Взятие крепости

В Пасалле Цайше взял Сюрикена на военный совет. Уже в терганской деревне он поручал Ленме разведку и десять человек и увидел, что можно доверить ему и большее.
Сюрикен  не показал вида, когда в одном из людей, с которыми встречался Цайше, узнал старика-лодочника, хотя не сомневался, что и тот узнал его. Своему господину, Къену Тореа, Ленме поклонился. Остальным, в том числе и двум военачальникам – не стал.
Разложили карту, – военачальники, Къен и люди лодочника, очевидно, прежде уже хорошо успели их изучить, – и теперь, слушая разговор, Сюрикен пристально всматривался в каждую деталь.
Укрепление заметно отличалось от прочих крепостей, встречавшихся ему в Южных землях. Оно было не прямоугольным, а  почти круглым и больше походило на раковину улитки, с той разницей, что место, откуда торчат у улитки рога, широко, а внешние ворота крепости были зажаты в нише между двумя сторожевыми башнями. Из ворот можно было попасть в узкий рукав, огибавший по кругу внутренние стены, на которые с внутреннего двора вёл пандус. Чтобы подняться на внешние стены из «рукава», нужно было воспользоваться лестницами в башнях.  Во внутреннем дворе находилась главная башня, окруженная двумя скобами казарменных зданий.  Там Сюрикен заметил колодец. За казармами, под внутренними стенами на карте были нанесены изображения конюшен, мастерских, хозяйственных построек. Свободное место занимали грядки  и деревья. За внешними стенами с башнями находился сухой ров*.
– Это Шестой гарнизон, – говорил  Кьен, – сейчас он окружён тремя тысячами солдат, присланными из столицы, которыми командуют  наши гости, – он сделал жест в сторону военачальников, – и даже если мы умертвим адайви и офицеров, им брать крепость, скорее всего, будет нелегко, потому что, люди Варшара, как мне сказали, не из робких и  станут насмерть.
– Когда Орей отпустил всех, кто хочет присягнуть Правителю, из гарнизона никто не ушёл. Там сейчас тысяча четыреста семьдесят человек, – сказал один из Хиэ.
– На что они надеются?  Если бы их не было так мало, можно было бы предположить, что сторонники Дъернкорна только для виду признали Берисарге, а сами с такими, как Орей, выступят на столицу.
– Орей поставил условие: помилование всем, кто не примет повторную присягу и роспуск гарнизона, – объяснил один из военачальников. – Крепость хорошо защищена, припасов,  воды, оружия у них достаточно, обороняться можно долго. Наверняка, в Шестом гарнизоне должен иметься и подземный ход,  но нам не удалось пока выяснить где он: на картах его нет. Мы начали приготовления и через два дня засыплем ров. Они постреливают днём, если замечают, что приблизился большой отряд, выпускают сотню стрел, потом ещё одну, и всё густо, как осиное облако. Пугнут вот так, потом, через какое-то время ещё раз.
– Вы знаете, кто такой этот Варшар Орей, что ему так хочется воевать? – спросил Тореа.
– Адайви Шестого гарнизона человек с принципами, такого не согнёшь. Он изобретателен и смел в бою, но не умеет подстраиваться и лавировать в политике. Из-за его характера его не приближали ко двору, из-за его характера его и не отправляли в отставку. Он чувствует себя преданным сановниками в Золотом Доме, и, очевидно, считает, что, даже если он примет присягу, с ним рано или поздно расправятся. Полагаю, он хочет умереть с честью.
– Тогда бросился бы на меч!
–  Вероятно, Орей хочет спасти своих солдат, поэтому стремится привлечь всеобщее внимание к тому, что происходит. Он настаивает, чтобы Царственнородный лично и здесь  помиловал его людей. 
–  Господин Тореа, нам известно, что он отправил единственную дочь в джальму в горах. Наши люди следят за ней и в любое время могут схватить, – неожиданно сказал лодочник.
Къен адресовал это сообщение полководцам:
– Думаете, Орей сломается, если применить это оружие?
– Орей? – Нет. Он слишком любит свои принципы. Если бы он хотел спрятать девушку, он бы нашёл способ сделать это, поверьте.
– Хорошо, значит, мы имеем дело с упрямым, не очень изворотливым, благородным и отчаянным противником?
– Орей достаточно изворотлив и жесток, господин Тореа. Это он вёл осаду Лугона, и многих других крепостей. Он знает, как действуют по обе стороны крепостных стен.
– Может ли человек, с которым вы связаны, каким-то образом впустить моих людей? – обратился Къен к Хиэ.
– Нет. Мы тоже не знаем о потайном ходе. Все ворота охраняются, и площадка перед ними просматривается со стен и с башен. Один человек не справится.
– А можно взобраться на стену?
– Взобраться-то можно, но даже если будет отвлекающий манёвр, часовые на стенах нас заметят. Орей много солдат поставил к бойницам. Ночью они  сменяются вдвое чаще, чем истекают стражи.
– Ваш человек имеет доступ на стены?
– Да, но ночью только на внутренние.
– А днём и на внешние?
– Так. 
– Как вы передаёте друг другу сообщения? – спросил Цайше.
– Днём он незаметно сбрасывает нам послание со стены, ночью мы его забираем. У нас есть сигнал, увидев который, этот человек выполнит заранее известные действия.
– Какие?
– Бросит верёвку во двор между стенами. А внешние мы преодолеем во время общей атаки.
– Вот если бы он отравил или усыпил хотя бы караул!
– Этот человек не из нашего клана. Мы платили ему за сообщения. Но что-то другое он делать побоится, даже если мы найдём способ дать ему знать. Бросить яд в колодец, скажем, он не сможет потому, что у колодца дежурят часовые. А убивать кого-то и жертвовать жизнью ради нашей победы этот человек не станет.
Если ваши стрелки прикроют нас, мы поднимемся на стены: будет и быстрее, и вы меньше людей потеряете. Это – единственный способ. Ну, а о цене договоримся.
– Что ж, господин Тореа, наверное, так и поступим, если вашими стараниями не выйдет? – в голосе военачальника звучал издёвка.
– Дайте мне два дня. Потом делайте, как хотите, – процедил Къен, белея от бешенства.
– Хорошо. Мы возвращаемся.


