Таинственный цесаревич или мистификация века

Александр Попов
Об этой мистификации XX века в своё время немало писали, с пристрастием обсуждали её детали и события…
______________

В морг больницы Екатеринбурга в июле 1991 года привезли останки 9 человек. В окрестностях уральской деревни Коптяки вскрыли могилу, где предположительно были захоронены останки Царской Семьи. Из неё подняли кости, черепа с пулевыми отверстиями, осколки сосудов от серной кислоты, которая когда-то должна была до неузнаваемости обезобразить трупы и скрыть следы преступления, обрывки верёвок…

Судмедэксперты очищали от земли скелеты, черепа, сушили их, ставили инвентарные номера… Компьютерным совмещением двух черепов из коптяковской могилы и старых семейных фотографий на 90 процентов была установлена их принадлежность царю и царице. Часть костных фрагментов тогда отправили на генетическую экспертизу в Англию, в Центр криминальных исследований Министерства внутренних дел Британии.

В то же время на пресс-конференции тогда сообщили – в могиле из 11 расстрелянных найдено только 9 скелетов. Останки цесаревича Алексея и один из женских скелетов отсутствуют. По воспоминаниям участника расстрела Царской Семьи – чекиста Якова Юровского, этих двоих сожгли после расстрела на костре…

1.

В январе 1949 года в республиканскую психиатрическую больницу Карелии с диагнозом «маниакальный депрессивный психоз» поступил Семёнов Филипп Григорьевич, заключённый одной из исправительных колоний, что вблизи города Медвежьегорска. В сопроводительных документах значилось, что он дважды перенёс инсульт с последующим параличом. Потом наступило улучшение в такой степени, что он мог даже ходить на работу. Однако 8 января заключённый внезапно почувствовал сильную головную боль, обратился в лагерный лазарет, где ему оказали помощь. А спустя некоторое время Семёнов засобирался куда-то ехать, ругал какого-то Белобородова, перестал узнавать окружающих, отказывался от пищи. Потому-то врач колонии и направил его в Петрозаводск, в психиатрическую клинику.
       
Именно с этого момента начинает документально фиксироваться удивительная, полная загадок и мистики история необычного пациента Карельской психлечебницы. Сохранилась его история болезни под номером 64. На титульном листе значатся фамилия, имя и отчество, год рождения –1904, национальность – русский, профессия – экономист-финансист. Далее данные объективного обследования... Такие же, как и у многих пациентов подобных клиник. Если только вот несколько отличительное – «сознание сохранено, ориентирован по месту и времени».

Через несколько дней состояние острого психоза, с которым поступил Семёнов в клинику, полностью прошло. Вот тогда-то он и поведал врачам свою «необыкновенную» историю, которых они за годы работы с такой категорией больных наслышались предостаточно. На самом деле он – царевич Алексей Романов, был спасён во время расстрела Царской Семьи, доставлен в Ленинград, где и жил какое-то время. Затем служил в Красной Армии кавалеристом. После войны учился в институте, работал экономистом в Средней Азии. Всю жизнь его преследует некто Белобородов, который знает его тайну. Именно он и заставил Семёнова пойти на хищения, из-за чего тот попал в места лишения свободы…

С «необычным» пациентом в больнице долго общались врачи-ординаторы Юлия Сологуб и Далила Кауфман. Как рассказывала впоследствии Далила Абрамовна, это был высокообразованный человек, знавший несколько иностранных языков, много читавший, особенно классику. Семёнов в течение всего срока пребывания в психиатрической больнице был спокоен, вполне контактен, с ясным сознанием и ориентированным поведением. Свой «бред», именно так – в кавычках – характеризовала Кауфман откровения пациента, он никому не навязывал, это никак не отражалось на его поведении, как бывает обычно у таких больных, что и ставило врачей тогда в тупик.

И что особенно было поразительно: у Семёнова в истории болезни значилось одно из заболеваний крови – следствие гемофилии, а также не опущение яичка. Как и у цесаревича Алексея Николаевича Романова! Двух таких совпадений было уже достаточно, чтобы со всей серьёзностью обратить внимание на этого загадочного пациента психиатрической клиники. А если к этому ещё добавить и то, что Семёнов родился в том же 1904 году, что и цесаревич, и на ягодице у него остался крестообразный след от ранения… И знал он хорошо все дворцовые церемонии, знал расположение комнат Зимнего, имена и титулы всех членов царской семьи, многое другое из дворцовой жизни Романовых и дореволюционного высшего света.

