Знакомые всё лица - окончание

Лысый толстяк, плохо соображая, распахнул ворота и отошёл в сторону. Он так и стоял все эти полчаса, пока шли работы. И не он один. Шапокляк с собачонкой, два его друга с банками пива тоже молча наблюдали за быстро перемещающимися по двору узбеками.

Толстяк попытался остановить одного из них:

– Эй, Чингизхан! Не ты ли ночью побывал у меня?

Но тот вежливо убрал упитанную ручонку и что-то пробормотал, типа, русска не понимай.

– Не, ты погляди! – вдруг крикнул хозяин, тыча толстым пальцем. Но его кореша и сами стояли, чуть ли не пуская от удивления пузыри.

Узбеки, добравшись до заваленных  машин, взявшись с двух сторон, аккуратно подняли плёнку, прикрывавшую автомобили, стряхнули с неё остатки мусора в коробки, сложили аккуратно и припрятали. До лучших времён.

– Мать всех гастарбайтеров на свете! – с чувством произнёс один из толстяков.

– И конкретно – узбеков! – добавил второй.

– А у них что, одна мать на всех? – поинтересовался третий.

– Где ж мой сынок? – вздохнула старушка, прижимая к себе собачонку.

– А я тебе уже не сынок? – обиженно тявкнул, как оказалось, пёсик.

Кто ж знал. Поймите автора. Он же на руках у бабки постоянно. Не разглядишь.

Короче говоря, вскоре подворье было снова чистым и благоухающим. Мусоровозка подъехала к воротам. Водитель вышел и протянул троим друзьям наряд.

– Распишитесь. С вас восемь тысяч пятьсот.

– Что?! – заорал хозяин. – Я ещё и платить должен? Да пошли вы!

– Мужики,  не борзейте! – вспыхнул водитель. – Машину заказали? Заказали. Работа выполнена? Со знаком качества. Что ещё надо?

– Какие-то козлы мусору мне накидали, а я платить должен? – пробурчал владелец особняка.

– Ладно, – кивнул водитель и набрал номер. Выслушав абонента, он отключил телефон и с улыбкой сказал. – Нет проблем. Сейчас всё, что собрали, выкладываем на место и уезжаем.

– Постой, братан, – сказал один из гостей. – Я заплачу. Потом разберёмся.

Шофёр пересчитал деньги, спрятал подписанный наряд и сказал с ухмылкой:

– Это за услуги нашей организации. А гастарбайтерам отдельно. Вон бригадир их, Керим. С ним расплатитесь.

Лысина толстяка побагровела от злости. Он сдавил  банку, из которой на траву полилось выдохшееся пиво.

– Пятьсот на человека, – вполне грамотно произнёс бригадир. – Мы много не берём. Работаем честно. Даже за ночные не считаем.

– Какие ночные? – тут же воскликнул кто-то из лысых.

– Это я просто говорю, для примера, – смутился Керим. – Если надо, мы можем и ночью работать. Деньги те же.

– Они мне за всё ответят, – шипел хозяин, отсчитывая купюры.

– Мамаша, – водитель мусоровоза обратился к Шапокляк. – У меня наряд и на ваш адрес. Выполнять будем?

– Непременно, – вздохнула старушка. – Иду открывать.

*** 

За ужином Кудимыч продолжал нервничать. Он снова отказался от стопки, извинился и пошёл спать к себе. Пётр догнал его во дворе и окликнул:

– Ты чего такой? Колись.

– Да всё нормально, – пенсионер старался не смотреть в глаза другу.

– Ох, не нравится мне это твоё «нормально», – вздохнул Исаич и вернулся в дом.

За столом мальчик Яша рассказывал женщинам какую-то историю. В отсутствие мужчин он чувствовал себя гораздо свободнее. Пётр задержался на веранде и прислушался.

– Тётя Лёля, я к вашим собакам уже привыкать начал. Только у меня из-за них раздвоение личности происходит. Просто разрываюсь. А они у вас такие ревнивые. Особенно Денди. Попробуй при нём Флинта похвалить или погладить. Рычит, лает на меня. Так я сегодня придумал одну штуку. Бабушка нарезала мне сыр на кубики, и я положил их в левый и правый карманы. И двумя руками одновременно достаю по одному. А эти обормоты уже стоят и кисти мои глазищами своими сверлят. И подавать им нужно по-разному. Флинту на ладони, чтобы пальцы вместе с лакомством не отхватил. А Денди нужно прямо к носу поднести. Он, пока не понюхает, ни за что не возьмёт. И аккуратно так вынимает, будто пинцетом. Вот я сижу, с ними разговариваю, а они с двух сторон, с карманов моих глаз не сводят. Я им сегодня пересказал содержание пятой книги про Гарри Поттера. Тишина стояла, как во время тихого часа в детском саду,  если бы фрекен Бок работала там воспитательницей. Таких внимательных слушателей у меня ещё никогда не было. Если не считать буси. Завтра я им расскажу про первую экспедицию Тура Хейердала. Главное, чтобы сыру хватило.

– Не хватит, – вышел Пётр Исаевич, – подкупим. Ради образования своих собак сыра не жалко.

*** 

В начале июня в наших краях рассветает рано. Белые ночи и всё такое.

На следующее утро Пётр Исаевич, спавший в нижней комнате с собаками, услышал тихий стук в окно. Он спросонья даже не разобрал, который час. Денди сразу же залаял, подскочив к двери. Флинт глухо гавкнул, не слезая с подстилки и даже не открывая глаз.

Пётр натянул штаны и футболку и открыл дверь. Денди, просунув голову, тявкнул наружу.

