Сон Асвейг

ГЛАВА ИЗ РОМАНА "СКАЗАНИЕ О МИРЕ ПРИЗРАЧНОМ"

Лали приснился странный и страшный сон. Она не могла понять его значения, и поначалу, когда проснулась, долго лежала, раскрыв глаза и уставившись в неровный потолок пещеры Арнгейра. Ей было страшно в тёмном незнакомом помещении со стенами из сколотого камня, слабый свет чуть проникал сквозь густую штору из вьющихся растений, загораживающую вход в убежище. Солома, на которой спала девушка, была теплой, но, как это часто бывало, физическое тепло не могло согреть Лали, когда у неё на душе было крайне неуютно и холодно. Она хотела позвать серебристо-голубого амфотерна, но страх приковал язык к нёбу, и она лишь издала неопределённый шипящий звук, а затем на коленях подползла ко входу в пещеру и осторожно выглянула из-под живой занавеси.
 Амфотерн лежал перед ней в человеческой позе – свернувшись калачиком, как ребёнок во сне. Лали почему-то испугалась ещё больше, выскочила из пещеры и стала тормошить своего друга. Он не отреагировал, кожа на его теле показалась девушке холодной. Лали почувствовала, что рассудок начинает снова покидать её, второй раз за время недолгого пребывания в Призрачном мире. Она обхватила шею Арнгейра руками и прижалась к нему, словно пытаясь согреть всем своим телом. При этом её щека прижалась к щеке амфотерна.
 - Проснись, проснись… - зашептала девушка лихорадочно и стала гладить его морду, уши и шею. Арнгейр резко дернулся и вскочил, чуть не наступив на девушку. Все ужасные чувства, только что нахлынувшие на неё, испарились – панический страх потери, боль, тоска, отчаяние. Она глубоко вздохнула и слабо улыбнулась.
 - Что такое? Что случилось-то? - тревожно проговорил амфотерн, уставившись на Лали.
 - Я проснулась… А у тебя кожа холодная…
 - Правильно, во сне кожа всегда холодеет.
 - Не знала об этом. У меня – так нет!
 - Асвейг, если ты стала такой же, как я, значит – и у тебя тоже! - как-то весело-насмешливо произнёс Арнгейр. Лали не сразу поняла, о чём он говорит, и лишь случайно, взглянув на свои колени, обнаружила, что превратилась в амфотерна – такого же, как Арнгейр, только меньшего по размеру, с белой сияющей кожей.
 - Как это? - в её голосе не прозвучало ни страха, ни отвращения к своему новому телу – лишь бесконечное изумление.
 - Когда сегодня вечером, в полёте, ты обняла меня, произошло то же самое, но ты была такая сонная и уставшая, что не заметила этого. Затем ты снова превратилась в человека, а теперь – снова в амфотерна. Может, остановишься, наконец, и выберешь какой-нибудь один облик? - настроение у Арнгейра было превосходным, его голос весело звенел.
 - Мне это даже больше нравится… - растерянно произнесла Лали, - Вот бы только лицо своё увидеть…
 - Мне это тоже больше нравится. А себя ты можешь увидеть! - сказал Арнгейр и приблизил к глазам Лали свои глаза. В отражении его огромных зрачков она увидела симпатичную, необычно для неё вытянутую белоснежную мордочку с раскосыми большими глазами. Вместо причёски голову украшали небольшие завитые спиральками рога. Лали осталась довольна. Она считала Арнгейра слишком симпатичным для племени амфотернов, но её собственное новое лицо было ничуть не хуже.
 - Выходит, я снова обняла тебя… Вот и вся магия, - Лали почему-то стало очень смешно от того, что многие вещи, которые кажутся немыслимо сложными, на самом деле, немыслимо просты. Стоило ей влюбиться в амфотерна и принять его как мужчину, искренне пожелать навсегда остаться с ним единым целым, и она сама превратилась в амфотерна без помощи сложных магических манипуляций. Или, возможно, любовь и есть самый причудливый вид магии, которым не каждому дано владеть?
 - Что тебе приснилось, почему ты такая встревоженная? - спросил Арнгейр, усаживаясь рядом с Асвейг.
 - Нечто очень страшное… Я видела смерть нимфы!
 - Так… это интересно, рассказывай! - серьёзно отозвался серебристо-голубой амфотерн. И Лали начала свой рассказ.
 - Что-то странное произошло в этом мире ещё довольно давно. Нимфы жили рядом с амфотернами, время от времени наказывая их смертью за убийство своих питомцев. Но ничего не выходило за рамки обыденного, если можно так сказать. Ты сам рассказывал, что нимфы живут в одиночку, отдельно друг от друга, их ничто не объединяет в этом мире. А амфотерны рождаются, живут и умирают, как люди на Земле… Это значит, что амфотерны, как и люди, создают свои семьи, семейные пары. И вот была такая пара… Двое амфотернов – он и она - жили мирно и дружно вместе, были счастливы, собирались завести детей… Кажется, я даже запомнила цвет их кожи: он был черным с серо-зелёными пятнами, а она – золотистой, как огромный полумесяц, что теперь ложится спать за горизонт… - действительно, рассветало, и полумесяц начинал меркнуть и исчезать за горами на западе. Красная же планета, окружённая разноцветными кольцами, теперь утопала в огне утренней зари над восточным морем.
