Гвоздь

Я был металлом, был проволокой, теперь я гвоздь. Гвоздь, вбитый в стену. Забили меня десять лет назад  и, в принципе, день  моего забития  можно  считать основанием  театра.
Раньше  здесь был подвал, бегали крысы и мыши, кошки рожали котят. Из-за сырости круглогодично  гудели  комары, это мне рассказали кирпичи, между которыми я живу.
Вбил меня рабочий, который впоследствии в театре прижился... Вбил, повесил куртку. Закипело строительство.
Я видел всё. Видел, как благоустроили подвал, видел репетиции, первые спектакли и зрителей. Видел людей, работающих в театре.
Сидоров – так фамилия рабочего вбившего меня – по прежнему исключал общение с вешалкой и вешал куртку на меня.
Я помню всё. Каждую ночь и каждый день – шаги прохожих за стеной и шум транспорта выдавали шевеление дня. Я помню каждое слово, сказанное здесь, каждую слезу, каждого человека прошедшего мимо.
Я знаю, как Сидоров жил в подвале – так все называли новоиспечённый театр, забывая порой его красивое имя. Я знаю, что он нашёл другое жильё... Знаю, как он его потерял, и снова хотел жить в театре, но новый директор запретил находиться в театре после полуночи...
Знаю, что разогнали труппу, и набрали новую. Вижу, что новенькие не плохие люди. Но... Атмосфера театра улетучилась, стала ветерком, несущимся где-то по миру. Я чувствую это.
Чувствую, что театр испустил дух. А с недавних пор чувствую, что где-то рядом работает машина, и здание содрогается от вибраций, стонет всеми трещинами. Я чувствую, что в одном Сидорове ещё теплится огонёк, который держит... Хотя Сидоров всего лишь монтировщик...
Я видел, как Сидоров снял куртку и вместо того чтобы повесить на обычное место, бросил её на пол.
Чувствовал, как обхватила и затянулась вокруг меня петля... Я чувствовал, как веревка сдавила шею Сидорова, и жизнь унеслась из его тела...
Я знал, что начнётся день. Забьётся сердце большой машины. Стены здания опять содрогнуться, каждая трещина оскалится, откроет пасть. Посыплются кирпичи. Я  упаду на бездыханное тело Сидорова, а затем рухнет угол здания, погребая под собой всё, поднимая серое облако пыли...