Возвращение домой

 Как известно, всё хорошее заканчивается  быстро.    Наступил  день отъезда домой. Но поезд  отправлялся вечером, а впереди  был целый свободный  день,  и мы, собрав  вещи,  пошли гулять по городу. А Петербург сиял во всей красе!   Вот и  величественный Казанский собор. История этого храма начинается с петровских времен, когда царь привез в новый город  икону  Казанской    богоматери – покровительницы России и вознамерился построить  для неё храм.   Казанский собор принял решение построить император  Павел.

  Возвели храм по проекту  бывшего крепостного графа Строганова  -  архитектора Воронихина в 1811 году.   И с тех пор  это  один из красивейших  символов  Петербурга. Я стою  перед  собором   и любуюсь его величественной колоннадой.  Девяносто две колонны  каждая высотой 13 метров устремляются вверх!

  Хочется увезти с собой кусочек этой красоты, и я делаю снимок на память, а потом   накидываю  легкий белый шарф на голову, и мы входим  в храм под его величественные своды.  Какое великолепие вокруг!  Народа там в этот летний день  было  много, но это не мешает мне заметить великолепие внутреннего убранства храма.    Как  прекрасны его иконы и особенно одна из них - Казанской божьей матери.   Я долго стою перед ней, не в силах отойти в сторону.  Какое-то особое чувство охватывает меня  перед этой святыней, хочется встать на колени и молиться долго, неистово…
   
   Рядом  на коленях   молится  совсем  молодая женщина,  и с ней маленькая девочка лет четырех  неумело  накладывает крест тонкими пальчиками.

   Народа в  храме в этот летний день было много.   Лица   прихожан  строги и серьезны. И каждый молится о своем,  потеряв порой всё и только надеясь на бога…
Помолясь,  я купила небольшие иконы в  церковной лавке,  и мы тихонько вышли из храма. На душе стало так легко и празднично,   будто побывали  в  раю.  День удался солнечный,  яркий.   А возле  собора  прохаживаются люди  со всех сторон.  Вот  неспешно прогуливается  красивая молодая пара в костюмах екатерининской эпохи. Вот катит настоящая карета, а в  ней предлагают прокатиться нам, но это дороговато. Я  фотографирую Ксюшу возле кареты. Снимок получится эксклюзивный!

   Мы выходим на Невский проспект  и  медленно идем вперед,   заходим в ювелирный магазин, где я покупаю красивую брошь с жемчугом и крупные бусы  -  камешки моего любимого сиреневого цвета. Надо  же что-то приобрести здесь на память.  И потом это так подойдет  к моим скромным нарядам!  Напоследок  заходим  в музей восковых фигур –  хочется немного развлечься,    и моя неугомонная  Ксюша с большим любопытством осматривает  восковые копии  известных людей.

  Особенно девочку поразила  Екатерина  Вторая, и она просит меня сфотографировать  её   возле царицы.   Царица глядит на нас с усмешкой, но милостиво  «разрешает» сделать  селфи.   Восковых копий  тут  очень  много:  двойники полководцев, царей, мифических персонажей, артистов и политиков.  Я тоже с большим интересом разглядываю копии знаменитых личностей – Петра Первого, Сталина, Ленина  и других   персонажей.  А время между тем идет к обеду,   и голод  дает о себе знать.

   Мы идем в уютное  кафе,  где бывали уже не раз, а потом возвращаемся  в гостиницу  отдохнуть перед  дорогой. В номере падаем на широкую кровать и крепко  засыпаем. Вечером заказываем такси, прощаемся с приветливой девушкой – ресепшен  и  едем на вокзал.

  Прощай, прекрасный  и такой романтичный Петербург!  Мы прикоснулись к  твоим  сокровищам и тайнам,    посмотрели здесь  немало   и поделились впечатлениями,  но  столько осталось не  увиденного и непознанного!  Поэтому постараемся  обязательно еще вернуться…

  А поезд  уже  несет  нас в Москву,   и только  мелькают огни станций. Ксюша крепко спит, подперев кулачком щечку и положив свой рюкзачок  под голову, с которым не хочет расставаться даже во сне.   Колеса выстукивают свою бесконечную песню, и   я тоже  засыпаю под стук колес.

