Спасен!..

Солнце мягко грело закрытые веки. Кондратьев уже слышал заливистый щебет птиц и шепот листвы. "Легкий ветерок", - подумалось ему. Он с трудом открыл глаза, вяло потянулся на постели. Захотелось умереть. Бросить все к чертям и не вставать сегодня. Но Кондратьев знал, что желание погибнуть, так или иначе, сбудется сегодня.
Молодой человек немыслимым усилием воли сполз с кровати и нетвердой походкой побрел в ванную. Прохладная вода вовсе не подбодрила - напротив, еще настойчивей застучала мысль о сладком сне без пробуждения.
- … сбежали двое заключенных. Жители города, будьте осторожны: преступники вооружены… - Кондратьев выключил радио.
- … и очень опасны, - вздохнул он.
Щелкнула кнопка чайника. Кондратьев нарочно не смотрел на стол: меньше всего хотелось вспоминать бессонную ночь, разрезанную бледнеющим востоком. Он медленно стал одеваться. На кухне пикнули часы: "Восемь, - устало констатировал Кондратьев. - В десять, максимум в одиннадцать, меня уже не будет…"
Через полчаса худощавая мужская фигура вышла из подъезда. Темные стекла солнцезащитных очков скрывала легшие на веки тени. Мимо пробежали дети, смеясь и радуясь свободе от школьных занятий. Кондратьев захотел кинуть в них гранату.
"Черт, я молод и привлекателен, - жалость к себе разматывала клубок особенных мыслей, - почему все это происходит именно со мной? За что?!.. Я хочу умереть прямо сейчас, не дожидаясь мучительного конца".
Влажный асфальт блестел на солнце - сегодня тоже поливали дороги. Владельцы магазинчиков высыпали на улицу, спасаясь от духоты торговых павильонов, щурились на солнце, открывая глаза на стук женских каблучков.
Девушки… Летние легкие девушки… Обнаженные части тел мелькали повсюду. Автомобилисты при виде ровных ножек неустанно тестировали клаксоны… А Кондратьев: смотрел прямо перед собой, в пустоту. Кровь гулко циркулировала по телу, отдаваясь в ушах мерным грохотом. "Так Христос шел на Голгофу, - подумалось Кондратьеву. - Ожидание смерти хуже самой смерти".
Взмокли ладони. Холодный пот никак не сочетался со свежестью летнего утра…
Почему-то Кондратьев посмотрел налево. Взгляд упал на приклеенное к уличному фонарю объявление: "Аладдин", - успели выхватить глаза из общего рисунка букв и печатных символов. "Фонарь Аладдина, - усмехнулся он. - Пусть исполнит мое желание", - устало шевельнулось в мозгу. Дойдя до фонарного столба, Кондратьев прикоснулся к нему и прошептал:
- Хочу умереть через две минуты.
"Как глупо… Глупо искать спасения от неизбежного при помощи фонаря… Спасения в смерти… Какая огромная разница между внезапной смертью через две…, нет, уже через полторы минуты, и ожидаемой смертью от рук старого человека…" - бессвязные мысли размеренно текли по морю сознания, а Кондратьев автоматически чеканил шаг…
Вдруг две осы остро ужалили в плечо и грудь. Кондратьев ойкнул и приложил руку к ране. Рубашка почему-то внезапно взмокла и противно прилипла к телу. Кондратьев поднес ладонь к глазам и невольно удивился: "Кровь?.. Откуда?.." Ноги подкосились, и он рухнул на тротуар. Пронзительный женский визг болью взорвался в голове.

                * * *
 
- Серега, - обратился один из медбратьев к своему коллеге, помещая тело в пластиковый пакет, - кто выстрелил в парнишку: менты или те двое?
- Да, вроде, зеки, - отозвался второй, пристально вглядываясь в лицо случайной жертвы. - Миха, тебе не кажется, что у нашего парня такое выражение лица…, как будто он…
- День добрый, капитан Шевцов, отдел по борьбе с организованной преступностью, - скороговоркой проговорил подошедший человек в светлом костюме, лихо махая удостоверением.
- …день-то добрый, - задумчиво произнес тот, кого назвали Серегой, все также внимательно изучавший лицо пострадавшего. - Только не для всех, - добавил он.
- Н-да, - протянул Шевцов, глядя на тело. - Документы при парне были?
- Есть что-то в нагрудном кармане, - отозвался санитар, занятый упаковкой тела в пластик.
- Что там?
Медбрат протянул тонкую книжку.
- Кондратьев, Андрей Александрович, - читал Шевцов, - студент пятого курса строительного института…
- Наверное, на экзамен шел, - невесело предположил Серега, по-прежнему не отрывая глаз от мертвого тела.
- Да уж, - покачал головой Шевцов. - Странно, почему такое чувство, что потерпевший смеялся  в момент смерти?