В чужом городе

В дверь позвонили. Я недовольно нажал на кнопку пульта, чтобы остановить изображение на экране. Тарковский. Крадущийся Сталкер. Зона… Сколько раз можно пересматривать этот фильм? Наверное бесконечно… Или пока не поедет крыша.
Щелчок выключателя в коридоре. Опять звонок. Нет, ну сколько можно? Уже и квартиру свою купил, но нет – в покое не оставят. А если это Женя, то пусть валит отсюда подальше. Я крутанул замок. На пороге – какой-то парень. Куртка через плечо, в руках – большая сумка…
- Привет. А где Лена?
- Какая Лена?
Щелчок – и клубок начал разматываться. Никакой Лены тут нет. А, может, та, которая продавала квартиру? Так она в Австралию укатила – это я точно помню, еще в аэропорту с ней случайно столкнулся, когда товарища провожал… Как? На самолете улетела. Да, где-то недели три назад. Я уже два месяца как живу – пока ремонт, то да се… Уехала, не вру. С чего бы мне врать?
Парень извинился. Отошел от двери и замер.
Что, и телефона не оставила? - Нет…
Я вернулся к своему Тарковскому с неспокойным сердцем. ...Парень скорее всего из Питера. Это читается по каким-то неуловимым мелочам. И такой растерянный... Надо было еще позвонить стерве Женьке – просто, сказать, что все кончено. Хотя, какой смысл? Ну, наверное, для того, чтобы еще раз ощутить всю эту… боль? Но боль ли? Я не мог понять, что чувствовал, застав ее трахающейся с Сержем. Я спокойно вышел из квартиры, прикрыв дверь. Она выбежала следом, но я уже садился в машину. Боль? А, может, холод? Нужна ли была мне Женя, если я так спокойно отпустил ее? Ну, это еще ничего. А того парня видимо прокатили по полной программе.
Звонок. Женя? Не пущу, - подумал я, - Шмотки собранные выкину в окно. Хотя… Ладно, пущу, пусть поплачется. Плевать. Жалко ее… Серж, он же кобель – бросит через две недели, а…
- Скажи, а никаких ее контактов у тебя не осталось – телефоны родителей… Сотка… Что-нибудь?... – с наивной надеждой спросил все тот же парень. Глаза покраснели. Я заметил, что на улице дождь – в открытую дверь подъезда задувал мокрый ветер. Природа бесновалась.
- Мак, - протянул я руку, - Ничего она не оставила. Совсем.
- Сергей, - осунулся парень. Я разглядел его – длинные волнистые темные волосы, мягкий, «благородный» овал лица… Протянул мне свою руку. Тонкие пальцы, и в целом какая-то ухоженность… Теплая, приятная рука...
В голове бардак. Где пульт? Тарковский. Черт побери. А Женя – сука, еще получит. И Серж. Что б их.
Звонок. Опять! Теперь – точно она, ну, готовься, сука…
- Баба Валя ключ не оставляла? – улыбнулась мне соседка. Краем глаза я заметил Сергея стоящего возле двери в подъезд. Он курил и смотрел на дождь.
- Да, держи, - Мак отдал ключи Таньке, - Эй, Сергей!
Парень обернулся. Я не поверил: лицо в слезах, глаза красные…
- Что-то вспомнили? – с надеждой обратился он ко мне на «вы».
- Да, нет. Просто подумал – холодно в подъезде… Заходи погреться, может, придумаем, как найти твою Ленку.
- Спасибо, Мак… - он сделал акцент на моем сокращении от «Макса», - Да тут и так все понятно. Уехала она. Не дождалась. То есть… не любила меня. А я все бросил – рванул сюда, да вот… По *** все! – вдруг крикнул он, - Ничего мне больше не нужно! – он швырнул свою сумку и куртку, а стремительно вылетел под дождь.
Я вдруг тоже сорвался с места. Сам от себя не ожидал – ноги понесли, успел только дождевик нацепить, да дверь захлопнуть…
Сергей шел к дороге – видимо, с бега перейдя на шаг, он стремительно двигался к шоссе. Не к добру – решил я. Вдруг еще под колеса бросится. Сразу видно – невменяемый, в руках себя совсем не держит. Может, пьяный? Да, нет… Я вчера не лучше был – не помню как до квартиры дошел, чуть сам в петлю не влез…
- Серый! – я догнал его и схватил за руку, дождь лил стеной, - Пошли-ка домой, выпьем пива, а? Или лучше водки. Идем, что ты из-за девки трагедию делаешь, а? Что, в конце концов, новую что ли, сложно найти?
Он оказался на удивление слабым – я с легкостью развернул его к себе. Он сверкнул глазами: «Не надо. Ничего мне не надо. Ничего мне не надо!»
Я отпустил. Он сразу же рванулся прочь – под колеса. Хорошо, что у меня хватило ума и реакции еще раз его зацепить. Еще секунда – и его бы не стало. Я схватил его за руку и резко потянул обратно. Он опрокинулся на меня, еле успел удержать – мокрый, дрожащий, ревущий… Я приволок его домой, осторожно обнимая за плечи, подобрал его сумку с курткой.