  А рано утром проводница будит  и просит сдать белье.  С трудом мне удается поднять  свою маленькую спутницу, которая разоспалась и никак не хочет вставать.  Наконец,    мы выходим  на перрон,  идем на вокзал,  сдаем вещи в камеру хранения,  завтракаем в  кафе и отправляемся гулять по Москве. Впереди у нас целый день. Мы садимся в метро и едем до станции Сокол. Там  проходим  какой-то парк, который  был посажен участниками всемирного  фестиваля  молодежи и студентов  в далеком 1957 году, о чем  говорит небольшая табличка.   С тех пор саженцы превратились в деревья с густой кроной и необычной для меня формой листьев.  Что это за деревья? У нас в Сибири  такие  не растут.

  Наконец,   вот и речной вокзал. Я узнаю его по старым советским  фильмам.   Вокзал ремонтируют,  и войти  туда нельзя.    Мы покупаем билеты в киоске  и  садимся на теплоход   на полуторачасовую прогулку по водохранилищу. Пассажиров на теплоходе немного, и среди них молодая пара с чудесным малышом лет трех и  бабушкой.
Молодая мама  хороша собой – высокая, стройная, с милой улыбкой,  хорошо и со  вкусом одетая.   Её супруг молчаливый,   полноватый молодой человек лет тридцати, очень похожий на свою мать  -  строгую    интеллигентную  старую  москвичку.   Она с серьезным видом что-то выговаривает внуку,   а  мальчик капризничает, не слушается и ревет. Погода  тем временем  портится,  на  небе появляются тучи.  Мы плывем вдоль берегов Химкинского водохранилища.  Мне  вспоминается статья в газете о борьбе зеленых за Химкинский лес.

   Да, хорошо здесь.   Этот лес – легкие  столицы, и его надо беречь. А день выдался холодный, ветреный, сквозь рваную толщу облаков то улыбнется солнышко и покажется синее небо, то снова   всё кругом   хмурится,    и  сыплется  легкий  летний дождь.   А нам  в каюте  тепло и даже уютно, только Ксюша  проголодалась и просит  есть.  Я взяла в буфете горячий кофе и сосиски в тесте за неимением лучшего,   и  мы перекусили, а наши соседи разложили на столике белоснежные салфетки, достали аппетитные  на  вид  домашние  пирожки  и запивали их душистым чаем из термоса.

  Прогулка показалась нам длинной,  и мне хочется напоследок еще погулять по Москве. Выходим на станции Маяковского и невольно любуемся красотой.  Как прекрасны эти мраморные стены ,  пол и панно в нишах!  Умели же так строить в те далекие годы!  А  в  войну   эта станция метро была ещё и бомбоубежищем.  В 41 году шестого  ноября  в главном зале выступал Сталин,  и  страна с замиранием сердца слышала его слова: « Москва стоит, в Москве праздник, народ столицы не сломлен!»  И эти слова давали силы держаться, несмотря ни на что.

   А мы  поднимаемся на эскалаторе вверх и выходим  на Триумфальную  площадь  – в народе именуемую Маяковкой,  где  только что прошел дождь и  блестит еще  мокрый асфальт, а  на площади высится шестиметровой  громадой  памятник Маяковскому -  великому советскому поэту.    Подходим  к  нему. Оказывается,  скульптор Александр  Кибальников работал над  этим памятником шесть лет. Торжественное открытие состоялось в июле 1958 года. Тысячи людей собрались тогда,  говорили речи  и  читали стихи  поэта. С тех пор и возникла традиция:  в определенные дни  приходят сюда поэты и просто  любители творчества Маяковского и читают стихи…

   Я читаю надпись на постаменте,  высеченную такой знакомой с  детства  лесенкой:
«И я как весну человечества, рождённую в труде и  бою,  пою моё Отечество, республику мою!»
Я стою и вспоминаю  чеканные  строки стихов,  которые я рассказывала еще  на экзамене по советской литературе:
-   Грудой дел, суматохой явлений  день отошел, постепенно стемнев.  Двое в комнате.   Я и Ленин –  фотографией на белой стене…

  Как близки мне эти стихи! Как люблю я творчество  Маяковского!  Как прекрасен этот памятник! Скульптор изобразил поэта  во весь рост, в распахнутом пиджаке,  с записной книжкой в левой руке -  он словно живой и будто  вдохновенно   читает нам  стихи своим мощным голосом, на всю площадь…

  А погода совсем  портится, начинает накрапывать дождь. Ксюша зябнет  в своей тонкой ветровке. Она уже устала от путешествия,  и ребенку хочется домой.  Мы едем на Казанский вокзал и присаживаемся в одном из залов ожидания.  День кажется нам бесконечным. Мимо нас несколько раз проходит женщина с девочкой лет шести  – по  виду благополучные люди. Внезапно женщина обращается ко мне:

