Газотрасса. Красный стык

 
Особого значения тому, что дежурного экскаватора, которым управлял младший сын, у болота не было, Валентин Матвеевич не придал. Хотя, как сказать. И так понятно, если долгожданная труба пришла от Ивана Федоровича Креня, то, значит, экскаватору уже не зачем ездить по болоту, чтобы ее, плывущую по траншее, выравнивать. Пены лежали в стороне, в метрах двадцати от трубы, друг на друге.

К ним не стал подходить, и так на них насмотрелся в прошедшие дни, не раз приходилось их выравнивать, ремонтировать. Теперь они уже не нужны.
И еще, на что обратил внимание Валентин Матвеевич, что младший сын поработал здесь на славу. Выровнял ковшом землю, поставил на нее перевернутые железобетонные пригруза. В их выемки, виде дуг, уложил приплывшую трубу. В том, что вся эта работа была сделана экскаватором, он не сомневался, так как больше не чем, трубоукладчики сюда еще не пришли. А именно это сейчас его и начинало больше волновать, так как без них он к монтажу трубы приступить не может.
Валентин Матвеевич, подойдя к трубе, стал осматривать ее низ. Вся изоляция в этом месте, хоть и покрыта льдом, а находилась в хорошем состоянии. Это было видно по местам, где лед ссыпался с нее, и по верхней части трубы. Осмотрел заглушку.

Поднялся, осмотрелся по сторонам, ища хоть кого-то из бригады. Мужики не торопились, завтракали. И правильно, техники же еще нет, куда им торопиться.
Прошел по следу гусениц, оставленному на свежем снегу. Поднявшись на бугор, Валентин, увидев очертания экскаватора, упершегося своим ковшом в землю, остановился. Фонарь, освещавший место стоянки, находился несколько в стороне от сыновней машины. Но, несмотря на это, им хорошо освещались очертания экскаватора, и было хорошо видно, что он пуст, так как в салоне кабины не горел свет. Это говорило о том, что его хозяин, Константин здесь не присутствует. Значит, после ночной работы отдыхает.

Это успокоило, и, повернувшись, Валентин Белов направился назад, к собравшейся у трубы бригаде. Туда к этому моменту, содрогая землю уже подъезжали несколько гусеничных тракторов трубоукладчиков, задача которых, поднять трубы, состыковать их концы для сварки.

На часах половина седьмого. До начала запланированных работ можно было вполне бы еще с полчаса понежиться в постели. Но, у бригады, готовящейся провести монтаж последнего красного стыка, работал свой будильник, разбудивший их на час-полтора раньше. И не их одних, а и механизаторов.

Услышав легкий свисток сигнала, ехавшего сзади «Кировца» со сварочными постами, Валентин Матвеевич быстро отошел в сторону, пропуская его. Машина остановилась и из ее кабины наполовину вылез водитель.

- Привет, Валентин, сегодня закончим работу? – спросил он.

- Постараемся, Гена, - пообещал Белов. – Ну, к полуночи, это точно. У тебя все нормально, как машина?

- После ремонта как новенькая, не подкачаю.

- Ну, и отлично, давай, - махнул ему рукой Белов, пропуская машину вперед, а сам по короткой дорожке, направился к бригаде.

Монтажник Максим Белозеров, не дожидаясь бригадира со сварщиком Валерой Жуковым, готовили конец трубы к демонтажу заглушки. Василий Сидоров с Женей Даниловым, подтаскивали к месту работ необходимое оборудование: хомуты, шланги, ограждения, баллон с пропаном.

Валентин обошел вездеход, привезший к месту работ его бригады оборудование, и направился на ту сторону траншеи, где его встретил старший сын Николай.

- Как дела, все нормально? - пожимая ему руку, спросил Валентин.

- Да, батя. Костю отправил отсыпаться. Ждем Юговского, он на Костином экскаваторе будет заканчивать подготовку траншеи. Кто у тебя будет с ним работать?

- Сейчас решим, - осматривая траншею, ответил старший Белов. – Коля, что-то ты выглядишь не очень. Беспокойная ночь? Все было нормально? – понизив голос, спросил Валентин Матвеевич.

- Да все нормально, батя.

- Ты шел бы отдыхать, дорогой. Давай сюда нашего мастера, и иди спать. А где Левцов?