- Идем в душ. Ты так промок… Надо согреться, - успокаивающе говорил я, забыв о себе. Он плакал. Он совсем не держался на ногах. Я наконец понял, что ему всего, лет девятнадцать… Почти еще подросток, почти ребенок. Я завел его в ванную, но он никак не реагировал. Он не слышал меня – ревел в голос, опустился на колени и плакал…
Мне стало жаль его. Я снял с него мокрую одежду. Он, слава богу, не сопротивлялся, даже, помогал мне, как ребенок, расставляя руки… Трусы мне тоже пришлось стянуть самому… и когда я внезапно обнаружил, что он несколько возбужден, я… как бы это сказать…. Короче – включил душ, втолкнул своего нового друга в кабинку и ретировался. Надо же! У подростков на все стоит…
Я переоделся сам и вернулся к Тарковскому. И двух минут не прошло, как я вспомнил про полотенце. Пришлось еще раз сходить в ванную. Я обнаружил его на полу в кабинке. Он выключил воду и тихо скулил.
- Сергей, ну, хватит, это не по-мужски, честное слово. Сколько можно реветь? Да хрен с ней, с этой дурой! Что она – одна на свете? И без нее можно прожить. Я в ней ничего особенного не разглядел за время знакомства…
Он не мог ответить. Всхлипы, судорожные попытки что-то сказать. Я наклонился к нему.
- Ну, давай, вставай. Надо немного согреться, - я включил ручной душ, и закатав рукава, стал намыливать его и тереть мочалкой. К слову, я заметил, что у него все еще стоит, причем даже явственнее, чем раньше… Он поворачивался ко мне спиной, чтобы я не видел.
- Я ее люблю… - выдавил он из себя.
- Да сука она. Моя, кстати, тоже сука. Застукал ее вчера с другом детства. Тоже Сергеем.
- Она добрая была… добрая…
- Однако это не очень заметно. Добрая бы предупредила… что уезжает.
- Я ее… я… люблю…
- Ничего, пройдет.
- Нет, не люблю. Любил. Я больше никого не люблю… - он закрыл руками лицо, - Никого, никого! И никогда больше никого не полюблю!
Эта фраза заставила меня улыбнуться, я опустил руку с мочалкой вниз и случайно задел рукой его член. Сергей дернулся, задышал глубже, а потом отпрянул от меня и прижался к стенке душа, глядя мне в глаза.
- Извини, я не нарочно. У тебя это видимо, от нервов, - кивнул я на его эрекцию.
Он закрыл глаза и опять стал сползать по стене. Похоже, мальчику просто пора врезать.
- Слушай, Сергей. Давай уже завязывай со своими слезами. Я тебе не нянька, - я собирался оставить его одного, но он вдруг вскочил, и схватив меня за руку положил ее на свой член. Я удивился, ощутив в руке твердую плоть. Скорее даже, я был шокирован. Первой мыслью было отдернуть руку, но он крепко прижал ее к себе, и, вырываясь, я бы сделал ему больно.
Так странно было ощущать в руке чей-то член… не свой, а чей-то… И что мне с ним делать? Сергей сжал мою руку вокруг своего органа и опять закрыл глаза.
- Ты хоть что-нибудь понимаешь, парень? У тебя мозги есть? – спросил я строго, не отпуская его член, и не бесясь по этому поводу – ну член как член, меня он не пугал ни сколько.
- Не уходи, пожалуйста… - прошептал он хрипло. Я вздохнул. Мне стало очень странно на душе. Этот мальчик с твердым членом в моей душевой кабинке не вызывал у меня раздражения… Мне не было его жаль, но я вдруг понял, что мне приятно купать его, возиться с ним. Может быть, как с братом – у меня никогда не было брата. А может быть и нет… Да, мне пришла в голову какая-то странная мысль, и от нее меня слегка качнуло в сторону.
Я резко выпрямился и отогнал эту мысль к чертям. Сергей открыл глаза и отпустил мою руку.
- Извини, - сказал он, и в его взгляд вернулась ясность. Как будто он сам вернулся в этот мир из какого-то далека.
Я вздохнул. Ну, что мне теперь с ним делать? Я пытался проанализировать чувства, возникающие во мне, и понял, что как-то иначе воспринимаю ситуацию, чем обычно. Если бы какой-нибудь незнакомый мужик положил бы мою руку на свое достоинство, я бы ему зубы выбил.
А сейчас – ну, что я сделал? Да, ничего. Так и держал его за член. Даже не поморщился. Или точнее сказать – мне даже не было мерзко.
Я еще раз вздохнул и стал намыливать его. Обернув после душа в мягкое полотенце, я отвел Сергея в спальню и уложил в кровать.
- Я тебе согрею молока, - сказал я, выходя.
Когда я вернулся, он уже спал, скинув с себя полотенце. Я не стал его будить…

Через час Сергей появился из спальни и тихо присел на диван рядом со мной.
- Спасибо тебе большое, Мак. Прости меня за все. Я был не в себе. Я себя просто не контролировал. У меня была истерика. Я очень извиняюсь и спасибо…
- Да, хватит. Ладно, бывает. Скажи лучше, пиццу будешь? – спросил я, поднимая телефонную трубку. Я набрал номер и быстро сделал заказ в соседнем ресторанчике – итальянская пицца, которую они тут же мне принесут на дом.
