Пуратинские хроники часть первая

                ВСТУПЛЕНИЕ.
      
          Обдуваемые ветерком, шумят листвой и хвоей заповедные леса вокруг селения Пуратинского. Высятся над ними гранитные скалы, поросшие коричневатым мхом. С их вершин открывается, на несколько вёрст, чудесный пейзаж. Сплошная зелёная масса крон елей, сосен, берёз, осин и лиственниц, с проплешинами болот и лесных опушек. То тут, то там, проглядывают зеркальные чаши многочисленных лесных озер. Неописуема красота здешней природы. Это надо видеть своими глазами. Она, по-своему, прекрасна в любое время года. Радует глаз, своей зимней белизной, летней зеленью, осенней желтизной. Лишь поздней осенью, когда облетит вся листва, навевает она серой грустью. Но это ненадолго. Лишь стоит выпасть снегу, и она возвращается в своё великолепие. И так до поздней весны, пока не растает снег. Но в ней уже нет той осенней грусти. Ведь скоро она наденет летний наряд, а до этого ещё пощеголяет в черёмушных и сиреневых нарядах с россыпью подснежников и ландышей. И будет шелестеть зелёный шум до самой осени.
             Ранняя осень. Чудесная пора. Моё любимое время года. Как приятно, устав от суеты и шума города, приехать в родные края, подняться на вершину скалы и любоваться желтыми красками леса, дышать его прохладой и слушать звенящую тишину, где каждый звук отчётливо слышен за версту.
             Сняв с души негатив, накопленный в городе, я направляюсь к шоссе, ведущему к Пуратинскому. И по мере приближения к нему, в шуме машин и далёком лае собак, всё явственнее долетают до меня звуки цивилизации. Пройдя окраины и, не доходя до центра Пуратинского, сворачиваю на горку, сажусь поудобнее, достаю сигарету и начинаю слушать звуки моего родного селения. Сколько с ним связано тёплых воспоминаний из детства и юности. Ведь здесь прожита лучшая часть моей жизни, которую я теперь доживаю вдали от него. И лишь, нечастыми приездами, воспряну я душой, и вновь возвращаюсь в своё существование. В одиночество, которое уже так опостылело, что порой не знаешь, куда от него деться. Сбежать от него не сбежишь, так как дальше бежать уже некуда. А скрасить его кем-нибудь, увы, не дано. Но что-то я отвлёкся, я ведь не за этим сюда пришёл. Не разглагольствовать о своих бедах (никому до которых нет дела), а слушать звуки родного селения.
             И вот я слышу со стороны кедровой рощи, прилегающей к селению, весёлый гомон резвящейся детворы. А ближе к вечеру оживлённые голоса пуратин, отмечающих очередное мероприятие, по поводу и без. Я слышу, как озорной смех Гошы сменяется громогласными выкриками Шекура, под весёлый аккомпанемент звенящих бутылок, и понимаю что им сейчас хорошо, и то, что стоит мне к ним спуститься, меня радостно встретят, и мне тоже станет хорошо. Но я не спускаюсь к ним, сознавая, что это, хорошо, для меня перейдёт в, плохо. Ну не умею я себя держать, в рамках, хорошо. И потому, остаюсь незамеченным. Лучше посижу немного, а потом пойду на озеро любоваться закатом, в отражении озёрной глади. Люблю, закурив сигарету, сесть, прислонившись к сосне, и любоваться этим пейзажем, пока не начнёт темнеть. Затем, неспешно направлюсь к дому, и на, подходе к селению, услышу из него озорное, э-ге-гей, которое весёлым эхом разнесётся по близлежащим скалам.
             - Бес вышел почебучить* – констатирую я – значит скоро полночь.
      А вслед за нею утро, день, вечер и так каждый день. И никто тогда не мог ещё знать, что когда в продаже появилась «льдинка», (может это простое совпадение, а может быть, и нет) обосновался в Утрамяках* таинственный контингент, положивший основу, в создание этого повествования.

 Утрамяки*, это заброшенный финский хутор, находящийся на берегу самого крупного в этой местности Нихилёвского (Кировского) озера, Он расположен в пяти километрах восточнее Пуратинского
             А теперь вернёмся к таинственному контингенту. Он состоял из нескольких видов. Вначале их никто не замечал. У них было особое свойство, при приближении пуратин, становиться невидимыми.
            Но перегар от «льдинки» с каждым днём концентрировался в воздухе всё сильнее и сильнее, распространяясь всё дальше и дальше от селения. И этот воздух разрушал то особое свойство, так что тот контингент становился видимым. О том, как развивались, с этим действом, события, и кто они, эти виды, и что такое «льдинка», вы узнаете из дальнейшего повествования, которое имеет весьма незамысловатое название –   ПУРАТИНСКИЕ ХРОНИКИ               
               
               


                ПУРАТИНСКИЕ  ХРОНИКИ

                ( ФОЛЬКЛОРНО–ФЭНТЕЗИЙНОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ )


                МЕСТО ДЕЙСТВИЯ – СЕЛЕНИЕ ПУРАТИНСКОЕ
    
           Немного сказочное селение, стоящее в окружении дивных скал и красивых озёр, населённое пуратинами, весёлым, гостеприимным народом, который всегда рад гостям, но не терпящим хамского отношения к себе. А если что не так, тогда, ребята, извините, могу посоветовать лишь одно, ноги в руки, и дёру оттуда.
           Живут пуратины компактно, в домиках на одну семью, с приусадебным участком и личным хозяйством, любят выпить по поводу и без, но трудолюбивые, и очень добросердечные.
         
                ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА СКАЗА.
         
                ПУРАТИНЫ.
        ГОША (он же ГРИГОРИЙ) – Усатый брюнет среднего роста и телосложения. Озорной, добродушный пуратин, с большим сердцем и таким же большим желанием выпить. В этом, он, даже не любитель, а профессионал.
        СЛАТА (он же САНЯ) – Безусый блондин среднего роста и телосложения. Лучший друг Гоши, любитель техники и гонок, за что прозван пуратинами - «тракторный Шумахер». Во всём остальном, схож с Гошей.
        КИМА (он же ЛЁХА) -  Высокий, стройный пуратин в полном расцвете сил, проживающий в Питере. Носитель интеллигентного облика. Большой поклонник Бахуса и слабого пола.
        БОБ – Седоволосый, импозантный пуратин в полном расцвете сил. Имеет большой вес (в смысле авторитета) в селении, поэтому с ним все хотят дружить. Любит выпить, но вкусно и в меру. Добросердечен, но не терпит беспорядка и критики в свой адрес.
        СТАС – Тоже добросердечный пуратин, любящий порядок и вкусно выпить, но в меру, вследствие чего, в дальнейшем, правая рука Боба. Имеет намётанный глаз, отчего слывёт отличным разливальщиком.
        БЕС (он же Игорь) – Шебутной, юркий пуратин. Любитель по пьянке, что-нибудь, безобидно отчебучить. Среднего роста, худосочный.
        ШЕКУР – (он же СЕРЁГА). Заядлый рыбак. В, отношении алкоголя, схож с Бобом и Стасом. Очень громогласный пуратин.
        ПАЛКИН – (он же КОЛЯ ). Соратник Шекура по рыбалке, и потому очень схож с ним, во всём, кроме громогласности.
        ЛЕНКА – Симпатичная пуратинка в расцвете сил. Сестра ЛЁХИ. Славится хорошими вокальными данными. Как и все пуратины, добросердечная.
        МАША  – Дочь ЛЕНКИ. Боевая девчушка, можно даже сказать, шебутная. Очень остра на язык. Бесстрашная, и, как все пуратины, добросердечная.
       НАДЕЖДА – Продавец магазина. Симпатичная, добросердечная, как и все пуратинки, но очень строгая к нарушителям долговых расписок.
               
                НЕЧИСТЬ

       ВИЙ – Больших размеров, мерзкого вида и характера вурдалак. Иностранный подданный. Командир всей нечисти. С недавних пор очень нетерпимый к алкоголю и к его любителям, из-за чего ставший, впоследствии, очень нелюбим, одним из видов нечисти, а так же тремя пуратинами. Агрессивный, и очень
злопамятный. .                ВАМПИРЫ ( УПЫРИ ) – Соплеменники, Вия, такого же вида и характера, правда, помельче его. Высокомерные, по отношению к другим видам, существа. Слушаются только своего командира. Не покидают лагерь без его ведома.
      ЗОМБИ – Спецназ Вия. Очень жестокий и дюже безмозглый контингент. Так же высокомерны, по отношению к другим видам, существа. Впоследствии, полностью уничтоженный, в результате боевых действий.
       БАБКИ-ЁЖКИ – Авиационное подразделение Вия. Склочные старушки, имеющие в своём вооружении ступы и мётлы. Отличаются от классической бабы-яги, носами. У них они картошкой.
       ЧЕРТИ – Разделяются на два подвида. Расталпаи и Чношники.   
       РАСТАЛПАИ (Прозванные пуратинами, раздолбаями). Худосочные существа, небольшого роста. Серого цвета с маленькими рожками, наглыми глазками, пятачками и длинными хвостами. Чересчур тормознутые.  Непослушные, любят ходить в самоволку, где ищут, на свой хвост, приключений. Очень наглые, но до тех пор, пока им не начистят пятак, после чего становятся кроткими и послушными.   Очень схожи с пуратинами в хотении выпить, за что, постоянно подвергаются репрессиям со стороны Вия.  В стремлении выпить (сесть на хвост), охотно идут на контакт с некоторыми представителями последних. Впоследствии, союзники пуратин. Был среди них, правда, один альбинос, зелёного цвета, помельче остальных, но с очень длинным хвостом. Прозван пуратинами Чипиндос.
      ЧНОШНИКИ – (Прозванные пуратинами, чмошниками).  Покрупнее расталпаев, но очень трусливые. Любят первых закладывать Вию и его соплеменникам. Потому, те, более лояльны к ним, чем к расталпаям. По этой причине растолпаи презирают чношников и, при малейшей возможности, сильно бьют.                                ФИНСКИЕ ЧЕРТИ – Такие же, как описанные свыше, расталпаи, только покультурнее и поделикатнее. Не состоят на службе у Вия, так как имеют иностранное подданство. На предложения стать наёмниками, деликатно отсылают Вия к такой то матери.
             ЛЕШИЕ – Лохматые существа, живущие особняком. Отличаются,  от других представителей нечистой силы, нетрадиционной ориентацией. Внешне, очень похожи на чертей, но покрупнее и без рогов, так как, не натуралы. Их предводитель, лохматый седой старичок с очень мерзкой улыбкой. Не состоят на военной службе по причине своей нетрадиционной ориентации. По той же причине ведут отшельнический образ жизни в болотистой местности по соседству с кикиморами. Те, как и все виды нечисти относятся к ним с холодком, а можно даже сказать, с какой-то долей презрения.
             КИКИМОРЫ – Не, очень приятные, особи женского пола, живущие в болотах, проявляющие интерес к чертям и к некоторым представителям пуратин. В прошлом лешачихи, но так как лешие потеряли к ним интерес, отпочковались от них и сменили имя. Состоят на службе у Вия, как отдельный женский батальон.
              РУСАЛКИ – Очень миловидные обитательницы близлежащих водоемов, но только верхней частью тела, а вот нижняя часть тела (чешуя и хвост), вызывает интерес только у водяных. Состоят на службе у Вия, для обольщения мужского населения пуратин, с целью внести раскол и сумятицу в их отношениях с пуратинками. Но по причине своей нижней части тела, а также верностью пуратин по отношению к пуратинкам, все их попытки тщетны
              ВОДЯНЫЕ -  Те же русалки, только мужики. Так же, как и русалки, состоят на службе у Вия, как морское спецподразделение особого назначения, в задачу которого входит запугивание рыбаков, с целью лишить их улова. Но, увидев кулаки рыбаков и на себе испытав их силу, они стали их сами шугаться.