- Левцов? – Николай вопросительно посмотрел на отца. – А, Левцов! Так он в штабе, сейчас у него вот-вот начнется селекторное совещание с нашим управлением. Отчитается и отправится на тот конец газопровода. Кстати, ждем сегодня генерального директора или главного инженера. Хотят посмотреть на твой стык.

- А, нашли на что смотреть. Работа, как работа, - возмутился Валентин Матвеевич

– Монтаж есть монтаж.

- Батя, ты я смотрю, тоже выглядишь не очень то? Все нормально? – прищурился Николай, - Не приболел ли?

- Та-а, кажется все тебе, сына. Сны какие-то нехорошие были. Снилось, что Костя тонул на своем экскаваторе, а я все лез к нему по болоту и лез, чтобы спасти его. Так все нормально было, Коля? Он же работал по проталкиванию трубы? – и Валентин Матвеевич резко обернулся и начал рассматривать лежавшую сбоку от них трубу с заглушкой.

- Батя, да все нормально было. Пока она шла сюда, Костя траншею подготовил.

- Так она уже была вырыта, - поправив на голове ушанку, пристально посмотрел на сына Белов. – Ладно. Короче мы сейчас очистим ото льда трубу, сделаем разметку и обрежем заглушку. Так? Так вот, Коля, посмотри, чтобы плеть вовремя подали, часа через пол, не позже. День начинается, надо побольше при свете сделать работы. Какая температура сегодня? Ровная будет?

- Да нет. Сейчас минус двенадцать, днем будет теплее, где-то семь-восемь градусов мороза, вечером снова температура воздуха опустится до двенадцати.

- Да? – Валентин Матвеевич посмотрел на небо. – Не пасмурно ли?

- Батя, да рассвет только начинается. А в это время, такая муть всегда на небе.

- Ты прав, прав, - и похлопав сына по плечу, Валентин Матвеевич направился к своей бригаде.

Николай, провожая отца, невольно перекрестился и перекрестил его. Знал бы он, какая у них с Константином ночь прошла. А сон у отца, был действительно вещим, Костя чуть не утонул со своим экскаватором в этом бездонном болоте. И какие силы ему помогли, только Богу известно. Если бы он вовремя не ухватился ковшом за непонятно откуда там взявшийся глинистый выступ на краю траншеи, и не подтянулся на нем, то экскаватор ушел бы на дно вместе со своим машинистом, залезшем внутрь кабины.

- Ну, что, братишка, все нормально? – спросил Константин, вышедший из-за бетонных пригрузов, сложенных с той стороны траншеи.

- Тю ты! – всплеснув руками, вскрикнул Николай. – Костян, ты так и до инфаркта меня доведешь. Чего прячешься?

- Так не знаю, от бати.

- Я же тебе сказал, иди и спи до обеда. Никто тебя трогать не будет.

- А Левцов?

- Фу ты, гнуты!  Да, что ты его-то боишься? А?

- Ну, я, сам знаешь, чуть машину не утопил. Опять погонит с экскаватора, как обещал. Даже уволит, наверное.

- Фу ты, гнуты! Костенька, да это могло бы произойти и с Юговским, как и с любым другим машинистом. Я тебе уже, какой раз об этом говорю.

- Тише ты, а то батя услышит? – попрекнул старшего брата младший.

- Я тебе говорю, иди ты отсюда, а  то батю сейчас позову, пусть он тебе хороший подзатыльник даст. Доиграешься!

- Так мне надо машину почистить. Сам же бате только что сказал о том, что генеральный директор сюда приедет.

- Сказал, и что от этого. Не на твою же машину приедет смотреть. Их по всей трассе знаешь сколько стоит? Сотни! Иди спать!
- А Юговский будет работать на моем экскаваторе?

- Ну, и что из этого.

- Так я сейчас пойду его быстренько хоть ото льда обстучу, а потом спать пойду.

- Фу ты, гнуты! Как я сегодня устал от тебя, братец. Иди и обстукивай!

- Так я точно ковшом не задел трубу?

- Нет, брат. Я всю ее внимательно с Левцовым осмотрел, уже пятый раз. Так что ты ковшом не за нее ухватился, а за глину, ты ее пол ковша оттуда привез. Повезло тебе, скажу одно. Благодаря этому островку из глины, хорошо прихваченному морозом, и спасся.

- Так знаю.

