Забытые слова
"Эх, ты хворьЯ!" - говаривала бабушка, когда хотела меня несильно поругать. "Вольники!"- сетовала она на нас, внуков, когда мы бросали недоеденные конфеты или печенье, и грустно качала головой, вспоминая тяжелые военные годы.
Но особенно вспоминаются ее слова-прилагательные. Возможно, сейчас о них можно говорить как об эпитетах, а тогда они имели прямое значение. Не могу быть полностью уверенной. "Какой же был парень бядовый!" (бедовый) - то ли восхищалась, то ли сожалела она. "Бедовый". Это который? Тот, кто не боится беды, или тот, кто способен, рискуя, постоянно попадать в беду? Конечно, мы можем подобрать синонимы: смелый, нестеснительный, способный на самые необдуманные поступки. По-разному. "Ой, девка бядова!" - умилялась бабушка, когда какая-нибудь бабенка лихо плясала, пересыпая свой пляс частушками. "Ну, бядов! Ну, бядов!" - говорила она о мужике, залезающему на крышу.
Сколько в деревне было слов, обозначающих худобу! Не любили сельчане худых и тощих. Это означало, что крестьянин или крестьянка - не работники или плохие работники. Часто у таких подозревали чахотку. Работа в деревне требует большой физической нагрузки. Например, для характеристики бедолаги использовали слово "чавреный". "Чтой-то Манька зачаврела совсем, видать, дело плохо". "Мужик лядащий (произносилось "лядашшый"), что от него толку, такой ни косить, ни носить". "Чавреный", "лядащий"... В этих словах было и сочувствие, и осуждение. А детишек называли "дробненькими". Все-таки ребенок есть ребенок, и если он худенький и маленький, без перетяжечек на ручках и ножках, то жалели такого, корили родителей, мол, плохо следят за дитем, мало кормят.
Сейчас приоритеты изменились. Чавреные и лядащие в большой моде. На работу предпочитают брать бедовых, скромность и нерешительность не поощряются. А что нас ждет впереди - еще увидим.
Декабрь 2016
Свидетельство о публикации №216121800585