Только здесь и только теперь -альт. конец-

Гробовая тишина стояла в длинных и запутанных коридорах университета. Хитросплетения этих путей напоминали шахтерские катакомбы или лабиринты из различных мифов. Здесь никого не было – все студенты находились на занятиях и лекциях. Лишь только несколько очистительных машин с тихим, едва различимым сопением разъезжали по гладкому, скользкому полу…
Возле одной из самых основных зон учебного заведения раздавалось очень громкое, разносящееся вдаль по коридорам эхо. Этот голос шел из аудитории № 2102.
Сегодня здесь собрались представители последних курсов, а также самые талантливые и признанные ученики университета. Приехал известный профессор Петр Андреевич Юрьев для чтения лекции. Он был очень уважаемым и авторитетным человеком, как в научных, так и в политических кругах по всему миру, из-за чего студенты с особенным интересом отправились на прослушивание его речи. Именно его громкий и четкий голос в данный момент проносился вдоль стен здания.
Профессор Юрьев стоял перед огромной аудиторией, места в которой были заполнены до того, что некоторые пришедшие сидели на ступеньках. Петр Андреевич выглядел весьма и весьма молодо для своих семидесяти четырех лет: его фигура показывала то, что он очень внимательно следит за своим физическим состоянием; давно побелевшие от седины густые волосы аккуратно зачесаны и уложены назад; лицо очень гладко выбрито, за исключением пышных бакенбард, но они добавляли образу профессора еще больший интеллектуализм и мудрость. Правда, одет Петр Андреевич был вовсе не по современной моде. Вместо тоненьких пиджачков с коротким рукавом и без воротников, так полюбивших молодежи, Юрьев был облачен в классический темно-серый костюм и рубашку цвета морской волны. Под воротом рубахи аккуратным Виндзором затянут черный однотонный галстук. Профессор находился возле большой проекционной доски, на которой были изображены различные диаграммы и графики, уживавшиеся рядом с различными цифровыми показателями.
- Значит, о чем это я? – слегка растерянно проговорил Петр Андреевич, сделав паузу после предыдущей мысли. – Ах, да! Я говорил о том, что существует огромное количество теорий о том, как и откуда, появилась наша раса… Но все они весьма и весьма беспомощны в научном плане.
Вдруг он заметил, что один из студентов где-то в середине аудитории тянет руку. Посмотрев ему прямо в глаза, профессор спросил:
- Да?
Мальчишка очень пижонского вида поднялся со своего места и произнес:
- Почему же беспомощны? Ведь они все еще существуют, как официальные. Их даже записывают в некоторые учебные пособия.
- Да, записывают, - снисходительно улыбнулся Юрьев. – Но это еще не значит, что они обязательно справедливы. Что такое гипотеза, уважаемый… ?
- Гавриков Сергей, - представился парень.
- Так вот, Сергей, что же такое гипотеза?
Студент пожал плечами:
- Ну… Как я понимаю…
Профессор предупредительно покачал указательным пальцем:
- Нет-нет, - прервал он ученика. – Я не спрашиваю про то, как вы понимаете. Я спрашиваю научное определение. Вы, с какого факультета?
- Юридический… - промямлил Гавриков.
- Ну вот! Если я не ошибаюсь, то это курс обществознания. Вроде бы, тема «Познание». Вы должны знать это определение, Сергей.
Мальчишка замялся и скривил странную гримасу. Он стал сжимать левый кулак. Тогда лектор по-доброму рассмеялся и сказал:
- Да не беспокойтесь вы так. Присаживайтесь, - после того, как Гавриков вновь опустился обратно на свое место, профессор продолжил. – Итак, для тех, кто в танке. Гипотеза есть недосказанное утверждение, догадка или предположение, выстраивающаяся на основе ряда подтверждающих ее наблюдений. Это так, для общего развития. Сейчас я объясню, почему все существующие на данный момент теории о происхождении рода человеческого так наивны. Не большинство даже, а совершенно все. И объясню на конкретном примере…
Он стал нажимать какие-то кнопки на специальном пульте, после чего экран с изображением диаграмм стал преображаться в список каких-то пунктов. Попутно профессор Юрьев говорил:
- На дворе у нас 2322-й год. Мы находимся на планете Кастион. Многие другие представители нашего рода расселены на соседних планетах. Но вот даже нынешний год… Ведь никто так и не смог объяснить, откуда пошло летоисчисление. Просто 2322-й и 2322-й. Не нужно объяснение. Но ведь откуда-то нужно считать… Ладно, к этому мы еще вернемся. Давайте сейчас посмотрим на этот экранчик…
Петр Андреевич слегка поменял позу, встал поудобнее и снова сказал:
- Вот. Планетарная теория. Пожалуйста. Здесь говорится о том, что все человечество сразу появилось на этих пяти планетах, на которых оно существует в данный момент. Мол, так все сразу и было. Что вы думаете по этому поводу, господа студенты?
Никто из учеников ничего не говорил. Профессор не увидел ни одной поднятой руки, после чего тяжело вздохнул:
- Да элементарно же. Вся эта гипотеза – редкостный абсурд. Неужели вы не видите этого? Ну не может такого быть в принципе! Это вам скажет любой географ или биолог. Хотя… В наше время, может быть, и не скажет. С нашей общественной идеологией общества, гласящей «Только здесь и только теперь»… Ну, в общем, что я имею в виду. Ни при каких условиях, никогда не могла бы образоваться одна и та же раса на разных планетах. Ни при каких. Это откровенный бред. Я вообще не знаю, как такую гипотезу пустили в огласку. Совсем уже двинулись на своих правах свободы слова.
Профессор Юрьев заметил, как поморщились многие после его реплики о правах. Каждый раз он встречал подобную реакцию. Разум людей был до такой степени проеден червем демократии, что они уже не воспринимали какой-либо критики в адрес установившейся системы. Но дабы не образовывать пустоты в своей лекции, Петр Андреевич сразу же продолжил:
- Остальные гипотезы тоже не блещут особым обоснованием. Все объясняется хаотично.
Лектор легким и элегантным движением ладони выключил презентацию на экране. Студенты, очевидно, не ожидали этого, поэтому их внимание активировалось на профессоре. Он же вальяжно облокотился на кафедру.
- Господа. Вот я и подвел вас к основе моей лекции. К главной мысли, - при этом Юрьев лукаво ухмыльнулся и сделал многозначительную паузу. – Мы с вами поговорим об истории. Как науке.
