О любви. Зайка в гости приходил

  Друзья и знакомые делали современные стильные ремонты.  Обновляли мебель,   шторы.  Геля в своем доме ничего не меняла  (двери, рамы покрасить  -  это ведь мелочовка -  не ремонт). Она приходила с работы, садилась в любимое кресло возле книжного шкафа. Вытягивала ноги на журнальный столик и замирала так минут на тридцать. Все в доме знали, что в это время надо молчать. Когда  Геля  открывала  глаза  и  потягивалась, это означало,  что она отдохнула и готова к вопросам, поцелуям,  упрекам... Муж  Никита мягко спрашивал: «Ужинать солнышко будет?» Солнышко одаряло улыбкой и уже минут  через  пять смаковало кофе  -  очень  сладкий, обжигающий. Сначала кофе... Дочка  Даша  расчесывала Геле волосы, делала  легкий  массаж и шептала: «Ма, я пойду с друзьями в клуб... Да? Ты  не  беспокойся. Меня  проводят» Разнежившись, Геля  кивала: «Иди!»

  Никита  уходил  в  гараж, Даша в клуб, а она,  накинув  веселый  халатик,  шла  к  плите, чтобы  приготовить на завтра обед. Впрочем,  тишина  ей скоро надоедала. И когда  возвращался муж, она орала,  как бешеная:

  - Хочу к морю. В Испанию! Хочу в Грецию! Или хотя бы в Анапу. Нигде не была. Ничего не  видела. Какой кошмар! А квартира... Ремонт  не делали  десять лет. И  это  жизнь?

  Никите  попадало  полотенцем  по  спине. Он  миролюбиво поднимал   руки: «Все... Завтра  покупаю  краски, обои. Будет  тебе  ремонт. Через  месяц  едем к морю». Это был сто раз  отыгранный спектакль (с вариациями, и Геля знала, что все останется по - прежнему. Отдыхать будут  на  речке. За неделю,  набродившись по утренней росе, загорелая, отдохнувшая,  она забудет о ремонте, об Испании и однажды,  рассмеявшись, скажет мужу:

 - Да,  не переживай ты. Фиг с ней с этой Испанией! Главное, что вы у меня с Дашкой есть. Все хорошо.

Она бы очень хотела увидеть Венецию! Венецию... Когда - нибудь! А Испания? И, правда, фиг ней. Это так   -   для  куража. И вообще  ей нравилось  бывать  одной. Читать. Размышлять. Или просто ни о чем не думать. Но случалось это так редко.

Однажды  ее  пригласила в гости новая знакомая. И все ей здесь понравилось, особенно изысканный дизайн. Вздохнула: «Но не завидовать же... » Представили высокого, ухоженного мужчину. Владимира! Он с волнением вглядывался в ее лицо, смущался.

Она улыбнулась:

- Что-то не так? Женщина, как женщина.
 
- Не узнаете. Жаль!

- А чего жалеть? Мало ли что может показаться.

- Может, конечно... Не волнуйтесь.

- Это вы волнуетесь почему-то. Я спокойна.

- У, как искры летят! - пошутил хозяин дома, - в чем интрига? Сознавайтесь!

- Нет никакой интриги, - ответила Геля, -  не обращайте внимания.

Он ее провожал. Шли молча. И Геля думала, сказать или не сказать, что и, правда, знакомы давным-давно. Воспоминания были яркими, острыми. И появилось вдруг ощущение, что все тело  горит  и  болит.

- Не узнали меня, Геля! Помните, Форос, пляж? Вы не умели плавать.

- Умела, но плохо, -  продолжила она неожиданно, - подруга помогла доплыть до большого камня, а я очень быстро сгорела и стала кричать: «Снимите меня отсюда!» Подплыл симпатичный парень и назвал дурочкой.

- А потом, потом, Геля? Вы не могли забыть...

- Не  помню, - ответила она резко, -  мало ли что в жизни было. Ловите такси и отвезите меня домой.  Живу я  у  черта  на  куличиках, а с завтрашнего дня ремонт.