- А чего тогда как кукушка одну и ту же песню поешь, ку-ку, ку-ку, а? Фу ты, гнуты! – махнул рукой Николай.

- Так он меня еще к себе не вызывал.

- Кто? – пристально посмотрел на Костю Николай.

- Ну, Левцов.

- Да у тебя, что, крыша поехала, что ли? Фу ты гнуты. А кто тебя встречал здесь, на берегу, когда ты на своих пенах пришлепал сюда, а?

- Юговских.

- Фу ты, гнуты? Он к тебе ездил же туда, на болотоходе, чтобы спасти тебя.

- Так я уже сам вылез.

- Знаю, и молодец! И Левцов, когда ты выбрался на берег, тебя хвалил, что спас машину. Помнишь? Фу ты, гнуты!

- Не-а, - помотал головой Константин.

- Фу ты, гнуты! Он же тебя чаем отпаивал из своего термоса. Не помнишь? Фу ты, гнуты!  А, когда труба стала вылезать сюда, ты же с ним вокруг ее заглушки летку-енку оттанцевывал, все общупывал и осматривал с фонариком изоляцию на ней, искал повреждения. А Юговских, что сказал, помнишь? Когда ты спасал машину, труба еще до того места, где ты находился, не дошла. Она остановилась в метрах пяти от того места, и длины твоей стрелы не хватило бы до нее дотянуться. Помнишь?

- Да, Коля, извини, у меня до сих пор такая каша в голове. Так все, значит, нормально?

- Я тебе, фу ты, гнуты(!), уже в сотый раз одно и то же говорю. Иди спать! А стоп, пойдем-ка сначала к фельдшеру, пусть даст тебе каких-нибудь успокоительных, - и Николай, схватив брата за рукав, с силой повел его за собой в сторону вагон-городка.

- 2 –

Двадцати двух метровая плеть трубы не соединила обе части газопровода. Между ними остался пробел длиною в три метра двадцать сантиметров. Эту катушку было решено доставить сюда со среднего склада вертолетом. Так и сделали. Винтокрылая машина положила ее у самой кромки траншеи, рядом с газопроводом, где и должны будут вести ее монтаж.

Сварщики, наблюдая за этой филигранной работой летчиков, хлопали им в ладоши. А Белов пошутил, что вертолет с данным экипажем, в скором будущем можно использовать вместо трубоукладчика.

А что говорить, в чем-то он, может быть, был и прав. Благодаря профессиональному искусству вертолетчиков, на многих аварийных участках газопроводов, находящихся в заболоченной местности, ими труба оперативно доставлялась к месту ремонта. И случаев, чтобы они не справились с этой задачей, в истории газовой промышленности еще не было.

С помощью трубоукладчика катушку подняли над землей, и Белов со своим помощником приступили к подготовке ее к монтажу. Очистили шлифмашинками наружную и внутреннюю часть кромки от загрязнения до металлического блеска. Потом, переставив свою лестницу на другую часть газопровода, Белов развернувшись к трубоукладчику лицом, начал подавать рукой команды его машинисту. И тот прекрасно понимал все его движения сделанные ладонью, пальцами, двигал конец этой огромной катушки, диаметром тысяча четыреста миллиметров на какие-то миллиметры то вверх, то вниз, то от себя, то к себе, с учетом градусов смещений той или иной ее стороны.

Даже не верилось, что эта неуклюжая машина, бульдозер с задранной стрелой вверх, может так ювелирно работать, удерживая трехметровый кусок трубы на специальных фалах.

Сколько ушло времени на стыковку торцов трубы с катушкой, трудно сказать. Все собравшиеся невдалеке люди, затаив дыхание и открыв рты, наблюдали за работой монтажников. И вот кромки катушки и трубы были плотно соединены между собой и зажаты, наложенным на них наружным центратором с подогревающим устройством. Вспыхнувший огонь с дрожащими  сине-желтыми длинными языками, вылезающими из форсунок тонкой трубки, облегающей кольцом кромку газопровода, начал согревать ее металл.

Белов внимательно следил за этим процессом, контролируя контактным термометром потихонечку нараставшую температуру, с двенадцатиградусного минуса до плюсовых меток металла торцов трубы. Потом, когда она нагрелась до нужной ему температуры, махнул рукой сварщику, стоявшему рядом с ним, и взял у него кабель с держателем и воткнутым в него электродом. Касаясь его концом стыков, брызгая во все стороны серебряными искрами, Валентин Матвеевич начал точечно прихватывать между собой торцы труб, отступая друг от друга на какое-то небольшое расстояние.

