Вперёд в прошлое

    Как-то зимой в пути на работу, в автобусной давке, пришла бредовая идея: "А что если нынешний уклад нашего существования в грешном мире перенести, скажем, в XIX век, точнее, в доавтомобильную эпоху?" Фантазия позволила мне заменить нынешние средства передвижения на существовавшие в то время, оставив их нынешним владельцам, и позволить заняться работникам офисного труда своим любимым делом, но в декорациях того времени.
                         
                              ***

     …Иван Иванович Лукинский, служащий одной из казенных контор губернского города N проснулся от доносившегося из-за окна конского ржания. Немного понежившись в теплой постели, он зажег свечу, посмотрел на висевшие на стене ходики и, ежась от утренней прохлады и шаркая тапочками по полу, проследовал на кухню, чтобы протопить печку, которая бы хранила тепло до возвращения хозяина со службы…
     Закончив утреннюю трапезу, господин Лукинский надел сюртук, схватил в руки картуз и поспешил на улицу, чтобы успеть на утренний омнибус, на котором он добирался до места службы на другой конец города. Иван Иванович еще не попал под влияние укоренившейся за последние несколько лет моды иметь личный транспорт. Тем более, что городские дворы для этого не особо и подходили. Казалось, что зажатый между многоквартирными казенными домами двор может вместить только сарайки для хранения дров да несколько персональных конюшен, выстроенных уже давно более состоятельными жильцами дома. Однако с развитием банковской системы и достаточно легкого получения кредитов многие обыватели, ничтоже сумняшеся, пустили их на покупку гужевого транспорта, совершенно не задумываясь о местах содержания животных и необходимости приобретения кормов. Поэтому стойлом для десятков лошадей стало служить все дворовое пространство. Вот так под открытым небом они жили круглый год и в летний зной и овод, и в зимнюю трескучую стужу. Здесь же беспорядочно были расставлены хозяйские повозки от саней и фур до тарантасов и карет и также беспорядочно разбросаны охапки сена, служившие одновременно подстилкой и едой для животных.
     Лукинский с трудом втиснулся в подошедший значительно позже расписания следующий по нужному ему маршруту омнибус, салон которого казенному служащему пришлось покидать на нескольких подряд следующих остановках, чтобы выпустить добравшихся до места назначения пассажиров. Иван Иванович привык выходить на службу загодя, поэтому все равно оказался в своем кабинете несколько раньше сослуживцев – обладателей личного транспорта. «Видимо, в пробку попали», - подумал Лукинский. Просто напасть какая-то эти пробки. И без того узкие улочки старинного города утром в будний день заполнялись «под завязку» омнибусами, каретами, бричками, санями, едущими, казалось,  по всем направлениям сразу. Нередки были случаи столкновений движущегося транспорта, заканчивавшиеся громкой руганью, а иногда и мордобоем участников происшествия. Особо ретивые доставлялись подоспевшим нарядом полиции в участок для дальнейшего выяснения обстоятельств случившегося и вынесения соответствующего наказания.
     Иван Иванович зажег керосиновые лампы и подошел к окну, чтобы проветрить до начала рабочего дня помещение от угара заботливо протопленной печки и резкого по началу запаха керосиновой лампы. За окном начиналось движение конного транспорта приехавших на службу сотрудников. Несколько человек, вчерашних студентов, приехало верхом. Им было проще – спрыгнули с лошади, привязали ее к дереву, накрыли попоной, бросили охапку сена рядышком и удалились на службу. Сложнее было высшим чинам, прибывшим на арабских, шведских и английских лошадях, запряженных в кабриолеты, ландо и фаэтоны. Им предстояло расположить свои повозки на площади, совсем не предназначенной для большого скопления животных и техники.
     Кабинет, где трудился Иван Иванович, наполнился работниками. Кто-то бросил на стол целую пачку газет и листовок, чтобы почитать на досуге. Остальные достали игральные карты, тщательно растасовали их и принялись раскладывать пасьянсы с разной степенью успешности. Это не являлось основной обязанностью служащих конторы, но с этого, а также прочтения свежих новостей начинался любой рабочий день. Настенные часы пробили начало следующего часа, из коридора запахло пирогами.
     - Пора бы и нам чаю испить, - предложил Савелий Евграфович, сидевший за столом между входной дверью и печкой, снял очки и достал из ящика стола пакетик с сахарином и медовыми пряниками. Остальные сотрудники также начали извлекать съестные запасы из своих столов и шкафов.
     После чая, покурив и проведав своих лошадей, служащие конторы раскрыли свои гроссбухи и, щелкая костяшками счётов, принялись рассчитывать показатели эффективности и качества проводимых государством реформ.
     По полудню служащие организованно отправлялись обедать. Кто-то приносил харчи с собой, владельцы личного транспорта чаще всего ехали в ближайший трактир, закусочную или ресторан, за одно давая возможность размяться своим лошадям. Через пару часов после начала работы во второй половине дня сотрудники конторы шли с докладом о проделанной работе и сделанных из расчетов умозаключениях, после чего вновь собирались за чаем, чтобы уничтожить оставшиеся с утра съестные запасы, а также обсудить частную жизнь вышестоящего начальства и чиновничества.
     К концу рабочего дня в кабинет заходил начальник конторы и, тряся циркулярами, только что полученными по фельдъегерской почте, объявлял подчиненным, что работа, проделанная за последнее время сотрудниками учреждения оказалась напрасной. А показатели эффективности и качества следует рассчитывать по только что утвержденной высшим чиновничеством методе, которую в данное время приводит к потребному виду писарь, а на завтра с утра ее получит в свое распоряжение каждый сотрудник конторы…
     До конца рабочего дня еще оставалось время для того, чтобы несколько раз разложить пасьянс или ознакомиться с жизнью светских салонов столиц и губернского города N…


На это произведение написаны 2 рецензии      Написать рецензию