Рига-Баку

РИГА – БАКУ
 Кто из нас, будучи студентом, не был в стройотряде? Попасть в хороший стройотряд было не так просто. В нашем институте брали в стройотряд старших студентов и тех, кто лучше учился. В комитете комсомола факультета были тайные списки, которые все время корректировались, и туда вносились новые кандидатуры. Стройотряды были на Камчатку, на Сахалин, на север страны и еще набирался интересный стройотряд для работы проводниками вагонов поездов. Мы с подружкой Лорой решили записаться проводниками. В том, что нас возьмут - сомнений не было: мы захотели и все, значит - мы добьемся.
 Перед тем, как поехать в стройотряд проводником, необходимо было пройти специальные обучающие курсы. Эти курсы проводились в вагонном депо Киев-пассажирский. Два месяца мы ходили на лекции. Они были интересными и познавательными. На них я узнала очень много всего по работе железной дороги, устройству вагонов, работе проводников. Но запомнила я лишь то, что проводник отвечает за безопасность пассажиров и что в вагоне внизу есть буксы, которые могут нагреться и это будет серьезная неисправность. Потом мы сдавали экзамен. К учебе мы все отнеслись очень ответственно. Даже получили какие-то корочки, что мы настоящие проводники. Очень интересная была экскурсия по депо. Это жизнь целого города поездов и людей. Каждый элемент там играл важную роль. Больше всего мне понравилось, как мыли вагоны. Вот это настоящий прогресс: щетки сами двигаются, крутятся во все стороны, вода омывает все. Процесс этот просто завораживает. И баня, и сауна, и душ – все вместе. А какие чистенькие и красивенькие вагоны выходят с мойки. Даже не отличишь старый от нового. Нам очень повезло, что мы попали в такой стройотряд.
       Наш стройотряд состоял из двадцати студентов, большинство – девушки. Назначили командира и комиссара стройотряда. Определили нас на поезд Рига-Баку. Маршрут один из самых сложных: проходил через четыре республики – Украина, Белоруссия, Литва, Латвия, Азербайджан. Сначала поезд едет на Баку, потом с Баку – на Киев, сразу с Киева – на Ригу, а с Риги – в Киев. И так целую неделю работы. Мы купили красивую форму. Всем нам выдали одинаковые железнодорожные ключи, которые подходят ко всем дверям и дверцам. Получить такой волшебный ключ очень приятно, чувствуешь себя всемогущей.
       Наступило время первой поездки. Руководил бригадой проводников поезда азербайджанец Кудрат Кудратович Кудратов. Бывает же такое. Нарочно не придумаешь. Я бы не удивилась, если бы это был Иван Иванович Иванов. Но - увы… Это был сдержанный, размеренный, можно сказать даже спокойный человек. И в работе у него было все легко и просто. Бригадир находился в штабном вагоне и от туда присылал разные команды всем. А мы передавали в штабной вагон информацию о наличии свободных мест в вагоне относительно каждой станции.
Нас распределили по вагонам. Я, Лора и еще одна подружка Люда попали втроем на два вагона.
       Следующей задачей было принять вагон. К большому счастью мне попался новенький вагон. Красивый, только выпущен, все работает, все блестит, в вагоне все есть. У всех остальных вагоны были старые в составе. Недостатков столько, что не перечесть, ничего не работало, двери не закрывались, как положено, все грязное и не отмывается. В таком случае радости мало. Я же быстренько приняла вагон по описи, пересчитала все и подписала акт. Я чуть ли не прыгала от радости.
       Как торжественно мы уезжали первый раз в поездку с киевского вокзала. Это теперь при отправлении фирменных поездов на вокзале играет музыка, а тогда музыка играла у нас внутри. Мы первый раз едем проводниками! Я чувствовала себя уверенно, мне сразу понравилась моя работа. Вагон был купейный, в вагоне работал кондиционер. Это создавало хороший микроклимат в жаркий июньский день. Я была как настоящая хозяйка. Всех размещала по местам, кому было не удобно, просила поменяться, раздавала постель, застилала верхние полки, готовила чай. Лора ушла помогать в другой вагон к Люде, тот вагон был старый, и там было много работы. Важным элементом вагона был титан для кипячения воды. У меня в вагоне он был электрический, это так удобно, быстро греется, не надо разжигать огонь и все вокруг чисто.
