Проклятье Перуна, сцена 6

Холодная ночь распростёрла свои беззвёздные крылья, тучи скрыли луну. Девственный высокоствольный тёмнохвойный еловый лес сомкнулся кронами. Ухали, кликали совы, словно переговаривались друг с другом; выли волки на луну, собирая стаю на охоту. Оёт их воя стыла кровь в жилах, волосы становились дыбом.
Впереди шли цыгане, отпугивая зверей, освещали дорогу факелами. За ними сбоку повозок ехали братья мадьяры и Будута. 
– Ночью леть сломать ноги у коней. Борзо не поедешь. Что такой упористый, не мог еже ли остаться до утра?! Поспать не дал,  – сонно ворчал Будута, покачиваясь в седле.
– А ты спи на лошади.
– Уснёшь тут от крика ночных ведьм, да свалишься, аки киса  в мох.
– Тогда молчи, вятич.

Внезапно вздыбились, заржали  кони.
– Похоже лешие во тьме к нам скрытно подобрались, крутят за коло  телеги от дороги сбочь! – съязвил Будута, – схватят какую-нибудь цыганку и утащат в лес! Увняти, не спишь, Зора? – крикнул озорно вятич, – подскакал поближе к передней повозке, стремясь разглядеть девушку.
– Не поймём? Отнуду здесь завал? – проводники впереди махали факелами.
Пришлось остановить лошадей.
– Вы повели нас по заброшенной дороге! – закричал Вашур, замахиваясь плетью.
– Нет, господин!
– За лжа получай! – послышался удар плети, она выбила из рук цыгана факел, который полетел в сторону завала.
– Прости, господин.
Невидимая для глаз стрела, просвистев, вонзилась вскользь в плечо юноши.
– О! – простонал  раненный Кибар.
Гнетущая тишина. Ни звука, ни шороха. Ночь скрывала нападающих, которые затаились, не стремились особо себя обнаружить.
– Милый брат, жив ли ты? – Вашур взял за руку ослабевшего Кибара и помог ему сесть к цыганкам на повозку.
– Брат Вашур, я живой, – отозвался Кибар, – слегка поранен.
Цыганка разорвала подол платья и наложила повязку на рану, чтобы унять кровь.
– Кто здесь хоронится? Выходи! – вскричал Будута, размахивая грозно мечом.
– Господин, мы знаем, отнуду стреляли! – вскричал цыган, – из завала.
– Освети! – приказал Будута.
Около срубленных деревьев лежал сраженный стрелами из настороженных луков труп медведя.
– Это охотники. Это их самострелы на звериных тропах! Но иде  их теперь искать? Внегда  они сюда придут? Ты сам виноват в том, еже ранен твой брат. Зачем бросил со злобой земной огонь? Не упрекай цыган. Зги не видать. Коли это старая дорога, дальше она переходит в новую. В темноте зримо остерегайся тайных стрел! – посоветовал Будута, – Ну еже будем деяти, попросим деда Белуна  о помощи, да грядем дальше на новую дорогу чи  дождёмся брезга ?
– Хорошо. Остановимся, пусть чуть рассветёт, – согласился Вашур.
Путники задремали на повозках.
Будута уснул непробудным сном, ему вдруг приснился усопший отец Гордей. Отец отдыхал на лежанке в охотничьей избушке. Будута вошёл, изумленно увидел, как мирно спит отец, укрытый медвежьей шкурой, хотел прикорнуть у его ног. Но ему показалось неуютно. Сел на лавку. Отец открыл глаза:
“Сынок, еже ты мучаешься, ложись со мной рядом!”
“Отец, ведь ты спишь в кургане? Деи ты меня к себе зовёшь?”
“Нет, сынок, живи на земле. У тебя голомя  дел. Уж десять лет, аки я ушёл от вас. Крепко ли ты держись в руках мой меч?”
“Да, отец, не волнуйся!”
Тяжёлый вздох вдруг перебил сон, Будута через прищуренные ресницы разглядел склоненное к нему лицо. Спутанные волосы прикрывали чело, но колючий пытливый взгляд перекошенного лица сверлил сучком, прожигал углем. Беззубый рот кривился…
Красная заря ещё не проникла в лес. Чуть грезились лучи света в  туманных сумерках.
Будута с силой откинул от себя жуткого незнакомца, прижал его к земле, чуть не поранил руку об оброненный в траву окровавленный нож:
– Злодей! Кого ты им истаяти ?
Крики и стенания цыган повторили его подозрения:
– Господин, Вашур зарезан.
– Брыдлый  тать! Кто тебя к нам послал?
Незнакомец был в охотничьей одежде, его взор был помутнён, молчал.
– Кто ты? Уж не леший ли, чи дух убитого медведя? А ну-ка покажи свои лаптишки! На какой ноге их носишь? Правую на правой? Левую на левой?
– Да.
– Нет ли у тебя рогов?
– Нет.
– Хорошо, верю. Аки зовут?
– Зуб-а-а-ха.
– Ты, Зуб-аха? Еда ?! А ну-ка осветите, я гляну его зрак!
Будута долго смотрел, никак не мог поверить, что перед ним исчезнувший Зубаха. Его искажённое лицо было изрезано глубокими шрамами. Один глаз вытек. 
– Кто тебя ино изувечил?
– Медведь.
Коли ты Зубаха, нарицай-ка  имя своей катуны ?
– Не ведати.
– Аки зовут вождя?
– Не ведати.
– Иде наше жильё?
– Не ведати.
– А кто перед тобой стоит?
– Не ведати.
– Блазнь сеешь? Амо ты утечи теперь от наказания, оче  худая память потерялась за частоколом?
– Он убил моего брата! Я убью его! – воскликнул Кибар, – хватая окровавленный нож.
– Подожди-ка. Вот досада! Вашур сам отдал мне свой талисман Тенгри хана и не уберегся от смерти. Зачем ты убил его? – обратился Будута к Зубахе.
– Не ведати!
– Ты что других слов не знаешь? Придётся-ка тебя взять с собой. Ответишь хазарам за смерть сборщика дани, абы наше племя не понесло убытков, – и, обращаясь к Кибару, добавил, – ты его казнишь на своей земле. Нельзя паки гневить лес. Он этого идола оберегал невесть для чего два года. Разгневается и нас всех убьёт.

                (продолжение следует)


Рецензии