- Мак, прости меня. Знаешь, у меня осталось немного денег… Я тебе их отдам, а через неделю мне родители перечислят еще… и я домой поеду.
- Да что ты болтаешь? – перебил я, - Мне от тебя никаких денег не надо. Хочешь у меня остаться пожить – оставайся. А делать из меня какого-то ублюдка, который за все деньги берет, я тебе не дам.
Он глубоко и прерывисто вздохнул, и придвинулся ко мне, словно обнять хотел, а потом постеснялся и опять отпрянул, опустив глаза.
- Прости, я тебе столько хлопот…
- Успокойся… Сережа, - сказал я мягче, - Все нормально, малыш…
Как это слово у меня вырвалась - я сам не знаю. Вижу парня - хоть и молодого - но, по сути, впервые… А тут «малыш», и вообще…. Меня даже передернуло.
Он смутился еще больше, но вместо того, чтобы отодвинуться, - уткнулся лицом мне в плечо. Ни всхлипа, ни звука. Просто сидел так, а я не знал как себя вести. Даже не пошевелишься в такой ситуации…
- Все будет хорошо, Сережа, - осторожно продолжил я, потрогав его кудри, - Ты пока оставайся у меня, а потом как надумаешь, поедешь домой или в Москву лучше перебирайся… Я тебе первое время помогу, пока не устроишься. Квартира у меня большая. Живи здесь, сколько хочешь, - говорил я. Освободив руку, я неловко обнял его и прижал его к себе, а он, притиснувшись, сопел мне в плечо.
Я перебирал руками его волосы и шептал всякие глупости: «все наладится, забудь эту дурочку, ты же красивый мальчик, у тебя будет еще табун таких же, и даже лучше» и все в этом духе.
Я поправил на нем полотенце, в которое он укутался, и заметил, что под ним опять "стояк". Я немного смутился, а парень поднял на меня глаза в слезах и улыбнулся: «Он всегда стоит!» От этой фразы я почему-то стал дико смеяться, и он тоже хохотал сквозь слезы. Мне стало вдруг так тепло на душе, будто я обрел какую-то необъяснимую гармонию внутри, исступленную легкость, от которой сердце сладко замирало.

За пиццей он рассказал мне историю любви – его и Лены, из которой я понял, что она просто играла с ним. Они познакомились в Питере – я не ошибся. А вот лет ему оказалось 21, младше меня всего на два года. Его истерики и след простыл. Потом мы стали просто говорить о жизни, и оказалось, что во многом наши интересы сходятся.
После еды мы вышли покурить на балкон. Он хоть и был застеклен, но в форточку дул ветер, и я предложил сходить за какой-нибудь своей одеждой, а Сергей вдруг прижался ко мне, и тихо сказал «мне тепло». Мы курили одну сигарету, я обнимал его одной рукой, чувствуя, что он слегка дрожит. Мне не трудно было сходить за чем-нибудь теплым, но Сергей не отпускал меня – положил мне голову на плечо и крепко держал за бицепс. Мы спокойно стояли у окна, и я совершенно не ожидал услышать от него следующую фразу:
- Я не голубой, - вдруг сказал он. Отпустив мою руку, он отступил на шаг и решительно посмотрел мне в глаза. Я, честно признаться, даже и не подумал об этом. Может, подсознательно у меня и бродили такие мысли, но… Я – мне казалось -  воспринимал его как ребенка, обиженного ребенка…
- Да я и…
- Я просто очень устал, и… мне приятно, что ты так ко мне хорошо отнесся… я глупый, да? – его брови трогательно сошлись на переносице.
- Да я и не думал, что ты голубой… Не глупый ты, что ты говоришь…
- Нет, я просто так к тебе… прижимался, и плакал… и… но я не…
- Я понял, - прервал я поток его слов, и добавил успокаивающим тоном: - Я тоже.
- Хорошо, - кивнул он, и вдруг перестал смотреть мне в глаза.
- Иди сюда, ты же дрожишь, – спокойно сказал я. Он, молча, вернулся в мои объятья. Я крепко затянулся сигаретой и посмотрел в окно. Теперь мое сердце странно шевельнулось. Гей? Конечно! Вот в чем все дело… Это объясняет и его слезы, и… возбуждение… и… какую-то странную нежность.
Я передал ему сигарету.
- Мне очень не хватало ласки, Мак… Поэтому я так к тебе.... Да, я и сейчас еще не могу от тебя отлипнуть… - стыдливо признался он, - И мне нравится, что… ты меня… обнимаешь…
- Все нормально, Сережа, - ответил я, осторожно, чтобы он не заметил, касаясь губами его макушки. Черт. Куда все это катится? Что я делаю? Что я говорю?
Я ведь нормальный мужик, у меня никогда и мысли не возникало… Черт подери.