Когда он прихватил сверху-вниз по всему периметру соединенные торцы трубы, слез с лестницы и, сняв с лица очки, улыбнулся, оголяя белые зубы на фоне запачканного серой металлической пылью лица, и, скинув перчатку, высоко поднял кулак с поднятым большим пальцем. Мол, все, работу закончил, теперь дело за сварщиками.

И те, недолго думая, взялись за свое дело, разделив этот стыковой участок трубы с катушкой на четыре части, и приступили к сварке.

Валентин Матвеевич остался на месте работ. Прошел к свободной стороне катушки, достал из кармана блокнот и, раскрыв его, огрызком карандаша стал вести в нем какие-то записи.

О чем в этот момент думал машинист трубоукладчика, Еремей Соболев, на вид кряжистый с суровым лицом человек, наблюдая за бригадиром, трудно сказать. Они с Валентином, можно сказать, родились на этой газотрассе. С мальцов бывали на ней, крутясь на месте ремонтных работ со своими отцами. Так совпало, что Валентин с Еремеем даже учились в одной школе в параллельных классах. Потом, перед армией, поступили в одно профтехучилище, находившееся в райцентре. Валентин учился сварочному делу, а Ерема – на тракториста.

Через несколько лет после службы в армии, их пути вновь сошлись, устроились в одно управление – аварийно-восстановительный поезд под крылышки своих отцов и тридцать лет проработали вместе. Так что он вполне мог догадаться, что записывал сейчас Валентин в своем блокноте. Скорее всего, делал расчеты влияния температурного режима воздуха на железо. Труба, ведь она как живая, от низкой температуры воздуха замерзала и съеживалась, от теплой - расширялась и удлинялась. И поэтому Белова сейчас могло волновать только одно, какой танец может сыграть катушка через несколько часов, когда температура воздуха начнет вниз опускаться. А это очень важно, ведь через это время они должны будут приступить к монтажу последнего стыка между трубой и катушкой. А для этого он должен с точностью рассчитать ее длину, чтобы не ошибиться даже на несколько миллиметров.

Хотя с другой стороны, судя по небольшому различию вечерней и ожидаемой ночной минусовой температурой воздуха, железо трубы должно не сильно изменяться в своих контурах. Но это опять же, только предположение.

Всякое бывало в их жизни. На этом же пунгинском болоте, лет семь назад, когда в один из мартовских дней солнышко согрело ее корпус, труба при монтаже взбрыкнула так, что ее конец задрало вверх сантиметров на десять, и сварщик, работавший на ее вершине, подпрыгнул на ней как футбольный мяч. Неизвестно как удержался.

Тогда Валентин, только выбранный бригадиром, сложил с себя полномочия, крепко выругавшись, ушел в болото. Через час ребята притащили оттуда его волоком. Что говорить, перенервничал из-за допущенной шибки.

А сколько еще таких было случаев раньше или позже у других сварочно-монтажных бригад. Поэтому Валентин с тех пор уделял все больше и больше внимания казусам, которые могут произойти. Это касалось не только длины катушек, а и фазок, какими они должны быть по краям срезов углов трубы. Все до мелочей рассчитывал, по несколько раз проверяя себя.

Закончив эту работу и спрятав блокнот в карман, Белов посмотрел на наблюдавшего за ним Еремея и жестом руки – подняв ладонь вверх, до своего подбородка, показал, что все будет нормально.

- Может, чайку глотнешь? – спросил Еремей у Валентина.

Но тот в ответ помотал головой и направился к своим сварщикам, облепившим трубу и варившим на ней стыки.

«Что-то волнуется бригадир!» - подумал Еремей.

Не всегда это показывал Валентин Белов, как сейчас. Значит, ему сейчас не стоит вылезать из кабины трубоукладчика, а то вдруг мало ли что может произойти, и, поежившись, продолжал наблюдать за ходом работ на газопроводе. А тем временем и у самого появилось какое-то волнение.

Но работы шли спокойно. Сварщики, закончив первый шов, приступили ко второму, потом к третьему.

