Глава 4. Туман их Разума

Глава IV. Туман их Разума.

« И тогда объяснят, кто прав и кто нет
И все скажут, что прореченное – истина.
И скажут другие, что прореченное – ложь.
И каждый решит: я буду сам судить обо всем
Ибо ложь и ересь правят миром.
И воцарится в разумах туман. »
Книга Пророков Сигора  10:20

Туман? Нет, какой туман может быть под землей? Только лишь сверкающий от отражающегося света ламп океан пыли, застилающий глаза серой пеленой.
На том месте, где только что находилась дверь в «Кровавую мессу» с аккуратно начерченной на ней пентаграммой, теперь стояли трое человек. Двое из них были одеты в уже знакомые Сайтену кожанки с изображением девятиконечной звезды. Третий же, стоявший впереди остальных, был одет весьма странно и пугающе. Поверх тяжелой серебристо-черной робы, сшитой из плотной прочной ткани, он носил массивный доспех, наплечники которого изображали ужасные скалящиеся черепа с огромными загнутыми рогами. Широкий высокий ворот доспеха прикрывал нижнюю часть лица, скрытого под глубоким надвинутым на глаза капюшоном. Его удивительный облик довершали черные декоративные горгульи крылья из вороненой стали, словно лежащие на плечах.
Астат, выглядящий по сравнению с этим злобным великолепием довольно скромно, вышел к ним вперед. За ним следовал закованный в текучую черную кольчугу рослый воин, за спиной которого висели на ремнях два зазубренных меча.
- Кто вы? – с прекрасной смесью скуки и презрения в голосе произнес Астат, положив ладонь на свисающую у него на боку на цепях книгу.
- Мы – посланники Темного Мессии на этой земле, - с торжественной злобой в хриплом и зловещем басе объявил мужчина в доспехах. – Его черная длань простерлась над вами. Мы пришли забрать то, что принадлежит нам по праву.
- Вы изволите сказать, что вам пришлось не по вкусу наихладнокровнейшее умерщвление трех ваших солдат?
- Смерть рано или поздно настигает всех, - метнулся вниз плотный капюшон предводителя. – Но этих настигла слишком рано. Мы хотим выкупа. Рано или поздно они легли бы на алтарь Тордама и предали бы ему души. Нам нужен кто-нибудь, кто заменит их.
Тордам? Это становится интересным.
Культы смерти – одно из древнейших религиозных верований человечества. С незапамятных времен Смерть была верным и любящим спутником человека. Она прекращала жгучий мороз в вечных холодах времен Ледникового Периода. Мгновенно погашала боль при раздирании человека на куски диким и свирепым животным. Освобождала от бремени жизни при сокрушающем разум горе. Смерть – одно из первых явлений, которое только вставшее на ноги человечество заметило и обожествило как неотъемлемую часть жизни.
Но нигде и никогда до Акнарты люди не знали о том, кому они поклоняются.
Тордам. Бывший ангел, который в те незапамятные времена, когда Таланос был еще молод, встал в стороне от восстания, поднятого Демигором. Гордость его была подобна гордости того существа, в которое превратился этот ангел, некогда первый среди равных, и он предпочел не принимать на себя ответственности за выбор стороны. И после низвержения Демигора и его падших ангелов он снова примкнул к легиону Света Таланоса. Но его лукавство было замечено Творцом, и он поставил Тордама охранять вечную серость Смерти. Ненависть и злоба этого существа не знала предела, когда он был заточен в мире людей охранять их существование. Не принятый ни Таланосом, ни Архидьяволом Демигором, он превратился в Живой Ужас. Теперь он – кошмарный бог гнили, разложения и увядания. Им насылается чума; все болезни выпускает он из своих рук, все смертельные яды созданы им. Нежить – его слуги; ненависть – его жизнь.
Так гласила хорошо известная Сайтену легенда. Но он и думать не смел, что поклонение этому ужасному созданию существует и на Акнарте. В своих докладах магистр Мальтер никогда не упоминал этого.
Однако одно теперь известно точно. О связи между Культом и «Кровавой мессой» теперь не может быть и речи.
- Правильно ли я вас понял, что у вас наличествуют некие конкретные пожелания? – дружелюбно спросил Астат.
- Да, - сумрачно подтвердил глава делегации, кивнув. – Мы заберем вот его, - и он бесцеремонно указал закованной в шипастую рукавицу рукой на Атиуса – Герванта,
 махнув стальным крылом.
Люциан обернулся и внимательно осмотрел смертельно побледневшего юношу. Лицо некроманта выражало мрачную решимость. В воздухе повисла напряженная тишина, прерываемая лишь тяжелым прерывистым дыханием Флавия.
- Нет.
И его длинный меч со свистом вылетел из ножен за спиной.
- Глупцы, - злодейским тоном прокудахтал главный. – Мы все равно возьмем то, что принадлежит нам по праву, хотите вы этого или нет.