                ОСТАЛЬНЫЕ  ПЕРСОНАЖИ. ( Как там появились, ни хрена непонятно)
               
            ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ – Трёхголовый летающий гад. Больших размеров, огнедышащий дракон. Большой любитель конопляного зелья и других наркосодержащих веществ, за что прозван пуратинами ГЕРОИНЫЧ или ГЕРЫЧ Использовался Вием как  разведывательный самолёт под предлогом покупки наркосодержащей травки. Позже был уличён в шпионаже пуратинским комитетом госбезопасности (Стасом), и был вынужден упорхнуть восвояси, от греха подальше.
             ДЖИНН – Старичок мусульманского вида, обитающий в бутылке на берегу озера. Умеет выполнять желания. Вполне безобидный маг, но нетерпящий, в свой адрес, слова, обидного для всех мужчин. По этой причине, кое-кого посылал туда, куда ему захочется. Прозван пуратинами Хаттабыч.
             ЦИКЛОП – Одноглазый исполин грозного вида, но спокойного характера. Спокоен до тех пор, пока до него, кое-кто, не докопается.                               
             «ЛЬДИНКА» - технический спирт, для протирания внешних поверхностей (стёкол, зеркал и т.д. и т.п.). Активно стала скупаться многими пуратинами, из-за низкой цены, для протирания внутренних поверхностей. Продаётся в шкаликах ёмкостью 0,25 литра. Разводится (бодяжится) водой



                ПРОЛОГ.               
                               
         Зарождается новый день над селением Пуратинское. Во всех дворах бодро кукарекают петухи. Кроме одного. Вы, наверное, думаете, там его нет? На что, отвечу вам, он там есть. Но только он постоянно просыпает, а почему, узнаете позже.               
          И вот сейчас, в горницу этого двора осторожно пробирается лучик, только что, проснувшегося солнышка. Остановившись, он робко прислушивается. И, не услышав, в свой адрес, нелестных выражений и адресаций, в одно уже, привычное, для его уха, направление, довольно нагло, забирается на бодрствующее тело Григория (он же, Гоша) и начинает лезть под закрытые веки.
           - Отвяжись. Что ты, в такую рань, до меня докопался? – рычит Григорий - петух ещё не прокукарекал.
           - Так он, ещё долго, не прокукарекает.               
            - Это почему же?
            - А кто его, как обычно, накормил вчера хлебом, облитым «льдинкой»?
            - Не помню.
           - Вот и хреново, что не помнишь. Давай просыпайся. Фу, ну не дыши ты так на меня.
           - Ну, так исчезни, достал уже, - сказал Григорий, неохотно приподнявшись с дивана, и начав тревожно шарить взглядом по столу.
            - Шарь, шарь,- ехидно промолвил лучик – нету там ничего.
            - Как это, нет? – изумился Гоша – вчера, вроде бы, оставалось?
           - А так. Ты вчера собственноручно пролил остатки на краюхи хлеба и петух их склевал.
            - Вот сволочь - непонятно на кого, ругнулся  Гоша и стал неохотно одеваться.
           - Ты куда?
            - А тебя, это, не трясёт,
            - Да знаю я, куда. В рощу.
            - А раз знаешь, то не хрен спрашивать. И, без тебя, башка болит, да и вобще, иди ты, сам знаешь куда, - длинной тирадой выразил Гоша своё настроение и хлопнув дверью вышел из дома.
            - Не пил бы вчера и ничего бы не болело - крикнул лучик вслед уходящему Гоше, но тот, не слыша его, уже направлял своё тело в сторону рощи.
               

                ПУРАТИНСКАЯ  РОЩА.

         Роща – как много в этом звуке, для сердца пуратинского слилось, как много в нём отозвалось. Так бы, наверное, процитировал Александр Сергеевич. Но мне до него, как до Чукотки, так что, выражу своими словами, что значит для пуратин это место.
         Роща - что может быть приятнее, проснуться субботним утром, умыться, позавтракать и отправиться (по дороге заскочив в магазин) в её тенистую прохладу. Зайдя в неё, услышать в противоположном краю оживлённые голоса. Дойти до них и увидеть, до боли знакомые с детства, лица друзей. Бросить взгляд на пенёк с початой бутылкой и любовно разложенной закуской. Поздороваться с каждым из них, извлечь из-за пазухи, под восторженный крик, только что купленную бутылку, и положить её в траву рядом с другими ещё непочатыми бутылками. И даже если ты пустой, тебе тут всегда рады. Ведь это пуратины, добросердечный, весёлый народ, славный своим гостеприимством.
          Роща – здесь неведомо слово одиночество. Здесь всегда кто-то есть. В дальнем краю культурно отдыхают пуратины. В середине пуратята играют в войнушку. И никто никому не мешает, каждый занят своим делом. По вечерам здесь собирается молодёжь после танцев, жгут костёр и общаются до утра, не донимая, своим шумом, бодрствующих пуратин.
           Роща – это религия, времяпровождение, центр досуга, короче, для пуратин это всё.
          Это раньше, был совхоз, была работа. Это раньше, был клуб, где по вечерам крутили фильмы. Где можно было отдохнуть, пообщаться друг с другом, узнать или рассказать свежие байки и мировые новости.
          Теперь, всё это – в прошлом. В прошлом совхоз, который, худо-бедно, но всё же тянули. В прошлом кино в клубе, теперь это нерентабельно.
          С открытием «железного занавеса», у, власть предержащих, и к ним удачно присосавшимся, открылась вдруг дремавшая со школы любовь к географии. Не к Сибири с Дальним востоком, которые, им посетить, не мешало бы, а к Канарам, Кипрам, Анталиям и Египтам. Ведь там тепло, светло, и мухи не кусают. Так что, какие там, к чертям, совхозы, кино в клубах. Окстись, народ. Самим нам, сколько не бери, всё мало. Но мы к вам тоже проявляем заботу. Так что не надо нас, уж так, сильно хаять. Не хватает денег на водку. Не хочется пить бормотуху, схожую с прежней, только названием. Пожалуйста, вот вам «льдинки» и «тонусы». Дёшево и сердито.
           Да, что-то я опять отвлёкся. Кому-кому, а мне надо быть благодарным к этим новейшим спиртосодержащим напиткам. Ведь это они мне дали пищу для написания этого опуса.
           Но вкусовые качества этих эликсиров, попробовав раз, пришлись мне не по душе. И позже, за отказ, выпить их за встречу, я был раскритикован Бобом, в пух и прах.
              - Какие мы нежные, в городе стали,- сказал тогда мне Боб. Наверное, он, в чём-то, был прав. Да почему, наверное? Боб всегда прав, в дальнейшем вы, в этом, убедитесь сами.
            А, сейчас, давайте вместе с Гошей посетим рощу,  эту, воистину, пуратинскую Мекку.
               
                МЕРОПРИЯТИЕ В РОЩЕ
   
            После неприятного диалога с лучиком, и с обидой, на опрокинутую, невзначай, «льдинку», а так же на краюху хлеба, подло склёванную сволочным петухом. На собак, которым, сколько не давай, всё мало, направлялся Григорий в рощу, проклиная бездарно завершённый вчерашний вечер. Не опрокинул бы, сейчас бы, было хорошо, бурча себе под нос, вошёл он в тенистую прохладу рощи и по запаху перегара сразу понял, тут уже кто-то есть.
           Он не ошибся. Этим, кто-то, оказался, понуро сидящий на пеньке Слата (он же Саня).
             - О чём задумался, детина? – стараясь казаться, как можно бодрее, произнёс Гоша.
             - Да вот, выпить охота, да денег нет -  бескомпромиссно ответил Саня.
             - Не ты один такой - обнадёжил его Гоша. Но Слате, от этого, не стало легче.
            В тягостном молчании они впились в глаза друг другу, взглядами, с одним молчаливым вопросом, - где взять?  и не находили в них, ответа,
              - А может взять в долг, в магазине? – луч надежды из Саниных глаз метнулся в стороны Гоши и тут же угас, услышав – сходи, попробуй, я там уже по завязку расписан.
             Расписка – «палочка выручалочка» пуратин. Лишь по ней можно было взять продуктов или спиртного (что было гораздо чаще) в окрестных магазинах, до получки или пенсии. Но если, не дай бог, ты нарушал обговорённые сроки, то тут же попадал в «чёрный список» и тогда ты только мог, чего нибудь взять только по наличке через вторые руки и то это помогало до тех пор, пока тебя не повстречает хозяин.
              И тогда ты, под угрозами, или даже с применением крайних мер, осознавал всю важность и силу этого документа. Но до этого доходило редко. Ведь хозяева знали, платёжеспособность каждого и если ты был, без средств существования, тебе, этот документ, не видать, как собственных ушей.  Но, если даже, ты имел этот документ, ох как непросто было добавить сумму ниже, не зачёркнутой выше суммы. Лишь ценою уговоров, клятв, с битьём себя в грудь, удавалось сделать вожделенную запись. Так что, сказанное Гошей, - по завязку – действовало на надежду, сильнее любого огнетушителя. Ведь Надежде, продавщице, были, до звезды, терзания, «измученных нарзаном», пуратин.
               И потому два обезнадёженных друга понуро сидели на пеньках, надеясь на воскресенье. А сегодня, как раз было воскресенье, и это означало, что вчера была бурная суббота, и что, вполне возможно, сюда  кто-нибудь забредёт «подлечиться», после вчерашнего.               
    Тягостную тишину со стороны селения нарушило громкое, запоздалое кукареканье и потому, в нём слышались стыдливые нотки.
        - Во, не прошло и полгода, закукарекал, козёл – раздражённо заметил Григорий, взглянув на часы – солнце уже в зените, а у него только утро начинается. Зарубить его, что ли,  как ты думаешь, Сань?
        - Ты, лучше, своих собак заруби. Весь огород мне истоптали и загадили. Грядку морковки, что посадил на днях, всю перерыли. Ты бы следил за ними, когда бухать приходишь. И, вообще, на кой тебе целых три собаки? – недовольно прогундел Слата.
        - Для ровного счёта. Да и вообще, тебя это не должно трогать - произнёс с обидой Гоша – и раз тебе, морковка дороже друга, я хрен теперь к тебе зайду, «садовод-любитель» грёбанный.
        - Ну ладно, Гош, извини, я погорячился малость – начал извиняться Слата.
               Но того уже понесло.
                - И кто бы тут звездел про сажание грядок – не унимался Гоша – я только жену в огороде и вижу. А ты только харю заливаешь постоянно.
                - Да ладно, успокойся, чёрт с ними, твоими собаками. Пускай они хоть весь огород разнесут. А вот, как Боб отреагирует, не знаю?
        - А при чём тут Боб? - насторожился Гоша.
        - Так он тебя уже с утра ищет. Ко мне заходил, интересовался, где ты – пытаясь скрыть ехидные нотки, сообщил Слата.
        - А, зачем ищет, не говорил? – встрепенулся Гоша.
        - Да тут, твои собаки, когда он вчера вечером с бани шёл, к нему пьяные прицепились.
        - А почему это, сразу же, мои? – возмутился Гоша.
        - Я его тоже так спросил – отозвался Слата – и он мне ответил, что, чьи они, он  догадался по их наглым рожам.
        - Да почему, мои, то? – продолжал возмущаться Гоша – может это Кимины.
        - У Кимы нет собак, у него кошаки – поправил Слата.
        - Ну тогда другого кого – не унимался Гоша – только, у меня одного, собаки что ли?
        - А ты, это, ему сам объясни – резонно заметил Слата.
        - Так значит я их вчера тоже моченым хлебом, что ли кормил?- начал удивляться Гоша.
        - А чему ты так удивляешься? – скептически подметил Слата – они у тебя постоянно пьяные по селенью бегают и ко всем цепляются.
        - Да не звезди ты – огрызнулся Гоша и между ними, вновь наступило тягостное молчание.
                - И так черепушка болит, так этот ещё с собаками докопался – про себя размышлял Гоша,
                -Не пойму, на хрена, ему три собаки? – про себя размышлял Слата. И лишь одно их объединяло в эту минуту – надежды на быстрейшее оздоровление.
                И их надежды, через полчаса оправдались, в лице Шекурова (он же, Шекур) и Коли Палкина, бодро шагающих по роще с «литрухой» водки, а не со шкаликом «льдинки», в руке у каждого. Это, без лишних расспросов, означало, что очередная рыбалка прошла вполне удачно. К тому же эти рыбаки никогда не были ценителями дешёвых денатуратов, ну если только когда сильно припрёт, а средства не позволяют. Но это было крайне редко. Они же рыбаки, в отличие от этих двоих, которые хрен когда полезут в тину
                Подойдя к заветным пенькам и узрев там, понурых Слату с Гошей, рыбаками был задан обыденный вопрос.
                - Что, хреново?
                - Ну да.
                - Так сходили бы на рыбалочку, натаскали бы лещей, щучек, продали бы, и гуляй, не хочу - заметил  Шекур, наливая им в кружки водку.
                - Вот нам больше нечем заняться - ответил Гоша – нет у нас к рыбалке охоты.
                - Ну, значит, и к питью нет охоты - промолвил Коля, отбирая у них кружки.
                - Мы скоро сходим с вами, - заорал Слата, гневно озирая Гошу – это он так пошутил неудачно.
                - Тарапунька и Штепсель, тоже мне – засмеялся Шекур.
                - Впредь не надо так шутить, - пожурил Гошу Коля, возвращая им налитые кружки.
                И началось привычное мероприятие с рассказами баек, анекдотов, заканчивающееся всеобщим братанием, пением песен, и разговорами о женщинах.
                В процессе мероприятия появился Боб с «литрухой», добытой личным авторитетом. Все ему были искренне рады. Один только Гоша хотел в тот момент провалиться под землю, или незаметно слинять, но вид непочатой «литрухи» удержал его на месте. – А будь, что будет – резонно подумал Гоша - не сегодня, так завтра, всё равно огребать. На, его счастье, Боб не одарил его добродушной улыбкой, которая означала, что кому-то сейчас придёт криндец, и сел на пенёк поодаль от Гоши и начал разливать свежую водку по кружкам.               
                - Жаль, Стаса нет, вот кто хорошо разливает,- подумал Григорий, смотря на то, как Боб, не очень чётко, плескает, особенно в его кружку, но не стал делать замечаний. Он знал, что Боб очень не любил, критики в свой адрес, и щедро мог наградить «лещами». Да, к тому же, в данный момент, он не хотел, что б тот интересовался его персоной. Но к его большому сожалению, после третьего розлива, Боб, всё же, им, заинтересовался.
                - Мужики, а вы не замечаете ничего такого, странного? – спросил Боб, сжимая в руке стакан.
           - Да нет. А что такое?
           - А то, что Григория не видно, не слышно, это вам как?
           - А что меня замечать то. Я, ведь, не Папа римский? – собравшись с духом, огрызнулся Григорий – сижу тут спокойно, никому не мешаю.
           - Тогда скажите мне, ваше преосвященство, какого чёрта твои пьяные собаки до меня, вчера докопались? – спросил Боб, пытаясь скрыть добродушную улыбку, усиленно хрустя свежим огурцом – ты, что ли, их науськал?               
            - Никого я не уськал – стал отбиваться Гоша – и чем ты докажешь, что это были мои собаки. У других, что ли, непьющие?
И тут же, через мгновение, рощу потряс дикий хохот.
            - Ну, что и требовалось доказать - давясь от смеха и вытирая слёзы, выдохнул Боб – я же вам говорил. Вылитые Гоши. Указал он на трёх собак, что, подбежав, стали, виляя хвостами, тереться в ногах хозяина, глядя на него глазами, в который явственно читалось – ну намочи кусочек хлеба.
            - Перетопчетесь, суки - зло пихая их ногой, рявкнул Григорий, раздосадованный на них за то, что те, так некстати, появились.
            - Да брось ты – примирительно сказал Боб – нормальные у тебя собаки, немного склочные, но ерунда, не покусали ведь. Так что, живи, я сегодня добрый – произнёс Боб сокровенную фразу, и бросил им краюху хлеба, щедро смоченную водкой.
       Фраза, «живи, я сегодня добрый», для приговорённых к «лещам», была, на самом деле сокровенной. Она действовала на их души целительней любого бальзама, и отражалась, в данный момент, блаженством, на повеселевшем лике Григория.
       Тем временем, Гошины собаки, ожесточённо грызясь и пихая, друг дружку, набросились на вожделенную краюху, и она мгновенно исчезла в пасти одного из счастливчиков. Две другие, обиженно рыкнув на счастливого обладателя, стали, просительно виляя хвостами, смотреть на Боба.
             - Да, дела – произнёс Боб, беря в одну руку бутылку, а в другую две краюхи хлеба – тебе их, Гоша, пора кодировать. 
             - Дай денег, закодирую - огрызнулся Гоша.
            - Да где б их взять – вздохнул Боб, щедро поливая водкой краюхи хлеба.
            - Брось, Боб, самим мало – промолвил Шекур, узрев это действо. На что Боб, достав пару сотенных купюр, ответил – всё пучком, Слата сбегает.               
      Засиявший Слата, сразу взявший купюры, услышав приятное – бери на все – быстро покинул рощу. А вслед за ним и Гоша, на пинках погнал собак к дому, от греха подальше.
              - На один рот меньше – про себя, обрадовались все, но поспешили. Григорий вернулся раньше Слаты. С появлением второго, мероприятие опять вылилось в размеренно приятный диспут. Говорили про машины, про работу, травили байки, безобидно подтрунивали друг над другом, с теплотой вспоминали про женщин. Короче, как всегда. Не хватало только общего песнопения и мордобития. Но последнее, не поощрялось в пуратинских кругах. С чужими, ладно, еще, куда б ни шло.                Через какое то время, диспут, сменив много тем, опять вернулся к рыбалке.   Изрядно охмелевший Шекур, поддержанный угуканиями, изрядно захмелевшего Коли, строго потребовав тишины, стал рассказывать следующее.

