Глава тринадцатая. Предначертанное сбывается

Дверь действительно начала открываться, и через несколько мгновений пять дрюзов, выглядывающих из-за спин Длжзгнека и Впритсвка, недоуменно уставились на ковер, который внезапно, прямо на их глазах, исчез без какого-либо вмешательства со стороны детей. Ещё минут пять они смотрели на пустое место, с которого поднялись Эми и Эвони, а потом Длжзгнек, все еще присматриваясь к полу, сказал:

— Мы посовещались и решили, что нет ничего важнее существования нашего мира, хотя, — обиженно добавил он, — я никак не могу понять, почему вы не хотите открыть нам секрет волшебных камней.

— Мы не можем, — просто ответила Эми, не обращая внимания на внутренние протесты брата. — Не имеем права!

— А-а-а! — повеселел Длжзгнек. — Те, другие, над вами, о которых вы иногда думали, они запретили вам?

— Что-то вроде этого, — твердо завершил эту тему Эвони. — Итак, что же вы решили?

— Мы решили просить вас о помощи, — выпалил Длжзгнек.

— Мы с удовольствием предоставим вам эту помощь, — официально ответил Эвони.

И Эми с Эвони во главе процессии дрюзов вышли из великолепной каменной крепости через ту же маленькую дверцу, через которую они недавно вошли. Но на этот раз Эми уже точно знала, что делает дрюз, чтобы открыть проход.

Когда дети достигли морского дна, Эвони и Эми попрощались с дрюзами. То, что произойдёт дальше, не должно было произойти на глазах этих удивительных существ, иначе… Иначе они могли бы выдать себя и их мир рухнул бы. Ведь невозможно спасти волшебство, если нет веры…

Длжзгнек очень расстроился, поняв, что дети покинут этот мир в тот самый момент, когда исполнится пророчество. Дрюзу очень хотелось, чтобы его новые друзья подольше погостили у него, но… уяснив для себя, что это невозможно, он не стал больше возражать им.

Таким образом, когда Эми и Эвони достигли ворот Города Возрождения, на душе у них было тяжело от расставания с теми, кого они уже успели полюбить за то короткое время, пока пробыли здесь.

Теперь стража стояла не только у дворцовых стен, но и у городских ворот. Стражников было четверо, и за всё время пребывания в Городе Возрождения ни Эми, ни Эвони их ни разу не видели. Едва охрана увидела детей, как длинные копья с каменными наконечниками уперлись в малышей.

Эвони поднял руку, призывая к вниманию.

— Мы пришли с миром! Отведите нас к своему государю, — вымолвил он, и, видя их замешательство, добавил: — Или вы боитесь детей?

— Сначала мы наденем на вас цепи! — с опаской воскликнул один из стражников.

— Да будет так, — склонив голову, ответил мальчик. — Только прошу вас, освободите Эми от этого. Она не способна причинить зло.

— Приказ есть приказ! — ворчливо сказал другой стражник, надевая на обоих детей каменные цепи. — Сказано – заковать, значит, заковать.

Снова на руках, ногах, шее и талии маленькой Эми висели тяжелейшие оковы. Она посмотрела на закованного брата и робко улыбнулась. Он сочувственно пожал плечами и сказал:

— Везде одно и то же!

Стражники, конечно, не поняли его слов, что вызвало ещё большее раздражение с их стороны.

— Пошли! — крикнул на детей один из стражей, больно ткнув Эвони остриём копья.

Эвони вскрикнул и мысленно приказал сестре отключить болевые рецепторы, на что та ему ответила, что пока плохо владеет этим телом и боится, что выйдет что-то не так.

Дети шли к замку, постоянно подгоняемые копьями стражников и криками толпы. Несколько человек из толпы – те, которые не так давно слушали рассказы Эми о других мирах, – сочувственно смотрели вслед удаляющейся процессии, но большинство с ненавистью глядели на детей и, если бы не стражники, наверное, разорвали бы их в клочья. Толпа гудела, со всех сторон сыпались угрожающие реплики:

— Если бы не вы, Арназы получили бы своё!

— Зачем только вы родились на этот свет!

— Наш правитель повесит ваши головы на копья и отошлет в проклятый Арназар!

Эвони старался не обращать внимания на эти вопли, пытаясь мысленно поддержать сестру, но он видел, как она всё более и более слабела от криков толпы. Он пытался заглушить в сердце девочки и эти крики, и боль от уколов копей, но она уже была не в состоянии воспринимать его утешения. Когда их швырнули в тёмное помещение и закрыли за ними дверь, Эми просто упала на пол и застыла на нём без движения.

