Плохие слова-2 фрагмент

- А сейчас мы все вместе пойдем на борд, - сказал Гога, - и будем ругать новые правила сайта самыми плохими словами.  А потом посмотрим, какие вы друзья.
- Ругать новые правила? – уточнил Лысый. – А зачем ходить на борд, можно и так. Сейчас за это сразу отключают.
- Ты не понял Лысый, - презрительно сказал Гога, - именно поэтому мы и должны пойти на борд.
- Погоди, Гога, - заволновался я, - тебе легко говорить, тебя уже сто раз отключали и включали обратно.  А мы?  Нас отключат и просто забудут.
- Всех не отключат, - уверенно сказал Гога, - хотя еще не поздно передумать. Для многих это может оказаться не по силам.
Мы молчали. Вот оно, испытание!
Плохие слова – один из самых серьезных проступков.
Этими словами вы оскорбляете прежде всего себя и свой сайт, - говорила  нам Лидия Дмитриевна.
-     А давайте возьмем Павлушу! – вырвалось у меня.
- Павлушу? Зачем?
- Понимаете, - заторопился я, - Павлуша пишет тонкие лирические рассказы, он никогда не ругался матом и не нарушал никаких правил. Если он будет с нами, нас действительно не посмеют отключить. Сайт не может обойтись без Павлуши.
- Класс! – одобрил Гога. – как будто мы берем Павлушу в заложники, верно? Ты здорово придумал!
Я загордился. Вышло неожиданно круто, хотя я вспомнил про Павлушу из самых низких соображений. Павлуша наверняка откажется, сообщит модераторам и опасная идея будет похоронена в зародыше.
Всей толпой мы направились к оробевшему Павлуше.
- Ну, что Павлуша, - вкрадчиво произнес Гога, - хочешь, наконец, тусоваться с нормальными авторами, а не получать рецензии в полторы строчки от малолетних дурочек и разных уродов?
Павлуша втянул голову в плечи и молча кивнул.
-     Тогда слушай, - Гога изложил свой план.
Увидев, как округляются Павлушины глаза, я даже поалел о своей затее. Кажется, Павлуша не просто готов заложить нас модераторам, а бежать к самому главному редактору.
- Павлуша, мы берем самых достойных, - догадался сказать я, - ты последний, кого мы приглашаем.
Павлуша заколебался. Никто никогда не брал его в компании. Без него авторы пили пиво, шлялись по паркам и выставкам, говорили о высоких и низких материях, ругали редакторов и делились творческими планами.
- Ладно, - робко согласился Павлуша.
Мы направились на борд, на всякий случай пропустив Павлушу вперед.
- Здесь, - сказал Гога, в Общих вопросах. Пусть нас все видят.
Мне стало не по себе. Лысый облизывал губы и настороженно смотрел на Гогу. Павлуша стоял, опустив голову.
- Ну, - зловеще сказал Гога, - кто начнет?
Все молчали. Сказавший первое слово будет считаться виновнее других, это ясно как белый день. 
- Так, Павлуша,  ты первый! – скомандовал Гога.
Еле живой Павлуша поднял глаза. Отличный ход. Я ещё больше загордился тем, что предложил взять Павлушу.
- Я… я не вполне разделяю предлагаемую систему подсчета баллов.  Мне… мне кажется, нужно защитить тех, кто не пишет произведений, но известен…  интересными и… остроумными рецензиями… вот…
Хитрый Павлуша! За это ему ничего страшного не будет. Это быстро сообразили и остальные.
- Я уверен, что институт общественных модераторов рано или поздно станет палкой для сведения личных счетов, - выпалил Батон.
- Мое достоинство оскорблено тем, что рядом со ссылкой на новые правила нарисованы наручники, - быстро сделал свой ход Лысый.
Я замешкался и мысленно попросил помощи у Гоги.
- Кравчук опять демонстрирует, кто здесь хозяин, - с достоинством сказал Гога.
Теперь  все смотрели только на меня. Как на грех, все слова, кроме самых плохих, повылетали из головы. Но самые плохие ещё никто не говорил, нельзя и мне.
Прошло несколько секунд.
Я чувствовал, что моя растерянность уже начинала выглядеть трусостью. Я оставался единственным, кто ещё ничего не сказал. Лысый чуть сместился и оказался почти у меня за спиной. Я залился краской. Ещё несколько секунд и будет поздно. Я решился.
- ****ь, - сказал я упавшим голосом….