Тореа разбил лагерь в рощице неподалёку от Пассалы, оттуда  хорошо просматривались и позиции армии, и стены крепости Гешамал, в которой засел мятежный Шестой гарнизон.
На исходе ночи Сюрикен отправился в разведку, взяв свою десятку воинов. Цайше, усталый и злой, был занят: сидел с Къеном над картой, и Тенмая отправил без надежды узнать что-то новое. Сюрикен же за оставшееся после совета время по памяти сажей нарисовал на тряпице крепость, нанеся все основные постройки: шесть внешних башен и четыре внутренние, цитадель, все ворота, колодец, близлежащие к внутренним стенам строения.
 Но целью его вылазки был потайной ход. Он приказал всей десятке вооружиться вилами и небольшими пиками. Расставив людей, и поручив каждому определённый участок, Сюрикен показал, как, втыкая в землю оружие, искать лаз.
Целый день они обследовали местность вокруг Гешамал – там, где естественные укрытия могли бы содержать выход из подземелья на поверхность.
– Асир**, может, нету его, а? Или сами они его засыпали? С них станется! – говорили Сюрикену товарищи.
Сюрикен хмурился, но дотемна искал проклятый лаз. Впрочем, он успел и объехать Гешамал верхом, позади линии оцепления, и посмотреть, где следует прочёсывать местность на другой день. Он уже хотел дать людям отдых, как вдруг к нему подбежал возбуждённый Менас по прозвищу Белка.
– Ленме, мы, кажется, нашли! Нашли его!

Они и в самом деле нашли потайной ход, причём так, как предчувствовал Сюрикен: глубоко вонзив пику в разросшийся низкий кустарник. Он запретил им говорить о находке и пошёл с новостью к Цайше.
– Ночью разведаем, куда он ведёт, – сказал Цайше.
Счастливый Тореа с небольшим отрядом остался у входя, а Цайше и Сюрикен углубились в подземелье.
Когда они возвратились, то рассказ их был довольно короток: ход ведёт, очевидно, в цитадель, но где именно заканчивается, неизвестно – его замыкает массивная дверь, через которую не слышно голосов. Чтобы проникнуть за дверь, нужно либо каким-то образом выбить её, либо, если требуется войти без шума, последовательно вынуть каменные блоки в земле под ногами и тогда уже пролезть в образовавшуюся щель.
– Если Орей приставил стражу к колодцу, значит, охраняется и подземный ход, – сделал вывод Цайше. – Надо брать его штурмом и сразу брать крепость.
– Как ты думаешь, сколько человек у него на стенах, а сколько могут быстро подоспеть к подземному ходу?
– Трудно сказать, но, думаю, всё же на стенах большее количество.
– Мы ничего не будем рассказывать армейским воякам. Более того, мы скажем, что ничего не нашли и свернём лагерь. Пусть штурмуют крепость и отвлекают внимание Орея на себя. А мы, когда начнётся штурм, завладеем цитаделью.