Эвони подполз к сестре и положил её голову к себе на колени, он начал водить руками над её телом, старательно заживляя кровоточащие раны и всем сердцем желая, чтобы она как можно скорее пришла в себя, но раны в душе девочки заживить было намного сложнее. Эми пошевелилась.

— Я не могу снять с тебя цепи, — виновато сказал ей брат. — Не сейчас…

— Я знаю… — ответила девочка. — Как же они ненавидят нас!

— Нет! — возразил Эвони, гладя девочку по голове. — Они ненавидят не нас. Им же надо возложить на кого-то вину за всю боль и унижения, которые они испытывали. Так происходит всегда и везде – люди ищут виновных в своих бедах, даже не подозревая, что единственная виновная сторона – они сами. Таково свойство всех людей всех миров – искать грехи других и обелять свои.

— Что же нам делать? — спросила брата Эми.

— Нам нужно встретиться с государем! — твердо ответил он. — Но прежде… прежде ты должна набраться сил. Попробуй отдохнуть!

— Но в этом теле нам не нужен сон! — возразила девочка.

— Я помогу тебе заснуть! — тихо сказал Эвони, не дав сестре больше спорить с ним. Мальчик знал, что физические силы Эми сейчас могла легко восстановить и без его участия. А вот духовные… Ей нужно было успокоиться, и успокоение могли ей принести лишь те видения, которые собирался вложить брат в её маленькую головку в то время, когда контролировать себя девочка не могла.

С этими словами Эвони взял руку девочки в свою ладонь и начал медленно погружать её в состояние сна. Адам учил его, как можно воздействовать на тех людей, кто слабее тебя духовно, находящихся даже в энергетических телах. А духовные силы сестры явно были на исходе. Несмотря на всё пережитое ей в раннем детстве, девочка была очень ранима. Эвони выхватывал из их общих воспоминаний наиболее красочные и спокойные куски и возрождал их в памяти сестры, медленно восстанавливая то состояние спокойствия, которое было необходимо ей, чтобы с честью выдержать дальнейшие испытания.

* * *

…Мягкий бриз. Палуба корабля чуть заметно качается на волнах. В полудрёме он открывает глаза. Отец взял его в плаванье первый раз. Пусть они будут в море недолго, но это первое свое плаванье он не забудет никогда. Он встал с мягкого шезлонга, потянулся, подошёл к борту и взглянул вниз. Вода нежно омывала древесину дрейфующего судна.

— Этьен! — услышал он голос отца.

Мальчик обернулся и подбежал к большому, аккуратно выбритому мужчине, обняв его ноги. Тот схватил его на руки и поднял высоко-высоко над палубой корабля.

— Тебе тут нравится, сынок? — голос отца, как всегда звучал ласково. Не так он обращался к своим матросам!

Мальчик рассмеялся, ничего не ответив. Он откинул голову, ему было настолько хорошо здесь, с отцом, что ничто не могло нарушить его счастья. Отец закружил его по палубе.

— Хочешь, я тебе что-то покажу? — спросил он.

— Да! — восторженно отозвался Этьен.

Отец взял мальчика на руки, крепко прижав его к себе, и спустился на нижнюю палубу. Тут работали какие-то непонятные Этьену машины и механизмы. Малыш хотел было спрыгнуть с рук отца, чтобы внимательно всё осмотреть, но тот только крепче обнял сына и сказал:

— Нельзя ничего трогать, можно только смотреть глазками, — убедительно покачав при этом головой.

Немного побродив между работающими механизмами, отец вынес Этьена на палубу, где мальчика уже ждал вкусно пахнущий, дымящийся завтрак. Он спрыгнул с рук отца, подбежал к раскладному столику…

* * *

Сон прервался также резко, как и начался.

— Они за дверью, — почти шёпотом сказал Эми брат. — Ты готова? — Эвони испытующе посмотрел на сестру.

— Да! — твёрдо ответила она, но, посмотрев на девочку, Эвони понял, что Эми всё ещё была слишком слаба для предстоящих испытаний.

Щёлкнул замок, и дверь темницы медленно отворилась. На пороге появились Аор и Необ, сопровождающие Оюкса, одетого так, как подобает придворному. Оюкс сделал знак рукой, и стражники покинули помещение, закрыв за собой дверь.

