Рецензия на «Несостоявшийся полёт в конце апреля» (Валерий Слюньков)

Как тесен авиационный мир. В 67-ом я летал на Л-29 в Пугачах курсантом второго курса. А через 6 лет пригонял ИЛ-28 с Балтики в ЛИС на Меновом дворе, т.е. на свой курсантский аэродром, где впервые поднялся в небо 22.4.67 года. Молодец инженер, что не побоялся запустить двигатели и вырулить самолёт. А это ещё эпизод, как меня разыграли в ЛИС Челябинска:

Мы веселились от души, в лицах разыгрывая, тех или иных персонажей этой непредсказуемой трагикомедии, которая с нами приключилась, начиная от танцев в ресторане, прохождения доктора и кончая незапланированным бомбометанием при взлёте с Йошкар-Олы. Но все понимали, завтра предстоит не менее сложная задача. Нам надо выполнить приказ Командующего, за один световой день суметь сдать свои самолёты заводу на капремонт, и не позже, чем послезавтра уже быть на своих аэродромах, т.к. через неделю начинаются крупные учения под руководством ГК ВМФ. По науке, на сдачу каждого самолёта уходит неделя, пока по формулярам проверят все основные узлы и агрегаты и их соответствие техническому состоянию согласно руководящих документов.

Утром операция «Ы» по досрочной сдаче авиационной техники началась. Сначала мы отправили на разведку своих техников. Они доложили, что всё зависит от главного инженера завода. Он в целом мужик «нормальный», но нужен индивидуальный подход. На всякий случай у нас было по бутылке ликёра «Вана Таллин» и «Рижский бальзам», но как это всё «давать на лапу», ни я, ни Вася опыта не имели. Решили, что для начала я пойду договариваться один, как «старший группы» и более находчивый в жизненных ситуациях.

Утром после завтрака мы появились на аэродроме и стали ждать момент, когда удобнее всего подойти к главному инженеру. По советам тех, кто его знал «близко», лучшее время было перед обедом. Итак: заняли места в местной «курилке» и стали ждать наиболее удобный момент, когда мне надо выходить на стартовую позицию, чтобы уговорить «босса». Обычно он каждые 40-50 минут выходил на перекур в соседнюю «курилку». Когда время стало приближаться к обеду, я спросил у проходившего техника: «Инженер уже в курилке»? Тот был уже в курсе предстоящей мне задачи и сказал: «Да, только учтите, он у нас очень большой «уставник». Любит, чтобы подошли строевым шагом, отвечали только по уставу, без всяких лишних подробностей и т.д. Вон он сидит посредине группы офицеров в «курилке», солидный такой. Я поблагодарил и отправился выполнять поставленную задачу.

Остановился перед «курилкой», вытер о штанину запылившиеся ботинки, поправил морскую фуражку, вздохнул и, чётко печатая шаг по аэродромной пыли, подошёл к самому солидному офицеру, сидевшему среди группы народа, человек десять, не меньше: «Товарищ майор, разрешите обратиться. Старший лётчик авиации Балтийского флота старший лейтенант Чечельницкий». Майор, как мне показалось, слегка опешил, но потом барственным тоном произнёс: «Обращайтесь».

«Товарищ Главный инженер, (мне показалось, так будет весомее, чем майор) через неделю у нас на Балтике начнутся крупные учения под руководством Главнокомандующим Военно-Морским флотом адмирала Горшкова. Наш Командующий приказал нам за одни сутки сдать Вам два самолёта на завод и не позже, чем завтра убыть к себе на флот для подготовки к этим учениям». При этих словах ноги у меня сами как-то щёлкнули каблуками и стали по стойке "смирно", а рука потянулась к головному убору для отдания чести.

Главный инженер изобразил на лице «мучительные раздумья перед сделкой с совестью». «Но, Вы, старший лейтенант, понимаете, что это нарушение руководящих документов?» «Так точно, тов. Главный инженер, понимаю, но ведь это в порядке исключения, ради боевой готовности авиации Балтийского флота, без нас там не справятся», при этих словах моя стойка "смирно" стала ещё "смирнее", а ноги опять щёлкнули каблуками.

«Да, Вы присядьте, тов. старший лейтенант, что Вы всё стоя? Мы ведь сидим», -произнёс Главный инженер. Я присел на краешек скамейки. Народ сидел с «каменными лицами», слушая наш разговор. «Нет, я не могу Вам разрешить. Вам разрешишь, потом другие захотят, так никакого порядка не будет»,- проглаголил Главный инженер в раздумье. «Эх, - думаю, - сейчас были бы наедине, можно было бы про «Рижский бальзам» намекнуть, а так среди толпы народа как предложишь»? Я вскочил, щёлкнул каблуками: «Тов. Главный инженер, пожалуйста, примите самолёты, ведь сам Командующий просит», - неожиданно вырвалось у меня жалостливо-просительным тоном. Тут весь народ просто зашёлся в гомерическом хохоте, включая Главного инженера. Я стоял, ничего не понимая, что я такого смешного сказал. Минуты три продолжалось это веселье, народ вытирал слёзы. Потом Главный инженер произнёс: «Товарищ старший лейтенант, Вы меня простите, я механик по электрооборудованию, младший сержант сверхсрочной службы «такой-то», а Главный инженер на самолёте № 24, видите, вон его задница из кабины торчит».

У меня хватило ума не обидеться на младшего сержанта, и со словами «Ну, ты меня и разыграл», я потопал к указанному самолёту. Дождался, когда настоящий Главный инженер закончил работу, доложил, кто я такой и только начал излагать суть просьбы, как меня прервали: « Я всё знаю. Главный инженер авиации Балтийского флота мне уже позвонил. Присылайте ваших техников со всей документацией на завод, и на 16.00 Москвы можете запрашивать «Добро» на вылет».

Полковник Чечель   13.05.2018 15:04   •   Заявить о нарушении