       Чай подавали три раза в день. Южане вообще оказались большими любителями чая, они горячим чаем спасались от жары. Нам выдавали заварку и сахар. Они быстро заканчивались, и на промежуточных станциях я пополняла запасы в железнодорожных ларьках. Чай стоял дешево. А чаевые давали щедро. Чая пили столько, сколько, кто хотел. Все хвалили, говорили, что в поезде всегда вкусный чай, а у меня особенный. Правильно, ведь я не жалела заварки. Я с таким энтузиазмом бралась за работу. По лицам своих пассажиров я сразу видела результаты своего труда. Я с радостью отвечала на любые вопросы. Я несколько раз в день подметала вагон, протирала ручки дверей, короче старалась.
       Поезд едет через всю Украину. Как в фильме за окном один за другим меняются пейзажи. По этому маршруту можно было учить географию европейской части Советского Союза. Пока мы выехали с Киева, пока как следует устроились, не заметили что проехали значительную часть Украины и приехали в Днепропетровск. Когда по мосту переезжаешь через Днепр, захватывает дух, и ты понимаешь какое это грандиозное сооружение и как необычайно красив Днепр. В Днепропетровске поезд стоит долго, ведь это большая станция. Потом начинается степной шахтерский край – Донбасс. Даже в поезде начинаешь ощущать, как припекает солнце. Уже нет той прохлады, которая была в киевских лесах. Часто видно терриконы. И по работе железной дороги понимаешь, какие сильные и трудолюбивые здесь люди. Постоянно нам встречались составы с коксом и углем. Ясиноватая, Иловайск и вот мы уже в России. Тогда между республиками Советского Союза была граница открыта, и переезд даже не ощущался. Была большая дружная страна. Это не просто страна – это большая мечта о прекрасном будущем. Как важно было построить такую идеологию, в которую поверили все или почти все люди. Хотя прошли годы, и все это развалилось, но рациональное зерно там было.
 Россия начинается с первой станции Таганрог, а потом город, похожий на большие белые ворота, город солнца и воды, Ростов-на-Дону. Он открывает дорогу в благодатный Краснодарский край. Здесь буйная растительность, обработанные зеленые поля, все как на картинке. С утра идет летний проливной дождь как из ведра, резко заканчивается, выглядывает солнце, хорошо припекает и от луж не остается и следа. На каждой станции много всего продают. Соблазнительно выглядят ягоды и фрукты, наполненные солнечным светом.
       За Краснодарским краем начинается Ставропольский. А впереди манят красивые названия городов: Минеральные Воды, станция Прохладная. Они похожи на небольшие оазисы. Виднеются Кавказские горы.
       И уже на этом участке дороги поезда идут по своему расписанию, с опозданием, пропускают фирменные. А за Махачкалой в железнодорожных кассах тебе продадут за определенные деньги билет на любой поезд и в любой вагон, несмотря на то, что билетов нет. Бывает, что на одно место получается два, а то и три пассажира. Вот и получается неразбериха. Главное в этой ситуации ничему не удивляться и попробовать приспособиться.
       Уже вторые сутки в пути. Сначала это все забавляет. А потом, когда потихоньку начинаешь уставать, тяжелее становиться отвечать на вопросы пассажиров, начинаешь раздражаться и думаешь лишь об одном: поскорее бы Баку. А поезд опаздывает и так долго тянется время. На вопросы пассажиров я могла отвечать только да или нет. На большее не хватало сил. Я ждала, что откроется второе дыхание. Ведь не спать двое суток для меня это было тяжело. То есть мне давали возможность отдохнуть, мы менялись дежурствами, но от усталости уснуть я не могла. Между станциями я старалась вздремнуть, заводила будильник, чтобы не проспать, но кто-то обязательно постучит в купэ проводников и разбудит. Для меня и чай уже был не в радость. Еще немного и приедем: Махачкала, Дербент, Сумгаит, и наконец-то Баку.
 О! Это удивительный город. Это маленькое счастье, когда тебя не качает в вагоне, потому что поезд стоит, это не стучат колеса и можно просто отдохнуть. И тогда открывается второе дыхание. Я быстро убрала в вагоне, и мы с подружками ушли знакомиться с городом. Красивый город, зеленый, спокойный, богатые магазины и приветливые люди. Мне очень понравились азербайджанцы. Все мужчины красивые как на подбор. Мне всегда нравились черненькие, а в Баку мне почему-то казалось, что один одного краше. Белые одежды подчеркивали красоту их нации. Женщин в городе мало. Особенное удовольствие получаешь, когда что-то покупаешь на рынке. Они так приглашают попробовать или купить, что трудно отказаться.