               СЛУЧАЙ  НА  ЗИМНЕЙ  РЫБАЛКЕ  (Со слов Шекура, рассказано, верно)

               Я вам сейчас расскажу такое, что вы охренеете. Мы, как-то, по весне, помнишь Коля?               
                - угу -
когда лёд был толщиной с твою ладошку, (а ладошка у Коли, «угадай, в какой руке батон»), поехали на рыбалку. День выдался, по-весеннему ясный, но, для рыбалки, нехороший. Естественно, прибыв на озеро, мы выпили, просверлили лунки, и стали рыбачить. Но клёва не было никакого. Мы выпили ещё. Бесполезняк. Ругая, впустую пропитый день, мы с Коляном, помнишь Коля?
                - угу -
стали, угрюмо матерясь, собирать снасти, предварительно ещё выпив. И вдруг вода во всех лунках аж забурлила. Я заорал, Колян               
                - угу -
щука к подкормке прёт, доставай назад удочки. Не успел он их достать, как из лунок, вместо щук, стали выпрыгивать блондинки, помнишь Коля?
                - ещё бы -
            Не ухмыляйся, Боб, ей богу. Ну, прямь, как с обложки журнала «Плейбой». Верхняя часть тела у них, мужики, это что-то. А вот нижняя, скажу я вам, мрак, чешуя да рыбий хвост.  Но красивые, ну, прямь, фотомодели. Клаудии Шифферы, одним словом. И так они начали перед нами танцевать, что, про чешую и хвост, мы, моментально забыли. А как они плавниками томно махали – восторженно произнёс Шекур - помнишь, Коля?
                - ещё бы -
Наши жёны если помашут, то только, скалкой по роже. Так что, танца живота, от них хрен дождёшься. А эти, такое вытворяли, мы аж захлопали и закричали «бис», помнишь Коля?
                - угу -
Потом слышим, что рядом с нами тоже кто-то хлопает. Оглянулись, мужики, не поверите, рядом куча чертей. Я, Боб, не смеюсь, подтверди Колян.
                - угу -
                Ростом, нам по плечо, вертлявые, с мутными наглыми глазками, и ехидными рожами. Меня, их присутствие, так возмутило, что я заорал им – идите прочь отсюда, не хрен тут похабными рожами озирать красоту. А они, в ответ, нас послали, ну сами знаете куда.  Ошеломлённый такой дерзостью, я закатал ближайшему, от всей души, в пятачину, и тот распластался на льду. Остальные, подхватив его под копыта, дали дёру в направлении Утрамяк. Мы их проводили, пинками, метров двести и вернулись обратно. А там новая напасть. Какой-то ластоногий мокряк, мерзко выражаясь, загонял наших красавиц в проруби. Я ему крикнул, - ты что творишь, додон пресноводный? На что он нам ответил, - идите домой, охальники, нечего мне тут похабщину разводить. Нам его совет пришёлся не по душе. Не мешай нам культурно отдыхать, вежливо попросил его Коля. Но тот не послушался и стал нам хамить, За что его Колян загнал пинками в прорубь, крича, - вот только ласты покажи, ещё, скотина. Тот, естественно сразу же ушёл на глубину. И наши красавицы тоже.
            Так что, напрасно мы ждали продолжения. Подремав до темноты и осознав, что шоу не будет, допив остатки, мы хмуро поплелись домой. Такая вот история - подытожил свой рассказ Шекур, огорчённо вздохнув, и одним махом допил содержимое своей кружки.
                - Ну-ну - ухмыльнулся Боб, так скептически, что те решили, впредь к этой теме, не возвращаться.




                НОЧЁВКА  НА  КИРОВСКОМ  ОЗЕРЕ.
                ( Написанная, со слов очевидца )

              Вот чёрт, чуть не забыл о договорённости, достигнутой на выше описанном мероприятии. 
Сводилась она к совместной ночёвке на следующий уик-энд. Идею эту подбросили, конечно же, Шекур с Палкиным. Она была сразу же одобрена Бобом.
                - Я, не против - сказал он – надо как-то разнообразить досуг, а то каждый день одно и тоже. Погода хорошая, чего б не съездить. Правда, мужики. Надеюсь, все согласны.
               Немного заартачились Слата с Гошей, мол, зачем, нам и тут хорошо. Но им напомнили об обещании, данном в начале мероприятия, и те нехотя согласились.
                - А всё из-за тебя, козёл – заметил Слата Гоше, после окончания мероприятия. Но тот уже был в состоянии непонимания, что, в данный момент, происходит и, еле волочил ноги, взятый под руки Шекуром и Колей, и доставленный ими прямо к своей кровати.
                Вся неделя прошла в хлопотах, связанных с ночёвкой. Шекур с Колей продавали рыбу. Стас, приглашённый за умение разливать, продавал заначенный бензин, он в то время работал ещё на бензовозе. Боб тоже проворачивал какие-то операции. Все эти хлопоты сводились к одному, запастись к ночёвке хорошим запасом выпивки ну и на зуб чего нибудь взять. Ведь ночёвка без выпивки, то же самое что и первая брачная ночь без невесты. Пройдёт без удовольствия.