Он сделал тяжелый шаг вперед, и находящиеся в зале запоздало сообразили, что посетителей вовсе не трое.
Двое культистов, стоявших за зловещим субъектом в доспехе, бросились вперед с удивительной для простых проклятых эльфов скоростью и взмахнули клинками. Вслед за ними из дверей стали буквально вылетать прочие словно смазанные фигуры в черных кожанках, двигавшиеся настолько быстро, что их движения были практически неразличимы.
На Сайтена вылетело двое. Когда он увидел их безумные лица, закатившиеся глаза и огромную скорость движений, он сразу понял, о чем говорил Роберт Мальтер. Наркотики.
Короткое движение рукой вперед – и из рукава вылетает компактный хромированный пистолет-пулемет «Химера», спрятанный там на случай стычки. Две короткие очереди – и один из воинов опрокинулся навзничь, хватаясь за разорванную случайным попаданием артерию на шее, судорожно дергая ногами и жутко воя уже нечеловеческим голосом. Ускоренный метаболизм и регенерация агонизирующего организма тщетно пытались зарастить ужасную рану, и несчастный, последний раз взмахнув неестественно вывернутой ногой, затих, уронив руку в лужу почти свернувшейся на полу крови.
Звуки выстрелов привлекли еще одного эльфа, который зарычал, как дикий зверь, и прыгнул на Сайтена с высоко поднятым мечом. Судорожно сжавшийся палец автоматически спустил курок, и по каменному потолку «Мессы» затренькали выбивающие пыльные фонтанчики пули. Одна из них попала культисту прямо в предплечье, пробив его навылет. Брызги крови окропили стены, но напичканный болеутоляющими наркотиками воин не обратил на это внимание, с паучьей ловкостью оттолкнулся ногами от стены, и последний прыжок в горизонтальной плоскости должен был отрубить Франку голову.
Частые щелчки. Магазин пуст. Перед глазами уже висит сверкающая сталь клинка…
Двух клинков. Чей-то молниеносный выпад блокировал меч культиста, мощнейший удар кулаком буквально отшвырнул его к стене. Еще один короткий косой взмах, и хлынувшая из неровного обрубка шеи тугая струя ударилась в потолок, а тело бессильно обмякло и упало ничком.
Астамат.
Сайтен с удивлением обнаружил, что лежит на грязном, покрытом местами малиновой коркой полу, а знакомая фигура протягивает ему руку, нервно усмехаясь его беспомощности. Он ухватился за руку инквизитора и с трудом поднялся, чтобы увидеть…
…Столкнувшихся в поединке главу нападавших с Люцианом Астатом. В стальной лапе мага Смерти удобно лежал огромных размеров меч, исписанный сияющими рунами и пылающий зеленой демонической энергией. В руках некроманта был небольшой жезл со сверкающим шаром-наконечником с одной стороны и широким тяжелым клинком с другой. За спиной мага толпились пускающие слюну, как голодные волки, воины с поднятыми мечами. Рядом с Люцианом стоял воин в текучей черной кольчуге, с хмурым выражением на красивом, иссеченном мелкими шрамами лице, и двумя опущенными вниз мечами, готовыми ударить в любой миг.
Громадный человек в черном доспехе внезапно опустил меч и протянул вперед руку. Одно брошенное им слово – и волна, со стороны выглядящая как пространственные искажения, пронеслась от его массивной шипастой перчатки, и Астат, не удержавшись на ногах, отлетел и упал на одно колено.
Псионика.  Как все просто. Напряженно наблюдая за поединком, Сайтен машинально вставил в «Химеру» новый магазин и привычным дерганым движением передернул затвор.
С трудом поднявшийся некромант мрачно посмотрел на своего противника и, резко выхватив из-за пояса искусно вырезанный костяной кинжал, бросил посох, и…
…С силой полоснул себя по руке. Подождал, пока маг успеет удивиться и поднять свой бастард с необычно длинной рукоятью. Сжал порезанную ладонь и, прокричав несколько странных слов, выбросил руку вперед. Струя свежей крови хлынула в воздух.
Последнее слово.
И в воздух вместо крови хлещет плотная струя искрящегося и текучего колдовского пламени. Она врезается в тяжелый доспех мага и расплавляет его, словно кислота, с громким шипением. Тот дико взвывает и, схватив огромной дланью Астата за шею, отбрасывает его вглубь зала. Кто-то пытается взмахнуть мечом, чтобы защитись предводителя, но страшный удар демонического клинка рассекает его надвое.
«Неужели они так просто будут смотреть, как убивают их главаря? Трусы…а он? Нет, он не трус…неужели никто ему не поможет? Может, я? Магистры были бы рады его смерти. Меня бы наградили. Но такие люди, как он, не должны умирать. Они должны жить» - все это пронеслось в голове Сайтена в мгновение ока. Он видел все как в замедленном времени. Вот дьявольский клинок, зловеще гудя, уже занесся над обмякшим телом некроманта.
Сайтен решился.