       Мы так увлеклись южным городом, что забыли про время. Лора спросила у прохожего «Который час?». И, ой, да мы же опаздываем на наш поезд. Как мы бежали Бакинскими улицами. До отправления поезда оставались считанные минуты. Даже марафонцы не смогли бы нас догнать. Движение по улице было одностороннее, а мы бежали навстречу транспорту. Мы знали направление и бежали со всех сил. И тут нас осенило – разница во времени. Какое счастье, мы ошиблись из-за разницы во времени. У нас есть в запасе еще целый час. Мы успеваем. И так, помашем медленно-медленно ручкой Баку и скажем до новых встреч. А путешествие продолжается.
       Путь обратно почему-то всегда короче. И уже проезжая знакомые станции мы понимали, что едем домой, в наш родной Киев. Пассажиры обратно в основном азербайджанцы, шумные такие, работать тяжело.
       Старый проводник научил нас всем хитростям и премудростям этой работы. Кроме основного заработка существовали и побочный, которыми нельзя было пренебрегать. Для студентов дорога была каждая копеечка. Как я уже говорила, что на чае мы зарабатывали хорошие чаевые, только нужно было не лениться, а поить и поить пассажиров чаем по их требованию. Еще важной нишей в доходах проводника были бутылки. Да, пассажиры много пили в жару, а бутылки нужно было аккуратно складывать в ниши, чтобы потом их сдать людям, которые этим занимаются. В этом деле должен быть свой порядок. Вечную проблему с нехваткой постельного белья решали с помощью небольшого обмана. Я пробовала по-честному, получилось хуже. Так вот, на поездку выдается определенное количество комплектов постельного белья. Но не все пассажиры едут до конечной станции, а потом садятся другие и лимит белья заканчивается. Я им говорю, что нет комплектов, они начинают жаловаться. Тогда меня опытные проводники научили, как продавать использованные комплекты по второму разу, слегка побрызгав их водичкой и хорошо разгладив руками. И пассажиры довольны, и денежки в карман идут. Перевозкой «зайцев» занимались опытные проводники, студентам это не позволяли.
       После приезда в Киев поезд переформировывался и сразу же ехал на Ригу. На столики застилались белые салфеточки, а через весь вагон – ковер. Медлительные прибалтийские пассажиры требовали к себе массу внимания. Казалось, что наш поезд был придуман специально для того, чтобы понять огромную разницу между югом и севером, между этими республиками, между климатом и между людьми, которые там живут. Проехали северную часть Украины. Белоруссия, спокойная такая, размеренная, со своими названиями Мозырь, Пинск, Минск. А вот Прибалтийские республики – это был уже совсем другой мир со своим нерушимым порядком во всем. Прибалтика всегда нас встречала прохладой и дождями. Это было неизменно.
       Как на картинке нарисован город Вильнюс, маленький, уютный. Каунас, Шауляй. Названия звучат как литовская речь. Скоро Рига. Уже ощущается влажность от Рижского взморья, уже видно красивый мост. Вот и приехали. У нас в Киеве на вокзале голуби живут, а в Риге – чайки. Они такие большие и красивые, чистые, как будто-бы только искупались.
