Пленники Соленого озера. Глава 9

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: История в целом 18+
http://www.proza.ru/2017/03/12/2281

В келье царит полумрак, лампа со светящимися камнями наполовину прикрыта полотенцем, еще одно полотенце, измятое и, кажется, влажное, свернулось возле кружки, рядом с ней — склянка из темного стекла… 

— Вов, ты здесь?
— Здесь, конечно. Наконец-то ты очнулся… Больше суток без сознания лежал. Пару раз, правда, глаза открывал, но все равно невменяемый был. Вот, выпей.

Листовский, который устроился на чурбаке возле постели, одной рукой помог Андрею слегка приподняться, а другой поднес к его губам медную чашу с причудливым узором. Заставил сделать несколько глотков.

— Что это? Странный вкус.
— Отвар какой-то травяной, лично Хозяйка принесла. Точно не отрава, я пробовал. Отлично бодрит. Всю ночь не спал, и нормально. Да ты ведь уже пил это зелье, я тебе в рот по чуть-чуть вливал.
— Не помню… Это ты меня сюда принес?
— А кто еще? В следующий раз, пожалуйста, падай где-нибудь поближе от жилья. Ты, конечно, парень стройный, но вообще-то по весу не пушинка.
— Спасибо, Вов.

— У тебя температура очень высокая поднялась. Наверно, простудился все-таки в этом долбанном озере. А после стресс… на берегу. Теперь понимаю, как это, когда человек весь горит. Испугался за тебя, если честно. Даже хорошо, что градусника нет. Иначе сидеть бы тут и вспоминать, при скольки градусах кровь сворачивается… Хозяйка со стражем еще какой-то состав прислала, вроде уксуса. От него температура снижалась потихоньку. Так что теперь в средневековой медицине разбираюсь, — Листовский усмехнулся. —  Похоже, Хозяйка на тебя запала, без конца  стражей гоняла узнать, как ты. Придется, видимо, тебе с ней переспать, хотя бы из благодарности… Но может, здесь так принято заботиться о рабочей силе.

— Вов, а как там…
— Не переживай, думаю, не заметили. Никто ведь этих жмуриков на берегу не пересчитывает. Все ходят мимо по привычке. Температура у тебя сейчас вроде нормальная. Может, еще поспишь?
— Потом… не хочется пока…

Андрей попробовал подняться и тут же снова опустился на топчан.

— Морозов, ну почему ты у меня такой хрупкий? — грустно спросил Листовский.
— Кто, я?! Почему ты по одному разу судишь? Я тебе очень благодарен и все такое, но совсем не обязательно меня вечно опекать.
— Если бы по одному разу! Ладно-ладно, чисто объективно ты вполне спортивный и сильный, но по сравнению со мной  все равно хрупкий и невыносливый. И неприспособленный.
— Что ж ты меня терпишь, такого неприспособленного?
— Да куда я от тебя денусь?
*****
Трудовой день был в разгаре. Листовский в замедленном темпе проводил напильникообразным инструментом  по серой плитке. Время от времени поднимал ее на вытянутой руке, любуясь тем, как смотрятся более-менее ровные  грани. Морозов сидел рядышком на камне и пересказывал компаньону очередную серию «Игры престолов».

Неожиданно раздался гулкий звон колокола.

— С чего это вдруг? — удивился Листовский и наконец-то отложил плитку, которой занимался уже не меньше часа.
— Может, сегодня сокращенный рабочий день? — предположил Морозов. — Очень вовремя, а то как бы нам не перетрудиться.

Минут через пятнадцать послышались шаги, и показался Кирилл.

— А я за вами.  Сейчас будет сбор всех братьев,  общее питие.

Листовский сразу оживился.

— Неужели  здесь тоже корпоративы случаются?
— Что такое «корпоратив»?
— Служебная попойка всем коллективом.
— Ах, вот оно что… В мое время такое тоже было распространено. Но это питие безалкогольное.  Зайдем только к вам в келью, кружки возьмете.

Сам  Кирилл  держал в руке глиняную кружку, такую же, что и стоявшие в келье компаньонов.

— Ладно. Хоть какой-то разнообразие, а то мы с Андрюхой  уже прямо с ног валимся от усталости.

Кирилл обернулся к Андрею.