Рука сама дернулась, сама нашла верный прицел, и длинная очередь разрывных пуль устремились в мага. Первая же с громким неприятным звуком пробила кисть руки, а прочие прошили навылет корпус культиста, несмотря на стальную броню. Массивный труп качнулся и с громким клацаньем рухнул наземь, подняв пыльный шторм. Рядом с ним бессильно состукал погасший черный меч.
- За Астата! – заорал внезапно воин в черной кольчуге, взмахнув одним из двух мечей. Его зычный голос разорвал пелену тишины, прерываемую лишь толчками выплескивающейся из трупа крови, и все посетители «Мессы» дружно бросились на культистов.
Началась резня. В самом ее начале неожиданно выяснилось, что для сверхбыстрого перемещения, которым в совершенстве владели воины Культа Смерти, нужно много места. Некроманты, сами того не зная, применили эффективную тактику: они прижимали воющих как побитые псы культистов к стенам и, уже беспомощных, разрезали надвое с мстительным наслаждением.
К концу недолгой битвы вся «Месса» была залита кровью и забита обезглавленными трупами. Жалкие остатки отряда культа успели убежать. Астат с трудом поднялся на ноги и шел, опираясь на жезл. Его правая нога была неестественно вывернута под невообразимым углом, а обычно аккуратное одеяние запачкано кровью.
Успокоившись и вытерев мокрый от пота лоб, Сайтен наконец вспомнил, кого ему так сильно напоминал широкий труп в черных доспехах. Где он видел этот капюшон, эту мрачную робу, и этот жест с резко протягивающейся вперед рукой…
Модест.
Астат с трудом подошел к Сайтену и, аккуратно сплюнув кровь, тихо произнес.
- Альберт, кем бы ты ни был на самом деле, - он сделал на этом слове акцент, - сегодня ты удостоился заслужить мою наиискреннейшую благодарность. Ты буквально спас мою жизнь, от которой, несомненно, будет еще много пользы мне и окружающим.
Даже при таких ранениях этот человек не терял чувства юмора и своей отвратительной академической вычурности.
- Если тебе будет угодно, ты можешь присоединиться к нашему маленькому клубу. Ну, и во всяком случае, имеешь наиполнейшее право знать немного больше, чем знал до этого. Я всенижайше кланяюсь, но мне необходимо присесть.
Сайтен уже это заметил. Он сделал знак рукой и подошел к Астамату, который с удовольствием добивал еще не умерших культистов, в которых слабое биение сердца поддерживалось лишь живительной силой наркотиков. На его поясе висела только что отрезанная рогатая голова. Что ж, у них в Бетрадуме, похоже, это не считается дикостью.
- Астамат, - тихо произнес Сайтен, присев на корточки перед азартно отрезающим следующую голову инквизитором. Тот недовольно оторвался от своего занятия и провел по вспотевшему лбу тыльной стороной ладони, вымазав все лицо в жидкой алой крови, и опустил нож.
- Вы сможете вернуться в Обитель без меня?
Астамат оскорбленно хмыкнул.
- За кого вы меня принимаете?
- Отлично. Возвращайтесь. Я решу здесь все сам. Мне кажется, не все здесь так страшно, как говорили об этом месте трусы. Я должен тщательно расследовать текущее положение вещей, чтобы было с чем идти в Трибунал.
Астамат кисло усмехнулся и нехотя кивнул. У него не осталось никаких сомнений, что Сайтен остается, чтобы униженными коленопреклонными мольбами умолять проклятого некроманта принять его в эту обитель зла. При одной мысли о докладе магистру Сегептусу ему стало приятно, а на губах заиграла олицетворением праведности злорадная улыбка.
Поднявшись, Сайтен оглянулся на развевающийся серый от пыли плащ инквизитора. Может, нужно было его поблагодарить? Все-таки жизнь спас только что. Внезапно ему на память пришли слова Белзамина, сказанные им перед отходом: «Он – плечо, на которое всегда можно опереться». Это действительно так. Немного подумав, Сайтен решил не делать этого, памятуя о поистине дьявольской гордости Астамата.
У него оставалось еще несколько незавершенных дел в действительно «Кровавой мессе». И тут на инквизитора начали сыпаться неожиданности.
Первая неожиданность пришла в лице хмурого как бездонная пропасть Мартена Карна, мрачно стирающего драной грязной тряпкой кровь с рук и лица. Он молча подошел к Сайтену, сумрачно посмотрел ему в лицо, качнулся и спросил:
- Кто-то из них успел убежать?
- Похоже на то, - кивнул инквизитор, удивившись такому вопросу. – Буквально несколько человек успели вылететь отсюда до конца побоища.
Мартен неопределенно хмыкнул и коснулся носа.
- Видать, это они забрали Герванта.
Атиуса забрали?! Дьяволы преисподней!
- А Сенкрата не забрали, случаем? – холодея от ужаса, пробормотал Франк, вспомнив об оставшемся в руках призрачного эльфа футляре.
- Не успели, - отозвался некромант. – Мир его праху.