Мы стояли у окна, и я обнимал его, не осознавая, что делаю. Интересно – если я потащу его сейчас в постель – он пойдет?... Эта абсурдная мысль кольнула меня и привела в чувства. Я затушил сигарету. Надо было как-то устраиваться. На улице уже темнело, и завтра – на работу…
- Давай-ка пойдем в комнату, а то ты простынешь, - спокойным тоном сказал я. В его глазах просквозило разочарование. А может, мне опять показалось…
Мы вошли в комнату. Сергей залез на разложенный диван и занял лежачее место у стенки. Я лег рядом и взял пульт. «Сталкер» сейчас был совершенно неуместен, поэтому я просто включил телевизор и стал переключать каналы. Сережа лежал сзади безмолвно. Я мог бы, конечно, прогнать его в другую комнату спать, но зачем?
Между тем мой «малыш» глубоко и тяжко вздыхал. Я не знал с чем это связано, поэтому долго не спрашивал. Но после очередного душераздирающего вздоха, я не выдержал и обернулся. Сергей лежал, натянув одеяло по горло.
- Что? – спросил я строго.
Его брови опять приняли форму домика, а глазами он показывал куда-то вниз. Я посмотрел в том направлении и увидел заметно торчащий бугорок… Да, какого черта у него все время стоит?! Я приподнял одеяло и имел честь воочию наблюдать его эрекцию.
- Слушай, может это вредно, а? – кивнул я на его стоящее достоинство.
Сергей жалобно поглядел мне в глаза.
- Ну и что? – глупо спросил я, ощущая какую-то слабость в ногах.
- Ничего! – испуганно ответил мой приятель и прикрыл одеялом наготу. Я собирался отвернуться, но что-то внутри меня сладко сжалось, и… Я вскочил с дивана.
Надо было срочно умыться, а лучше под душ, смыть это наваждение, эту дымку, этот странный туман. Я даже не посмотрел на его реакцию – через секунду я уже был в ванной, и холодная вода остужала мой пыл.
А было что остужать… В тот момент, когда я увидел его стоящий член, у меня перед глазами невольно мелькнула картинка. Так бывает – ты не хочешь себе это представлять, но воображение против твоей воли выдает тебе возможные варианты событий. Так как-то раз я вообразил себя с подругой своей бывшей девушки, и даже с одной теткой из нашего университета… Хотя она была не молодой и не особо привлекательной.
Словом, когда я увидел его стоящий член, я невольно представил, что касаюсь его губами. Эта неожиданная фантазия была так реальна, что я почувствовал во рту вкус его кожи, какой я ее представлял. Я почувствовал его запах – и этот запах не был мне противен. Эта картинка обожгла меня. Короче говоря, у меня тоже встал.
Умывшись, я ощутил, что желание успокаивается. Ничего страшного, говорил я себе, все это пройдет. Просто видимо, голое тело (чьим бы оно ни было), особенно с явными признаками возбуждения вызывает у меня прямые ассоциации с сексом. К тому же стресс связанный с Женей и Сержем… Спохватившись, я стал перебирать в памяти всех женщин, с которыми когда-либо спал - их прикосновения, запахи, голоса...
В этот интимный момент, дверь ванной открылась, и на пороге появился Сергей.
- Куда ты делся? Что случилось? – спросил он, кутаясь в свое полотенце.
Я через силу улыбнулся и сказал, что все в порядке. Мы вернулись на диван, но телевизор мне смотреть уже не хотелось.
- Ладно, наверное, пора уже спать, - сказал я парню, - Сейчас принесу тебе сюда постель. А ты, если хочешь – смотри телек, если хочешь – спи. А мне завтра на работу…
Я принес ему постель, майку и шорты. Сергей все это время молчал, и я, пожелав ему спокойной ночи, удалился в спальню.

Ночью я проснулся от безумного желания курить. Проснулся и потащился на балкон, мимо спящего на диване Сергея с пультом в руке – телевизор он выключил, а пульт так и не успел отпустить. Так и уснул.
Я курил, и с каждой затяжкой в груди разрасталось непонятное, необъяснимое чувство. Оно было похоже на голод и на желание курить, и одновременно, на тоску, тревогу и отчаяние, и еще немного – на приятное волнение. И может быть, капельку – на счастье. Я смотрел на улицу, в форточку залетали мелкие капли дождя, прохлада и свежесть воздуха ласково убаюкивали. Но внутри что-то твердило мне, что впереди – опасность.

Докурив, я затушил сигарету и вернулся в спальню. На часах было около четырех утра. Я ворочался с боку на бок, но заснуть просто не мог. Мысли, всякие дурацкие воспоминания, ненужные обрывки разговоров – весь этот мусор сидел в моей голове и я не мог его прогнать. В какой-то момент я вдруг вспомнил, что забыл закрыть форточку и вскочил с постели как ошпаренный. Надо было срочно ее закрыть, потому, что с балкона очень сильно дуло в ту комнату, в которой спал Сергей, а таскать этого парня по врачам никак в мои планы не входило.
Я прокрался на балкон и плотно закрыл форточку. Проходя мимо Сергея, я забрал пульт из его руки, и положил под телевизором.
Когда я, наконец, лег – сердце выпрыгивало из груди – моя тревога разрослась до таких размеров, что покрыла, целиком, весь ночной мыслительный «мусор» и просто вымела его прочь. Я оказался с ней наедине и в этом состоянии уснул…

Утром все это прошло. Когда я проснулся, дышалось мне легко, и все ночные кошмары ушли куда-то далеко в прошлое.
