Перерождение Этсу

ГЛАВА ИЗ РОМАНА "СКАЗАНИЕ О МИРЕ ПРИЗРАЧНОМ"

 Семь амфотернов вернулись к пещере Сильи. Они долго не могли успокоиться, много и бессмысленно говорили, как в бреду. Арнгейр поил всех, за исключением не приходящей в сознание Этсу, горячим чаем из горных трав. Наконец, Сиге с невестами улетели в своё жилище, а Кейтаро остался в пещере Сильи вместе с Арнгейром и Асвейг, возле болящей матери. Чтобы не создавать неловкости, Арнгейр сплёл из вьющихся растений перегородку и устроил для Этсу и Кейтаро отдельную комнату.

 После страшной ночи на центральной площади главного селения амфотернов Этсу долго и тяжело болела. Она билась в нервной горячке в своей постели из сухих трав, сооружённой для неё Асвейг и Кейтаро, словно птица в клетке, громко плакала, звала Исами, разговаривала с ним. Асвейг понимала, что Этсу в бреду видит свою молодость, когда они с Исами ещё были влюблены друг в друга, ни о какой власти он не помышлял, и о детях ещё речи не шло.
 - Ой! Спасибо! Какой красивый цветок ты нашёл! Где? В горах? Ты что – в горы ради меня летал? Ха-ха! Да быть такого не может! Ой, извини… Я тебя обидела… - бормотала Этсу, мутно глядя на неотлучно сидевшего перед ней Кейтаро и видя при этом Исами.
 Когда пошла третья неделя болезни, а Этсу всё ещё бредила, Кейтаро понял, что мать, очевидно, умрёт, и ничто не в силах ей помочь. Этсу заперлась в воспоминаниях и потихоньку измождала своё тело голодом и жаром, медленно убивая его. Ничего нельзя было поделать. Арнгейр несколько раз умывал её своей живой водой и пытался пробудить. Один раз ему это удалось. Кейтаро взял исхудавшую мать на руки и крепко прижал к себе – так, чтобы её взгляд не мог ускользнуть от взгляда Арнгейра. Серебристо-голубой амфотерн слегка похлопал Этсу по щекам, плеснул ей в лицо ледяную воду и громко назвал по имени. Этсу перестала бормотать, хлопнула большими раскосыми глазами и застонала. Её взгляд встретился с взглядом серебристо-голубого амфотерна.
 - Что вам от меня нужно? - прошептала она с изумлением и такой укоризной, словно это Кейтаро и Арнгейр хотели сжечь её на костре.
 - Вернись к нам! - громко потребовал Арнгейр.
 - Нет, - ответила Этсу, и снова впала в забытье. Её снова уложили в постель. Потекла четвёртая неделя болезни. Наконец, Этсу так ослабела, что перестала даже бормотать в своём бреду. Она неподвижно лежала то с приоткрытыми, то с закрытыми глазами. Все ждали единственно возможного исхода её страданий, который казался теперь почти желанным, потому что Этсу желала его сама. Но к концу четвёртой недели у входа в пещеру Сильи послышался сильный треск – словно разорвалась гигантская шаровая молния. Кейтаро, дремавший возле постели матери, проснулся. Арнгейр и Асвейг, тихо переговаривавшиеся за каменным столиком, вскинули головы и остолбенели. В их жилище бодрой походкой молодого воина вошла Чёрная нимфа. Когда Асвейг потом вспоминала эту свою единственную встречу с ней, то снова и снова приходила к выводу, к которому пришла в самом начале своего пребывания в Призрачном мире. Нимфы – все, кроме Офелии - не были женщинами, хоть и весьма напоминали их внешне. Как ангелы похожи на молодых и прекрасных юношей, каковыми вовсе не являются, так и нимфы похожи на молодых женщин, каковыми также не являются.
 Чёрная нимфа тоже была похожа на красивую стройную женщину. Довольно высокую и, очевидно, сильную физически. На ней было надето нечто похожее на короткое и свободное чёрное платье. Её красивое смуглое лицо с большими мерцающими на нём глазами приветливо, но без улыбки смотрело на двух примостившихся за столиком амфотернов. Блики от горящего в очаге огня падали на это лицо, усиливая особую магическую притягательность, которой и так обладала Чёрная нимфа.
 - Я ненадолго. Прошу извинение за беспокойство, но придти было необходимо. Я не к вам, я к Этсу, - проговорила нимфа приятным низким женским голосом и подошла к больной. Кейтаро схватил нимфу за руку и изумлённо уставился на неё.
 - О! Какой сильный юноша! Пожалуйста, не бойся. Я пришла, чтобы вылечить твою мать, - сказала ему Чёрная нимфа.