Праху?!
Сайтен резко обернулся, взмахнув мантией, и его широко раскрытые от ужаса глаза начали судорожно рыскать по главному залу в поисках Сенкрата. Вскоре он его обнаружил. Длинное тело эльфа лежала в углу, красивый костюм на груди был располосован, грудь изрезана короткими колющими выпадами. Голова отсутствовала, на ее месте был ровный срез потрясающе отточенного клинка.
Ублюдки.
Сайтен наклонился и стал поспешно искать футляр, дергаясь, обыскивать карманы, судорожно разжимать сведенные похолодевшие пальцы. Когда страх уже окутывал его душу морозными объятиями, он нашел его валяющимся в стороне, испачканным в крови, с явственными кровавыми отпечатками пальцев. Картина ясна. Схватили, посмотрели, не обратили внимания, снова бросили. Возможно, он действительно не представлял для них важности.
Сайтен бережно протер футляр дрожащими руками и положил в карман. На секунду закрыв глаза, он почувствовал, как же сильно он устал за этот день. Хотя миссию можно было смело считать проваленной, у него появились сведения, которые он мог сообщить Белзамину. И ему пора было идти.
«Кровавая месса» внесла в его душу слабое, но надоедливое сомнение. Здесь все выглядело не так, как представлял себе Франк. Некроманты не поднимали мертвых, не проводили ежедневных дьявольских ритуалов, и вообще не выглядели чудовищами. Они выглядели жертвами.
Культ Смерти – возможно, это они – их настоящие враги? На их стороне срывающие разум как головной убор наркотики, тяжелые, с удивительно извращенным вкусом украшенные доспехи, сверкающие глаза, черепа, демоническая магия…но кем тогда был никак не дававший инквизитору покоя Модест…?
Все это были вопросы, ответа на которых не было ни у Франка, ни у, как ему иногда думалось, некромантов.
В любом случае, ему нужно возвращаться в Обитель Святости и доложить о своих сокрушительных неудачах.
Он решительно направился к дверям, брезгливо переступая через валяющиеся повсюду тела, и хотел было уже выйти, но его удержал за плечо возникший по своему обыкновению из ниоткуда Мартен. Инквизитор повернулся, взглянул ему в глаза, и Карн быстро пожал ему руку, успев в нее что-то вложить. Затем резко повернулся на каблуках и поспешно удалился.
Сайтен мельком взглянул на маленький предмет, зажатый во влажной от пота ладони.
Серебряный череп – амулет.
И инквизитор шагнул по мерзко высеченной из камня лестнице в ледяную тьму проклятого Трэль - Талоса.

Вращающийся океан душ вокруг Санквинуса внезапно замерцал и угас. Несколько маленьких кусочков железа прервали жизнь марионетки, и дух мага вылетел из него с пренеприятным ощущением. Крушащая разум боль закрутилась в голове, и колдун тихо застонал и схватился руками за виски. Но все утихло так же быстро, как и началось.
Санквинус отомкнул зажавшие запястья во время магического сеанса оковы, встал с помещенного в центр пентаграммы массивного, украшенного магическими знаками черного трона, и прошелся по комнате. Результаты его совсем не радовали.
Он, фактический глава Культа Смерти в Трэль - Талосе, опять потерпел неудачу.
Перед глазами пробежала жизнь. Вторая жизнь, жизнь, посвященная Властелину Смерти и Повелителю Чумы, Лорду Мертвых, Мастеру Ядов. Тордаму. Всю ее он отдал без остатка на организацию, взращивание и опеку Культа Смерти. И теперь, глядя на то, что он уже сделал, он чувствовал себя столетним стариком. Но ему не было еще и сорока, а выглядел он ужасно – служение Тордаму не обходится безнаказанным. В обмен на потрясающую магическую силу он год за годом отдавал свою жизнь, волю и бессмертную душу.
Джеральд Санквинус вовсе не был бездумным фанатиком, как большинство его подчиненных. Он любил думать, думать о чем угодно. В том числе и о своих промахах.
И главным своим промахом за последнее время он не без основания считал взгляд сквозь пальцы на назревавший в Культе бунт. Он чувствовал его, как отцы чувствуют настроения своих детей и различают его в их глазах. С Культом происходило что-то не то – в нем начали появляться странные лица, подозрительно смахивающие на прихвостней его старого знакомого – Люциана Астата. Медленно, но верно, власть утекала у него из рук.
Сегодняшний промах только усилил его решимость. Астральный взгляд, задержавшийся на несколько минут в теряющей остатки жизни марионетке, позволили ему увидеть, что же ему нужно, увидеть объект своей многолетней охоты.
  Футляр. Футляр. Тот клоун, который нес его в кармане, похоже, даже не подозревал, какая мощь кроется в нем. Лишь бы успеть забрать его до того, как он наконец узнает ответ.
Но он твердо верил, что в этой жизни он еще успеет осуществить свою цель, ради которой он жертвовал властью, положением, и даже собственной душой.