– Тихо, – шепнул ему хозяин. – Все спят ещё. Кто там?

– Д-д-доббрроее ууттрроо, – выбивая зубами чечётку, ответил знакомый голос.

– Не понял? – Исаич оторопело вглядывался в раннего гостя. – Виктор Сергеевич, если не ошибаюсь? Зайдите. Комары налетят.

– Простите, забыл ваше имя и отчество, – ответил тот, кивнул и, пошатываясь и тяжело вздыхая, прошёл в дом. (Дальше речь пришельца буду воспроизводить без чечётки, дабы не раздражать читателя). Это действительно был новый сосед Петра и Кудимыча, заместитель руководителя крупнейшего Городского района, господин Петров. Но этим утром он мало походил на серьёзного чиновника. Небритый. Нечёсаный. В сильно помятом и грязном костюме. Будто всю ночь спал в нём. Всё тело чиновника сотрясалось мелкой дрожью.

– Пётр меня зовут, – напомнил хозяин. – А вы как здесь очутились? Машины вроде не видно.

– Я вчера на такси приехал, – промычал Виктор. – Поздно уже было. Спал на чердаке, в старом сене. Вы меня простите, Пётр, но мне сейчас трудно разговаривать. Дайте сигарету. А-то я тут из вашей баночки на веранде все хабарики ночью перетаскал. И выпить бы. Припасы кончились. Я куплю. Вот.

Гость дрожащей рукой достал из кармана пиджака комок купюр:

– Возьмите, сколько нужно.

– Не надо, – махнул хозяин. – Идите на веранду, чтобы не шуметь. Я сейчас всё организую.

Минут через пять на столике оказались бутылка водки, банка солёных огурцов, хлеб, тарелка с какой-то нарезкой и зелёный лук с укропом россыпью.

Хозяин поджёг спиральку от комаров, установил её на перилах и налил водки в две стопки.

– Я вас приветствую, – раздался тихий голос из-за берёзки.

– Кудимыч! – буркнул Пётр. – Заикой сделаешь.

– А не пей без меня, – улыбнулся пенсионер, – и речь твоя всегда будет гладкой и разборчивой. Какими судьбами, соседушка?

– Не трогай человека, – оборвал его Пётр и налил в третью стопку.

Выпили. Чиновник, виновато глядя, подвинул свою опустевшую ёмкость к Петру.

– Бывает, – вздохнул тот, убрал маломерную посудину, принёс стакан и налил Виктору примерно половину. Выпили по второй. Сергеич пожевал луковое перо, закурил и произнёс:

– Запиваю иногда. Редко, но тяжело. Потому и домик в этой глуши купил, чтобы от жены и детей было куда сбегАть. А то ведь в городской квартире в эти дни находиться невозможно. Вы не бойтесь, я не шумный. Попью дня три и уеду.

– Пей, дорогой, – обрадовался Кудимыч. – Можешь на меня всегда рассчитывать, как на партнёра. Подставлю, так сказать, плечо и стопку.

– Съездим? – виновато спросил у Петра чиновник. – Я возьму сразу на весь период запоя, запрусь изнутри и никого беспокоить не буду.

– Как можно! – разволновался пенсионер. – Ты никого и не беспокоишь. Я буду рядом. Мало ли.

– Кудимыч! – строго произнёс Пётр. – Сказано, не лезь. Видишь, человек не хочет, чтобы его в таком виде наблюдали. Конечно съездим, но чуть погодя. Магазин ещё закрыт.

В эту минуту, которая всегда неизбежно наступает в напряжённом повествовании, к дому Петра подъехал знакомый «мерс». Из него вышли решительно настроенные  друзья из особняка. Они все были в шортах, отвислых майках, бейсболках и с палками в руках.

– Три толстяка! – воскликнул чиновник. – Как живые! Чур меня! Брошу пить!

Он даже зажмурил глаза, отмахиваясь руками.

– Сейчас вы нам за всё ответите! – зловеще произнёс один из нападавших. – Пьют здесь, как ни в чём не бывало! Бабки гоните!

– Ребята! – вскочил Кудимыч. – Они здесь ни при чём! Это всё я!

– Ехали бы вы отсюда, – мирно сказал Пётр. – Пока собак не спустил.

– Мы своих не сдаём! – встрепенулся чиновник и поднялся. – Что надо?

– Виктор Сергеевич? – прошептал хозяин особняка. – Вы как здесь?

– Ты кто? – поинтересовался тот, плохо различая предметы.

– Я же Филимонов, Миша, – заискивающим голосом пробормотал толстяк. – Вы мне недавно разрешение на строительство подписывали. Не помните?

– Что-то такое, – попытался напрячь память господин Петров.

– Какая приятная встреча, – приветливо улыбнулся лысый. – Отдыхаете?

– Завтракаю с друзьями, – кивнул Виктор. – Садись с нами, Филимонов. Если выпить есть.

– А как же! – радостно ответил Филимонов. – Мы как раз после боевых действий на пикничок к озеру собирались. Тащи, пацаны. Всё тащи!

Вскоре Кудимыч уже сидел в обнимку с двумя лысыми толстяками, напевая что-то патриотическое, а Виктор Сергеевич милостиво разрешал Мише делать себе бодрящий коктейль, широко известный в народе как ёрш.

***

– Я ж вам говорил, – икнул Мишаня, отъезжая от дома Петра, – кто-то их крышует. Слишком уж нагло себя вели! Всё, братва, начинаем культурную жизнь. По крайней мере, при посторонних.
2011