Дверь подземного хода, окованную железом, удалось выбить не сразу и при помощи небольшого тарана. Почти все, державшие его, сразу же погибли от стрел. На мгновение у выхода образовалась давка, потом отряд Къена отхлынул, прижавшись к стенам узкого подземелья и прикрывшись щитами, и тогда стало видно, что на них нацелены несколько самострелов и луки людей, сторожащих проход.
– Поднять щиты! – крикнул Цайше.
Им удалось выбраться наружу и прорвать оборону. Цайше, мельком глянув на иссеченные мечами тела лучников и соотнеся их число с потерями своего отряда, сократившегося вчетверо, выругался.
– Где Орей? – встряхнул умирающего лучника Къен.
– Наверху... – просипел тот, закатывая глаза.
Из подвала они бросились на лестницу, и, оказавшись на первом этаже, поняли, что находятся в главном здании.
Къен устремился наверх. И только благодаря тому, что несколько человек опередило его, остался жив: кто-то наверху, повернув рычаг, превратил деревянные ступени лестницы в гладкую наклонную поверхность, и те, кто оказался на ней, покатились вниз, под ноги напиравшим сзади. Къен успел заметить, что деревянный настил скользок, его, очевидно, только что щедро смазали маслом или жиром.
«Они знали!.. Это всё – сплошная ловушка!», – промелькнуло в его голове.
– Назад! Назад! – крикнул он.
Цайше стоял на первом этаже.
– Они обстреливают двор со стен, – сообщил он. Нужно прорваться в башню и из окон снять стрелков.
– Попробуй! Если даже мы поднимемся на второй этаж, там дальше узкая лесенка, и будет, как в подвале. Они здесь хорошо подготовились.
– Ладно. Лучники – на площадку, окружить башню. Прикроете. Крючья!
На его зов откликнулось человек пятнадцать с верёвками и разного рода крючьями. Под защитой стрелков, они стали карабкаться по стенам башни. В то же время, отвлекая обороняющихся от окон, Цайше с частью отряда предпринял попытку захватить лестницу.  У него это получилось, и вскоре отряд завладел ещё одним этажом, откуда было легче стрелять по лучникам, засевшим на стенах. Их становилось всё меньше: меткие стрелы людей Тореа делали своё дело, да и штурм извне отвлёк силы мятежников на другую сторону.
– Где они? – спросил Къен у Цайше, имея в виду людей Хиэ, которые по его представлению, уже должны были показаться на внутренних стенах.
Цайше понял его:
– Похоже, всё пошло не так, как они рассчитывали. Должно быть, верёвку им не сбросили.
– Орей нас всех хорошо водит за нос. Думаешь, он тут или там, на стенах?
– Поглядим, когда возьмём.
– Знать бы его в лицо! Где Ленме?
– Я его послал с другими на стену...  А, они влезли в окна! – вскричал он внезапно,  непонятным для господина образом узнав о достижении цели людей с крючьями. – Щиты здесь не пройдут, берите покойников, что полегче. Вперёд! За Тореа!

Сюрикен вместе со своей десяткой пробился  на стену. Его заданием было отвлечь на себя как можно больше солдат, чтобы облегчить задачу штурмующим башню. Под стенами из «рукава» он слышал шум битвы, но глянуть, как там обстоят дела, у него не было возможности. 
В кольце противников бились двое: худой, жилистый в шлеме и невысокий и толстый  с открытым лицом. Меч худого  был страшен. Он разил быстрее, чем это делал Цайше на учебных поединках, и разрубал тела, как соломенные куклы.  Второй воин защищал тыл товарища, его удары и выпады были точны, движения ловки и неожиданны. Видя, как эти двое расправляются с половиной его отряда, Сюрикен метнул свой нож.
Он попал в шею толстому воину, и тот рухнул лицом вниз.  И тотчас несколько мечей вонзилось над ним в тело его товарища. Худой солдат пошатнулся, но ещё продолжал сопротивляться сыпавшимся на него ударам. Наконец, истекая кровью, он упал под натиском нападавших.

Когда стаскивали тела погибших, чтобы похоронить их, выяснилось, что защитников гарнизона было  двести девятнадцать. Остальные солдаты исчезли бесследно. Цайше предположил, что они ещё до осады крепости или в первый её день покинули Гешамал по потайному ходу.
На внешних стенах через одну бойницу стояли чучела-обманки. Труп лазутчика Хиэ тоже обнаружили  приставленным к бойнице.
–  Ай да Орей, вот ловкач! – узнав обо всём этом, сказал Тореа и распорядился голову адайви засыпать солью и  доставить к Берисарге.
*Ров, имеющий треугольную форму, не заполнявшийся водой, служивший серьёзным препятствием для внезапной, быстрой атаки. (Прим. авт.).
**Обращение солдат к младшему офицеру: «командир», «начальник». (Прим. авт.).