Многие ученики переглянулись. От этого зрелища Петр Андреевич внутренне даже усмехнулся. Разумеется, они не ожидали такого поворота событий. История считается в современном обществе отмирающей наукой. Одной из тех, которые очень скоро совсем исчезнут.
- История… - загадочно протянул профессор. – В последнее время от нее отказываются. Нет, все события, происходящие в человеческом мире, тщательно фиксируются и сохраняются. Но это делается исключительно для архивов. То есть для спецслужб и других государственных структур, в основном. Тем не менее, исторические факты никаким образом не доносятся до остальных слоев населения.
- А зачем? – донесся молодой мужской голос откуда-то из массы учащихся.
- Зачем? – с едва заметным презрением переспросил Юрьев. – Посмею сказать, что все, до чего наше общество дошло ныне – результат исторического процесса. С этим глупо спорить, мягко говоря.
Петр Андреевич крайне внимательно обвел взглядом сидящих перед ним студентов, после чего добавил:
- Собственно, история развивается в виде спирали. Все, что происходило ранее, произойдет снова. Только в немного измененном виде. Как вот, к примеру, техника. Когда-то было изобретено колесо. Оно было каменным, тяжелым и несовершенным. И есть современное машинное колесо – идеально выверенное, прочное и надежное. Но оно все равно колесо. Как его ни крути. Кстати, то же самое я могу сказать и про беды, которые настигают человечество. Они всегда возвращаются.
- Беды? – вновь донеслось из зала.
- Конечно, - кивнул лектор. – Есть очень хорошая теория некоего Рассела Джоунза… Он жил около ста пятидесяти лет назад. И выдал одну весьма интересную теорию о том, что все человечество пошло с одной планеты из соседней системы. Вы спросите, как люди оказались здесь? Переселились. Из-за того, что родная планета была превращена в зараженную помойку. Кстати говоря, Джоунз очень серьезно доказывает свою теорию. Например, тем, что человечество расселилось как раз на нескольких планетах сразу. Такого, как я уже говорил ранее, не могло получиться естественным путем. Следовательно, это было сделано техническим образом. Наши предки сразу решили поселиться так.
Профессор Юрьев слегка закашлялся. Не смотря на всю внешнюю бодрость и крепость Петра Андреевича, по хриплому кашлю можно было определить болезненное состояние этого человека. Когда приступ закончился, Юрьев произнес, чуть поморщившись:
- Так вот. Рассмотрим теперь то, что заразило родную планету человека, если такая была. А я все же уверен, что таковая существовала, - мужчина все еще пытался привести дыхание в норму. – Человек сам и уничтожил условия для своего проживания. В ходе войны или чего-либо еще. Отчасти этим можно объяснить тот факт, что большинство исторических данных до 2130-х годов не сохранилось. Люди попросту не успели забрать исторические документы, ибо последние были потеряны. Соответственно, что это значит? Если подобное произошло, то вполне может произойти и снова, согласно законам истории.
Профессор многозначительно посмотрел на аудиторию в ожидании какой-либо реакции. Тут студент Гавриков поднял руку, в ответ на что Юрьев просто кивнул.
- Но ведь вы излагаете всего лишь теорию. Хотя сами буквально несколько минут назад объясняли мне, что такое гипотезы. Совсем не факт, что так и было. Да даже если и было – то крайне маловероятно повторение подобного сценария.
Петр Андреевич посмотрел куда-то вниз и задумчиво искривил рот в улыбке. Затем вновь поднял взгляд на ученика:
- Да, это всего лишь теория. Но она обоснована вполне адекватными и логическими доказательствами. И они выглядят несколько убедительнее, чем современная логика «все так само и получилось сразу». Вообще, наука со всех сторон обрастает наивностью, словно жиром… Но это отступление от темы, - Юрьев усмехнулся – Вернусь к вопросу о летоисчислении. Вот почему сейчас именно 2322-й год? Кто здесь может хотя бы предположить, с какой стати?
Но, как и ожидал профессор, он столкнулся с негодующим и растерянным молчанием. Чего же еще ему было ждать от простых студентов? Никто сейчас не знал, почему годы исчисляются таким образом. Просто все принимали это как данность.
Внезапно, в кармане брюк профессора заверещал сигнал. Благодаря почти идеальной тишине, царящей в университетской аудитории, этот смешной пищащий звук разнесся с необычайной громкостью. Петр Андреевич засунул руку в карман и выключил прибор, после чего сказал:
- Что ж… Время нашей лекции подходит к концу. Жаль… Я многого не успел вам еще рассказать. Простите меня, старика – слишком увлекся разбирательством современных тенденций развития человеческого общества, - в голосе профессора звучала нескрываемая досада. – Но позвольте мне сказать вам кое-что напоследок…
Студенты крайне внимательно слушали лектора. Тогда он произнес:
- Вы – настоящая элита нашего молодого поколения. Вы учитесь в одном из самых крупных ВУЗов среди всех пяти планет. И обязательно станете отличным пополнением обществу. Но… Не знаете вы ни хрена, ребят, - это прозвучало с немалым упреком из уст Юрьева. – И, что самое страшное, не хотите знать… Да, вы будете превосходными специалистами каждый в своей области. И между тем, не будете знать всего остального. А историю знать все же нужно… И я стараюсь сделать все, чтобы разжечь интерес хотя бы у одного из тысячи. Ведь если будет знать один, то он сможет очень многим поспособствовать укреплению человечества в дальнейшем… Чем больше человек будет знать о находках и ошибках прошлого, тем лучше он справится с проблемами настоящего и будущего. А логика «Только здесь и только теперь» ни к чему хорошему не приведет, уж поверьте мне. Надеюсь, кто-нибудь из вас это поймет…
Сделав некоторую паузу, профессор заключил:
- Спасибо за внимание, господа. Все свободны.
После этой фразы все, находящиеся в аудитории, активно засобирались. Былая тишина словно испарилась. Сам Петр Андреевич очень меланхолично сложил всю аппаратуру в небольшой кожаный портфельчик, накинул дорогой длинный плащ светлых тонов, надел кепку с приплюснутым козырьком и сразу же направился к выходу из аудитории с надписью «2102».