 - Одна нимфа очень тосковала в изгнании. А ведь этот мир – печальное место изгнания для нимф от лика Светлого Бога. От тоски её любовь к Светлому Богу обратилась лютой ненавистью ко всему, созданному Им. И вот однажды она бродила ночью совершенно одна по цветущим лугам. Ей было так плохо, что она даже не завела питомца. Вдруг нимфа услышала весёлый смех – на опушке леса гуляли два амфотерна. Она тут же поняла, что это влюблённые, почувствовала, насколько им хорошо вместе, насколько они самодостаточны. Двое – как одно целое… И ею овладела такая злоба, какой ещё не видел Призрачный мир. Она приблизилась к счастливой паре и стала угрожать им смертью, если они немедленно не покинут лесную опушку и не скроются долой с глаз её. Девушка – золотой амфотерн – ответила, что они не сделали ей ничего дурного, и причин для гнева и злобы нет. А парень – чёрный амфотерн с серо-зелёными пятнами – сам очень рассердился и сказал нимфе, что этот мир вообще принадлежит амфотернам, а нимфы здесь – непрошеные гости. Обозлённая нимфа ответила, что амфотерны наказаны присутствием нимф за свою бесконечную лень и глупость. На что парень ей сказал, что амфотерны – тоже разные и, возможно, ещё смогут измениться. А затем он совершил роковую ошибку - он спросил и без того разгневанную собеседницу: если амфотерны наказаны за лень и глупость, то за что наказаны в Призрачном мире нимфы. И тогда обезумевшая от гнева нимфа обратилась в огненный шар и накинулась на молодую пару. Чёрный амфотерн не успел отреагировать, а его подруга мгновенно загородила своего возлюбленного от огненного шара собственным телом, от чего тут же погибла. И тогда чёрный амфотерн в страшном горе воззвал к Светлому Богу, требуя наказать убийцу, нарушившую священный закон Призрачного мира. Он держал на своих руках-лапах погибшую девушку, плакал и кричал, обращаясь к Светлому Богу, а огненный шар тем временем вновь принял облик нимфы. Вид её был ужасен: высокая причёска распустилась в невероятно длинные, лохматые, иссиня-чёрные космы, жёсткое лицо стало похоже на маску кровожадного вампира. Из тела погибшей девушки-амфотерна выплыло маленькое светящееся облачко – душа устремлялась в мир высший. Но злая нимфа протянула руку и попыталась поймать светящееся облачко, используя всю свою чудесную магическую силу. Она понимала, что если поймает душу, ей удастся не только отыграться на амфотернах, но и отомстить Светлому Богу за своё изгнание. Жуткая зловещая ухмылка выплыла на её лицо. Но вдруг небеса разрезала огромная молния, а земля сотряслась от неслыханного грохота. В небе появился ангел с длинным тёмным мечом и направил его на нимфу. Нимфа тут же выпустила душу из своих цепких пальцев, её лицо теперь не выражало ничего, кроме безысходного отчаяния. В тот же миг неизвестно откуда пришедший чёрный смерч объял злобную нимфу. Она визжала, корчилась, словно пытаясь сопротивляться, но, в конце концов, исчезла в черной массе смерча, который унёсся в ночное небо без звёзд.
 Ангел поймал светлое облачко души, покинувшей тело девушки-амфотерна, которое всё ещё держал на руках её возлюбленный, подошёл и прижал облачко к её груди. Облачко растаяло, словно впиталось в грудь умершей, и та вскоре ожила, словно проснулась от тяжёлого сна. Теперь чёрный амфотерн плакал от счастья. А ангел обратился к молодой паре, но мне показалось, что он одновременно обращается и ко мне: «Сегодня случилось великое горе. Погибла одна из нимф. Она была казнена мною по воле Светлого Бога. Тем самым нарушено равновесие мироздания, и необходимо, чтобы в этот мир явилась новая нимфа. Но, поскольку погибшая нимфа обладала великой силой, коей не обладала ни одна, подобная ей, в этом мире вскоре появятся две новых нимфы. Мужайтесь! Эти нимфы принесут в ваш мир такие перемены, о которых вы сейчас и помыслить не можете! Вы – двое, любящие друг друга, можете изменить всё племя амфотернов к лучшему до того, как новые нимфы замыслят свои планы!» Сказав это, ангел исчез, оставив на лесной опушке двух крепко обнявшихся растерянных влюблённых.
 Затем всё смешалось перед мои взором: я увидела ту же пару амфотернов – уже стареющих, уже не так сильно привязанных друг к другу. Им так и не удалось изменить свой мир к лучшему, хоть чёрный амфотерн с серо-зелёными пятнами и стал главным старейшиной племени. Природа взяла своё, низшие инстинкты победили. Теперь двое пылких влюблённых стали похожи на престарелую пару моногамных животных. И снова всё смешалось перед мои взором, и я увидела два огненных шара. Они летали рядом в ночном небе. Затем коснулись земли, разорвались подобно шаровым молниям и превратились в Берси и Офелию.
 Лали замолчала.
 - Всё? - спросил Арнгейр.
 - Всё, - вздохнула Лали-Асвейг.
 - Ну, надо же, Асвейг, во сне ты увидела всю историю того, как и почему именно здесь, в нашем мире, оказались Берси и Офелия, и, в конце концов, – ты сама. И надо же, как точно главного старейшину описала… - сказал Арнгейр, - Что ж! Спасибо злобной нимфе!