       Поезд идет в депо на отстой, а у нас есть время убрать в вагонах, и потом пойти в город гулять. В Риге у нас принимали те бутылочки, которые мы складывали в бардачки на протяжении всей поездки. К вагону подъехал микроавтобус. Зашла в вагон женщина лет пятидесяти, представилась тетей Аней. Познакомилась со мной, выдала мешки на тару, сказала, что платит за бутылки, только нужно сложить и посчитать. Прошло много лет, но я не забыла эту женщину. В ней чувствовалась особая порода. Там было столько силы, мудрости и любви, что это было видно невооруженным взглядом. Она была чуть выпившая, поэтому сразу после знакомства рассказала о себе. Видная, красивая, полная прибалтка с ярко голубыми глазами, светло-русыми волосами в рабочей одежде. Только дорогие серьги в ушах. В тамбуре она рассказала сразу мне свою историю, чтобы я не удивлялась, что она собирает бутылки. Рассказала о том, что не местная, приехала с России в Ригу, работала инженером, рано осталась без мужа с детьми, которых не за что было кормить, помощи ждать было неоткуда, поэтому решила так зарабатывать на хлеб. Будучи человеком добрым и искренним с людьми, работа у нее спорилась. Не заметила, как ее работа стала приносить ей большие деньги и людям помогала и себе заработала на квартиру, дом, машины. Сыновья помогают ей. Людям доверяет, и люди ее любят, работой обеспечивают постоянно. Она рассказала мне, что знает всех старых проводников, со всеми дружит, часто к ней в гости приезжают и она всем рада. Рассказала, что сыновья ее женились и у нее хорошие невестки, что это счастье. И еще сказала, что не важно чем ты занимаешься, важно делать добро и тогда будешь счастлив. Проводники говорили, что она всегда всем с кем работала, щедро платила. Минуты общения с этой женщиной приносили спокойствие и удовлетворение жизнью.
       Потом у нас было время посмотреть город. Богатый рижский рынок, красивые магазины, проехались в общественном транспорте. Везде нас удивляла необычная чистота и культура. В таком городе приятно жить.
       Наш поезд был готов, и мы снова отправляемся в Киев. И так в первой поездке мы были семь суток. Приехав домой, я, не раздеваясь, решила прилечь и проспала почти двадцать часов. Мне снился стук колес. Я боялась не проспать какую-то очередную станцию.
       Следующая поездка была совсем не похожа на предыдущую. А самым главным недостатком в поездке был вагон. Я даже не предполагала, что мне может попасться старый вагон. Но это как раз было то. Такого ужаса я еще не видела. Сколько лет этому вагону уже даже не важно. Снаружи несколько слоев краски, которая фрагментами отклеивалась, двери, которые неплотно закрывались, все работало не на электричестве, а на углях, матрасы комками, окна тяжело закрываются. Ну что ж, предстояли серьезные трудности, и их нужно было победить. Начальником состава поезда был новый бригадир, тоже азербайджанец Тофик Ханович Азизов. Очень маленького роста, где-то метр пятьдесят, или метр пятьдесят пять, сильно накаченный, крепкий и властный. Сразу было видно, что он большой любитель женщин, ну и они видимо его тоже любили. Он быстро определил задачи по работе и сказал, что строг и требователен. Плацкартный вагон – это работы почти в два раза больше, чем в купэ. Пассажиры были понимающие. Когда у меня не хотел разжигаться титан, то они всячески помогали мне, пытаясь разжечь. Чай приходилось носить постоянно, пока разнесешь всем, то те, кто выпил, просят по второму разу. У меня был предпоследний вагон, его очень качало, а я всячески пыталась удержать равновесие с четырьмя стаканами горячего чая. В вагоне был постоянный сквозняк. Днем ветер был вместо кондиционера, а ночью становилось очень холодно и неуютно.
       На этот раз до Грозного в моем вагоне ехала группа отдыхающих. С ними было просто, они очень организованы. Чувствовалось, что это единый коллектив. В своем вагоне я была преимущественно одна с проводников. Лора помогала Люде, у них было тоже много работы. Все сделав, я пыталась отдохнуть между станциями, каждый раз заводя будильник, чтобы не проспать. Поезд все время сбивался с графика, шел не по расписанию, даже трудно было уследить на сколько. Потом догонял время, и все становилось на свои места. Поездка была очень насыщенной, и не было возможности просто успокоиться. Только уединился и пытаешься отдохнуть, как тебя обязательно кто-то потревожит, что-то нужно взять или спросить. Ничто не предвещало проблем.
В три часа ночи по расписанию - Грозный. Все пассажиры дружно собрались. Поезд остановился. Светит фонарь. Предпоследний вагон. Люди вышли, попрощались, и поезд уехал. Я убрала вагон, сон прошел. Села в купэ для проводников и смотрела в окно. Прошло два часа. Какая-то большая станция. Высокие зеленые туи и надпись. Грозный. Ой! Что же я наделала!? Я высадила людей в поле за два часа до Грозного. Прибежала Лора. Что же делать? Как кому-то сказать. Нельзя!!! За такое нарушение нас могут сразу же выгнать со стройотряда, с комсомола, и даже с института. Как же я не досмотрела так?! И ведь никто из пассажиров даже не спросил: «А может быть это не Грозный?». Мы сидели с Лорой как мыши и ждали, что вот-вот придет телефонограмма нашему новому бригадиру поезда и он примет все нужные меры по отношению к нам. Не хотелось думать, но мысли сами приходили, и становилось по-настоящему страшно.