                Только Слата и Гоша не проявляли к этим хлопотам никакого интереса. Зависали в роще, шатались по селенью в поисках у кого бы перезанять, короче вели праздный образ жизни. Покуда, при встрече Шекур не пригрозил применить к ним крайние меры. А они сводились к отказу, их впредь угощать и вообще объявить их (персонами нон грата) на территории рощи, лишь тогда  они зашевелились. Но все их потуги оказались напрасными, так как это уже был вечер пятницы.
                В субботу, в назначенный час, все стали собираться у магазина. Первыми подошли Шекур с Колей, пересчитали свой капитал и остались довольны.
                - Если так дальше пойдёт – довольно хмыкнул Шекур – то ночёвка выдастся на славу.
               Через пять минут подошёл Стас, поздоровался, и протянул им несколько сотенных банкнот.               
                - Молодец Стас, - похвалил его Шекур - сходи, купи, у Надежды, чего нибудь закусить, только не очень много, а то мы в прошлый раз с Коляном не рассчитали, и пришлось остатки рыбам скормить.
                Затем  подошёл Боб и протянул столько же банкнот, ну может чуть побольше.
                - Отлично - опять довольно хмыкнул Шекур – если Гоша и Слата столько же принесут, будет перебор. Хотя  водки никогда не бывает много.
                - Ну, где они шатаются – раздражённо сказал Палкин – может вобще мы их, напрасно ждём.
                - Да нет, явятся, раз обещали – уверенно сказал Шекур – они же не смертники, после моего то разговора с ними.
                Те появились минут через пять с недовольными лицами, и стыдливо протянули Шекуру три невзрачных червонца.
                - А чё так хило? – громогласно спросил Шекур.
                - В долг никто не даёт – буркнул Гоша – и вобще мы думали, что на ночёвку едут, без бухала – закончил он своё объяснение, чем вызвал у всех дружный смех.
                - Лично я, так не думал – поспешил реабилитироваться Слата, злобно поглядев на Гошу.
                - Ты, этой бредятиной, не нас лечи, а младенцев – смеясь, заметил Гоше Шекур – они может и поверят, и то, навряд ли. Ну ладно, хрен с вами, я пошёл затариваться.
                Через три минуты он гордо появился в дверях, держа под мышками две коробки с «Нашей водкой». Увидев эту картину, лица Слаты и Гоши заметно повеселели.
                - А немного ли будет, рыбачки? – прозвучал из глубины магазина голос Надежды.
                - Боюсь, что не хватит – серьёзным тоном ответил ей Серёга – мы же с ночёвкой  едем.
                - Ну-ну, глядите не зарыбачьтесь там – закончила та диалог на скептической ноте.
                - Ну, чё вы лыбитесь? – рявкнул Шекур на Слату с Гошей – по коробке в зубы и пулей на озеро.
                - Нам что их, три километра на себе тараканить? – стал возмущаться Гоша.
                - Это вам в счёт отработки – грозным голосом пресёк на корню возможные дебаты Боб – смотрите не разбейте.
                - Не учи учёного – проворчал в ответ Гоша и, схватив зло коробку, направился с ней, вслед за Слатой, в направлении озера. Остальные, перекурив, степенно пошли вслед за ними.
                Подойдя к арендованной, бесплатно Бобом (за счёт авторитета), моторной лодке, бережно поставив коробки на землю, Слата с Гошей тут же рухнули на траву, что бы отдышаться.
                Остальные начали грузить в лодку снасти, закуску и спиртное, положив его аккуратно на днище у заднего сидения.  Потом все стали рассаживаться в лодке. Стас сел на корму, Шекур с Колей сели к вёслам, Слата с Гошей на предпоследнее сидение, лицом к коробкам с водкой. Боб сел взади к мотору.
                Включив мотор на низкие обороты, Боб неспешно направил лодку в глубь озера. Стоял изумительный летний день. Было, по-июльски, жарко, но вода, нежно струящаяся под кормой, веяла снизу упоительной прохладой. Все с наслаждением любовались красотами окрестных берегов. Один только Гоша любовался коробками, часто наклонялся к ним и звенел бутылками. После каждого звона Шекур тревожно оборачивался в его сторону и нервно ёрзал по скамейке.
                - Чего ты там  всё считаешь?- спросил Боб Гошу, почувствовав нарастающее раздражение Шекура, после каждого перезвона - там всё, тип-топ.
                - По роже, видно, захотел схлопотать – заметил Шекур – ты Боб проследи за ним там, пожалуйста.
                - Давайте раскатаем литруху – выдал своё стремление Гоша – а то пока ещё доплывём до места.
                - Ты ещё не отработал – обнадёжил его Боб голосом, не терпящим возражения – так что сиди и не вякай, а ещё лучше, что бы не раздражать нас своим звяканьем, иди на корму, будешь нам указывать направление. А то я уже устал вперёд пялиться.
                Огорчённо вздохнув, Григорий наклонился к коробке, и в последний раз нервно звякнул бутылками. Затем, немного замешкавшись, стал перебираться на корму. 
                - Поаккуратней нельзя, что ли? – сделал  ему замечание Шекур – на кой так лодку шатать. Не хватало нам ещё перевернуться,
                - Оно не тонет – съязвил в ответ огорчённый Гоша – так что тебе это не грозит. И, получив ощутимый тычок в спину, сменил на корме Стаса.
                - Держи курс по направлению к островам – скомандовал ему Боб и, закурив сигарету, сел лицом к мотору.
                - Чуть правее – стал с кормы покрикивать Гоша, и Боб повернул рычаг мотора немного вправо.
                - Ещё правее – корректировал направление Гоша – так, так, теперь ещё раз правее.
                Почуяв что-то неладное, Боб резко развернул своё тело в сторону кормы. Другие, увидев его встревоженное лицо, тоже повернули голову в ту сторону. И увидели, что их лодка медленно направляется к трём, загаженным чайками, торчащим из воды камням, что находились недалеко от правого берега.
                - Ты что творишь, чудила – заорал Боб – я же тебе говорил, направляй к островам.
                - А это что, не острова, что ли? – огрызнулся Гоша.
                - Слушай, Гоша, ты нам тут дурку не включай – сказал Боб Гоше, сидящему на носу лодки. Тот, с обидой, смотрел на воду и нервно полоскал в ней свои ноги - Если решил нам устроить подлянку, непонятно за что, то мы тебя сейчас высадим на эти острова, накажем всем, чтоб тебя оттуда не снимали. И будешь ты там робинзонить, пока лёд на озере не встанет. Как, прельщает тебя такая перспектива?
                - Да я не обижаюсь – ответил Гоша, резко разворачивая своё тело – я просто хочу… - и вдруг внезапно осёкся от резкого всплеска у его ног и, с ужасом глядя в глубь воды, обречённо добавил – уже не хочу. Все дружно посмотрели в то место, на которое взирал Григорий и увидели как, плавно растворяясь в глубинной тьме, опускается литровая, непочатая бутылка «Нашей водки».
                - Ну, всё, считай, что ты утопленник – зарычал Боб, и ягуаром бросился в направлении Гоши. Лишь цепкие руки Стаса и Шекура сумели оградить Боба от необдуманных действий.
                - Ну ладно, отпустите, я уже отошёл – сказал он, всё так же цепко держащим его, Шекуру и Стасу, и полез в карман за сигаретой. Молча, покурив, сбрасывая дрожащей рукой пепел, и выбросив окурок за борт лодки, он примирительно обратился к Гоше, который сидел тихо, как мышь.
                - Ты больше так не делай. Хорошо? И вообще на хрена ты её брал в руки?
                - Извини Боб, как-то всё машинально вышло.
                - Дам тебе, Гоша, один мудрый совет. Впредь ничего не делай машинально руками, которые под кой чего заточены.
                - Хорошо, Боб, я учту это. Так куда мне держать курс?
                - Да что теперь горевать. Что упало, то пропало – со свойственной ему мудростью, сказал Боб и, вытащив из коробки бутылку, открутил пробку и, одним залпом с горла, опорожнив её наполовину и, занюхивая кулаком, дал указание Гоше – держи курс вон к тем островам.
                Удивительно, но действие Боба не вызвало у сидящих в лодке ни малейшего роптания. Все понимали его состояние и, в глубине души, каждый ему сочувствовал. Пережить такой шок и так быстро прийти в себя, смог бы, наверное, не каждый. И Гоша наверняка уже сейчас бы кормил рыбок. Но Боб был очень сильной личностью, и каждый простил ему эту минутную слабость, ценою в пол-литра.
                А Гоша корректировал движение лодки так, будто бы всю жизнь проработал лоцманом.
                Благополучно доплыв до островов и выгрузив свой скарб на один из них, все начали на нём поудобнее располагаться.
                Развели костёр и сделали привал. Пропустив водку по кругу, разика три или пять, уже изрядно захмелевшие, все стали собираться грузиться в лодку, что бы поставить сети и наживить капканы.
                Но тут случился небольшой эксцесс. Во время возлияния «на посошок», Григорий, выпив, и пожевав закусь, выплюнул изо рта беленький кругляшок, внешне очень напоминавший жевательную резинку. Все так и подумали, кроме Боба. В этом кругляшке он узрел что-то очень знакомое.
                - Что это? – спросил он Гошу, начиная добродушно улыбаться.
                - Жевачка – наивно, по детски, ответил Гоша, и стал почему-то отводить глаза от пристального взгляда Боба. Все стали с недоумением смотреть на добродушную улыбку Боба, не понимая, почему она вдруг возникла.
                - Ну, ка, Слата, дай-ка мне вон ту баночку из-под «Нескафе», которую ты отпихнул в сторонку. Тот крайне нерешительно протянул её Бобу. Боб, посмотрев во внутрь банки, сказав, я так и знал, отшвырнул её в сторону и щедро стал награждать их лещами, зло выговаривая.
                - Для вас, козлов, что ли жена полдня месила тесто и выжимала туда два лимона? Мы рыбу подкармливать будем, чем теперь?  Вами?
                - Прости нас Боб – верещали наказуемые – мы не знали, что это для подкормки.
                - Вон черви тоже для подкормки – сказал Боб, отойдя от них и открывая непочатую бутылку – что же вы их не сожрали? Они ведь, поколорийней и попитательней, голодяи хреновы - закончил он гневную тираду и приложился к бутылке.
                - Ну, Гоша гад, с тобою точно сопьёшься – вздохнул он, привычно выпив половину «литрухи».
                - А почему как что, так сразу Гоша – стал возмущаться Григорий, чеша ушибленный затылок – я попробовал кусочек и выплюнул. Ты же сам видел.
                Но Боб уже ничего не видел. Видно от пережитого стресса он потерял много энергии, и потому сейчас тихо сопел, лёжа на спине, широко раскинув руки
               Командование временно взял на себя Шекур.
                - Сходите, наловите наживку для капканов – приказал он Гоше со Слатой – и давайте шустрее, пока темнеть не начало.
                И, бурча под нос, что-то нехорошее в адрес Шекура, взяв удочки, незадачливые друзья пошли ловить мелочь.  Через полчаса они вернулись, неся два кукана мелких плотвичек. Боб по-прежнему сопел в том же положении. Остальные уже тоже поклёвывали носами.
                - Сгодится – оценил Шекур содержимое куканов – положи их Слата в лодку. Я сказал, не бросай, а положи. Григорий, тем временем, прилёг в сторонке от Боба, но тут же грубо был растормошён Шекуром.