По утверждению Филиппа Григорьевича, во время расстрела в Екатеринбурге «отец» обнял его и прижал лицом к себе, чтобы мальчик не видел наведённых на него стволов. Он был ранен в ягодицу, потерял сознание и свалился в общую кучу тел...

2.

В тот последний для Царской Семьи день, 16 июля 1918 года, дети Императора – цесаревич Алексей, Великие княгини Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия – встали в 9 утра. Как всегда, собрались в комнате отца и матери, вместе молились. Раньше все они часто пели хором – херувимскую песнь, другие духовные песни. Но в последние дни, как отмечали охранявшие их стрелки, пение прекратилось. Зловещая тишина на время нависла над Ипатьевским домом в Екатеринбурге…

В 10 часов они как всегда пили чай, а комендант Юровский обходил комнаты – «проверял наличие арестованных». На прогулку он своим заключённым в тот день отвёл, как и обычно, час. И, как всегда, те гуляли по полчаса – утром и до обеда. Царица Александра Фёдоровна на прогулку в тот день не вышла. Время она коротала в своей комнате. Не было на прогулке и царевича Алексея.

Вечером Юровский приказал принести ему два револьвера системы «наган». «Сегодня будем расстреливать всё семейство и живших при них доктора и слуг», – заявил он охране. Часов в двенадцать ночи по-старому – в третьем часу по-новому – комендант разбудил Царскую Семью. Приблизительно через час члены семьи, их доктор Боткин, фрейлин и двое слуг встали, умылись, оделись и вышли из своих комнат. Наследника царь нёс на руках, у того было разбито колено.

Государь и цесаревич – одеты в гимнастёрки, с форменными фуражками на головах. Государыня и дочери – в платьях без верхней одежды. Впереди шёл Государь с наследником Алексеем. Не было ни слёз, ни рыданий, ни вопросов. Спустились по лестнице, вошли во двор, а оттуда через вторую дверь зашли в совершенно пустое помещение нижнего этажа. Александра Фёдоровна спросила: «Мы так и будем здесь стоять?» Юровский распорядился принести несколько стульев.

Государыня села у стены, где было единственное окно. За ней встали три дочери. Государь сел в центре, рядом – наследник, за ним встал доктор Боткин. Фрейлин – высокого роста женщина, заняла место у левого косяка двери, ведущей из той комнаты в кладовую. С ней – одна из дочерей. В комнату вошли помощник Юровского, двое чекистов и семь стрелков-латышей…

После спешного прочтения приговора, раздались выстрелы,
крики, предсмертные стоны…

Трупы выносили на грузовик на носилках, сделанных из простынь, натянутых на оглобли, взятых от стоящих во дворе саней. Кровь в комнате и во дворе, так же спешно, как и читали приговор, замыли. В три часа ночи, 17 июля, всё было кончено. Тела на грузовике увезли к безымянной шахте у деревни Коптяки. На следующий день туда же подвезли большое количество бензина и серной кислоты. Палачи торопились скрыть следы своего преступления: из 11 расстрелянных, приговор – постановление Уральского исполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов – оглашён был только Николаю Николаевичу Романову. Убийство остальных членов семьи было незаконным, преступным.

Через несколько дней, 25 июля, большевики сдали Екатеринбург, в город вошли части Сибирской белой армии и Чехословацкий корпус. Офицеры сразу же бросились в Ипатьевский дом… Кругом пустота и разруха. По комнатам валялись разбросанные вещи. В гардеробе висели пустые вешалки, все печи забиты золой от сожжённой одежды. На полу, на помойке во дворе валялись семейные иконы и книги – Чехов, Салтыков-Щедрин, Аверченко, тома «Войны и мира», «Житие святого Серафима Саровского», «Молитвослов», Библия с закладками императрицы Александры Фёдоровны. В прихожей валялась коробка. В ней – волосы княгинь, остриженные в февральские дни, когда они болели корью… Во дворе скулил голодный спаниель цесаревича – Джой…

Нашли тогда, быть может, и самое важное. Книгу Великой княжны Ольги – «Орлёнок» Ростана на французском. В ссылку она взяла с собой историю жизни сына свергнутого императора Наполеона. Старшая дочь другого свергнутого императора перечитывала историю мальчика, который до конца оставался верен своему поверженному отцу.