Мучительно припадая на не до конца исцеленную магией ногу и мерзко, но интеллигентно сквернословя, Астат наконец дошел до своего любимого кресла и с удовольствием упал в него, почувствовав несказанное облегчение. Он довольно бодро взглянул на надоевшую ему до смерти карту первого Яруса и ощутил готовность к работе.
- Итак, - азартно произнес он, посмотрев на мрачного Мартена, примостившегося на краю стула. – Ничего, мы обязательно вернем его. Я мог бы дать в этом клятву небесам, если бы мы находились на поверхности. Мы вернем Герванта, - определенно, схватка дала ему новый заряд бодрости, потому что Карн никак не мог иначе объяснить столь редко обуревавший его оптимизм.
- Я даже не знаю, почему его так не хватает, - сказал Мартен, опустив голову на ладонь. – Вроде бы ничего особенного, обычный лохматый мальчишка, но есть в нем какая-то сила.
Астат прочистил горло и промолчал.
- Продолжаем разработку версии о дальнейших планах Эрика Сантаса, - пробурчал он будничным голосом. – Завтра – в гробницу Феарота. Это рядом с Мавзолеем, как раз соответствует предполагаемой области их деятельности. Не исключена возможность нахождения там нежити…ну не впервой, справимся.
- Продолжаем поиски ключа к Мавзолею, и, клянусь небесами, нам нужно найти его до предателей.

- Ну и что ты натворил?! – горестно возопил Белзамин, потрясая традиционной кипой бумаг над столом. – Ты хоть понимаешь, что ты наделал?
- Вполне, - хмыкнул в сторону Сайтен, не разделявший дурное настроение и пессимизм магистра.
- Нет, не вполне, - пробурчал Сигифер, бросил последний взгляд на бумаги и нервно отшвырнул в сторону, насупившись. – Но я добр, я могу объяснить. Во-первых, ты потерял ценного человека – Атиуса…
Сайтен усмехнулся, настолько в его создании прижилось прозвище юноши.
- …Во-вторых, ты так и не выполнил задание. Так и не перевел манускрипты. Это нечто ужасное с твоей стороны.
- Ничего ужасного, - отмахнулся инквизитор. – Я не мастер разговаривать с трупами. И потом, я уже сообщил вашему святейшеству, что я считаю главной деталью именно футляр, который я сохранил, а не манускрипты.
- Это еще не все, - неумолимо загибал пальцы Белзамин. – Случилось кое-что похуже провала задания. Ты вступил в несанкционированный контакт с некромантами. Ты знаешь Новикова и Сегептуса? Видимо, плохо. И я убежден, что такое знакомство не пройдет безболезненно.
- Я не любитель перекладывать ответственность, но это твой план – проникнуть в «Мессу».
- Именно проникнуть! Проникнуть, разведать, перевести рукописи и уйти. В армии это называют «рекогносцировка». А не входить, как к себе домой, не общаться с врагами как с давними друзьями…
- Это же Мартен, - удивился инквизитор, пожав плечами.
- Ну и что? Это некромант.
- Ты знаешь его не хуже меня. Мы работали в одной группе, прекрасно работали. Он отличный парень. Неужели не помнишь? Почему я не мог с ним поговорить, с давним и верным другом…?
- Потому что он некромант. Враг.
- Сигифер, я уверен, что ты что-то путаешь. Как может Мартен быть мне врагом, если я знаю его дольше и лучше, чем любого из моих «братьев» в Инквизиции, исключая разве что тебя? Ты угрожаешь мне Гельфардом и Александром, их пыточным мастерством. Быть может, это они – мои враги, те, кто причинит мне вред, те кто убьет меня и даже не почувствует укола совести?
Белзамин мрачно и зловеще усмехнулся, поудобнее усевшись в кресле. Сам он не сомневался в правильности слов Сайтена ни на йоту, но не представлял, что скажет Святому Трибуналу в ответ на вполне возможный рапорт…действительно, чей? Астамата. Больше некому.
- Ты хоть знаешь, кто может написать на тебя жалобу?
- Представляю, - с усмешкой кивнул Франк.
- Я же просил тебя быть осторожней перед уходом, - с укором качнул длинными волосами магистр и остро почувствовал себя несчастным.
- Как ты себе представлял свою просьбу? Чтобы я, глупо улыбаясь, прошел через всю «Мессу», поговорил с Сенкратом и все? Такой план не учитывает случайностей.
Одна из них – встреча с Мартеном и Астатом. Неужели Трибунал не сможет понять, что это уникальный шанс попасть к некромантам в доверие?
- Ты знаешь ответ. Мы и Анклинус сможем, Бетрадум – нет.
Сайтен с кислым видом посмотрел на пол. Потом вздохнул и присел на кресло, стоящее перед развалившимся за столом Белзамином.
- Тебе никогда не казалось, что все это глупо выглядит? Почему Бетрадум властвует всеми нами? И мы сидим в уголке и тихо боимся? Не можем сделать хоть что-то?