Я разбудил своего подопечного, приготовил завтрак и спросил о его планах на день. Он попросил разрешения погулять по городу и потом вернуться сюда, я, естественно, ему разрешил.

Днем я был занят делом и мне, честно говоря, было не до самокопаний. Однако, вернувшись днем домой, я понял причину своей тревоги. Сергея не было, он до сих пор был где-то в городе, у него не было телефона, и мы даже не договорились толком, когда он вернется. Да он даже телефона не знает этой квартиры, кажется. И все это меня беспокоило.
Я думал об этом, не переставая, и чтобы хоть как-то отвлечься, занялся готовкой ужина – курица гриль по-домашнему. Самое отвратительное в этом было то, что я начинал бояться, что он не придет или с ним что-то случилось. А вдруг? Эта мысль под конец так истерзала меня, что я готов был уже отправляться на его поиски. Но куда? Я ведь ни черта не спросил утром…
Звонок в дверь раздался в тот момент, когда я вытащил курицу из духовки. Однако! Я заулыбался и поспешил к двери.
Женя.
Она смотрела на меня исподлобья. Рядом стоял Серж, очевидно готовый принять бой, если что пойдет не так. А мне было совсем не до них… Сам того не осознавая, я расстроился, что вижу не своего Сережу, а они, очевидно, растолковали мое разочарование по-своему.
- Чего вам?
- Мак, послушай, ты должен меня выслушать! Мак, ты все неправильно понял! Это было совсем не то!... – Женя взмахнула руками, напомнив мне, почему-то большую неуклюжую курицу. И почему я раньше не замечал, как она некрасива?
- Максим, между нами ничего не было, - сказал Серж. От этих слов у меня чуть дым из ушей не повалил. Какова наглость! Мало того, что трахаются, так еще и говорят мне, что этого не было. А ты, типа, сам все придумал…
Я с размаху захлопнул дверь перед их рожами. Сходил за чемоданом Женьки. Снова открыл, отдал его Сергею, на нее даже не глянул.
-  Отдыхайте, ребята.
Снова хлопок. Пошли вы! Идите вы все на хер!
Я вернулся на кухню с дрожащими руками. Взял телефонную трубку, покрутил в руках, положил. Ну, где он? Где его носит, черт!?
Если бы я знал, если бы я знал… Да я бы просто не пустил его никуда… В расстройстве я вышел на балкон и закурил. «Мальчик мой, ну где ты?» - прошептал я почти вслух. Мой мальчик. Просто мой мальчик. В этом нет ничего «такого». Я просто, просто, просто хотел его видеть… И увидел.
Он вошел во двор и быстрым шагом направлялся к дому. У меня от сердца отлегло. Я открыл ему дверь, с трудом справляясь с желанием его обнять. Чего только не успел я подумать! В Москве его могли избить, обокрасть, он мог попасть под машину, да много чего еще… Но…
- Где ты был целый день? – чуть не с порога накинулся на него я.
Сергей виновато поднял на меня глаза и проговорил еле слышно:
- Я пытался куда-нибудь деться. Отвлечься. Избавиться от навязчивых мыслей…
Сняв куртку и кроссовки, он прошел в ванную и долго мыл руки. Я ждал его на кухне, накрывая на стол. Жаренная картошка и курица благоухали так, что я вдруг впервые за день почувствовал, как я голоден.
Мы ужинали под легкий джаз, который я нашел у себя еще утром. Сергей по большей части молчал, поэтому я стал говорить о чем-то, просто болтать, чтобы заполнить тишину. Мне хотелось вытащить его из какого-то оцепенения, в котором он пребывал. Вырвать из этого дурацкого уныния.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил я, когда уже отчаялся что-то от него услышать.
- Я чувствую себя уродом… - прошептал он и положил вилку.
- Что случилось? – я тоже перестал жевать. С ним что-то происходило.
- Не знаю! – резко отозвался он и встал. Прошелся по кухне, потом сел на место.
- Извини, Мак. Я что-то разнервничался. Меня обокрали! – он опрокинул лицо в ладони.
Я вскочил на ноги и тут же сел обратно. Чертово желание сразу же обнять, приласкать, защитить, утешить... Откуда оно у меня появилось, черт дери?!
- Сколько украли?
- Все! Все двадцать тысяч…
- Да, успокойся ты. Я дам тебе денег. Не надо плакать! – говорил я, но от этих слов Сергей только громче всхлипывал.
- А ну прекрати! – повысил я голос. Сергей поднял покрасневшие глаза.
- Успокойся! – строго сказал я, - Успокойся и кушай. Я весь вечер тебя ждал и клял себя за то, что вообще выпустил на улицу, а ты пришел и льешь слезы. Да, плевать на деньги! Ты живешь у меня, если тебе что-то понадобится, я дам тебе денег!
- Ты меня ждал? – несмело переспросил он, вытирая лицо руками.
- Ждал, ждал. Специально приехал днем, думал ты уже здесь, голодный. Вот, целый вечер готовил тебе. Не пошел в спортзал. Радоваться надо, что живой остался. А не рыдать. А деньги – еще заработаешь.