— Что ты натворил, малыш? — мягко спросил мальчика придворный. — И не говори мне, что спас Арназар. Я-то знаю, что такое не под силу даже взрослому, не только ребёнку. Ты представляешь, в какую переделку ты попал? Тебя казнят на глазах всего народа, посреди поля между двумя великими городами – Арназаром и Городом Возрождения, – тебя и твою подружку. Мне говорили, что ты кинул Аора так, что тот чуть не сломал хребет. Не знаю, что это было, но ты не смог бы! Объясни мне, что произошло, малыш.

Оюкс внимательно смотрел на своего маленького друга. Эвони видел, что придворный, не имеющий детей, хотел бы его усыновить, что он уже любил мальчика, как собственного сына. Ему впервые в жизни захотелось почувствовать отцовскую ласку, но он знал, что должен был быть твёрд, как скала. Это не его место, и Оюкс не может быть его отцом.

— Ты можешь сделать так, чтобы Эми расковали? — спросил мальчик придворного.

— Ты заботишься о девчонке? — удивлёно спросил Оюкс.

— Поверь мне, больше, чем о себе, — ответил Эвони.

— Ни одна девочка не стоит заботы… — пробормотал придворный.

— Ты сможешь? — снова спросил мальчик.

— Нет, не смогу, — честно ответил Оюкс. — Меня не поймут…

— Тогда отведи нас к правителю! — Эвони встал, сделав знак сестре, Эми поднялась вслед за ним.

— Ты так и не понял… — начал придворный.

— Я всё уяснил для себя! — отрубил Эвони. — Веди нас к Эриду! — приказал он.

— Но тебя казнят! Пойми же, мир потухнет для тебя и не будет тебе жизни ни в этом мире, не в ином, потому что похоронят тебя… — придворный заглатывал слова, уже даже не пытаясь держать себя в руках.

— Веди нас к Эриду! — не дослушав монолог до конца, твёрдо сказал Эвони. Он обошел придворного и пошёл к двери. Эми тихонько поплелась за братом.

Дальше всё было, как во сне. Эвони трижды стукнул в дверь, уловив в мыслях друга условный сигнал. Дверь отворилась, и дети вышли в длинный коридор. Они уже знали, куда ведёт та дверь, к которой они шли, но всё же Эми вздрогнула, увидев огромное скопление подводных людей вокруг высокого постамента, в центре которого на троне восседал Эрид, правитель Города Возрождения.

Эвони оглянул людей, казавшихся очень маленькими, если смотреть на них с такой высоты, затем взглянул на Эрида. Тот гордо восседал на своем троне, держа в руках большую полупрозрачную звезду, олицетворяющую его судебную власть. Эвони чувствовал поселившееся смятение в душе Эрида, он видел, как тому не хотелось казнить малышей. Но мальчик также знал, что приговор уже вынесен и более не подлежит изменению. Так должно было быть, и так случится.

Но что-то произошло, в душе Эрида поселилось сомнение, он встал, готовый уже сказать, что дети прощены. Всё это время он не отрывал глаз от Эвони. Толпа заревела. Эвони отрицательно покачал головой в ответ на мысли государя. В глазах Эрида на мгновение промелькнул страх. Но это было так недолго, что, кроме мальчика, испуга правителя никто не заметил. Эвони, не отрываясь, смотрел в глаза Эрида. Сомнение покинуло царя.

— Ты, досточтимый народ мой, — начал Эрид заранее заготовленную речь. — Вы, досточтимые придворные мои, — произнес он с легким поклоном. — Ныне перед вами предстали двое, называющие себя детьми. Но кто они? Дети ли? Этот мальчик был выброшен песком, и он до сих пор жив!

У подножья постамента началось волнение. Монарх поднял руку и продолжил:

— Эта девочка бездыханной была найдена в шахте, но мальчик, прикоснувшись к ней, даровал ей жизнь! Кто может даровать жизнь? — голос Эрида гремел уже во всю мощь. — Только Великий или, — он сделал паузу. — Даар!

Волнения людей достигло своего апогея.

— Итак, — Эрид понизил голос, и люди внизу замолчали, пытаясь расслышать каждое его слово. — Кто он, этот малыш? Может быть, он ответит на вопрос наш? Кто ты, Эвони?

— Великий! — спокойно ответил арестант.

Не в силах выдержать такой дерзости, Эрид спустился на одну ступеньку с возвышения трона:

— Как ты сказал?… — шёпотом произнес он.

