Мокрый зонт. Чижик-Пыжик

      Адамову никогда не нравились книги с именами главных героев на обложке. Он прочитал не один десяток таких и полагал, что писатели попросту утаивали основную мысль.  Правда, многие добавляли  какое-нибудь уточняющее слово - это помогало настроиться на нужный лад или заранее представить размах истории.
     Он давно приглядывался к роману «Все люди – враги»; имя автора – Ричард Олдингтон – ни о чём ему не говорило, чего не скажешь о заглавии. Книга была своя, купленная много лет назад; Адамов уже не помнил, почему не прочитал её прежде, вероятно, помешали загруженность на работе и другие книги. Теперь, посиживая напротив шкафов с домашней библиотекой, он стал куда лучше в ней ориентироваться и часто натыкался взглядом на категоричное «Все люди – враги»... Это, в общем-то, совпадало с его собственным мировоззрением: Адамов делил всех людей на касты, которые так или иначе противостояли друг другу.  Другое дело жена: с Евушкой всегда было уютно и даже интересно!..
     Открыть роман Олдингтона заставила недавняя размолвка... Вдобавок у него болело горло... Простыть летом, за время короткого пребывания под дождём, – что может быть глупее! На какое-то время жена снова стала доктором и снова нянчилась с ним, Адамовым... Зато Ева Львовна забыла о соседской кошке, буквально вставшей между ними. Появление той вызвало у них различные чувства: досаду у него и едва ли не материнскую заботу у неё!..
     Книгу он открывал в те редкие часы, когда оставался один. Ему нравился Энтони, главный герой романа, нравилось взирать его глазами на всех остальных. Тем более мечтательность и восприимчивость были характерны и для него самого. У них не было детей или общей компании, но жене, думается, хватало младенческих визгов и соплей в поликлинике, а он успевал набегаться и наговориться, выполняя редакционные задания, - дом олицетворял покой!
     «Почему они стали отшельниками, что они думали? Что их на это толкнуло – просто лень или они бежали в ужасе от мирского зла. Правда ли, что они обретали счастье в уединении?» - прочитав и перечитав это место в книге, кстати, слова принадлежали главному герою, он надолго задумался. Ева Львовна не могла видеть, как лицо мужа из невозмутимого сделалось угрюмым,  из отрешённого – виноватым... Раскрытая книга лежала у него на коленях, а на ней, подрагивая, лежали руки. «Надо позволить ей взять котёнка», - размышлял он.
     Неожиданно позвонили в дверь. Один раз. Адамов даже подумал, что на кнопку звонка баловства ради нажали дети. Гораздо чаще начинал тренькать домофон: это были соседи, друзья соседей, проверяющие или промоутеры, вносившие в их жизнь какое-то разнообразие...  У Евы Львовны есть ключи, а больше прийти некому...
- Кто? – вопрос, сокращённый до одного слова, прозвучал недружелюбно.
- Это я, - произнёс родной голос.
- Чего ты там набрала? – успокаиваясь, ворчал он и вдруг запнулся.
     В одной руке его супруга действительно держала сумку с продуктами,  но в другой была здоровенная клетка!
- Шла мимо зоомагазина, услышала птичье пение: дай, думаю, загляну... В общем, купила двух чижиков! «Чижик-Пыжик, где ты был...» - помнишь такой стишок?
- Во-первых, не стишок, а песенка, - почти машинально поправил Адамов, не отводя глаз от птах, - во-вторых, речь в ней идёт о студентах-правоведах, которые носили мундиры «чижиной» расцветки и пыжиковые шапки.
     Ева Львовна молчала.
- Разувайся и проходи, - скомандовал он и добавил: - Клетку подержу, дверь закрою.
     Весь остаток дня не разговаривали. Жена не отходила от своих чижей, а перед сном набросила на клетку старый платок. Ночью Адамову снился парк, вернее, одна из уединённых лужаек. Он выпускал птиц на волю. Клетка с распахнутой дверцей стояла в траве, но внутри неё шла обычная жизнь – два чижа как будто ничего не замечали. Наконец один из них, вероятно, более любопытный, приблизился к бреши в проволочной стенке и не выпорхнул, а бочком, опасливо выскочил наружу...
     Под утро он услышал, что пернатые уже  не спят: то и дело спрыгивают на газету, устилающую пол их «дома», что-то бормочут...
     После завтрака он нарушил молчание:
- А ты не боишься мышей?
- Не боюсь, - отозвалась Ева Львовна и подлила свежей воды в поилку своих питомцев.
- Корм будет разлетаться от их крыльев... Это может привлечь грызунов...
- Я регулярно подметаю паркет. Считай, что Чижика и Пыжика нет: это птицы за окном поют, а не они.
- Пусть так! – обрадовался Адамов. – И у нас всё будет по-старому.
     Послеобеденное время отводилось у них для чтения вслух. Как правило, читал он, а неугомонная супруга присаживалась к столу и разбирала выстиранные вещи, штопала их. Несмотря на то что у него болело горло, Адамов настоял, чтобы всё было как всегда. Он отыскал заложенное место и принялся в лицах разыгрывать описываемую историю. Но что-то неуловимое всё время отвлекало внимание... Он одновременно силился понять, в чём дело, и сосредоточиться на книге... В комнате пели птицы!
     Адамов отбросил книгу, вскочил и через мгновение унёс клетку с двумя её обитателями. Ева Львовна не препятствовала мужу... Возмутилась она потом, когда увидела, что чижи оказались на сквозняке, - круглый год, кроме особо морозных или знойных дней, форточка  на кухне была открыта.
- Ты что, нарочно поставил её сюда?
     Он только отмахнулся. Но ближе к вечеру не то Чижик, не то Пыжик – Адамов не различал их – заметно поскучнел... На сей раз ночь была бессонной для Евы Львовны. Утром супруги обнаружили одну птицу сиротливо сидящей на жёрдочке; другая лежала внизу...
- Изначально продали больного, - заикнулся было глава семьи, но увидев несчастное лицо жены, вышел в прихожую и вскоре хлопнул дверью.
     Необходимо было собраться с мыслями, к тому же зоомагазин ещё закрыт. Ноги сами выбрали их любимый маршрут для прогулки. Адамов жалел о своём поступке, который никак нельзя было назвать покушением на жизнь птички!.. Покушение на права дорогого человека – так, что ли? «Я враг самому себе, - рассуждал Адамов, - и если не сделаю шаг навстречу, то останусь один...» Привычно накрапывал дождик. Горло как будто прошло, или он просто забыл о нём. Все деревья напоминали раскрытые зонтики. Возможно, так казалось ему одному.

 


На это произведение написана 21 рецензия      Написать рецензию