- Спасибо тебе, Мак… - широко раскрыв глаза, говорил он. Он так смотрел на меня – искренне, по-доброму, по-девичьи доверчиво, что я отвел взгляд.
- Давай, кушай. Я что зря готовил?
Сергей снова взялся за вилку и смел все подчистую, а потом еще попросил добавки. Видимо, он целый день не ел, понял я.
После ужина мы устроились курить на балконе и я тут же живо вспомнил вчерашнюю сцену в полотенце «я не такая, я жду трамвая». Сегодня, однако, Сергей был одет, да и вел себя совсем иначе. Какой-то невидимый барьер вырос между нами, и воспоминания о вчерашних объятиях и нежных словах казались сейчас какой-то нелепой шуткой.
Мы говорили о чем-то, любуясь на пробивающуюся зелень за окном. Что ни говори, а весна брала свое.
- Мак, я вчера кое-что сделал… в ванной… - вдруг перебил он меня. Я насторожился.
- Что? В каком смысле?
- Ну, когда я пришел… Мне было так плохо… Я не соображал, что делаю… Я сегодня целый день об этом думал…
Я вспомнил тот безумный момент, когда он прижал мою руку к своему органу, и мне стало как-то не по себе от того, что он снова заговорил об этом.
- Я вчера…
- Если это то, о чем я подумал, то забудь об этом. Всякое бывает. У тебя был сильный стресс. Я не сержусь. Давай оставим это в прошлом.
- Я просто хотел сказать, что я тебя обманул. У меня такое было в первый раз… В смысле… - Сергей потупился и окончательно растерял все слова, которые должен был сказать.
- Ты говоришь, что твои слова «он всегда стоит» - это ложь? – подсказал я.
- Да, - быстро согласился он, - У меня вообще это бывает, но вчера это было ненормально, я не знал, как это прекратить!
- Ну… - задумался я, - ну, бывает. Ничего страшного, я думаю, нет. Сейчас-то все утряслось?
Он медленно выпустил дым, потом вгляделся в кончик своей сигареты и прошептал:
- Почти.
Я не стал расспрашивать – это было просто неприлично. Посоветовать мне все равно было особо нечего. Да, у меня был период в жизни каждодневной «стойки», но это было лет в 15, да и к тому же, при более благоприятных и возбуждающих условиях, нежели вчерашний душ…
- Ты играешь в шахматы? – спросил я, чтобы отвлечь его.

После двух часов сражений он заметно повеселел и уже ухмылялся, глядя на моего слона. Через два хода я собирался объявить ему шах и мат, однако, Сергей неожиданно меня опередил.
- Это не честно! Ты выиграл три раза подряд! – возмутился я, «роняя» своего короля.
- Да, ладно. Ты еще отыграешься, - улыбался Сергей. Он потянулся за пультом, случайно (?) дотронувшись до моей руки. Прикосновение было приятным…. Теплые пальцы слегка задели мою кожу, а у меня по позвоночнику пробежал ток и стал приятно расползаться в солнечном сплетении. Пока он был занят телевизором, я блаженно прикрыл глаза. Не знаю, что именно я чувствовал, но меня охватило такое исступление и в тоже время отчаяние, что захотелось кричать.
Я спросил себя очень строго и сердито, какого хера я тут теряю сознание от прикосновения мальчишки. Ничего не ответив себе, я пришел к выводу, что это опять глупый «туман», от которого можно избавиться только с помощью холодной воды.
Я поплелся в ванную, сказав, что мне пора освежиться. Под душем я жестоко драил себя мочалкой, а потом стоял под ледяной водой, пока все эти ненужные мысли не ушли.
Вышел из ванной я как раз в тот момент, когда Сергей переодевался в домашнее. Войдя в комнату в одном полотенце, я застал его голым, с шортами в руках. При виде меня он тут же отвернулся и в спешке натянул на себя белье.
Я прошел в спальню и переоделся, попутно обдумывая его странноватое поведение. Глаза у меня после всех этих дурацких переживаний закрывались, и я решил уже ложиться. Надо было что-то сказать подопечному, пожелать спокойно ночи хотя бы.
- Сергей, я спать. И кстати, завтра - суббота, можем покататься по городу… - зевнул я, и он с благодарностью принял приглашение.

Лежа в постели, я воевал со своими чувствами. То, что пробивалось во мне в отношении этого парня, меня совсем не радовало. Я вспомнил, как вчера у меня встал член и больно укусил себя за палец. Потому что картинка, на которую у меня возникла такая реакция, была явно ненормальной. Начав вспоминать, я в деталях воскресил ее в сознании. Его член… Мне представилось, что я снова держу его в руке. Я с мазохистским усердием вспоминал это ощущение, пытаясь почувствовать хоть каплю отвращения. Что-то еле-еле получалось, но так слабо, что я бросил попытки…
Я уснул в растрепанных чувствах, без единой мысли о том, что мне теперь со всем этим делать.
Возможно, я ничего бы не почувствовал и проспал бы так до утра, но тихий и вместе с тем нежный голос прошептал мне в ухо: «Макс, проснись, пожалуйста».
Я открыл глаза и увидел его прямо перед собой, так близко – его губы были всего в двух сантиметрах от моих. Он лежал со мной рядом, под моим одеялом и я чувствовал теплоту его тела. Сердце забилось быстрее, и мне пришлось отстраниться от него, чтобы не сойти с ума.