— Как ты себя чувствуешь?
— Да нормально.
— Хорошо, что все обошлось. Третьего дня здесь такой шум из-за тебя поднялся. Даже стражи забегали.
— Ну, Вовка умеет шум поднимать.
— А чего? Раз удерживают силком, должны хотя бы помощь медицинскую оказывать, когда нужно,— отозвался Листовский.—  Кир, ты сказал «третьего дня»?
— Позавчера. Знаешь, как-то незаметно впитываешь в себя старинные словечки и выражения. Зато  братья из ранних эпох перенимают более современные слова. Такой обмен своеобразный происходит. Озерный феномен.
— У меня знакомый филолог есть, вот бы она тут порезвилась.
— Да, специалисту интересно было бы. Многие ведь из совсем уж древней старины, тогда язык совершенно иной был.
*****
Своеобразное мероприятие происходило неподалеку от площади, на границе между песчаным берегом и лесом. Теперь местные обитатели  уже не казались компаньонам на одно лицо, как в первый день. Взгляд различал  отдельные черты и детали, стало ясно, что они уже не все одинаковы, различаются и по одежде и по выражениям лиц. Но все равно знакомиться и общаться почему-то желания не возникало. Здесь собрались и рядовые братья, и стражи. Видимо, все были в наличии, только Хозяин не показывался. В стороне тесной группой расположилось человек двадцать суровых бородачей в старинных одеждах. Остальные, по одиночке или по двое-трое распределились на пространстве среди редких коренастых сосен. На небольшом возвышении, на сложенном из светлых камней очаге дымился котел, украшенный узорами из колец и спиралей, скорее всего, серебряный.

Хозяйка сыпала в кипящую воду травы. Были среди них и недавно сорванные, и засушенные, и превращенные в порошок. Нынче Хозяйка надела вишневый сарафан, расшитый золотыми нитями и самоцветами. Сквозь ткань белоснежных рукавов рубашки просвечивали тонкие запястья. Хозяйка помешала варево деревянной ложкой на длинной рукоятке, вверх поднялся густой пар, даже до компаньонов, которые остановились  довольно далеко, долетел пряный травяной запах. Хозяйка что-то приговаривала, но слов было не разобрать. Потом отошла от котла, двое стражей сняли его с огня, поставили на землю. Прошло несколько минут, и по знаку, который подал один из стражей,  по-видимому, главный на данный момент, члены братства начали медленно подходить, зачерпывать кружками варево и снова расходиться по своим местам. Компаньоны вместе с Кириллом тоже наполнили кружки.

— Присядем здесь, — предложил Кирилл.

Они устроились на двух лежавших друг против друга  бревнах, поставили горячие кружки на пень. И на нем, и на бревнах были вырезаны замысловатые орнаменты.

— Обратил внимание, здесь все сплошь узорами покрыто? — сказал Листовский.
— Делать людям нечего, — буркнул Андрей.
— И не говори. Засадить бы их в офис  на девять-десять часов или заставить товар продвигать на рынке.

На дне котла еще оставалось немного жидкости. Стражи поднесли котел к невысокой каменной пирамидке, Хозяйка зачерпнула отвар ложкой, плеснула на камень, что-то прошептала, низко поклонилась, длинные русые косы коснулись земли.

С ритуалами было покончено. Хозяйка бросила ложку в котел и направилась в сторону дворца. Сзади на почтительном расстоянии следовали два стража, уносившие опустевший котел. Хозяйка неспешно плыла по вымощенной серым песчаником тропке, удаляясь от погашенного очага. Самоцветы сверкали и переливались на груди, поясе, пальцах, на широком золотом венце, на крошечных красных башмачках. Раскачивались и позванивали в ушах тяжелые серьги. Нежное продолговатое лицо с бледными, почти бескровными губами казалось совершенно равнодушным. Синие глаза отрешенно скользили по  безмолвным рабам, которые поворачивались ей вслед.

Листовский проводил Хозяйку долгим взглядом, задумчиво произнес:

— Вот кого бы я с удовольствием трахнул.
— Что мешает? — поинтересовался Морозов.
— Я ей активно не нравлюсь. Извращенка какая-то.
— Действительно извращенка. Сам господин Листовский ей не нравится, что-то невероятное. Ты ведь у нас неотразимый абсолютно.
— Зря глумишься. Ты же не будешь спорить, что мне практически никто не отказывал. Ни девушки, ни… За одним единственным исключением, правда.
— А с чего ты решил, что ей не нравишься?
— Это сразу чувствуется, Морозов. Она словно стенку прозрачную перед собой ставит. В принципе, не так уж сложно стеночку пробить, если очень захочется. Но это не к спеху.  А тебе Хозяйка как?