В машине расслабилась. И ничего-то она не забыла! Кожа обгорела, вздулась пузырями. Она тихонько  стонала, боясь прилечь. Он сидел  рядом  и  гладил ее ладони. Потом пошел в аптеку, купил то ли крем, то ли мазь и тихо, словно лаская, смазал  обгоревшую кожу. Напоил пустырником, и она уснула, положив  голову на его плечо. Он был старше. Уверенный,  спокойный. Не целовал, не  говорил  красивых слов. Просто заботился! Больше она не загорала  и  даже  не  плавала. Через неделю они уехали  к  его  другу... На берегу крохотной бухточки  с  лазурной водой, в маленьком скромном доме, обещали  друг  другу  верность. Любили... Любили! И  мечтали, хоть когда - нибудь побывать в Венеции!

Горит тело. Что же оно так горит?

Они  еще  встречались, но она не поехала с ним в другой, красивый и яркий мир. Навсегда! Не смогла оставить родителей. Отболело. И почти забылось! Только вот в минуты, когда бывает одна, в памяти  иногда  мелькает  его  лицо.
    
- Могу помочь тебе с ремонтом,  -  предложил он,  -  сделают качественно и быстро.

- Да уж как-нибудь сами,  -  Геля иронически сощурилась.

В квартире, с обоями в наивный цветочек, со старыми креслами, тем не менее, было уютно. На столе лежала  белая кружевная скатерть. Возле окна, в большой  вазе, стоял  букет из высушенных цветов и трав.

- Муж,  дети?

- На  даче. Меня туда не берут. Выполю все, что под руку попадет.

Варила кофе и думала, что же  ей делать с этим человеком?  Выставить - неудобно. Говорить не о чем. Но  как  горит  тело  и  щемит сердце! Он подошел, обнял:

- Я все, все помню. Поедем в Венецию. Это так просто. Хочешь?

- Х-о-о-о-ч-у-у-у! - закричала  в ней  та  восемнадцатилетняя девчонка, - очень хочу... Очень! С тобой.

Разлила кофе по чашкам. Взгляд был спокойным. Голос равнодушным:

- Не люблю заграницу. Там суета, туристы, а в Венеции сыро. И вообще!

- Чем  же тебя удивить?  - спросил  он, поняв, что нигде  она не была, и что вот это  большое кресло, да книги и есть  то, что примиряет с  жизнью, судьбой. А муж, наверное, скучен и получает копейки. Но надо терпеть. Найти другого мужчину  в ее возрасте непросто. Впрочем, сорок не  так уж  много. И дочка  -  радость и счастье, но подрастет  -  улетит.

Она  посмотрела на него чуть растерянно, провела ладонями по лицу... Горит тело. Что же оно так горит?

Не слышала, как он ушел. Не знала, с каким сожалением закрывает за собой дверь. В теплом, уютном  несовременном доме оставалась женщина, которой он бы  мог подарить совсем  другую  жизнь. Но завоевывать ее сердце заново(а пришлось бы) не было времени, да, пожалуй, уже и сил.

- Солнышку  привет! Привет  нашему светлому,  -  весело шумел в прихожей Никита, - в деревне все о'кей. Дашка, целуй мать, а я в душ.

- Мам, -  ты чего сегодня так рано? Отсыпайся! И две чашки почему  -  то...

Геля  погладила  дочку  по  волосам и шепнула: «Зайка в гости приходил. Сказки  рассказывал». Такая  у  них  раньше  была  игра. Стоило  маленькой Дашке закапризничать, Геля вспоминала Зайку и начинались фантазии.

- А какие сказки? - начала  было Даша и вспохватилась. Убрала со стола чашки. Повесила в шкаф нарядный Гелин  жакет, юбку, которые почему -  то лежали  на полу. Отнесла в  прихожую туфли. Поправила Гелины волосы... Включила  громко музыку,  чтобы  исчезла  из комнаты тревожная тень тайны.

- Знаешь, Дашка,  вот  закончишь  школу, поедешь в Венецию и расскажешь,  какая она моя мечта. 

- Это  тебе  Зайка  подсказал, - ахнула Даша, - тогда уж вместе. Такая хорошая мечта должна  исполнится!

- Нет, - ответила Геля, - мне туда нельзя!

...Там будет больно! У нее в Венеции обгорит вся кожа. Обгорит! Даже если не будет солнца!