- Разумеется, казалось. Но сделать мы ничего не можем.
- Знаешь, почему?
- Нет, - отрезал Сигифер, который уже давно бросил отравлять себя такими мыслями, и знал, что любое противодействие бесполезно. Но он никогда не задумывался, почему.
- Потому что, во-первых, мы трусы. Это, я думаю, ты и сам знаешь. А во-вторых, бессмертна сама идея Ханта Предателей – выслеживать и убивать себе подобных.
- Очень остроумно, - буркнул Белзамин, сузив глаза. – И давно тебя на философию потянуло? За такие размышления можно и к Сакрамонду попасть.
- Недавно, - признался Сайтен, посмотрев в пол, - когда я встретил Мартена. Удивительно, как он мог сделать такой выбор? Ведь он был отличнейшим парнем. Пусть я несколько наивен, но других слов я не нахожу.
- И не надо, - консервативно заметил Белзамин. – За время твоего отсутствия кое-что случилось. Меня вызывал Сегептус. Спросил, почему нет решительных действий. Сказал идти завтра на гробницу Феарота. И вконец обнадежил меня, пообещав аудиенцию у Верховного Инквизитора.
- Я всегда думал, что он лишь легенда, - заинтересованно сказал Сайтен.
- Я тоже. Весьма любопытно, правда? Неужели это то самый легендарный Томас де Торквемада, Камень Души которого, созданный в незапамятные времена еще на Земле, заключен в гигантский механизм? Интересно. Ведь его мало кто видел – только магистры, стоявшие у истоков Инквизиции – Гельфард, Новиков да Кселас с Сахтером. Да и то, если все это правда, а не очередная выдумка бездумного фанатика, пожелавшего остаться анонимным.
- Ну, может быть, будешь и ты. Если будет на то воля Таланоса, - усмехнулся Франк, похрустывая пальцами.
  Белзамин махнул на него рукой и, вспомнив старую шутку о засилье этой бессмысленной фразы, улыбнулся. Улыбка медленно сползла с его губ.
- Я до сих пор не знаю, что сказать на заседании Трибунала, - пробурчал он, потерев висок.
- Скажи правду, - авторитетным тоном порекомендовал Сайтен.
- Не выйдет, - удрученно покачал головой Белзамин. – Я уже представляю себе, какое наказание ты можешь получить за все свои проступки – потеря важного человека, - он снова начал по-прокурорски зажимать длинные пальцы, - раз. Связь с еретиками – два. Ну и так далее…это смахивает на Паломничество.
- Нет, - ожесточенно прищурил глаза Франк. – Не может такого быть. Я выполнял задание.
- Им плевать. Пока они живы и им есть, чем убивать, свои морально-этические нормы, изложенные в многотомных сочинениях безумных праведников, они будут ценить гораздо больше жизни отдельного человека. Положение о Паломничестве – пожалуйста, - он с готовностью достал из ящика толстый, но весьма компактный томик для ношения в кармане, с золоченой монолитной надписью «Sancte Lex» на кожаном переплете. – Глава 42 третьего тома…стихи с третьего по седьмой. «В знак покаяния и во искупление тяжкого греха Трибунал имеет право послать Инквизитора на задание, в которой его жизнь и душа омоется кровью и пройдет испытание верности Свету и Таланосу». Как тебе этот отрывок?
- Мы еще посмотрим, хватит ли у них доказательств, чтобы объявить мою дальновидность тяжким грехом, - криво усмехнувшись, заметил Сайтен.
- Совершенно верно. Не хватит. Но ничто им не помешает провозгласить это тяжким грехом без доказательств. Ты, видимо, забыл о главном – Трибунал свят и слово его – слово самого Таланоса. Сейчас найду, - и Белзамин принялся азартно слюнявить пальцы и рыться в тяжелом томе, мелкий шрифт и тонкость страниц которого заставляли обращаться с ним очень бережно и, читая, благоговейно подносить к глазам.
- Не надо, - остановил его Сайтен рукой. – Я убежден…гм…я думаю, что все решится благополучно.
- Разумеется, - едко сыронизировал Сигифер. – Слово «благополучно» вообще не подходит к некоторым экземплярам нашего Трибунала. И потом, ты забыл об Астамате. Ведь он мог написать на тебя донос, если, конечно, еще не написал.
- А, дьявол, - резко поморщился Сайтен. – Я почти забыл про этого дотошного фанатика.
Белзамин снисходительно усмехнулся и развалился в кресле, сложив ухоженные пальцы на груди.
- Как он тебе? – спросил он, словно говоря о каком-то собственном произведении искусства.
- На редкость несносен и узколоб, однако в бою незаменим.
- Таков идеал Инквизитора, заложенный в «Святом Законе», - кивнул Белзамин.