                - Хорош тут кемарить. Давай хватай Боба и неси его в лодку. Нам ещё надо сети поставить и капканы зарядить, покуда солнце не село.
                - Мне что, этого кабана на себе тащить? – стал возмущаться Гоша.
                - Ты его довёл до такого состояния, ты и тащи – рявкнул Шекур голосом, не терпящим возражения.
                - А, на кой, его в лодку нести? Мы и без него управимся – вновь возмутился Гоша.
                - Подумай Гоша, что будет, если Боб узнает, что весь процесс рыбалки прошёл без него? – поинтересовался у него Палкин. 
             Представив, что будет, Гоша нехотя забросил Боба на плечо и понёс  к лодке. Немного не дойдя до неё, он споткнулся об корягу и выронил Боба на мягкий песок. На своё счастье, в нескольких сантиметрах от воды. Легко представить, что бы было с ним, если бы он уронил Боба в воду.   
                - Слата, помоги ему – скомандовал Шекур – да поаккуратнее. Нам не надо тут лишнего шума.
             Слата взял Боба за ноги, а Гоша за подмышки и они бережно понесли его к лодке.
                - Развернитесь, придурки – зло заорал им Стас – что вы его вперёд ногами то тащите.
             Те, испугавшись, бросили Боба плашмя на песок. На их счастье тот опять не проснулся. На этот раз они уже нормально дотащили Боба до лодки и бережно положили на днище. Кое-как усевшись в лодку, поплыли к тростникам, ставить сети.
                - На вёслах сидели Слата с Гошей и гневно смотрели на кемаривших Палкина, Стаса и Шекура.
                - Погляди на них, Саня – с обидой проговорил Гоша – видать бухали, козлы, пока мы там мелочь таскали.      Услышав слово, козлы, Шекур открыл глаза и с подозрением стал их озирать. Те мгновенно стали смотреть в сторону леса, и Гоша сказал Слате – видал, как ломанулись.
                - Вы тут кого-то козлами назвали? – спросил их подозрительно Шекур – случайно не нас?
                - Да нет, тут два лося плавали.
                - Ну ладно, закрепите сети вон к тем козлам, тьфу ты чёрт, к тем колам, сбили меня тут со своими козлами. А то я что-то неважно себя чувствую. Под полудремавшим, но всё-таки бдительным Серёгиным оком, они закрепили сети к колам, на которые он указал, и блаженно попыхивали сигаретами.
                - Молодцы – похвалил их Серёга.
                - А кто бы в этом сомневался – вальяжно ответил Гоша.
                - Узлы то хоть завязали? – немного всполошился проснувшийся Коля.
                - Конечно – хором подтвердили Слата и Гоша.
                - Лады – сказал Шекур – сейчас мухой наживим капканы, и поплывём на место. А то у меня уже башка раскалывается.
                Судя по реакции Стаса, не только, Шекур, горел нетерпением поскорее подлечить заболевшие головы.
                - Это нам, что же,  ещё и капканы крепить надо будет? – буркнул Стас.
                - Да не надо – успокоил его Шекур – они, у нас с Колей, с весны закреплены, вон видишь, колы торчат, наживим быстренько и к костру.
                - А не боитесь, что украдут? – спросил Стас. Но, услышав их недоумённое, кто?  и бросив взгляд на их кулаки, он понял, что его вопрос оказался неуместным.
                Да, что бы у них снять капканы, надо быть камикадзе – про себя подытожил Стас, отрывая взгляд от их кулаков.
                - Мужики, хотите, мы вас обрадуем – слукавил Гоша, уже мысленно сидящий с кружкой в руке у костра – мы капканы уже наживили.
                - Когда бы вы успели? – недоверчиво спросил Шекур.
                - Покуда, вы спали – ответил  Гоша, - разомлев от, выжратой, без нас, водки – хотел он добавить, но постеснялся.
                - Так вроде я не спал – усомнился Шекур.
                -  Это тебе так кажется – обнадёжил его Гоша, (но, в большей степени не он, а головная боль и неприятная сушь во рту).
                - А это что? – указал Шекур на куканы. В нём ещё боролось сомнение с болью и сушью.
                - А это осталось – ответил Гоша с такой уверенностью, что боль и сушь, в конце концов, победили в Серёге сомнение.
                - Ну ладно, гребём к берегу – сказал он - а то уже начинает темнеть, да и Боб скоро начнёт отходить от стрессов, а нам, лишние объяснения, ни к чему.
                - А что мы ему скажем, если он начнёт интересоваться процессом рыбалки, яко бы, проведённым с ним? – спросил встревоженный Слата.
                - Утро вечера мудреней – резонно отпарировал Шекур, бросая спиннинг на дорожку.
                - А вот это, кстати, к завтрашнему разговору – промолвил, через минуту, он, держа изогнувшийся спиннинг, и быстро крутя катушку. Через пару мгновений он выудил приличную щучку. И после следующего заброса ещё одну.
                - Можно я покидаю – спросил Гоша, сгорая от нетерпения.
                -  На, покидай – протянул ему спиннинг, Шекур – но, учти, он Боба.
     И Гоша начал забрасывать блесну  в направлении ближайших тростников.
                - Учти – пробурчал Стас, смотря, с недоверием, на его действия – зацепишь блесну, сам полезешь.
      И в этот момент лодку накренило так, что все чуть не оказались в воде, включая Боба, который начал, уж было, подавать признаки жизни, удивлённо спросив, что это было? Но, оглушённый молчанием, он, снова, погрузился в сон, чему все очень обрадовались.
                - Чудак – все негодующе накинулись на Гошу, но, увидев, свесившегося с края лодки, Слату, который грозил кому-то вглубь воды кулаком, перекинулись на него – ты чего вытворяешь?
                - А что он мне кулаком грозит, и пальцем крутит у виска – зло промолвил Саня, продолжая грозить кулаком.
                - Кто он, то? – спросил его Шекур, смотря на него с любопытством.
                - Кто, кто. Водяной. Кто ещё то – сказал Слата и добавил, спросив самого себя – а может, мне показалось?
                - Креститься надо, когда, кажется? – рявкнул Шекур так, что даже Боб вздрогнул, и открыл глаза.
                - Вы про кого? – спросил он, снова их закрывая.
                - Про водяного – ответил Слата.
                - Возьми в бардачке – сказал Боб – но смотри, не разбей.
                Немой вопрос, что это с ним?, повис над лодкой,  окутывая недоумением лица, сидящих  в ней, пуратинов. Даже кулак Слаты застыл в одном положении.
                - Наверное, про работу вспомнил – разрядил Шекур напряжённую обстановку и добавил смотря на Слату с застывшим воздухе кулаком – а тебе больше не наливаем.      
                -  Это почему же? – возмутился тот, поспешно опустив кулак – и на каком основании?  Я ведь, такой же, как все, член коллектива.
                - То что, ты член, никто не сомневается – смеясь, ответил Шекур, в чём его все дружно поддержали смехом – а на вопрос почему? я скажу, потому что ты несёшь хренотень.
                - Во-первых, это мне показалось – стал оправдываться Слата – а во-вторых,  если смотреть правде в глаза, ты сам говорил, что водяные есть.
                - Когда я такое говорил – прошипел Шекур, с тревогой озираясь на Боба – чего ты тут звездишь?
                - Я не звезжу – ответил Слата – ты это не раз говорил.
                - И про чертей тоже – поддержал Гоша слова своего друга.
                - Слушайте, вы ... – не находя слов для их характеристики, рявкнул Шекур. Но не очень громко, что бы не потревожить безмятежный сон Боба – намотайте себе на ус, или ещё куда. Я вам, это, не говорил. А иначе я вобью вам это, вот этим – показал он свою широкую ладонь. Гоша сразу намотал на ус, а Слата  недопонял это и продолжал, опасную для себя, дискуссию.
                - И про русалок тоже – наивно сказал он – а они как? Правда, очень красивые?
                - Сейчас узнаешь – прорычал Шекур, и выдал ему оплеуху. Но так, как лодка в это время причалила к острову, и он пошатнулся, оплеуха получилась не такой ощутимой, как ему хотелось. 
                - Вас с Колей хрен поймёшь – бурчал Слата, спешно покидая лодку – то они есть, то теперь вдруг не стало.
                - А нас не надо понимать – мудро заметил Коля – нас надо слушать.
         На этом эксцессы закончились. Сварив уху без картошки, которую, почему-то, никто не удосужился взять, и, приняв, под ушицу, немалое количество целебного эликсира, все улеглись спать, в блаженстве вытянув ноги к костру,  и мысленно представляли завтрашний богатый улов. Снилась Григорию лодка, до краёв набитая щуками, окунями и лещами, на которых восседал он, в позе падишаха. Но вдруг ему поплохело, и приятный сон резко перешёл в бурчание живота. Проснувшись, он, подбросив изрядную охапку сушняка в тлеющий костёр, попытался раздуть его. Но, это действие, только ещё больше усугубило его бурчание, которое стало стремиться вырваться из него наружу.  Отбежав на приличное расстояние от костра, что бы никто не смог увидеть его казус, Гоша присел в кустах, и через какое-то время, вышел оттуда, дыша полной грудью и счастливо улыбаясь. Услышав шумный всплеск, он поглядел на озеро и стал наблюдать чудную картинку, недалеко от берега.
        В зеркальном отражении озёрной глади, плескалась очень красивая, пышногрудая, обнажённая девушка, озарённая лучами восходящего солнца.
        Наверное, туристка - подумал Гоша, краем глаза шаря по берегу в поисках бивака. Если он здесь, то лучше к ней не приставать - размышлял он, жадно впившись в её груди, и ощущая, как в нём поднималось стремление потискать их руками. А если его нет - продолжал размышлять он - то тогда вообще не понятно, какого хрена она тут, в такую рань, делает.  А груди то, настоящие, не силиконовые – оценивающе подумал он, и, видя, как они колышутся после каждого движения её тела, стремление росло в нём всё сильнее и сильнее. А что это на ней снизу надето? – изумился он – колготки серебристые что ли? Но, присмотревшись, ещё с большим изумлением осознал, что это сверкали в лучах солнца не колготки, а чешуя.
         Русалка – догадался он – значит, не врал Шекур.               
         А ведь он был прав. Тут есть на что посмотреть – солидарен он был с Серёгой, так как стремление в нём ни на миг не увядало.
           - Ну что ты сопишь, как телок – сказала елейным голоском русалка и поманила его хвостом – раздевайся, ныряй ко мне, поплаваем. И он, совсем потеряв голову, стал поспешно снимать штаны, но вдруг осёкся.
           - Ну, ты чего? Не мужик что ли? – вопрошала его русалка.
           - Вот хрен ты попала – ответил он ей, поспешно одевая штаны – я сейчас нырну, а меня водяной тут же схватит за кое-что. Пускай эти ныряют, а я не лох, тут, за них отдуваться - про себя подумал он про Колю с Шекуром, а вслух добавил – Вот уж фигушки.
                - Да зачем мне водяной? Ты мне больше нравишься. Ну же – позвала его русалка таким томным голосом, что он снова начал терять голову. Но, всё же, взяв себя в руки, он послал её по знакомому адресу, обозвав, самым неприятным для женщин, словом.
             Та в ответ фыркнув, послала его туда же, обозвав, самым неприятным для мужчин словом, и ударив хвостом по воде, быстро ушла на глубину.
                - Подумаешь, цаца какая – пробурчал Григорий на её критику и, не спеша, направился к лагерю и вдруг опешил от увиденного. Над лагерем чёрным шлейфом поднимались густые клубы дыма.
