то место человека и вернуться назад. Если бы он там начал бой, то мог бы рассекретить эту операцию. А имел на это право или нет, не знал.
Ну, вот и все.
Фёдор хотел разбуркать сладко спящего Кобзаря, но остановил себя, завтра поутру лучше с ним договориться, как вести себя дальше, а потом и солдатам все объяснит. Они здесь с первого дня «битые», так что лишнего о том, как прошляпили душманов у себя под носом, никому не скажут. А по их легенде, первая сигнальная мина была установлена не на их виду, а за поворотом. Близлежащая местность открыта и сверху, и снизу, поэтому находились они в мертвой зоне, под самой скалой, закрытой от глаз душманов.
Фёдор вздохнул, теперь легче на душе стало. Но спать так и не хотелось.
Да, последние деньки находится он здесь. Последние! Надышаться бы этим воздухом. Подумать только, впервые дни здесь службы он всеми силами пытался показать себя, как спокойного человека. Правда, тогда в офицерской среде он себя легче чувствовал, чем среди солдат. Каждый из них уже не раз нюхал порох, воевал, а он салага. В Союзе бы все было по-другому, а здесь на войне… И поэтому он всеми силами рвался в свой первый бой, которого долго ждать, как оказалось, к его командирскому счастью, не пришлось. Но и там ему пришлось не раз, как говорится, закусить удило. Первый раз, когда поднимались на точку тысяча семьсот тридцать два метра. Он запомнит их на всю жизнь, каждый камушек, каждый метр, особенно те, до которых добрался через первые пятнадцать-двадцать минут. Запыхался, начал отставать, несколько раз спотыкался. Хотелось уже сбросить с себя бронежилет, рюкзак, но всегда впереди него был солдат, худющий Игорь Долженко. На его плечах, кроме рюкзака, были навешены несколько минометных снарядов, пулеметная лента… Это взбадривало сознание Фёдора, и он всеми силами старался не подкачать.
И вот перед ним отвесная стена метра три-четыре в высоту. За что хватались солдаты, во что опирались ногами, это было для Фёдора уму не постижимо, за какие-то еле видимые выбоинки, углубления. Кода он пытался сделать то же сааме, не получалось. Морвал ноготь на указательном пальце, разбил подбородок, хотелось не то что материться, а выть, выть. Но Сержант Сиротинин подставил ему свое плечо, а потом какая-то неведомая сила ухватила его за плечи, рюкзак  потянула вверх.
- Спасибо, мужики, - только и хватило у него сил, чтобы сказать свои солдатам.
Кто-то из них хлопнул его по плечу, и сказал, что каждый из них проходил эту школу: «Так что все нормально, лавное в нашем деле не дрейфить».
А потом его научили наполнять обессиленный организм маленьким кусочком сахарного рафинада. И сколько их было «первых раз», когда стрелял в человека – врага, когда бросал гранату, когда тащил на себе раненного солдата, когда закрывал погибшему глаза…
И вот теперь все происходит в последний раз. Последний раз сегодня был на боевых, последний раз видел душманов. Скоро об этом буду только вспоминать. А вот хочет ли он, чтобы этот «последний раз» так быстро прошел? Об этом еще и не думалось как-то. 
На душе защемило. Потихонечку прошел к своей кровати, разделся и лег на нее. Но мысли так и не давали ему возможности успокоиться. Почему-то появился перед глазами Димка Шелятков.
- Я тебе завидую, - говорит он, - ты увидишь мир, покой, цветы, счастливых женщин и детей, мужиков, которые на своих плечах несут малышей с шарами, флажками. А я так и останусь здесь, смотреть на эту бойню.
Фёдор смахнул слезу.
Вспомнилось, как на плацу прощались с ним. Дмитрий лежал в закрытом цинковом гробу, рядом с другими погибшими солдатами, сержантами и офицерами. Сколько было гробов, точно не помнит. Но вот уйти от Димкиного не мог, кто-то подхватил его под локоть и повел назад в строй.
«Вот так, Дима, я с тобой простился. Извини, братан, Царство тебе небесное».
Но Димка так и не уходил, сидел за столом, а потом так резко обернулся к нему и сказал: «У тебя еще не все здесь».
«Как так? – удивился Фёдор.
«Посмотришь».
Фёдор встал с кровати, в комнате темно. Значит, Димка приснился ему, а он все думал, что уснуть ему не удается из-за мыслей плохих, что в голову лезут.
«Да уж. Что там Димка ему сказал? Что еще он задержится здесь? Да это, скорее всего, придумалось мне так, а с этой мыслью и уснул, вот и привиделось. А так, ну что меня ждет впереди? Только бы не командовать снова взводом в каком-нибудь дальнем гарнизоне, эту школу уже прошел в Тульской десантной дивизии, и здесь в Афганистане. Теперь желательно подняться на новую ступеньку, ротного командира, к примеру, в Псковской дивизии. Хорошо если бывшему его командиру полка удастся перетянуть его к себе в Псков. Тот вообще обещал ему должность начальника штаба батальона. А что, здорово было бы. Что ни говори, а ротой он уже не раз командовал здесь. И командир батальона его хвалил, и командир полка отмечал, и после прошлой операции на Чарикаре тоже…»   
Проснулся от боли в колене, вот как получается, уснул, оказывается за столом. Встал, потянулся, и, стянув с себя майку, лег на кровать. В комнате было очень душно, а для того, чтобы пустить в помещение свежий воздух, нужно сделать сквозняк, приоткрыть дверь в коридор модуля и форточку на улицу.
Разбудил его дневальный:
- Товарищ гвардии старший лейтенант, вас комбат вызывает.
Федор открыл глаза и с удивлением смотрит на дневального роты.
- Он в кабинете у начальника штаба. Просил вас срочно прийти.
…В комнате никого из офицеров и прапорщиков не было. Оказывается уже прошло полчаса, как прозвучала команда подъем, которой он, видно, и не расслышал. Выглянув в окно, увидел весь свой взвод, гоняющим мяч на футбольном поле, во главе с его сменщиком. Значит все нормально, Кобзарь уже взялся за выполнение своих прямых обязанностей. Теперь, значит, он Фёдор, бесхозный командир. Эх, знать бы, что сулит ему недалекое «завтра». Может уже на него пришла разнарядка? Куда ему теперь ехать? Хоть бы в Псков.


На это произведение написаны 2 рецензии      Написать рецензию