 - Что же так поздно? Не неделю назад, не две? - прошипел Кейтаро, который знал печальную историю своих родителей, связанную с Чёрной нимфой.
- Надеялась, что она справится сама, - спокойно глядя в его глаза, ответила нимфа.
 - Если навредишь ей – за себя не отвечаю, - снова прошипел Кейтаро.
 - Я знаю, - в тон ему ответила нимфа, нисколько не смутившись.
 Кейтаро отпустил её руку и отодвинулся. Чёрная нимфа громко хлопнула в ладоши, и с её рук слетела светящаяся золотая пыльца. Облачко пыльцы окутало голову Этсу, а затем словно впиталось в неё через кожу. Этсу вздохнула и открыла глаза.
 - Зачем ты это делаешь? - произнесла она слабым голосом, обращаясь к Чёрной нимфе.
 - Ага! Сразу узнала меня, болящая! Я это делаю, потому что поговорить мне с тобой очень надо! И предложить кое-что! - сказала Чёрная нимфа, улыбаясь. Затем она обернулась к Кейтаро, Асвейг и Арнгейру и попросила их на несколько минут покинуть пещеру. Кейтаро вопросительно посмотрел на мать, та утвердительно кивнула. Он вздохнул и поплёлся к выходу. За ним последовали Асвейг и Арнгейр.
 О чём говорили старые знакомые, никто так и не узнал, но вдруг всё помещение пещеры осветилось ярким золотым светом. Кейтаро, у которого перед глазами всё ещё стояло пламя пожара родного дома, тут же влетел обратно в пещеру, но был откинут на улицу неизвестным силовым полем.
 - Что это? - воскликнул он, растерянно глядя на световое облако, заполнившее пространство жилища амфотернов.
 - Кажется… я знаю, - задумчиво произнёс Арнгейр. - Подожди немного, сейчас всё увидишь. Не волнуйся, ничего страшного с Этсу не случилось.
 Прошло несколько минут, и золотое облако стало меркнуть, а у выхода показались две высоких женских фигуры. Одна из них была Чёрной нимфой, другая – незнакомкой с приподнятыми вверх тёмными волосами, с золотистой кожей, в светлой одежде, напоминающей тунику. Когда ярко-зелёные глаза незнакомки встретились с такими же яркими золотисто-зелёными глазами Кейтаро, он пошатнулся и осел на землю.
 - Не удивляйся, сын мой, - сказала Этсу. - Я всегда мечтала лишь об одном – быть вместе с твоим отцом и в жизни, и в смерти. Но всё получилось совершенно иначе. Поэтому ныне я отказалась от своего пола и природы амфотерна. Моя душа погибла бы в бездне отчаяния, когда покинула бы тело и тот иллюзорный мир, который ещё был способен поддерживать мой почти отживший мозг до последнего мгновения. Но Чёрная нимфа, которая однажды отняла у меня жизнь и понесла за это суровое наказание, теперь обрела силу дать мне новую жизнь. Так же, как Офелия и Берси обрели у Светлого Бога силу дать новую жизнь Асвейг, когда нимфа Силья поневоле бросила на Землю импульс, ставший причиной смерти многих людей, среди которых оказалась Асвейг.
 - Ты уходишь к нимфам? - спросил Кейтаро, немного успокаиваясь.
 - Да, мы с тобой не расстаёмся. Пока я буду жить в воздушном дворце. До тех пор, пока Светлый Бог не заберёт нимф к себе, - ответила Этсу-нимфа и неожиданно весело улыбнулась. Она была удивительно миловидна и очень молода. От пожилой женщины-амфотерна у неё остался лишь золотистый цвет кожи.
 - Спасибо вам, Арнгейр и Асвейг! За то, что приняли меня сначала, потом – не бросили. А, главное, спасибо, что спасли моего Кейтаро. Но я уверена, что он сумеет воздать вам по заслугам! - сказала Этсу, ласково глядя на растерянную пару. Арнгейр лишь молча поклонился ей, а Асвейг заплакала и протянула к Этсу свои руки-лапки. Этсу подошла к ней, обняла её, затем обняла и расцеловала Кейтаро, который молча прижал мать к себе с такой силой, что она засмеялась и сказала, что от её нового тела сейчас останется одна большая лепёшка.
 Затем нимфы взялись за руки и обратились в огненные шары. Очевидно, Чёрная нимфа специально взяла Этсу за руку, чтобы помочь ей впервые в жизни стать огненным шаром. Шары взмыли в ночное небо и понеслись на восток. Кейтаро не сводил глаз с шара своей матери, ему показалось, что в полёте он несколько раз весело подмигнул ему. Словно большой светящийся глаз.