- Именно таков – неужели ты думаешь, что такой человек мог возникнуть сам, без длительной шлифовки моралью и религией, различными умными книгами? А его искусность в бою – не более чем побочный дефект его мироощущения – ненависть Астамата к еретикам, нечистым и иноверцам настолько велика, что, казалось бы, талант и получение удовольствия от их убийства заложен в его душу и тело. Тут основным двигателем являются чисто физические факторы – вот тебе, как ученому-вторженцу, приходилось ведь когда-нибудь убегать от орды разъяренных дентрадов, атакующей научный лагерь…
Сайтен многозначительно усмехнулся.
- …ты замечал, что при этом скорость перемещения возрастает в прямой зависимости от размеров армии нападающих? Тут примерно тот же случай.
- Интересная теория. Но, возвращаясь к теме беседы, стоит добавить, что окончательно все решится только после заседания Трибунала.
- Спорный вопрос. Некоторые отдельные личности могут все решить и до него.
- Некоторые отдельные личности в расчет никогда не брали, - категорично отрезал Сайтен, поведя рукой. – А если начать пытаться предусматривать поведение безумцев, можно и самому сойти с ума, чего и вам желаю.
- Согласен, - кивнул Белзамин, покачивая на ладони увесистый томик. – Встретимся на заседании Трибунала.
Рукопожатие.

Магистр - председатель Серахт угрюмо осклабился, медленными аккуратными движениями почесал бороду, мрачно взглянул на Зал Трибунала поверх покосившихся на носу треснувших очков, последний раз шваркнул подбородок ломаными черными ногтями и с величавой торжественностью поглядел сквозь очки на свиток, находящийся у него в руке.
- Доклад мастера Белзамина по делу о манускриптах, найденных в Мавзолее. Прошу вас, Магистр.
Сигифер с вздохом поднялся с кресла, тряхнул смоляными волосами, рассыпавшимися по спине, и медленными шагами, стуча тяжелыми берцами, прошел к изукрашенному аналою. Вкратце, прижимая к холодному дереву дрожащие руки, рассказал обо всем случившемся в городе проклятых эльфов и «Кровавой мессе».
- Итак, - закончил он, зловеще улыбаясь от сознания собственной беззащитности, - начальная стадия операции с переводом манускриптов успехом не увенчалась. С одной стороны. Но с другой – эту операцию нельзя недооценивать – ведь это первый опыт проникновения в логово зверя, в «Кровавую мессу», для сбора крайне необходимой нам информации.
Тихий ураган шепота пронесся со всех сторон.
- С другой стороны я вынужден сказать, что был потерян важный человек – Атиус Флавий, тот самый юноша, найденный в Мавзолее. Сейчас он, по всей видимости, находится в руках Культа Смерти Трэль-Талоса. В результате ужасной случайности был убит последний агент Магистра Мальтера. Но я попрошу Святой Трибунал лучше обдумать положительные аспекты отрицательного исхода данной миссии. Я закончил, - и Сигифер развел руки в стороны, словно приглашая безгрешных кинуть в себя камень.
Безгрешные не заставили себя ждать.
- Вы хотели сказать еще что-то? – презрительно молвил Агер Никадем, скривившись.
- Я закончил, - повторил Белзамин чуть громче, всем своим видом давая Никадему понять, что он о нем думает, и ожидая неприятностей.
- Отлично. Теперь наконец мы сможем услышать объективно мыслящих людей, не заинтересованных в том, чтобы им с рук сошел такой грандиозный провал.
- Я согласен с этим, - мрачно усмехнувшись, заметил Роберт Мальтер, потрогав длинными пальцами анкх, поблескивавший на груди. – Я – незаинтересованное лицо. И я заявляю, что судя по рассказанному мастером Белзамином, действия высшего инквизитора Сайтена заслуживают если не восхищения, то во всяком случае уважения и никак не осуждения. Он смог правильно сориентироваться в «Мессе» и обратить на себя внимание некромантов с возможностью последующих контактов с ними и выяснения дополнительной информации. Я считаю необходимым продолжать контакты с «Кровавой мессой».
- Ваши утверждения основаны на незнании догматов, - сжав зубы и с озлоблением хрустнув челюстью, проскрежетал Никадем, - В «Святом Законе», священном фолианте, написанном самим Верховным Инквизитором, ясно указано, что любые контакты с еретиками и ложноверцами, демонопоклонниками и некромантами строго запрещены под угрозой наказания и даже отлучения. Разумеется, в наше смутное время мы не можем прибегать к столь радикальным мерам, но…
- Хорошо, что вы понимаете хотя бы это, - отрезал Мальтер с неожиданной твердостью для его слабого голоса.
- Но наказание мы обеспечить можем и должны, - неумолимо умудрялся брызгаться слюной сквозь стиснутые зубы Никадем. – А грехов тут лично я наблюдаю множество: провал задания, потеря важного человека, и самое важное, связь с некромантами.
- Тогда наказывайте меня, - сказал Роберт, - первым этот грех совершил мой агент, призрачный эльф. И его целью было помочь нам всем в противостоянии некромантам.