                - Неужто леший – прокомментировал Гоша, первое, что пришло ему на ум.
                - Так он, зараза подлый под шумок, сплющит котелок и выжрет всю водку, если та, конечно, осталась. А если не осталась, продырявит копытами лодку. А нам что вплавь, потом перебираться? – тревожно бурчал, себе под нос Гоша. И мысли, как тараканы начали носиться в его голове.
                - Но как он мог попасть на остров? – твердила первая – он же плавать не умеет.
                - А ты то откуда знаешь? Гоша его видел что ли? – возражала ей вторая.
                - А может, это стадо водяных приплыло подпакостить? Ведь это у них в крови – внесла свою поправку третья мысль.
                - Да нет, вряд ли – осадила её четвёртая – они ведь знают что здесь Шекур с Палкиным. А им, нет резона лишний раз нарываться.
                - Так может они всё напридумывали? – отстаивала свою поправку третья мысль - ты же не знаешь.
                - Достали уже – раздраженно сказал им Гоша – верещать мне, кто во что горазд. Успокойтесь.
             Но те успокоились лишь тогда, когда он, воочию, увидел причину дыма. А причина была банальной для ночёвки. Дымились носки на ногах Стаса, так как он ближе всех лежал к костру.   
                - Когда он их, скотина, менял последний раз – проворчал Гоша, прогоняя от себя дым и машинально затыкая нос. И он не стал оттаскивать ноги Стаса и будить всех, что б потом слушать несправедливые упрёки в свой адрес, да ещё не дай бог, подкреплённые «лещами» Боба. Он принял весьма разумное решение. Осторожно подтащив всех, за ноги, к костру, он рухнул рядом со всеми, прикинувшись спящим, навеки похоронив в себе, желание рассказать о русалке.
              Буквально через минуту  остров огласили громкие чихания и злые реплики про чью то мать. Проснувшись, все ринулись к воде, судорожно снимая на ходу дымящиеся носки и падая на землю. И лишь, стоя по колено в воде, все стали приходить в себя, ополаскивая лица.
                - Как это произошло? – всполоснув лицо, спросил Боб, положив руку, себе на лоб
                - Дежурных надо было оставлять – ему в ответ пробурчали Слата с Гошей.
                - Вот вы бы и дежурили - заметил он им.
                - Мы живцов ловили – отпарировали те его выпад.
         Вернувшись к костру, все начали его заливать, а Боб полез в коробку за бутылкой.
                - И это всё, что ли? – достав последнюю бутылку, спросил он, грозно взирая на Гошу и Слату.
                - Мы наживку ловили, сеть ставили и капканы заряжали – огрызнулся Григорий – так что нечего на нас так пялить зенки.
                - Ладно, проехали – отрезал Боб, спешно открывая, дрожащими руками бутылку.
                - Сегодня у нас что? –  спросил он, разливая по кружкам водку.
                - Воскресенье – напомнил ему кто-то.
                - Так мы, что ли, вчера не рыбачили? – удивлённо спросил Боб Шекура, протягивая ему кружку.
                - Рыбачили – слукавил тот, забирая кружку – вон ты на спиннинг поймал – указал он на двух щук, лежавших в траве.
                - Странно – произнёс Боб, с недоверием к самому себе – а чего так мало?
                - Так мы ещё сеть поставили с капканами – обнадёжил его Шекур, всё ещё держа налитую кружку.
                - А где сеть ставили? – спросил Боб, влив в себя содержимое своей кружки.
                - Не помню – сказал Шекур, но, выпив свою кружку, сказал – теперь помню, вон у тех тростников.
                - Ну, поплыли, надеюсь там хоть что нибудь возьмём. А то домой, чего доброго,  хрен нас пустят – сказал Боб и направился к лодке. Покуда плыли к сетке, Боб смотрел на воду и думал – не нравится мне что-то, как рыбы на нас смотрят. Как будто с ехидством каким-то.
                - Я так и думал – про себя рассуждал Боб, когда подплыли к пустым колам – не зря они, падлы, лыбились.
                - Ну и где сетка? – уже вслух, произнёс он. Все стали, как совы, усиленно крутить головами.
                - Да вон она у берега, в тростниках плавает – показал рукой Стас.
                - Кто сеть крепил?- спросил Боб, начиная добродушно улыбаться.
                - Слата с Гошей – подсказал Шекур, посмотрев на них с нескрываемой жалостью. Так как Слата находился от Боба, дальше чем Гоша, то «лещ», усиленный гневом Боба, обрушился на голову последнего.
                - Ты, Боб, меня конкретно задолбал – зло огрызнулся Гоша, чеша ушибленный затылок.
                - Скажи спасибо, что по роже не дал, за ту бутылку.
                - За какую бутылку?
                - За литровую. Или  уже не помнишь ни хрена? Подарил подарочек рыбам, козёл грёбанный.
                - Да хорош тебе, Боб бухтеть, достал уже. Ну, хочешь, я поныряю?
                - Я теперь тебе, Гоша, ни хрена не доверяю. Водолаз тоже мне нашёлся. Так что сиди теперь тихонько и не бухти.
                - А если, не тихонько, а иначе. То, что тогда? – стал подзадоривать Григорий Боба.
                - А тогда – заметил весомо Боб – я тебя так отхерачу, что будешь ты ту водку с водяными пить.
                - Так их же нет. Или я не прав? – ехидно обратился разошедшийся Гоша к Коле и Шекуру.
                - Вот ты нам сейчас и расскажешь, есть там они или нет – синхронно сказали те, грозно поднимаясь со скамейки – если, конечно, выплывешь – подтвердили они свои намерения.
                - Да ладно мужики, успокойтесь, пусть сидит – узрев, как побледнел Гоша, сказал Боб, усаживая их обратно. Боб был, как и все пуратины, добродушный и отходчивый – а я пока эту тварь выловлю – показал он на щурёнка, который плавал возле лодки и ехидно разевал свою пасть.               
           Наклонившись ко дну лодки, Боб стал тщетно искать свой спиннинг.
                - Никто спиннинг не видел? – спросил Боб и все, как по команде, посмотрели на Григория. Тот опять стал белее мела.
                - Слышь, Гоша, мне кажется, ты сильно уху ел - снова озаряясь добродушной улыбкой, обратился к нему Боб.
                - Да нет, не сильно, так поклевал малость – не вдаваясь в значение фразы, «уху ел», ответил Гоша
                - А мне кажется, сильно – рявкнул Боб – слышь ты, камикадзе. Ты куда мой спиннинг дел?
                - Я, когда мы зарядили вчера капканы и поплыли на остров – стал поспешно оправдываться Гоша – поставил его на «дорожку». И вдруг такая щучка блесну схватила, что грех было не подсечь. Ну и я её, естественно подсёк. Подведя её к борту, я одной рукой зафиксировал катушку, а другой стал тащить за леску. Сачок то никто не додумался взять. И только стал её затаскивать, она так меня шибанула хвостом по морде, что я и обронил спиннинг. Машинально. Был бы сачок, то ничего бы и не случилось - закончил Гоша оправдательную тираду, не выдавая,  тем самым, ляп Слаты.
                - Насчёт, машинально, я тебе давал совет – произнёс Боб, пытаясь сохранять спокойствие – но он до тебя не дошёл. Ну, значит я его, в тебя вобью – рявкнул он, и, не сдержавшись, кинулся на Гошу.
                - Да, ладно Боб, успокойся – уже, в свою очередь, сказали Палкин с Шекуром, с трудом усаживая его на скамью. Они тоже, как и все пуратины были добродушные.
                - Ладно, живи – произнёс Боб, отходя от гнева – взамен мне три спиннинга купишь.
                - На какие шиши? – возмутился Гоша.
                - А меня это не трясёт абсолютно. Вынь, да положь – ответил Боб, шаря взглядом по лодке.
                - Вот чёрт и стресс то снять нечем – стал снова закипать Боб, пытаясь встать со скамейки с намереньем опять броситься к Гоше. Но, сообразив, что тот, в данном случае, не причём, успокоился.
                - Ладно, дайте Гоше вёсла, пускай гребёт к капканам, надеюсь, хоть там, улов будет.
              Григорий безоговорочно сел за вёсла, с, почему-то, недовольным видом, хотя, по, логике вещей, он сейчас должен был светиться от счастья, выйдя сухим из очень мокрого положения.
               - Какой смысл грести к капканам – начал он сокрушаться, работая вёслами – если, наверняка, щук тут нет.
                - А кто ж тебе по морде настучал? – резонно осадил Боб его доводы, после чего Гоша стал грести в молчаливом сопении.
                - А ты чего приуныл? – спросил Боб внезапно загрустившего Слату – тоже погрести, видно хочешь?  Так садись тогда к Гоше и гребите.
        Тот нехотя подсел к Гоше, взял у него весло и они, монотонно сопя, погребли, с мрачным видом, к капканам. По мере приближения к ним, в их лицах всё сильнее сквозила обречённость. Но все не замечали этого, и думали, что сопение их исходит от натуги, и лишь подплыв к капканам, узнали его истинную причину.
                - Какой козёл наживлял капканы? – зарычал Боб, доставая из воды незаряженный капкан.
              Ответом ему были, резкий наклон лодки, шумный всплеск и удаление к ближайшему, от лодки, берегу, с олимпийской скоростью, двух тел. Не трудно догадаться, что эти тела принадлежали Слате и Гоше.  Вслед им  нёсся такой поток нелестных слов, что из них можно было собрать единственную, годную для печати, фразу. – Мы не для того вас на рыбалку брали, что б только водку жрать. 
                - Капканы, наверное, щуки умные скусали. Их тут навалом развелось – оправдывались те, уже стоя на берегу. Но сидящие в лодке, их не хотели слушать, и лодка, взревев мотором, громко матерясь в их адрес, помчалась в направлении  Пуратинска. По воде до него было примерно семь километров от того места, где они благополучно избежали расправы. А по суше набегало и все пятнадцать. К тому же, к их неудовольствию дорога, где можно было бы поймать попутную машину, проходила вдоль противоположного берега. А здесь, вдоль берега тянулась к селению узкая рыбацкая тропка. Раздосованные, на то, что прыгнули не с того борта, друзья, сбросив с себя мокрую одёжу, понуро побрели к селению. Палящее июльское солнце, своим положением на небосклоне, указывало на три часа по полудню.
             Лишь в девятом часу вечера они, усталые, появились у рощи. Но, узрев, в ней Боба и Стаса,  горделиво прошли по дороге, не заходя в неё (чтоб срезать угол, поближе к домам).
                - Во, видал, марафонцы хреновы – зло, им вслед, пробурчал Боб.
                - А мне их жалко – констатировал Стас – видал, как устали.
                - Сами виноваты – отрезал Боб – ты лучше себя пожалей.
                - А чего мне себя жалеть то? – удивлённо сказал Стас.
                - Так ведь домой идёшь и без рыбы. Скалка уж наверняка дожидается. Остальным то полегче, отмучились уже и спят.
                - Ну и я отмучаюсь, впервой что ли – обречённо вздохнул Стас.
                - Так на вон, моих щук забери – стал протягивать Боб щук.
                - Да нет, Боб, спасибо. Не спасёт.
                - А что так?
                - Выхлоп.
                - Сочувствую. Приходи ко мне, если что, у меня переночуешь
 – сказал Боб, и, пожав друг другу руки на прощание, они побрели каждый к своему дому.
       На такой вот минорной ноте закончилась их ночёвка, сулившая, но не давшая им хорошего улова. И зареклись рыбаки не брать впредь, кой-кого, на такое ответственное дело, как рыбалка