- Ты чего… делаешь? – с дурацкой интонацией спросил я. Шепотом. Этот интимный тон, мой собственный тон, меня испугал.
- Прости меня, Мак, прости, пожалуйста, - заговорил Сергей, - Я не хотел, я не думал… Я не знаю… - он запинался, и дрожал.
Я ощутил его дрожь всем телом и чтобы остановить ее, просто вытянул руку и притянул его к себе. Сергей сразу же прильнул ко мне, к моей груди и так крепко прижался, что я опешил. Ничего пошлого во всем этом не было. Я услышал его громкое сопение, и в груди у меня стало так горячо и сладко, что я откинулся на подушки и, обняв полулежащего на мне Сергея, отключился.
Утром я некоторое время не мог понять, чью шею я, открыв глаза, так нежно целую и чьи кудрявые локоны так щекотят мне нос. А когда понял, было уже поздно – Сергей уже смотрел мне в глаза тем самым неумолимым взглядом, от которого у меня внутри все начинало дрожать.
- И чего ты целуешься? – тихо спросил он.
- И чего ты делаешь в моей постели? – в тон ему ответил я. Он улыбнулся.
- А ты меня только что в шею целовал, - шепнул он. На этот раз улыбнулся я.
- Ты же спиной ко мне лежал, - сказал я и тронул пальцем кончик его носа, от чего он отвел глаза и уткнулся лицом в подушку. Я взъерошил ему волосы и стал щекотать. Сергей смеялся и пытался ответить на щекотку, но у меня получалось лучше.
- Ай… Ай-ай! Нееееет! - простонал он, когда я оседлал его так, что он уже не мог вырваться и с наслаждением щекотал дальше. Он лежал на животе, и я не давал ему повернуться. Его упругая попка в легких шортах ерзала подо мной, и я щипал ее, а Сергей смеялся от удовольствия. В какой-то момент, я щипнул и сдернул с его ягодиц скрывавшую их ткань. Сережа издал какой-то странный вздох в подушку. Я сел рядом, положив колено ему на спину, чтобы он не вырвался. Хотя, он, кажется, уже не вырывался.
Я опустился к нему и, закрыв глаза, прижался губами к его затылку. Здесь так приятно пахло его волосами, кожей, что я опьянел от этого легкого аромата.
Его попа была бесстыдно оголена, и он попытался натянуть шорты обратно, но я тут же сделал как было и он опять что-то простонал в подушку. Вдыхая его запах, я положил руку на его ягодицы и у меня в тот же момент встал.
Погладив его кожу, я стал стягивать его шорты ниже и ниже, пока совсем их с него не снял. Без шорт, в одной майке, Сергей выглядел так забавно и беззащитно, что я решил исправить дело, и стянул трусы и с себя.
Мой член прижался к его бедру, и почувствовав это, Сергей поднял голову и посмотрел мне в глаза.
Мне хотелось что-то ему сказать, кто-то прошептать, но ничего не получалось, язык прирос к небу, в горле пересохло. Сережа выгнулся и стянул с себя майку. Я, не сводя с него глаз, сделал то же самое. Теперь мы были на равных, но он все еще лежал так, что я не видел его члена.
Сергей вытащил руку из под подушки и не глядя, нащупал и взял в руку мой член. Я весь затрясся от этого прикосновения, так мне стало хорошо. Еще, еще…
Я убрал его руку и тронув за плечо, повернул к себе лицом. Сейчас мне хотелось одного – поцеловать его. Наконец, после стольких часов беспрестанного желания, почувствовать его губы… Я набросился на него, и он страстно ответил мне. Мы жадно, долго, до потери сознания целовались, впитывали друг друга… Я ловил его язык, покусывал губы, ласкал пальцами лицо. Поцелуй сблизил наши тела, и теперь я чувствовал его кожу всем телом, и член у меня налился кровью и затвердел как камень…
Сергей гладил руками мою спину, поясницу, а я опять целовал его в шею и терся членом о бедро. Я хотел его, хотел настолько сильно, что переставал соображать.
С женщинами у меня такого не было… Не в смысле секса, или ласк – такой страсти, такого неистового желания, такой нежности… Мне хотелось сказать ему, сказать, что я… но эти слова сказать мне было страшно… А вдруг для него это – всего лишь очередная интрижка…. А вдруг для него это только временное заблуждение, сошествие в «ад»? А вдруг, а вдруг… Между поцелуями, я стал шептать, задавать ему вопросы, которые разъедали мне душу.
- Скажи мне, пожалуйста, Сережа, что мы делаем?
Он стиснул рукой мой член и погладил пальцем головку.
- Мы занимаемся любовью, - ответил он, глядя мне в глаза. У меня перехватило дыхание, горячая волна пронеслась по всему телу…
- Скажи еще раз.
Он помедлил, а потом произнес так нежно, что я после этого едва не задохнулся от счастья:
- Я люблю тебя, милый, - шепнул он, - Максим…
Я прижался к его губам и долго не отпускал. Я целовал его губы, щеки, все лицо, глаза, нос, подбородок… Все у меня внутри дрожало от любви, от того, что она есть, и что она стала моей так вдруг…
- Я тебя тоже люблю, Сереженька, я тебя тоже люблю, малыш, мой хороший, любимый, нежный, дорогой… - шептал я ему, не останавливаясь, и он только крепче обнимал меня.