Как и тот мальчик, она обожала папеньку. На груди носила образ святого Николая. Его найдут потом, на дне грязной шахты. В Екатеринбурге у них было много времени для разговоров. И она, боготворившая отца, конечно же, была отражением его тогдашних мыслей. И эти его мысли, в стихотворной молитве, Ольга переписала и заложила в ту найденную книгу. И они остались в ней как завещание – Его и Её. Завещание тем, кто придёт в ограбленный дом. Кто придёт в Их Россию. Но Россию уже другую…

Пошли нам, Господи, терпенье
В годину бурных, мрачных дней.
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о, Боже правый,
Злодейство ближнего прощать,
И Крест, тяжёлый и кровавый,
С Твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и оскорбленье,
Христос Спаситель, помоги.
Владыка мира, Бог вселенной,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы –
Молиться кротко за врагов…

На следующий день после убийства царя и его семьи, в уральском Алапаевске были жестоко умерщвлены другие члены Дома Романовых: Великая княгиня Елизавета (сестра Александры Фёдоровны), Великий князь Сергей Михайлович, три сына Великого князя Константина, сын Великого князя Павла. В январе 1919 года четыре Великих князя, включая Павла, дядю царя и Николая Михайловича – либерального историка, были казнены в Санкт-Петербурге в Петропавловской крепости…

3.

Через полтора года после расстрела Царской Семьи, или, как утверждали оппоненты этой версии – исчезновения Семьи из дома Ипатьевых (была и такая – А. П.), в Германии объявилась таинственная женщина, судьба которой так же не одно десятилетие волновало мир.

Тогда, в Берлине, неизвестная девушка решила покончить с собой и бросилась ночью в канал. Её спасли, поместили в лечебницу. Она в депрессии, почти безмолвна. И вот ей на глаза случайно попадает фотография Царской Семьи. Фотография приводит девушку в сильное душевное волнение, она не может с ней расстаться. А вскоре прошёл слух, что чудом спасшаяся одна из дочерей русского царя находится в берлинской больнице.

Анастасия*, как она потом назвалась, так поясняла историю своего спасения: выстрел, она падает, за нею – сестра, закрывая её от пуль своим телом. И дальше – бесчувствие, провал в памяти... Потом звёзды... Её везут на какой-то телеге. Путь в Румынию с солдатом, который, как оказалось, и спас её. Рождение ребенка от этого солдата... Бегство… И всё это наплывами, бессвязно...

Много было в истории этой молодой женщины странного, необъяснимого. Удивительно и её сходство с фотографиями дочери русского царя. След сведённой родинки на теле – там, где когда-то свели родинку у юной княжны Анастасии. Одинаковое строение ушных раковин, сходство их почерков и, наконец, подробности жизни Семьи, о которых так свободно и в деталях рассказывала та таинственная женщина.

Она пыталась отстоять в суде своё право называться царской дочерью и потерпела поражение. Но когда таинственная «Анастасия» умерла, её похоронили в склепе романовских родственников – принцев Лейхтенбергских!

Ещё одна мистификация XX века!

4.

Но вернёмся к цесаревичу из странноприимного дома. Его спас и долго лечил какой-то преданный и добрый человек, возможно, монах. Несколько месяцев спустя, пришли незнакомые люди и заявили, что отныне он будет носить фамилию Ирин (аббревиатура от слов Имя Романовых – Имя Нации).
       