*   *   *

Когда профессор Юрьев шел по длинному коридору, сзади он вдруг услышал топот каблучков и оклик:
- Петр Андреевич! Петр Андреевич! Подождите!
Ученый остановился и обернулся. К нему смешной походкой, на высоком каблуке, подбежала девчонка лет двадцати двух – двадцати одного.
- Да? – заинтересованно протянул профессор.
- Петр Андреевич, - заговорила девушка, переводя дыхание. – Меня зовут Юлия…
- Очень приятно, - широко и приветливо улыбнулся Юрьев.
- Знаете, Петр Андреевич… - смущалась девушка. – Вы очень заинтересовали меня вопросом об истории. Особенно, загадкой про летоисчисление. Я раньше как-то и не задумывалась об этом… А теперь вот прямо загорелась.
Профессор заулыбался еще шире, и какое-то время молча смотрел на Юлию. Затем он очень спокойным и умиротворенным тоном произнес:
- Это очень хорошо. Действительно, хорошо. В таком случае, советую вам поподробнее ознакомиться с трудами Рассела Джоунза, с некоторыми моими научными статьями и работами. К тому же, если будет что-то особенно любопытно – можете связаться со мной. Я никогда не откажу в совете или информации.
- Можно, да? – с еще большей любознательностью в глазах уточнила студентка.
- Разумеется… - ухмыльнулся Петр Андреевич. – Простите, Юлия, но мне нужно идти. Мои контактные данные есть у вашего декана. До свидания и успехов в учебной жизни.
- До свидания, Петр Андреевич…
Профессор пошел дальше по коридору, но через несколько шагов обернулся:
- И не забывайте, что ведь со временем и мы все уйдем в историю… А на нашу память наплюют, завопив «Только здесь и только теперь!».
С этими словами Петр Андреевич Юрьев пошел дальше, все более отдаляясь от того места, где разговаривал с молодой студенткой Юлией…

P.S.

Плотное и крепкое покрытие корпуса крупного самолета поблескивало от падающих на него солнечных лучей. В кабине сидел крепкого телосложения и небольшого роста молодой человек, одетый в специальный комбинезон и авиашлем. Его костлявая рука сильно сжимала штурвал – пилотом был Сергей Гавриков, бывший студент, а ныне призывной военнослужащий. Его бомбардировщик с огромной скоростью проносился над поверхностью планеты.
- Черт бы тебя побрал, Петр Андреич… - едва слышно проговорил пилот в маску.
После этого указательным пальцем он открыл красную крышку на панели и надавил на кнопку.
Над ней красными прямыми буквами была начертана надпись «Сброс»…