— Богохульство! — послышалось из людской толпы.

Правителю понадобились доли секунды, чтобы взять себя в руки. Эвони видел, что тот не верит в божественное происхождение мальчика, и страшное богохульство, слетевшее с губ ребёнка, уже вынесло ему приговор.

Все это время Эми была словно в ступоре, но теперь она с удивлением взглянула на Эвони. Ее брат, который просил её о том, чтобы она никогда не называла его именем воспитавших его, сам назвался Великим. Она посмотрела на правителя и, поняв, что брат хочет заставить его казнить их, заинтересовалась происходящим.

— Итак, ты утверждаешь, что ты – Великий. Как тогда ты мог оказаться здесь, закованный в цепи?

Эвони промолчал.

— Ты молчишь! — снова загремел Эрид. — Разве ты не можешь скинуть цепи с себя?

Эвони посмотрел на правителя и выдал фразу, которую сейчас не понял никто, но которую будут повторять в Подводном мире из поколения в поколение:

— Не искушай, и не будешь искушён сам!

— Ты перешёл все границы! — воскликнул государь. — Мы понимаем, что ты, дите, не можешь быть Великим! — Эвони грустно улыбнулся государю. — И мы простили бы тебе прегрешение твоё перед людьми, — продолжил монарх. — Но не перед Великим!

— Так может, дадите ему самому право наказывать или миловать меня? — продолжал Эвони дразнить Эрида.

И на этот раз мальчик попал в цель. Народ заволновался еще сильнее, уже не слушая своего государя. Отовсюду неслось лишь одно слово: «КАЗНИТЬ!!!»

— Ты будешь казнён! — вынес приговор Эрид. — Заключён в прозрачном камне вместе со своей подругой. Дабы никто больше не смел оскорблять нашу веру! — громогласно закончил государь. — Приговор привести в исполнение немедленно! — приказал он страже. Затем, посмотрев на мальчика, добавил: — Как бы не велико было твоё прегрешение, я должен спросить тебя о твоем последнем желании.

Эвони посмотрел на Эрида и тихо попросил:

— Отпустите её! — он указал рукой на сестру. — Если в вас есть хоть что-то святое, снимите с неё цепи.

— Девчонку? — удивился государь. — Что тебе до неё? Твоя жизнь закончится через несколько часов!

— Для меня нет ничего важнее её благополучия, — прозвучал ответ.

— Ты попросил то, что мы не можем сделать, — произнес Эрид. — Есть ли у тебя другая просьба?

— Другой нет, правитель. Начертанное да исполнится! — гордо склонил голову мальчик.

— Тогда начинайте! — приказал Эрид.

Эми подняла голову и увидела, как огромная куполообразная клетка опускается на них сверху. Как только клетка опустилась, постамент разъехался в разные стороны, оставив после себя только невысокую, похожую на морскую раковину емкость, внутри которой оказались дети, накрытые каменной решеткой.

Емкость взяли на руки мужчины, вооруженные копьями, и понесли через ворота города по выложенной драгоценными каменьями дороге. Весь народ, толпящийся у подножья постамента во время суда, последовал вслед за ними.

Картины, украшающие дорогу, свидетельствовали, что только что здесь прошли дрюзы. Видимо, эти маленькие человечки не выдержали и все-таки пришли посмотреть, что же происходит за стенами города. Народ затих, осматривая картины. Правитель в ужасе поднялся на тронном возвышении, которое несли несколько членов его личной охраны, снова смятение поселилось в его душе. Он взглянул на мальчика и вздрогнул, увидев, что тот смотрит прямо в его глаза, как бы рассматривая его душу изнутри. И снова Эвони отрицательно покачал головой, приказывая этим движением государю не открывать рта. Так, в полной тишине, они все ближе и ближе подходили к месту казни.

Эми взглянула под ноги процессии, и ей сразу стало понятно состояние людей, ведущих их на казнь. Картины, по которым они следовали, изображали плачущий народ, пытающийся спрятаться под жутким пескопадом, не щадящим ни детей, ни взрослых. На других картинах некто, вроде сатаны, уносил подмышкой государей Арназара и Города возрождения; Эми догадалась, что это тот, кого они здесь называют Дааром. Но, взглянув на следующую картину, Эми сама чуть было не лишилась дара речи. На картине они с Эвони с нимбами над головами уносились ввысь на лазурном облаке, под которым, воздев руки к небесам, стояло множество людей. Эми взглянула на Эвони. Тот не спускал холодного взгляда с государя. «Ты неплохо научился у Великих наводить ужас на людей», — мысленно передала она ему, и услышала в ответ только одно: «Подожди! Не мешай!».