Затем мальчика привезли в Петроград, в особняк на Миллионной улице, где он случайно услышал, что его собираются использовать как символ объединения сил, враждебных новому строю. Такой участи себе он не желал и поэтому бежал от этих людей. На Фонтанке как раз записывали в Красную Армию. Прибавив себе два года, он попал в кавалерию. В дальнейшем учился, работал экономистом. Женился. Сменил фамилию на Семёнова, взяв документы родственника супруги… Затем был суд, заключение, психиатрическая больница…
       
Филиппа Семёнова показали одному из лучших тогда психиатров страны, профессору из Ленинграда Самуилу Генделевичу. Доктор, к тому же, оказался ещё и весьма компетентен в «царских» вопросах. Он знал расположение и назначение покоев Зимнего дворца и загородных резиденций начала прошлого века, имена и титулы всех членов царской семьи и её династических ответвлений, все придворные должности, протоколы церемоний, принятых во дворце.
       
Вопросы с подвохом, которые задавал Генделевич своему пациенту, ни к чему не привели. Семёнов отвечал с готовностью, не задумываясь, приводя всё новые подробности. Держался спокойно и с достоинством. Потом Самуил Ильич попросил женщин выйти, а сам осмотрел больного ниже пояса.
       
- Консультант был явно обескуражен, – свидетельствует врач Далила Кауфман. Оказалось, что у больного крипторхизм (неопущение одного яичка), который отмечался и у погибшего наследника Алексея. И, тем не менее, в своём заключении профессор Генделевич написал: парафрения – психопатологический симптомокомплекс, в котором господствует бред фантастического содержания, нередко сочетающий бред величия с идеями преследования.

Генделевич тогда разъяснил вставшую перед ним дилемму: либо поставить диагноз «парафрения» в стадии хорошей ремиссии с возможностью использовать больного на прежних работах по месту заключения, либо признать случай неясным, требующим дополнительного обследования в больнице. Но в таком случае всё это следовало бы тщательно мотивировать в органах прокурорского надзора, откуда непременно должны были бы прислать следователя по особо важным делам из Москвы. Взвесив это всё, консультант и лечащие врачи сочли за благо для больного выставить ему окончательный диагноз – парафрения, в котором совсем не были уверены, и вернуть его в лагерь. Больной и сам был согласен с решением о возвращении в места заключения, куда он и отбыл 22 апреля 1949 года. Диагноз, разумеется, ему не сообщили.

Здесь, правда, сведения о Семёнове, приводимые Далилой Кауфман, несколько расходятся с историей болезни «цесаревича Алексея». Из сделанной в ней записи следует, что Ф. Г. Семёнов в апреле 1949 года после судебно-медицинской экспертизы был направлен в психиатрическую больницу МВД. А это может означать, что исследование его таинственной и бредовой, как считалось тогда, легенды было продолжено под ещё большим покровом секретности.

Обо всём этом Далила Кауфман написала известному писателю Эдварду Радзинскому, который тогда готовил новое исследование о Николае II. И тот посвятил Семёнову в своей книги «Господи... спаси и усмири Россию. Николай II: жизнь и смерть» целую главу, которую назвал «Гость», где рассказывает об этом странном и таинственном человеке.

Пройдёт время и заместитель главного врача той республиканской психиатрической больницы Петрозаводска В. Э. Кивиниеми найдёт косвенное доказательство, что их, к тому времени уже бывший, пациент Филипп Григорьевич Семёнов не был болен. Он разыскал в архиве историю болезни Семёнова. А в ней нашёл его неотправленное письмо некой Асе (как считает Радзинский, жене заключённого, однако по другим данным её звали Екатерина – А. П.), написанное поэтическим стилем, изысканным почерком, с подписью в виде вензеля. Это письмо Владимир Кивиниеми направил на специальную экспертизу.

Вывод эксперта тогда его просто ошеломил – автор письма не был психически болен, хотя под воздействием каких-то телесных или душевных страданий в его личности и могли произойти изменения. Но это возможно было связано с перенесёнными ранее им инсультами.

Освободился из ИТК № 1 Филипп Григорьевич Семёнов в 1951 году. Умер – в 1979, в десятилетие когда на Урале впервые обнаружили останки царской семьи. Его вдова Екатерина Михайловна была убеждена в том, что муж – наследник императора. Как вспоминал приёмный сын Семёнова, отчим любил бродить по городу, в Зимнем дворце мог находиться часами, предпочитал старинные вещи. О своей тайне говорил неохотно, только с самыми близкими людьми. Никаких отклонений у него не было, в психиатрическую больницу после лагеря он уже не попадал. Хорошо владел немецким, французским, английским и итальянским языками, писал на древнегреческом.