       Приехав в Баку, я не пошла гулять в город, все боялась, что придет телефонограмма, не пришла. Мы поехали в Киев. С каким страхом мы проезжали через Грозный. Думали, что кто- то придет к поезду и расскажет о происшествии. Нет. Потом в Киеве, мы тоже ничего странного не заметили. Нас никто не отстранил от работы в стройотряде, и мы поехали дальше на Ригу. Даже в Риге я думала, о том, что телефонограмма еще может просто не дошла, а мы приедем в Киев и там все всё узнают. Никто не пожаловался с пассажиров того вагона, и все обошлось. Я успешно забыла об этой истории.
       Прошло четыре года. Я училась в том же институте, но уже на последнем курсе. У нас была преддипломная практика, и меня отправили в Минск. Практика проходила успешно. Все успевали, времени свободного было много. И тут моя бабушка, которая жила возле Ельска, пригласила меня в гости. Зима, хорошо ездить в гости. Предвкушаешь дружеское чаепитие, беседу, теплую обстановку, новые впечатления. В Минске я взяла билет и отправилась в поездку. На вокзале меня ждал тот же поезд, где я работала проводником студенческого стройотряда Рига-Баку. И билет у меня был в мой старый предпоследний вагон. Какой же он старенький, все та же облупившаяся краска, те же не до конца закрывающиеся двери и окна, холодно, сквозняк. Пьяный проводник спит в своем купэ. Я ехала с Минска и вспоминала свой стройотряд. Поезд шел не по графику. А я, завернувшись в свое легенькое пальтишко, смотрела на древние матрасы, состоящие из одних комков. Рядом со мной были попутчики – семья: муж, жена и двое маленьких детей. Я спросила, куда они едут. Они сказали, что до Ельска. «А когда Ельск?»- спросила я. Они сказали, что следующая станция. В Ельске выходило человек десять. Запомнила я одного молодого человека с авоськой пива. Проводник спал. Мы сами открыли дверь, вышли на станции. Мороз градусов двадцать, снег сечет колючий прямо в лицо. Глаза поднять невозможно. Ночь. Впереди фонарь. Далеко идти до станции от предпоследнего вагона. Поезд тронулся и медленно набирал ход. И тут кто-то с пассажиров, которые шли впереди, закричал: «Это не Ельск, это Калинковичи, до Ельска еще два часа!». Молодой человек с авоськой сразу же попытался ухватиться за незакрытую дверь уходящего поезда. Не смог, разбились его бутылочки. И мы все вместе пришли на станцию. Я ведь думала, что если с детьми едут маленькими, то, значит, знают, где им выходить и когда. Зря понадеялась. Холодно, сапожечки на тонкой подошве, колготочки тоненькие. А станция закрыта, ночь. Станция маленькая и не каждый поезд здесь останавливается. Рядом на станции кого-то встречала открытая бортовая машина. Мы все попросились, чтобы нас отвезли в город Мозырь на автостанцию, а оттуда уже близко и до Ельска.
       Я ехала сверху на бортовой открытой машине, я абсолютно не чувствовала ни единой своей клеточки. Мне казалось, что я уже замерзла. Я слилась со снегом, с ветром и с небом. Когда в Мозыре мне помогали слезть с машины, то я не могла двигать ни руками, ни ногами. Только глаза, они даже плакать не могли.
       Какой в Мозыре автовокзал – это рай. Там так тепло. Там пальмы зеленые, и птичка летала между пальмами. Я села в зале ожидания. Мое тело пронизывали одновременно тысячи тысяч колючих иголочек. Это от мороза. А потом начинает чесаться. Ожила. Так мы просидели до утра на автостанции, а утром взяли билеты на автобус, и я поехала в Ельск. В Ельске меня уже не встречали, думали, что я не приеду. Я опоздала на целый день. Трудно и долго объяснить почему.
       Когда я рассказывала эту историю раньше, то я удивлялась и не понимала, как так могло быть. Ведь так не бывает.
       А теперь уже я начинаю понимать, что ничто и никогда не остается незамеченным. Рано или поздно оно все равно возвращается к тебе.