После окончания предпоследнего стыка Белов дал команду всем собраться в вагончике, согреться и попить чаю. Вот-вот начнет смеркаться. За это время он со своими помощниками принялся готовить разводку кабелей для освещения места работ прожекторами.

Глядя на них, Еремей вылез из кабины и стал разминаться: все тело затекло. Потом, держась за поясницу, направился к мужикам в вагончик.

- Что со спиной у тебя, Ерема? – спросил у него Белов.

- Да ничего, засиделся.

- Ну, давай, не подведи. И мне там чаю в кружку налей, пусть остывает.

- Хорошо, - ответил Еремей.

- Что-то нашего мастера не видно, - сказал вдогонку машинисту Белов.

- О, точно! – удивился Соболев. – Вроде бегал все здесь, да по рации говорил. А смотри, - и, показав рукой в сторону красного шара солнца, еще довольно высоко находящегося над горизонтом, сказал, - вертолет садится. Видишь? А вспомнил, Левцов сюда, минут пять назад заглядывал, потом с нашим мастером, и ушли туда. Видно какое-то начальство ждут.

- Ну, тогда и я здесь останусь, мало ли что, вдруг вопрос какой-то меня касаться будет.

- О, какой ты важный человек. Пошли, пошли, за пять минут они, навряд ли сюда доберутся. У Левцова других проблем хватает, тем более эта уже решена.

- Какая? – не понял его Белов.

- Так по теплу через болото протащили пятьсот метров трубы.

- А, ну да, - улыбнулся Белов. – Ладно, дружище, ты прав, пошли хоть немножко согреемся, а то часа четыре еще здесь безвылазно нам работать.

- 3 -

Обрезок трубы, шириной сантиметров тридцать, упал и скатился за лестницу, на которой стоял Валентин Матвеевич. Кто-то из ребят оттащил его подальше от места работ, назвав обручем. А кто-то, кажется Валерка Жуков, над ним подтрунил, мол, возьми его себе домой и упражняйся. Все мужики рассмеялись, а смех, это и есть залог успеха.

Прикусив губу, Валентин Матвеевич поднял руку, требуя внимания машиниста трубоукладчика. Левую трубу, на которую он облокотился, трогать не стал, она выровнена, час назад на ней закончили монтаж плети. Так что пока пусть покоится. А вот правую трубу Еремей стал опускать. Скрежет металла, заставил Белова поднять руку вверх, команду стоп, машинист выполнил сразу. Слезая на несколько ступенек вниз, Валентин Матвеевич согнувшись, стал искать схождение концов труб. К счастью, все нормально, они соприкоснулись при сильном наклонении угла верхней кромки. И, спрыгнув на землю, поднял левую руку, прося внимания машиниста левого трубоукладчика, и показал обоим, что нужно обоюдно приподнять их части газопровода.

Сантиметров пяти хватило, и снова подал команду об одновременном опускании труб. Они сошлись. Правда, не все сразу получилось как нужно. Пришлось сначала отводить правую сторону на несколько миллиметров в дальний бок, левую – к себе. Потом одну сторону приподнял на несколько миллиметров, другую опустил. Снова все не так, но, главное, что успокаивало, в длине катушки не ошибся, она в миллиметрах четко совпадала с кромкой трубы, к которой ее крепить будут. Только бы еще погода не подыграла свою музыку, сильно не прыгала вверх и вниз.
Обтерев рукой лицо, Валентин Матвеевич снова залез на лестницу, ощупывая ладонью края труб. Легли четко друг к другу, и подал команду одевать на стыки центратор.

Начинало смеркаться, но глаза еще не щурились от включенных прожекторов, наведенных на место работ. И только сейчас уловил незнакомые голоса, раздающиеся сзади него, на краю траншеи. Один из них был знакомым Левцова, а вот два других, нет.

И только после того, как Левцов одного из них назвал Петром Михайловичем, а второго Федором Сергеевичем, догадался – это генеральный директор их предприятия разговаривает с Кравцовым, начальником наемной ремонтной компании.

- Я, Федор Сергеевич, думал, что вы будете пользоваться опытом своего отца в ремонте этого участка газопровода. Ведь это он, в своей молодости работал здесь сначала мастером, потом прорабом, и потом, возглавил специализированное строительно-монтажное управление. Или я ошибаюсь?