Эми отвлеклась от брата и от картин и взглянула вверх. Над ними огромным черным облаком нависала туча… Такая большая туча, от которой ни сможет укрыться ни один человек подводного мира. «Скоро начнется пескопад», — обратилась она к Эвони. «Я знаю, сестрёнка», — ответил он ей. «Они все погибнут?» — спросила девочка. «Мы спасём их, — ответил ей брат. — Если, конечно…»

— Если что? — удивленно посмотрела на него Эми.

Эрид перевел взгляд на девочку. Кажется, последнюю фразу она произнесла вслух. Не обращая внимания на удивление правителя и так же, как прежде, не сводя с него глаз, Эвони передал сестре мысленный ответ: «Если они сами себя не погубят!»

Процессия шла около двух часов. Люди, завороженные картинами, не обращали внимания на то, что творится над их головами. Эми следила за всё сгущающейся тучей песка. Они остановились, увидев встречную процессию вооруженных людей.

— Хаат! — воскликнул Эрид, подняв глаза на того, кто возглавлял врагов.

Но Хаат, по-видимому, вовсе не собирался нападать на них.

— Эрид! — прозвучал ответ. — Доброго царствования тебе и доброго здоровья твоим подданным.

— Много сотен лет твои предки нещадно уничтожали моих подданных! — обвинил арназарца Эрид.

— Это были тёмные времена, — ответил ему принц. — И времена эти кончились.

— Да! — воскликнул царь. — Время твоё и твоего рода прошло! Наступило время мести! — глаза его блестели, выдавая желание прямо сейчас убить наследника Арназов.

— Ты не понимаешь всего, государь, — спокойно ответил Хаат на выпад Эрида. — Отпусти детей! Только они в состоянии спасти наш народ – и твой, и мой. Битва потеряла смысл в тот момент, когда ты, Эрид, правитель Города Возрождения, вынес им приговор. Отпусти детей! Спаси мир!

— Я сам не хочу казнить этих детей! — воскликнул Эрид. Он взглянул на Эвони, на этот раз Эвони махнул головой в знак согласия. Брови Эрида удивленно поползли вверх. — Но этот мальчик богохульствовал! — уже менее уверенно сказал правитель. — Он назвал себя Великим!

Хаат покачал головой:

— Он ребёнок, Эрид, — тихо сказал принц. — Казни меня вместо них!

На этот раз очередь удивляться настала для Эвони. Он отвел глаза от государя и взглянул на принца.

— Хаат, ты жертвуешь жизнью ради меня? Но ты – единственный наследник Арназара! — Эвони проник в мысли принца, они были чисты. — Ты – истинный правитель! — воскликнул мальчик. — И лишь ты достоин править городом городов – Арназаром!

Хаат преклонил перед Эридом колено, высказывая покорность судьбе.

Настроение толпы переменилось.

— Отпустить детей! — раздавались крики. — Казнить арназарца!

Но среди этих криков стали появляться и другие:

— Простить всех!

Подданные Арназов стояли молча в ожидании решения своей судьбы. Видимо, им заранее было приказано смириться, что бы ни произошло.

И Эрид решился:

— Открыть клетку! — велел он.

Решетчатый свод медленно пополз наверх.

Аор вывел закованных детей из раковины.

— Ну что же, раз ты так решил, о принц Арназара, занимай их место!

Хаат безропотно вошел в ракушку, улыбнувшись на прощание детям, и сел посередине, скрестив ноги. Свод опустился.

— Начнём! — велел государь.

Все устремили взгляды на принца, толпа смолкла.

Эми и Эвони переглянулись. «Сейчас самое время!» — услышала девочка. Утвердительный кивок её головы совпал с началом казни. Но дети уже уничтожили оковы на своих руках. Хаат поднял своё лицо к небу, пытаясь в который раз встретить свою смерть, и на купол сверху посыпался песок. Люди отступили от смертельной субстанции, хотя точно знали, что песок, собираемый машиной, построенной предком казнимого, не сможет долететь до них. Но каково было удивление людей, когда они увидели, как песок превращается в прозрачный, прочный купол, защищающий будущего правителя Арназара!