                ПРОЯВЛЕНИЯ  НЕЧИСТОЙ  СИЛЫ

                Похоже,  увиденное Шекуром и Палкиным, на зимней рыбалке, а также Гошей на ночёвке, имело под собой реальную почву. Хотя многие, во главе с Бобом, относились к этому скептически. Но слухи, разносившиеся по селению, как тараканы, в обход Бобу, с каждым днём набирали силу, и в один из августовских дней явственно стали проявляться. Кажется, это была суббота, 14-е августа.
                В то утро Слата сидел на крыльце своего дома и, с угрюмым выраженьем на лице, курил сигарету. Это выражение означало, что вчера ему было весело. И теперь он без средств и, полученного нагоняя от жены, за то, что кто-то нарыгал на крыльце, сидел в ожидании чуда. А ему оставалось только на него и надеяться, после утреннего нагоняя. Хоть он и свалил всё на Гошу, прошение денег у жены, было бессмысленно и даже, в большей степени, рискованно. К тому же в его подсознании сидело ощущение, что это сделал не Гоша, а кто-то третий, с кем они вчера выпивали. Вот только он никак не мог вспомнить, кто же это был. Сейчас его больше глодала надежда, что кто-нибудь придёт и поздравит его с традиционным финским праздником, который многие  пуратины регулярно отмечали. Назывался этот праздник, «похмеляйнен».
                И потому Слата с надеждой смотрел на тропу, ведущую к магазину. Но тщетно. Она была пустынна, так как не было ещё двенадцати. Ну не то, что совсем пустынна. По ней регулярно проходили то пуратинки за продуктами, то пуратята за сладостями. А вот сами пуратины начинали появляться на ней в районе трёх часов, и тогда можно было смело идти в рощу на очередное мероприятие. Вот только как дождаться этих трёх часов, горестно вздыхал Слата.
                И вдруг надежда появилась совсем неожиданно, и как это часто бывает не оттуда, откуда её ждут. Она возникла со стороны леса в виде запыхавшегося Гоши и его трёх собак. Он влетел в калитку, а следом за ним собаки, которые сразу же бросились в палисадник.
                - Слышь Саня, я тебе сейчас такое расскажу – задыхаясь, стал орать Гоша, проигнорировав просьбу Слаты контролировать своих забулдыг – представляешь, мне Кима сейчас такое рассказал. Слушай.
                - А у тебя хоть есть чем рассказывать? – с надеждой спросил Слата
                - Конечно - торжествующе воскликнул Григорий и достал из кармана шкалик «льдинки», вместе с сотенной купюрой.
                - Откуда такое богатство? – спросил заметно повеселевший Слата.
                - Шкалик в кармане лежал со вчерашнего, а стоху Лёха дал, за то, чтоб я никому не рассказывал – отчитался Гоша.
                - Слушай, Гоша, сколько я тебя прошу, Не забирай с собой то, что осталось у меня на столе.
                - Ну, извини, как-то машинально всё вышло.
                - Ох, пострадаешь ты когда-нибудь из-за своей машинальности – сказал ему Саня, намекая на Боба – ну ладно, ты пока «льдинку» разбодяжь, а я закусочки сварганю.
            Слата, зайдя в дом, вынес Гоше бутылку с водой, и опять зашёл в дом за закуской. А Григорий сев на крыльцо начал привычными движениями переливать «льдинку» в бутылку с водой. К нему тут же подскочили его собаки, и, уткнувшись мордами в его колени, стали просительно скулить, виляя хвостами.
                - Да пошли вы на хрен – рявкнул на них Гоша, отпихнув их ногой – тут самим то пить нечего.
             Те, печально вздохнув, поджали хвосты, и юркнули назад в палисадник. Через минуту появился Слата, неся тарелку с двумя порезанными помидорами, и головкой лука, и повёл Гошу на скамейку под окном, выходящему к палисаднику.
                - Ну, давай рассказывай, что там с Кимой приключилось.
                - Короче, я часиков в семь вышел на улицу покурить. И тут подходит ко мне Кима, весь какой-то озабоченный.
                - Чего тебе не спится в такую рань? – спросил я его.
                - Да уснёшь тут, пожалуй, после такого – ответил он мне убитым голосом.
                - А что с тобой случилось? – поинтересовался я
                - Да так, ничего – замялся он, а потом вдруг неожиданно спросил – хочешь коньячку?
                - Ты ещё спрашиваешь? – обрадовался я – о чём разговор, конечно хочу. Особенно после вчерашнего. После чего он неожиданно вздрогнул, озираясь в сторону леса.
                - Чего ты вздрагиваешь? – спросил его я.
             - Да зябко, чего-то – ответил он, (Хотя я зябкости никакой и не заметил) и начал разливать коньяк.
             - Да чего мы с тобой тут будем стоять на виду у всего посёлка, как два тополя на плющихе. Пошли вон на опушку леса. Сядем там, потрещим. Торопиться то некуда.
              - Давай в другой раз. Не сейчас – заартачился он ни с того, ни  сего.
              - Ты что ли волков боишься? – стал я подтрунивать над ним – а нам всё втирал по пьянке. Я коммерческий директор базы. Я никого не боюсь, это меня все боятся. А сам, каких то собак страшишься.
                - Всё. Не звезди – сказал он мне резко – никого я не боюсь. Хрен с тобой, пошли на опушку.
       Когда мы пришли в лес, он налил коньяку,  выпил, постоянно озираясь. И начал с тревожным хрустом жевать колбасу. Кстати, ты б мог тоже принести колбаски – заметил Гоша Слате, отвлекаясь от рассказа.
                - Так ты ж её вчера всю сожрал – возмутился, на его замечание, Слата. 
                - Вот только не надо на меня чертей вешать - возмутился, в свою очередь, Гоша – её, этот сожрал. Рогатый, с хвостом.
                - Кошак что ли? – спросил Слата.
                - Слушай, Саня – усмехнулся Гоша – ты, когда нибудь видел кошаков с рогами?
                - Вообще-то, не чертей вешают, а собак – заметил Слата Григорию, пытаясь выйти из неловкого положения.
                - Не знаю – сказал Гоша – я их не вешал. А вот этот точно заходил.
                - Да кто этот то? – переспросил Слата.
                - Кошак – начал издеваться Григорий – зелёный, маленький такой, с большим хвостом, рогатенький. Чипиндосом кличут. Ты с ним ещё на «брудершафт» пил.
                - Слышь ты. Чё ты меня лечишь – начал раздражаться Слата – не помню я такого.
                - А как ты его до леса провожал, с ним в обнимку горланя, «ой мама, мама, мама, люблю цыгана Яна», тоже не помнишь? – ехидно хихикая, язвил Гоша – и как, прощаясь, орал, целуя его в дёсны, ты мой братан, тоже не помнишь? Хотя, что ты мог помнить, если ты был ужратый, как свинья.
         Прослушав ехидную Гошину тираду, Слата выпил свой стакан и стал, молча, собирать закуску со стола и забирать кружки.
                - Зачем ты всё забираешь, мы ж ещё не допили? – удивился Гоша.
                - За твой гнилой базар – забурчал Слата – не хрен было унижать меня своим идиотским смехом.
                - Оставь, хотя бы,  помидоринку – попросил Гоша – я ж ещё не выпил.
                - Перебьёшься – раздражённо отрезал Слата – я, вон, лучше собакам отдам. И посмотрев в их сторону, с ещё большим раздражением заорал.
                - Погляди что, падлы, творят. Всю грядку с луком перерыли – и рявкнул, повернувшись к Гоше – я ж тебя просил. Проконтролируй.
                - Они у меня особой породы – гордо заметил Гоша – они эти, как их там, землеройки.
                - Да хоть хреноройки – орал распалившийся Слата – гони их на хрен отсюда, пока я их не укокошил.
                - Да ладно тебе, пусть ковыряются – сказал Гоша – чего ты так разволновался?
                - Чего я так разволновался? А чем я зимой буду питаться? Твоими дурацкими шутками, что ли?  Давай гони их на хрен отсюда, не то я – не на шутку распалился Слата, хватая топор.
              Смотря на перекошенное от гнева лицо друга, осознавая, что шутки уже неуместны, и не известно для кого, предназначен топор, для него или для собак, Гоша начал на пинках выпроваживать собак из палисадника.
                - Осознаёт, что не прав – выпив Гошин стакан, размышлял Слата, смотря, как тот усердно выпихивал собак за калитку. Вон как старается – и, отходя от гнева, сказал Гоше, возвращая кружки и закуску на столик.
                - Иди, допьём. Не выливать же.
                - Ты то выльешь – саркастически заметил Гоша, подсаживаясь к столу – мою вон кружку выжрал и глазом не моргнул.
                - А не хрен было быковать – огрызнулся Слата и примирительно продолжил – ну ладно, расскажи мне про этого Чипиндоса. А почему его так зовут то?
                - Да, Саня. А ты и впрямь ни хрена не помнишь – сказал Гоша и начал свой рассказ.
                - Вчера, если ты ещё помнишь, я зашёл к тебе после обеда со своим бухлом. Так что не надо на меня звездеть, насчёт того, что я забираю с твоего стола
                - Ну ладно, извини, погорячился. Рассказывай дальше.
                - А дальше мы стали бухать. Потом я ещё принёс. Так что я своё забрал со стола.
                - Да сколько можно напоминать то. Я же принёс свои извинения. Дальше то что?
- А дальше ливень начался. Ливень то помнишь?
                - Помню ещё.
                - Но так, как я изрядно затарился, на свои деньги, между прочим, у нас проблем не возникло.
                - Послушай, Гоша, хорош меня допекать. При чём тут, на свои деньги. Когда у меня есть, я что ли не угощаю?
                - А притом, что не хрен меня колбасой попрекать.
                - Ну ладно, извини ещё раз. Рассказывай, что дальше?
                - А дальше, ближе к полночи кто-то стал, скуля, скрестись в дверь. Я подумал, что это мои собаки меня ищут зачем-то. Твоя то в прихожей лежала.
                - Вот этого я уже не помню.
                - Ещё б ты, отрубившись, помнил.
                - Ну и кто это был?
                - Не перебивай. Слушай дальше. Я, забрал один шкалик, а второй, между прочим, оставил тебе, и пошёл выяснять, что им надо. Вышел на крыльцо, а там стоит, как мне показалось, одна из моих собак и говорит – пустите меня обогреться. Я даже немного испугался. С чего это вдруг собаки стали говорить человеческим голосом? Сам понимаешь, неприятно. Но, приглядевшись, я понял, это не собака, а чёртик. Отчего мне стало ещё неприятней. Сам понимаешь, я на счёт белочки.
                - Чего тебе надо – спросил я его, взяв себя в руки – и вообще кто ты такой и как ты тут оказался?
                - Меня зовут Чипатхун Пендозтарк – представился он мне – я от своих отбился.
                - А откуда вы сами то? – поинтересовался я у него.
                - Оттуда – показал он рукой вверх.
                - Не звезди. Вы оттуда – сказал я ему, показав рукою вниз – тоже мне, ангелочек нашёлся. Ты мне лучше скажи, почему ты зелёный?
                - Каким представили, таким и получился – огрызнулся он – пустите обсушиться.
                - Не хрен делать – сказал я – сами недоедаем. И начал его выталкивать к калитке. А тут вышел ты и сказал – Пускай заходит, не видишь, как дрожит бедолага.         
                - Ну, надо же. Это я так сказал?
                - Ну не я же. А ты его потом за стол усадил и начал с ним на «брудершафт» пить и обниматься.
                - Да видать здорово я вчера перебрал. Так он рассказал, как он тут очутился?
                - Не успел. Поплохело ему после кружки и  стало тошнить, и ты его за хвост потащил на улицу, где он обгадил всё крыльцо.
                - Так это значит он? – удивился Слата – а я жене сказал, что это ты.
                - Ну, молодец. Во удружил – стал возмущаться Гоша – спасибо тебе за подставу. Мне теперь её что, за три версты обходить что ли?
                - Ну, извини – сказал, покраснев Слата – я ей скажу, что это не ты, а этот хрен зелёный. А кстати, куда он потом делся?
                - Я уже говорил. Ты его до леса проводил с песнями и поцелуями в дёсны.
                - Ну ладно, помню, не продолжай – сконфуженно прервал его Слата.
                - Хорошо, не буду – сказал Гоша – а вот как ты меня перед своей женой отмажешь, интересно? Что она тебе насчёт Чипиндоса скажет? Скажет всё, милый, пора завязывать.
                - Слушай, вот об этом я как-то не подумал – сконфузился Саня.
                - Да ты вообще никогда не думаешь – начал язвить Григорий.
                - Ну ладно, не заводись – остановил его Слата – и, кстати, ты вовремя про неё вспомнил – продолжил он, посмотрев на часы – она вот-вот должна вернуться, так что беги в магазин, а я буду ждать тебя в роще.
                - Почему это, я побегу – возмутился Гоша на его дерзость.
                - Так у тебя же стоха есть – ответил Слата, не заметив причины его гнева.
                - Есть, да не про твою честь – вспыхнул Григорий – ты меня подставил, а я ещё должен бежать в магазин на свои кровные. Да ты, смотрю совсем охренел.
               - Да ладно, починю трактор – стал обещать в ответ Слата – срублю халтуру и буду тебя неделю поить.
               - Который, ты уже год  чинишь – засмеялся Гоша от обещанного – свежо предание, да верится с трудом.
               - Ну не год, а с весны – поправил его Слата – раз сказал, буду поить, значит сделаю. Ну, сбегай. Хорош тебе выпендриваться.
               -  Ладно, сбегаю, хрен с тобой – сдался Гоша, понимая, что надо добавить – а ты мне потом ещё купишь блок «Мальборо».
               - Куплю, куплю, беги, давай – поторопил его Слата и направился в рощу.
          Придя в рощу, где ещё никого не было, кроме детворы, гонявших в войнушку и Гошиных собак, бегающих за ними следом, Слата сел на пенёк, и, закурив, стал ожидать Гошу.
                - Во, твари, все в хозяина, тоже на месте не сидится – с неприятием подумал Слата, посмотрев на собак, которые лихо бегали за детишками без злого умысла.
           Пуратинские собаки очень любили детишек и те платили им, той же монетой, охотно вовлекая их в свои игры. Так что картина виденная Слатою, была привычна для селения. Здесь часто можно было видеть, как пуратята, вместе с собаками, играли в прятки, пятнашки и даже в лапту.
                - Да и хрен то с ними, не пьяные и ладно – размышлял Слата, попыхивая сигареткой – другое меня гнетёт, черти. Как они тут появились. Ведь не один он тут оказался. А может Гоша, всё придумал.  Хотя вряд ли, я не раз слышал по ночам, как собаки гоняют кого-то. Не молодняк же. Они с ними дружат. Вообще у нас собака – друг человека. Да и в огороде под яблонями я на днях видел следы от копыт. Не могли же овцы через забор перемахнуть. Не понятно. 
             Но тут его размышления нарушил Григорий, принесших три «льдинки».
                - Зашибись – радостно прокомментировал Слата, отходя от грустных дум – ну расскажи, чего там Кима видел, тоже чёртиков что ли?
                - А чем рассказывать? – рассердился Гоша на, праздно сидящего, Слату – раз ты воды не принёс разбодяжить.
                - Извини, не подумал – сконфузился Слата – так вон вода, ещё видать со вчерашнего – указал он на литровую бутылку, на три четверти наполненную водой. Григорий понюхав, чтоб убедится, что это точно вода, сказал - тебе повезло – и вылил на землю часть воды, оставив ровно половину.
                - Зря. Могли бы запивать – пробурчал Слата.
                - А куда б я её вылил, тебе в карман что ли? – пробурчал в ответ Гоша, выливая два шкалика в ополовиненную бутылку.
                - Надеюсь, ты купил, чем зажевать – спросил его Саня, с завистью смотря, как Гоша безошибочно владеет ремеслом разливальщика – почти как Стас – подумал он про себя.
                - А зачем покупать, если тут обычно всегда есть – указал Григорий на пакет, висящий на ближайшем дереве – ты что ли вчера родился только?
                - А если б его не было? – поинтересовался Слата.
                - А если бы да кабы вдруг – передразнил его Гоша – ты бы сбегал домой за закуской – и начал доставать содержимое пакета – ну чего нам тут боженька послал?
            Боженька им послал четыре кусочка чёрного хлеба, две помидорины и один надкусанный, но большой огурец.
                - Ну, этого нам предостаточно – довольно крякнул Гоша, раскладывая на пенёк закуску и доставая из-под него, дежурные стаканы. По неписанному пуратинскому правилу, ты можешь съесть всю закуску, но стаканы положи на место. Это святое и потому неприкосновенное.
                - Ну, давай наливай, и трави, как Кима с чертями повстречался – сказал оживлённый Слата, подсаживаясь к пеньку.
                - Да не с чертями, а похуже – сказал Гоша, разливая напиток по кружкам.
                - А с кем, неужто с упырями? – спросил, ужасаясь Слата, залпом выпивая кружку.
                - Ну что ты всё время торопишься, как вшивый в баню – упрекнул его Гоша – расскажу сейчас всё по порядку - Не с упырями, он сам как упырь, когда нажрётся. А с этими. Но  это нам не грозит, и Лёхе тоже, но всё равно неприятно. Я его понимаю.
                - С какими этими? – воскликнул непонимающе Слата.
                - Ну с этими – начал Гоша томно стрелять глазками – теперь дошло.
                - Дошло – сказал заинтригованный Слата.
                - А до меня вот столько не хватило – пошутил Григорий.
                - Странно – пробурчал Слата, не придавая значения Гошиной шутке – у нас их тут вроде бы нету. С города, что ли приехали?
                - С какого на хрен города – начал раздражаться Гоша – достал ты уже со своими непонятками. Леший это.
                - Так что, у нечисти тоже такие водятся? – изумился Слата – а точно, что он этот?
                - Не знаю, не пробовал – зло ответил раздражённый Гоша – достал ты меня. Сейчас уйду вместе с бутылкой и разбирайся тут сам со своими непонятками.
                - Да ладно остынь, я просто немного ошарашен – примирительно произнёс Слата – ну и времена. Ну и нравы. А чего это он до Лёхи то докопался?. Лёха же нормальный мужик.
                - Подвернулся он ему под руку, вот и докопался – изрёк Григорий.
                - Ну и дела – продолжал сокрушаться Слата – ну как же такое могло случиться то?
                - Ну, всё заткнись, задолбал уже. Расскажу сейчас всё по порядку – грубовато осадил Григорий Слату и, залпом выпив кружку, разлил заново  и начал излагать Кимин рассказ.
                - Так на чём я тогда остановился? – спросил Григорий.
                - На том, как он жевал с тревожным хрустом колбасу – подсказал ему Слата
                - Могли бы и колбаски оставить, уроды – не зная к кому, обратился Гоша.
                - Она бы испортилась – резонно отметил Слата – давай продолжай.
                - Ну а его и начал тогда колоть – продолжил свой рассказ Гоша – но он молчал, как партизан и постоянно озирался на каждый шорох. Лишь после третьего или четвёртого стакана он, наконец, собрался, вручил мне стоху, чтоб я никому не рассказывал, и начал вещать о вчерашнем казусе.