5.

Филиппа Григорьевича Семёнова давно нет, а тайна его осталась. Осталось и множество вопросов в этой истории, хотя, казалось бы, в наши дни многое уже прояснилось. В каких школах могли его научить стольким языкам? Откуда такие поразительные физиологические и медицинские совпадения с цесаревичем Алексеем, останки которого так до сих пор и не найдены**? За какие такие провинности Семёнов надолго был упрятан в сталинские лагеря? Кто такой Белобородов, из-за которого, якобы, Семёнов попадает в них…

Кстати, а действительно кто? Кто он этот Белобородов?

Вечером, 17 июля 1918 года, в 21 час 15 мин. из Екатеринбурга в Москву была отправлена зашифрованная телеграмма: «Секретно. Совнарком. Горбунову. Сообщите Свердлову, что всю семью постигла та же участь, что и её главу. Официально семья погибнет при эвакуации. Белобородов. Председатель Уралсовета».

Вот и ответ на наш с вами вопрос – один из главных распорядителей на Урале казни Царской Семьи. В дальнейшем все цареубийцы переедут в Москву. Юровский долгие годы проработает в Гохране. Белобородов станет заместителем Дзержинского в ВЧК, наркомом внутренних дел РСФСР. Займут ответственные посты и другие исполнители того страшного преступления.

Позже у Белобородова признают рак горла, но, несмотря на это, больного, умирающего, в 1938 году его самого заберут на Лубянку, где он пройдёт муки ада и в том же году, в 20-летие казни Царской Семьи, будет расстрелян.

Все цареубийцы в разное время погибнут. Но это уже
другие истории, другие судьбы…


март, 2007

___________


* В коптяковском захоронении не найденными оказались останки цесаревича Алексея и Великой княжны Марии Николаевны.

** 24.08.2007 : По сообщению Newsru.com
Научные и общественные организации Екатеринбурга заявляют, что нашли останки, предположительно принадлежащие цесаревичу Алексею и великой княжне Марии – детям последнего русского императора Николая II, расстрелянным вместе со всей царской семьей в 1918 году. «В ходе поисковых работ, проводившихся в июле – августе 2007 года, были обретены останки двух человек со следами многочисленных травм. Уральские археологи предполагают, что это останки цесаревича Алексея и великой княжны Марии», – сообщил заместитель начальника отдела археологических исследований Научно-производственного центра по охране и использованию памятников истории и культуры Свердловской области Сергей Погорелов.

По его словам, раскопки велись в районе Старо-Коптяковской дороги силами военно-исторического клуба «Горный щит», Научно-производственного центра по охране памятников истории, Института истории и археологии, Института экологии растений и животных, а также общественного фонда «Обретение». Место поисков археологами было уставлено на основе документа, который ещё недавно находился под грифом «секретно». В нём содержится подробное изложение рассказа Якова Юровского, руководившего расстрелом царской семьи.

Как следует из документа, было предпринято несколько неудачных попыток сокрытия останков расстрелянных. В конце-концов из 11 убитых девять были облиты серной кислотой для обезображивания и зарыты у дороги под мостиком из шпал в Поросёнковом логе, а останки двоих – цесаревича Алексея и одной из княжон – сожжены на некотором расстоянии от основного захоронения, сброшены в яму и закопаны. Это было сделано для того, чтобы количество трупов не совпадало с количеством убитых в доме Ипатьева. Для дополнительной маскировки на месте сокрытия останков двух человек вновь развели костёр. След от этого костра и помог археологам найти захоронение...

В июле 2008 года на пресс-конференции следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Владимир Соловьёв сообщил о том, что найденные в 2007 году под Екатеринбургом останки были идентифицированы и принадлежат цесаревичу Алексею и Великой княжне Марии. Поставлена последняя точка в этой трагической для России истории длиной в девяносто лет.

Но вот точка ли? Московский Патриархат заявил о том, что спешить с такими выводами не стоит. Во всей этой истории остаётся ещё немало вопросов…