Артек

Лицо классного руководителя – было таинственным. И говорила она приглушенным голосом так, чтобы школьники, гомонящие в коридоре на большой перемене, не слышали, что она по секрету сообщала ученику Сергею Панкратову. Его, председателя совета отряда шестого «Б» класса, учительница выловила, когда он пытался догнать одноклассника. Поэтому, разгоряченный пионерский вожак – не  сразу понял: о чем, почти что шепотом, сказала Людмила Петровна. А когда уловил смысл, то его бросило в жар. Ему, единственному в школе и не самому лучшему по успеваемости ученику, – предлагают поехать в пионерский лагерь «Артек»! Но, предварительно,  его родители  должны быстро выкупить у директора школы «горящую» путевку в эту Всесоюзную здравницу детей. И если он, Сережа, желает быть в «Артеке», то должен сейчас же сообщить об этом маме или папе и пусть они  оплатят 80 рублей.
Последние слова и цифру, равную маминой зарплате швеи в ателье мод, Сергей дослушивал уже на бегу. Смахнув с вешалки в классе свое осеннее пальтишко и нахлобучив фуражку, он вылетел из школы, плохо, что соображая. Поэтому к маме, в пошивочный цех, находящийся от школы за многие километры на другом конце города, он поехал не на автобусе, а помчался во всю прыть бегом по улицам.
Позже, вспоминая этот детский марафон, Панкратов сделал вывод, что ни в юношеской футбольной команде, ни на Северном флоте, когда им устраивали изнурительные кроссы и лыжные забеги, ни в других жизненных ситуациях – он никогда так не бегал. Сама мысль, что он, Серега, поедет  в «Артек» на Черное море, о чем мечтали все школьники Советского Союза и других стран, в том числе угнетенные капитализмом негритянские дети, – придавала ему силы, и он бежал и бежал, отмеряя ногами метры.
О том, как хорошо в «Артеке», Сережа знал из газеты «Пионерская правда», ему и братьям ее выписывали родители, а так же из киножурналов, которые обязательно демонстрировали в кинотеатрах перед началом фильмов. А еще – по  фотографиям и рассказам Иры Неверовой – девочки   из того же класса, где учился Панкратов. Все были в курсе, что Ирину воспитывает одна мама, которая где-то работает уборщицей. И что этой маленькой и болезненной девочке, чем-то похожей на мышку, помогает родительский совет школы, покупая ей ученическую форму и зимнюю одежду. А в пятом классе Иру направили, так же осенью, в «Артек» и она приехала оттуда уже зимой – радостная, с гербарием для школы, и памятным альбомом фотографий. Посмотреть их приходили даже из других классов, при этом все не скрывали зависти, рассматривал виды «Артека», море и пальмы, ребят из других стран, запечатленных рядом с Ириной. И каждый мечтал быть на ее месте.  Сергей, разглядывая фото, тоже представлял, что если бы ему повезло, и он попал бы в «Артек», то непременно искупался бы в море, даже если бы оно было холодным, а затем  перезнакомился бы со всеми ребятами. Особенно с негритянскими. И рассказал бы им, как в 1917 году люди, его Серегиной страны, сделав Октябрьскую революцию, прогнали царя и буржуев и теперь живут хорошо. И у них, в Африке и в Америке, – надо тоже так поступить и тогда в мире не буде угнетенных и голодных.
…Обрывки этих мыслей и видений всплывали в памяти Панкратова и сейчас, когда он, отяжелевшими ногами,  раскручивал километры забега. Но чаще появлялось желание упасть на  еще не сильно холодную октябрьскую землю и лежать – не  двигаясь. Или вцепиться в какое-либо дерево или в столб электроосвещения, убегающими за его спину, и стоять, заглатывая воздух, которого не хватало.
Так, где бегом, где пешком, держась рукой за бок, в котором «кололо», Сергей приближался к маминому цеху ателье мод. И когда он, с раскрасневшимся, распаренным лицом,  со всколоченными мокрыми волосами, тяжело дыша, вбежал в зал, где работали швеи, то наделал там переполох, среди женщин, которые знали детей друг друга. Когда шум и вопросы стихли, Сережа, сбиваясь, рассказал о путевке в «Артек» и о деньгах, которые надо заплатить сейчас.
Названная школьником сумма вызвала у женщин, что-то вроде шока. Весь день, строча на машинке и орудуя иглой, они знали истинную цену заработной плате и той суммы, что назвал сын их подруги Марии. Некоторые швеи, даже «не разгибаясь» весь день, не зарабатывали столько за месяц, сколько надо было выложить за путевку в этот знаменитый пионерский лагерь. Поэтому в цехе стало тихо. Растерянно глядя по сторонам, застыла и Мария. А потом кто-то из швей, махнув рукой, как саблей, сказал:
- Да ты, что, Маша, думаешь! Сыну  счастье привалило – в «Артек» поедет! Это же память на всю жизнь!
- Да я и сама, девчонки, так же думаю. Да вот только, где я сейчас такую сумму найду? Дома, до получки, двадцать рублей осталось.
…Ответ на вопрос был решен быстро: швеи «сбросились» у кого, сколько было, недостающие суммы подкинули закройщицы и начальник цеха и счастливые Мария и ее сын заспешили в школу.
Туда они, на автобусе, добрались значительно быстрее, чем бежал Сережа. И сражу же, прямиком, направились в кабинет директора. Та их встретила радушно, но с извинениями: «горящую» путевку уже продали. Ее купили родители другого мальчика. Он жил рядом со школой.