- Нет, Петр Михайлович, вы правильно говорите. Но он уже стар, вернулся к себе на Кубань, и у нас совсем нет времени с ним встречаться.

- Минуточку, Федор Сергеевич. В прошлом году вы столкнулись с таким же вопросом на Сосьве. И Александр Александрович Левцов учил вас, как и что нужно в таких условиях делать. Так?

- Ну, Петр Михайлович, у меня люди не роботы. Они отказались работать в болоте. Даже двойная оплата ни одного из них не прельстила лезть в это болото. Что я сам полезу?

Тем более у меня те же проблемы, что есть у вас, не вся техника на ходу. Из шести экскаваторов только двое работают, остальные в ремонте, нет запчастей. И более того, не хватает горюче-смазочных материалов. Я к вам с этим вопросом обращался.

- И, что? – генеральный директор повысил голос.

- Ну, получил часть, спасибо, но нужно ждать зиму, когда появятся зимники,  тогда мы залезем в это болото и будем работать в три смены.

- Это уже старая песня, Федор Сергеевич, которую я со своими коллегами слушать устал.

- А что я могу сделать, если попал в такую ситуацию?

- А больше не попадете в такую ситуацию в наших болотах, Федор Сергеевич, это я вам обещаю. Мы с вашей фирмой больше заключать договора не будем.

- Ну, это вилами на воде писано. Не вы выбираете подрядчика. Закончилась у вас эта возможность. Там вверху им виднее, кто и где будет работать.
Валентин Матвеевич, внимательно слушавший этот разговор, схватился про себя за голову. У генерального директора десятки таких участков, которые подрядчики не тянут, а видать в «Газпроме» с него за это тоже спрашивают и наказывают.

- Валентин Матвеевич, - голос Левцова заставил его отвлечься от этой мысли.

- Что? – развернувшись и задрав вверх свою голову, спросил он.

- Валентин Матвеевич, - обратился к нему генеральный директор, - поздравляю вас с красным стыком. Мне много хорошего говорили о вашей бригаде. И я рад, что теперь знаю вас, - генеральный директор протянул руку, вылезающему по лестнице из траншеи Белову.

- Да, Петр Михайлович, я тоже рад такой встрече, - пожимая руку генеральному директору, ответил он. – Через несколько часов закончим, и если пиловцы скажут добро, то едем отдыхать.

- А, что, пиловцы могут сказать обратное? – смотрит с улыбкой в глаза Валентину Матвеевичу Петр Михайлович.

- Да не должны. Сварщики, монтажники опытные мужики, этих стыков у каждого по полтысячи за плечами.

- Буду рад, если так и будете продолжать работать.

И только сейчас Валентин Матвеевич заметил протянутую ему руку молодого

Кравцова. И тут же извинившись, пожал ее.

- Ну, Валентин Матвеевич, слышал, что в вашей вахте все три сына работают.

- Есть такое дело, Петр Михайлович. Коля, инженер, Игорь недавно на Лене работал.

- Знаю, знаю, молодчина, - еще раз крепко сжав руку Белова, сказал генеральный директор.

- А младший, Костя, машинист экскаватора.

- Он тоже у вас герой, спас сегодня ночью тонущую в болоте машину.

- Да вы что? – невольно вскрикнул Белов, и стал смотреть по бокам.

- Валентин Матвеевич, - схватил за его плечо Левцов, - все же нормально было, он ковшом уцепился за бруствер траншеи и спас машину, выровнявшись на пене.

- А, ну хорошо, - вздохнул Валентин Матвеевич, приходя в себя.

Прощаясь с генеральным директором, ему уже не сильно жал руку, не помня, улыбался ему за добрые слова в ответ или нет. И только после этого, постояв немножко на краю траншеи, когда почувствовал, что сердце перестало с огромной силой сжимать грудную клетку, стало легче дышать, по лестнице спустился вниз.
К счастью, ни кто из бригады не придал значения разговору Валентина Матвеевича с генеральным директором. Может, даже, и не слышали его, так как были увлечены своими делами. Тогда и хорошо.

Но, что беспокоило, такого у него с сердцем вроде еще никогда не было.
«Нужно постоять в стороне, отойти, - решил Валентин Матвеевич. - А Колька, значит о том, что произошло с Костей на болоте, помалкивал, не говорил. Нет, я с ним потом поговорю об этом и самым серьезным образом! Секретчик!»