Я любил его. О, как я его любил. Я не хотел думать о том, что мои чувства могут быть «неправильными», «нетрадиционными» или какими-то еще… Я был на тысячу процентов уверен, что все, что я чувствую – прекрасно, чисто и это и есть настоящая любовь…
Сергей теперь приподнялся на локте, и я лег на спину, уступая ему.
- Знаешь, что я сейчас сделаю? – спросил он, почти касаясь губами моего подбородка.
- Что? – спросил я шепотом, и уже чувствуя, как тепло разливается по телу от этого интимного вопроса.
- Я сейчас куда-то тебя поцелую… - ответил он и нежно мне улыбнулся, - Ты знаешь куда?
Сердце сжалось от волнения. Член затрепетал…
- Поцелуй, любимый… Скорее… я больше не могу, - заговорил я.
- Куда? – спросил мой любимый мальчик. Я вдруг вспомнил тот момент, в первый день, когда у меня встал от одной необычной фантазии.
- Куда я тебе сейчас сам покажу, - ответил я и повалил его на спину. Я стал целовать его грудь, спускаясь все ниже, и когда дошел до поросшего волосками бугорка и уперся в изогнувшийся луком орган, я застонал от желания.
Мой собственный член едва не лопался от напряжения… Я осторожно приподнял пальцами его «орудие» и закрыв глаза, потрогал его языком, а потом присосался к влажной головке губами. Сергей напрягся, застонал и запустил руку мне в волосы. Я вдыхал его аромат и думал, что ни одна женщина не оставила у меня таких сильных воспоминаний своим запахом. Все их запахи были интересны, любопытны – да, но такого сильного впечатления я еще не переживал в своей жизни.
Я взял его головку полностью в рот, а потом еще немного и еще… Член у него был небольшой, но плотный в диаметре и даже немного тяжелый, и ощущение было приятное – держишь во рту что-то живое горячее…
Я стал водить по нему губами, и это так возбудило меня, что я не мог остановиться. Я двигался быстрее и быстрее, пока у меня не онемели губы, но и после я продолжал движение. Я видел, как Сережа пытается сдержаться, чтобы не кончить, но он уже не мог – я ласкал его так интенсивно, что через несколько секунд он громко застонал, а в рот мне хлынула его сперма… Ее было так много, теплой, почти сладкой жидкости и я выпил ее всю, без остатка…
Несколько минут он лежал у меня на груди без чувств, только глубоко дышал… Я теперь хотел только одного, но ужасно боялся, что это его напугает…
Сережа проснулся через минут пять, промурлыкал что-то и когда я переспросил, он просто взял мою руку и положил ее… на свой твердый член. Да, он опять встал…
Я притянул его к себе, и долго целовал в губы, а потом он сам оторвался от меня, и наклонившись, взял мой член в рот целиком…
Потом он рассказывал мне, что у него никогда не было ничего с мужчинами, и я был первым и единственным, но в тот момент, когда он увидел мою стоящую махину (да-да, мне есть чем похвастаться), у Сергея как будто открылось шестое чувство, и каким-то удивительным образом, он просунул мой член глубоко в горло…
Я едва не закричал, потому что так долго жаждал этого… Я смог перетерпеть первую волну, грозившую разрядкой, но когда подошла вторая, я отстранил его, и глядя на друга сквозь какую-то дымку сказал, что хочу его. Хочу его трахнуть.
Я ждал отказа, испуга, скованности, чего угодно… Но Сережа, словно поймав мои ощущения, понял, что все будет хорошо и я не сделаю ему больно несмотря на большие размеры…
Он развернулся ко мне спиной и лег.
Я приподнялся и раздвинул ему ноги. Увидев эту маленькую нежную дырочку, я чуть не сошел с ума…
- Войди в меня… - услышал я его голос.
Я лизнул ладонь и смазал его маленькое отверстие, а потом член. Направляя его туда, я перевел взгляд на Сережу. Он зажмурился и прикусил губу, чтобы не закричать, если будет больно. Я понял, что он не скажет мне, даже если будет больно, он вытерпит…
От этой мысли я возбудился так, что сил ждать больше не было, и я, надавив немного тазом, проник в него…
Это произошло тихо и нежно, без боли…
- Тебе не больно?
- Нет!
- Тебе точно не больно?
- Нет, любимый.
- Ты уверен?
- Мне хорошо, Мак. А теперь оттрахай меня так, чтобы я сидеть не смог…
И я оттрахал… Я входил в него так глубоко, что он каждый раз издавал глубокий стон и хватал ртом воздух. Я держал его за шею, за плечи и трахал, трахал… Любил, любил физически, с такой страстью, что все, что было в моей жизни прежде – все мои печали и утраты уплывали от меня…

С того дня мы стали жить вместе. Мы и сейчас живем вместе и собираемся прожить еще очень-очень долго… И еще – мы верим в сказки. Потому что наша прекрасная сказка – реальна.