- Оставим это, -  вмешался в разговор Кселас, пригладив бороду, - и спокойно проголосуем. Все мы выслушали мнения двух сторон: мастера Никадема и мастера Мальтера с Белзамином. Кто из вас, уважаемые Магистры, придерживается той точки зрения, что высший инквизитор Франк Сайтен сделал все правильно и его самообладание и личная отвага вкупе с находчивостью заслуживают похвалы?
Первыми руки подняли, ничуть не задумавшись, сильно побледневший Мальтер и сурово стиснувший тонкие губы Сигифер, а также сам Вальтер Кселас. На миг поколебавшись, к их рукам присоединили свои руки Идорат, Тенебрар и Сахтер. Самой последней поднялась закованная в тяжелую шипованную рукавицу рука Александра Новикова, чего не ожидала ни одна из сторон.
- Попрошу объяснить свой выбор каждого, - спокойно промолвил широкоплечий бородач. – Разумеется, кроме уже сделавших это.
- Я считаю, что для победы над нашим общим врагом хороши любые средства, - произнес вечно нечесаный Малус, глядя на свои руки, словно облитые черной кожей с ровно торчащими из нее красивыми серебряными шипами.
- Я придерживаюсь того мнения, что времена для нас сейчас не просто суровые, а суровые втройне, и мы не имеем ни малейшего права наказывать инициативу наших людей, - продолжил Рафаэль Сахтер, поправив рукой на голове широкополую и старомодную белую шляпу.
- Воздержусь. Я просто за Роберта, и точка, - отозвался Селек, сердито поглядывая по сторонам.
Мальтер сдавленно усмехнулся.
- А вы, Александр, почему?
Новиков огляделся по сторонам и добродушно улыбнулся толстыми губами в стальной воротник его черного как ночь массивного доспеха, под которым висел на позвякивающих цепях тяжелый золотой крест в форме буквы «Т». Торменторум.
- А я просто думаю, что не нужно так грубо и плохо относится к людям. Мы – братья, и если будем грызться между собой, никогда не победим. Даже если наш брат оступился, мы должны объяснить ему его ошибку, но не наказывать.
- Хитрит, - с ненавистью пробормотал Сигифер себе под нос. – Большой бритый злобный как дьявол ребенок.
- Отлично, - кивнул Кселас. – Значит, остальные не разделяют мою точку зрения. Попрошу объясниться и их.
- Ересь нельзя покрывать, - с ненавистью прорычал Сакрамонд.
- Мы, Инквизиция, если уж приняли свои законы, то должны придерживаться их, - откинувшись на спинку кресла, заявил Радамент из праведных глубин своего белого капюшона.
- Магистр Серахт? – повысил голос Вальтер.
Старик очнулся от легкой полудремы и ошалело заморгал, близоруко щурясь сквозь треснутые очки. По привычке поспешно обратился к своему обрывку бумаги, но вскоре сообразил, что спрашивают его не об этом, и задумался.
- Ну, - консервативно пожевал он седую всклокоченную бороду, - все-таки надобно поступать, как закон велит…
- Все понятно, - нервно пробормотал Мальтер, дивясь глупости старика.
- Итак, получается семь голосов pro, и четыре – contra. В итоге простым голосованиям высший инквизитор Франк Сайтен оправдан.
- Надеюсь, я вам не помешал? – раздался чудовищно прерываемый помехами голос, и огромные, увешанные золотыми крестами двери Зала Святого Трибунала с грохотом отворились настежь. На пороге появилась закованная в тяжелый серый доспех и закутанная в плотную багровую мантию фигура, опирающаяся на массивный посох, увенчанный восьмиконечным шипастым крестом.
- Как вы элегантно рассуждаете, - скрежетал динамик в злобно оглядывающемся по сторонам шлеме Магистра Гельфарда Сегептуса, и он, клацая стальными сапогами с широкими черепами – наколенниками, прошагал в центр зала. – Голосование проводите. Демократию утверждаете. Вынужден вас всех разочаровать, и в особенности тебя, Вальтер. Указом Верховного Инквизитора, - и он простер зажатый в рукавице пергамент с круглой кроваво-красной печатью, - высший пока еще инквизитор Сайтен объявляется виновным в контактах с еретиками – некромантами и подвергнется наказанию.
- Кроме того, - продолжал Сегептус, наслаждаясь гробовым молчанием, воцарившимся в зале, - в организации запрещенной «Святым Законом» операции обвиняется магистр Белзамин. Теперь он должен искупить свою вину и доказать свою святую ненависть к злу, которое олицетворяет группа Астата. Итак, у кого-нибудь из вас есть вопросы?
- Да, - прервал мучительную тишину Сигифер, - у меня. Какому наказанию подвергнется высший инквизитор Сайтен, мой лорд?
Из транслятора донесся странный, неестественный, чудовищно неестественный звук. И только по тому, как затрясся доспех Лорда Бетрадума, можно было распознать в нем злобный, скрежещущий смех.
- Разумеется, Белзамин, я отвечу. «Паломничество».