Арназарец опустил свой взор на детей и наклонил голову в почтительном и благодарном поклоне. Вскоре все взгляды были направлены на Эми и Эвони. Эрид в изумлении встал, увидев, что дети расковались каким-то неведомым ему способом. Когда песок прекратил сыпаться и весь обратился в плотный каменный купол, внезапно купол исчез вместе с раковиной и клеткой. Хаат вышел с места казни невредимый.

— Как ты смог сделать это, Хаат? — спросил его государь.

— Это не я, правитель! — услышал Эрид ответ. — Только Великий способен на это, — и Хаат, преклонил колено на этот раз перед Эвони.

— И это говоришь ты, наследный принц Арназара! — воскликнул государь. — Как можешь ты произносить богохульства перед своим народом?

— Мой народ ждёт своей участи, государь! И только мы с тобой сможем или спасти этот мир, или ввергнуть его в вечное забвение, — Хаат снова склонился перед правителем Города Возрождения.

— Чего же ты хочешь, Хаат, принц Арназара? — задал вопрос царь.

— Мы должны заключить мир! Здесь и сейчас!

— Мир? Ты, Арназ, требуешь мира? Здесь? И сейчас? Ты, только что богохульствующий перед моим и своим народом? — удивлению Эрида не было предела.

— Время тьмы прошло, государь! И лишь в наших силах дать людям жизнь или смерть. Сегодня я решил пожертвовать жизнью ради своего народа, но Великий не принял моей жертвы! Не так я должен умереть. Так подчинимся же воле его! Зачем призвал он нас сюда, вас, государя Города Возрождения, и меня, наследного принца Арназара, как не за тем, чтобы разрешить наш спор миром?

— Ты хорошо говоришь Хаат, и я внял бы твоим словам, но червь сомнения гложет душу мою. Долгие столетия твой род истреблял народ мой, не хочешь ли ты и сейчас обхитрить меня!

— Перед лицом своей смерти, государь, и гибели всего народа Подводного мира клянусь тебе в искренности своей, — ответил принц, указав на небо.

Подняв взгляд, Эрид остолбенел. Тьма окутала всё над подводным царством. Больше нигде и никому не могло быть спасения, огромная туча песка должна была осыпаться на дно морское в течение ближайших минут. И, судя по всему, эта гора песка угрожала засыпать оба города, не оставив снаружи даже верхней части.

Народ, взглянув на небо вслед за государем, застыл на месте, не смея двигаться ни взад, ни вперед.

— Так ты сказал, что мы сможем спасти наш мир! — возмущенно воскликнул Эрид. — Кто сможет спасти нас от такого пескопада?

— Великий сможет, только он! — снова указав на мальчика, произнес Хаат.

— Ты сможешь??? — удивился государь, осматривая Эвони новым взглядом.

— Он уже спас Арназар! — ответил за него Хаат.

— Какую же цену ты просишь? — тихо произнес царь, ожидая самого худшего.

— Мне нужно только твоё желание, чтобы все подводные люди жили в мире и счастье, — произнес Эвони.

— Только это? — удивился государь.

— Да, Эрид! — Эвони взглянул на песок над своей головой. — А если ты хочешь войны и смерти своим людям, то какой смысл спасать твой мир?

— Но… мы даже не подготовили мирный договор! — воскликнул царь.

Эвони взглянул на Эми, девочка улыбнулась, синтезировала договор, начертанный на камне, в двух экземплярах и передала их государю и принцу, которые немедля поставили на них свои печати. И именно в этот момент начался пескопад. Дети с улыбкой смотрели на опускающийся с неба песок, моментально преобразовывая его в изумительной красоты камни, которые медленно покрывали всё дно океана вокруг, не причиняя вреда ни одному зрителю этого изумительного зрелища. Ни одна песчинка не долетела до земли. Ни один человек не был ранен или убит…

Когда пескопад прекратился, люди долгое время молча смотрели на детей, а затем, один за другим, стали опускаться перед ними на колени. Именно в этот момент Эвони создал полупрозрачный лазурный камень, на котором они с Эми начали подниматься к поверхности океана.

— Волшебство вернулось в Подводное царство! — на прощание сказал он тем, кто тянул руки вслед за удаляющимися на лазурном облаке детьми. — Живите в мире!

И лишь когда они отплыли настолько высоко от дна, что ни один из подводных людей не смог бы их увидеть, дети устало опустились на камень под своими ногами, чтобы дождаться того момента, когда он медленно поднимется на поверхность скрывающего под собой целый мир океана.