— Так себе. То есть теоретически она красивая — черты лица правильные, фигура стройная. Но какая-то неживая, словно мумия. Лицо неподвижное, невыразительное. Ноль эмоций. И слишком много на ней всего навешано, как на кукле. Да, именно кукла холодная фарфоровая. Такое вот впечатление. Знаешь, энергетика неприятная чувствуется…

— Короче говоря, у тебя на нее не стоит.
— Так тоже можно сформулировать, — легко согласился Морозов.
— Ну и отлично.

К компании приблизился молодой богатырь со стриженными в кружок волосами, и едва пробивавшейся бородкой. Одежда на нем казалась какой-то совсем допотопной.

— А вот и Митрий, — представил его  Кирилл. — Сосед мой по келье. Митрий, это Андрей,  это Владимир. Говорил я тебе о них.
— Привет, — широко улыбнулся Листовский.
— Здравы будьте, братья.

Новый знакомец уселся на бревно и замолчал. Листовский заметил, что Митрий не отрываясь разглядывает его, причем смотрит не в лицо, а куда-то на середину туловища.

— Что такое?
— Любопытственная  молонья. Как действует?
— Не понял…
— Он, наверно, олимпийкой твоей заинтересовался, — пояснил Кирилл.
— Вот оно что.  Да, раньше ведь эту хрень олимпийкой называли.
— А сейчас как называют?
— Даже не знаю. Просто кофта мужская на молнии.

Листовский охотно продемонстрировал, как застегивается и расстегивается молния. Митрий наблюдал за процессом с живым интересом.

— У Кирилла на портах тоже подобное. Только у тебя молонья поболее будет. Ну что, братья, день нонче праздный. Твори, что душа попросит. Желаете со мной на экскурсию на болото наведаться?
— На экскурсию?
— Развлечься малость.
— Это к вашим зеленавкам, что ли? — догадался Листовский. — Мы, пожалуй, воздержимся пока.
— Как желаете, а я наведаюсь. Чао!

Митрий чуть наклонил голову в знак прощания и удалился.

Кирилл добродушно усмехнулся.

— Я же говорил, забавное ассорти. Тем более Митрий со мной постоянно общается, речь —  буквально смесь гремучая.  Вообще он отличный парень, хотя мышление у него своеобразное. Ему очень нравится здесь. Все ведь относительно, по сравнению с его прежней жизнью наша территория почти курорт. Митрий крепостным родился, жил у тверского помещика. Рассказывал мне про тогдашние зверства. Натуральный ужас. А когда его помещик в солдаты собрался отдать, он в бега ударился. Через всю страну  пешком прошел, пока сюда не попал. Искренне считает, что ему крупно повезло. Чего здесь только не узнаешь…  Кстати, я пока кое с кем потолкую. Помните, я вам рассказывал о группе, которая замышляет перемены?

Кирилл отошел вместе со своей кружкой.

— По-моему, варево остыло уже, — заметил Листовский. — В целом, почти идиллия. Сидим тут, как в летнем лагере. Помнишь, полдники под открытым небом?
— Ага, только вместо сока какая-то гадость.

— Ничего не гадость, — Листовский отхлебнул отвар. — Вполне приятный вкус. Кисловато-сладкий. И вообще я в Хозяйкины травы с прошлого раза уверовал, тебе-то помогло. Пей, надо же сил набираться. Больше ведь никаких источников нет. Наверно, благодаря этим травкам местные обитатели еще ноги таскают. По идее, все, кроме нас с Киром, давно должны были в прах рассыпаться. А ты только взгляни, какие люди вокруг свеженькие. Прямо живее всех живых.

— Листовский, если бы ты только знал, как мне осточертели эти вечно живые.
— Андрюш, пей давай. За папу, за маму…
— Я с ними уже год не разговариваю.
— Я знаю. Это просто выражение такое. Ну, выпей, пожалуйста.
— Не хочу. Хватит надо мной сюсюкать.
— Быстро пей и не вы**ывайся! — рявкнул Листовский. — Еще капризов твоих не хватало!

Проходивший мимо пожилой бородач уронил шапку, которую держал в руке, укоризненно посмотрел в сторону новоявленных братьев, однако промолчал.

— Вов, зачем эти крики? Можно ведь все спокойно сказать.

Морозов в несколько глотков  осушил кружку и поставил ее на пенек.

— Вот, пожалуйста, выпил.
— Молодец, — одобрил компаньон. — Люблю, когда ты такой послушный.