  - Помогите, дайте сколько можете.  У меня сумочку с деньгами и билетами украли.
Я в растерянности шарю в своем кошельке и подаю женщине 50 рублей.  Кое-кто из пассажиров тоже достают кошельки и подают деньги потерпевшей. Она обходит все ряды и исчезает. Мы  немного погодя  поднимаемся  на третий этаж, где множество разных киосков и кафе, где можно поесть  горячее.  Я  беру  суп и блинчики,  и мы  садимся кушать,   как  вдруг за столиком напротив видим ту самую женщину с девочкой, у которой украли деньги. Она весело смеется и с аппетитом  обедает. На столе  неплохой обед  -  суп,   салат, плов,   пицца и кофе, а при потерпевшей две увесистые дорожные сумки и небольшая изящная сумочка.

   Мне подумалось –  а ведь минут  пятнадцать назад эта женщина  со слезами просила деньги и говорила, что  ее  ограбили. Но самая интересная метаморфоза ждала   нас, когда  мы купили кое-что в дорогу и спустились вниз, взяли вещи из камеры хранения,   присели  в другом зале ожидания и вдруг опять увидели ту самую  женщину.  Она  вновь  обходила  всех  пассажиров с просьбой о помощи.  Она с таким отчаянием в голосе просила дать ей на билет,  что люди  охотно  вынимали из  кармана  деньги и давали « пострадавшей», я же в этот раз просто отвернулась от  неё и продолжала читать журнал.

  Вечером мы садимся на поезд.  Прощай,  Москва!  Мы славно провели здесь время.  А поезд несет  нас домой. Попутчики,  поужинав,  ложатся спать. Засыпаем и мы под нескончаемый  стук колес. Утром  знакомимся с одной из попутчиц -  Еленой.  Ей лет сорок пять  на вид. Она плотная,  коренастая,  невысокая, миловидная,  с  яркими сочными губами.  Женщине  хочется выговориться,  и она изливает мне душу:

  -  Вот,  еду из Москвы домой. К мужу возвращаюсь. Уехала,  дура,  год назад, бросила его ради милого дружка. А дружок денежки мои выудил и бросил.   Помыкалась я на квартирах, помыкалась и решила вернуться. Благо мой Витя простил меня. Он у меня славный, хороший, работящий, только молчаливый – слова из него не вытянешь.   А  я задурила тогда – любви захотелось, возомнила себе, что я красивая.    Тут и подвернулся один дружок моложе меня на пятнадцать лет и так начал ухаживать!  Я и поддалась сдуру.  Думала  - вот она моя настоящая любовь!   А у меня деньги на книжке были от продажи дома.    Мать три  года как померла,  а  дом мне по завещанию оставила.   Дружок мой узнал про те деньги и  говорит:

  - Давай,  уедем в Москву, устроимся там, квартиру снимем.  Хоть белый свет увидим,  -  а сам так ласкает жарко, что  сердце заходится.  Ну и уговорил…
Бросила я  своего Виктора  -  собрала вещи и уехала, когда он на работе был.  А деток нам Бог не дал. Вот так в столице оказалась. Да только любовь вместе с деньгами и закончилась…

  Я,  конечно,  без дела не сидела – пыталась устроиться.  Горничной в гостинице работала, мороженым торговала, а деньги  милому отдавала  -  да всё  без толку. Дружок мой новую подружку завел – помоложе. Поплакала  я , поплакала да решила на родину  вернуться. Позвонила мужу, а он говорит:
- Хватит тебе там мотаться – приезжай домой,  -   вот я и еду. Слава богу, что простил меня…

  Внезапно со  второй  полки  напротив  свешивается  чья-то мужская голова и недовольно  произносит:
-  Хватит Вам бубнить.  Только спать не даете. Ох уж, эти  провинциалы.
Елена замолкает, задумчиво  глядит в окно и всё теребит в руках носовой платок. Я  тоже гляжу в окно на проплывающие  пейзажи. И так хочется скорее домой!

  Елена выходит  на своей станции, а мы еще долго в дороге. Выходим на разных станциях, покупаем какую-нибудь еду, мороженое, дышим  свежим воздухом, снова спим  и постепенно приближаемся к Барнаулу.

  А там нас ждет радость – моя доченька приехала нас встречать. И прямо из вагона Ксюша попадает в  ласковые  мамины руки. Поцелуям и объятиям нет конца!  А потом мы едем домой, завтракаем в придорожном кафе и через несколько часов подъезжаем к родному городу.  Алтай нас встречает солнышком и теплом. Кругом всё цветет, и на душе радостно – мы дома!