ВСТРЕЧА С ЛЕШАКОМ
                (Рассказанная Кимой Григорию)
               
             Возвращался я вчера вечером со Вторых Сикор* со спиннингом..                ( Вторые Сикоры* – лесное озеро в шести километрах южнее Пуратинского.) (примечание автора). Так вот, пройдя больше половины пути, у меня, вдруг ни с того ни с сего (ведь я же был абсолютно трезвый) выпал из рук спиннинг  и зацепился блесной за дерево.  Меня это очень сильно разозлило. И так я только поймал двух щурят, да ещё и спиннинг из рук валится. Ну, прямо мистика, какая-то. Раздражённо бурчал я, вытаскивая блесну, из коры, в которую она, почему-то, очень сильно вонзилась. Тут сверху меня больно ударила шишка. Я машинально взглянул наверх и увидел на дереве чей-то тёмный силуэт. Бес что ли чебучит? – первое о чём я тогда подумал, и заорал ему – Ты какого хрена туда залез то? Тебе что в селенье, не чебучится что ли?  А тот, в ответ засмеялся тоненьким голосочком как-то уж очень странно. Я  рассудив, что Бес не совсем уж дурак, что бы шастать в трёх километрах от селения, отмёл эту мысль. А тот опять в меня кинулся шишкой. Тогда я стал внимательно всматриваться в него, так, как уже начало темнеть, и мне показалось, что это была обезьяна. Слышишь, ты - говорю, - макака хренова, не надо вести себя так некрасиво. А тот в ответ опять тоненько и даже, как мне показалось, похотливо как-то захихикал. Тут  я тоже отбросил этот довод, мудро рассудив, что откуда тут обезьянам то взяться, ведь не в джунглях живём. И лишь когда он спустился пониже, я узрел в нём лохматого седого старика с очень мерзкой улыбочкой, который жадно пялился своими похабными глазками на мою ширинку. – Слышь, ты, пенёк трухлявый – рявкнул я на него – ты охренел на старости лет, что ли?  А он, козёл, знаешь, что мне ответил? – а у тебя - хихикает он - ништяк машинка. Хочешь, я твоим любовником буду? Я аж задохнулся от такой дерзости. Потом, придя в себя, сказал ему – а ну-ка спустись ко мне пониже.
                - Ты меня ласкать что ли будешь? – наивно спросил меня этот чудачок и начал потихоньку спускаться
                - Конечно – сказал я ему таким же елейным голоском, а про себя добавил – сейчас я тебя, петушара, так приласкаю, что вобще пожалеешь, что на свет появился.
      А этот гад спускаясь, так противно вилял своим лохматым задом, что я, не сдержавшись, подпрыгнул и ухватил его за пятку, вернее за копыто.         
                - Какой ты нетерпеливый, противный – промурлыкал старичок – сколько же в тебе страсти.
                - Да нет, петушок болотный, это во мне столько ненависти – сказал я ему и, свалив на землю, начал его пинать, припевая – птичка польку танцевала на лужайке в поздний час - стараясь попасть ему в пах, рассудив, что ему, мужское достоинство, совсем ни к чему. Но этот хмырь болотный оказался, чересчур, вёртким и змейкой отползя в сторонку, вскочил на копыта и дал дёру. Только его я и видел.
                - Такие вот дела, Гоша – подытожил Лёха свой невесёлый рассказ.
                - Да дела – сказал я, анализируя его рассказ – и откуда эти падлы берутся. Болезнь что ли такая?
                - Не болезнь это Гоша, а распущенность – возразил мне Лёха – но вот никак не мог предположить, что и лешаки этим балуются.
                - А с чего ты решил, что это лешак?
                - А кто же, это по твоему. Кинг-Конг что ли?
                - Ну почему же Кинг-Конг сразу. Может чёрт, какой нибудь, своими отверженный?
                - Да вся эта братия такая – рассудил Лёха – вот только какого хрена он ко мне прицепился?    
                - Какая такая братия – поинтересовался я у него.
                - Да, нечисть вся эта поганая.
                - Так ты ещё кого видел? – спросил я его в ужасе.
                - Да, слава богу, нет – сказал Лёха, выпив очередной стакан – надеюсь, он тут один ошивается.
                - Дай то бог – поддержал я его, выпивая свой стакан.
          Но он, с каждой минутой, становился всё хмурее и хмурее. Беспрестанно курил и молча попивал коньяк прямо с горла.
                - Чего тебя так гнетёт? – спросил я его – скажи мне, и сразу легче будет.
                - Какого лешего он до меня докопался? – проговорил он и в его глазах замелькали злые огоньки, которым я не придал тогда значения – я, что ли, голубой щеночек какой-нибудь?
                - Да брось ты Лёха изводить так себя из-за какого-то педика. Нормальный ты мужик – стал я его успокаивать – на, вон, скушай лучше бутербротик.
           И тут произошло непредвиденное. Лёха обжигая меня безумным взглядом, выбил из моей руки бутерброд, и, заорав – ты, что меня решил задобрить, хмырь болотный – повалил меня на землю и начал душить.
                - Удавлю щас, как кутёнка – орал он всё сильнее сжимая мне горло – гнида петушиная. Ты мне что, мужику, предлагаешь, а, козёл грёбанный?
                - Да успокойся, Лёха – заорал я, извиваясь как уж на сковородке – ты чего? Это же я. Григорий! 
                - Прости меня, Гоша – сконфуженно сказал он, приходя в себя – нервы, что-то, стали ни к чёрту.
                - Да понимаю, такой стресс пережить – принял я его извинения, тоже приходя в себя.
                - Я тебе дал стошку? – спросил он.
                - Да – Ответил я.
                - Ты только никому не рассказывай про мой казус – попросил он меня. И мы разбежались. Он домой пошёл, а я сразу к тебе. Закончил Гоша свой рассказ.
                - Да, дела – промолвил Слата, переваривая Гошин рассказ – не нравится мне всё это, то этот зелёный хвостатый, теперь ещё этот леший.
                - Тебе то чего его бояться – изумился Гоша, подозрительно взирая на Слату.
                - Кого его? – спросил Слата, ощущая подвох.
                - Лешего – сказал Гоша с ухмылкой.
                - Да я не про него, конкретно, а, в общем – отпарировал  Слата  Гошин выпад – и знаешь, я тут одну странность заметил.
                - Какую? – поинтересовался Гоша.
                - А тебя не настораживает тот факт, что эти начали проявляться после того, как здесь «льдинка» появилась? – озвучил свою гипотезу Саня.
                - Мне до звезды – начал поддато бравировать Гоша.
                - Да мне, по сути, тоже - поддержал его Слата – пошли они все к чертям собачьим. Пойдём ка мы лучше найдем, чем догнаться.
           И они пустились на поиски спиртного.


      
                ВНЕДРЕНИЕ АГЕНТА.

            С каждым днём в селении нарастало напряжение, связанное с проявлением нечисти. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь не видел чего-то странного. То женщины в лесу (а в это время шёл сбор грибов и ягод), натыкались на каких то серых существ, которые сразу убегали от них. Можно было подумать, что это волки, если бы не одно но, те убегали от них на двух конечностях. Вот и Машу на днях эти серые, небольшого роста существа обкидали камнями и сразу дали дёру, когда та за ними погналась.
                - Представляете – закричала она, прибежав, домой – меня в лесу, только что забросали камнями.                Все в это время сидели за столом и обедали.
                - Кто это посмел тебя забросать? – удивилась Ленка.
                - Ну, как их там. Лохматые такие. Во, вспомнила, Йети – выдохнула Маша.
                - Кто эти – встрепенулся Лёха, громко выронив ложку и мысленно охарактеризовав Григория самым нелестным образом. Проболтался таки, звездёныш. Единственное что можно напечатать, из его мысленных высказываний.
                - Не эти, а йети – поправила его Маша – а чего ты, дядя, так разволновался?
                - Борщ горячий – соврал ей Кима – садись, поешь, пока не остыл.
           И Маша, к большому удивлению, не стала заострять свой вопрос, а тут же села кушать. Видно она или очень проголодалась или же была под впечатлением от случившейся дерзости йети, и Лёхи очень повезло. Иначе бы она всё бы из него выудила.
            Ну ладно, отвлечёмся от счастливого Лёхи и вернёмся в селение. Там,     по-прежнему, нарастало напряжение. Таинственные существа, выражаясь, по простому, начинали борзеть. Ладно бы в лесу проявлялись и уносили прочь копыта (а, судя по следам, это были именно копыта), так они обрушили свою пакость на пуратинские сады, обнося их напрочь. Сначала пуратины подозревали в этом пацанов. Но Стас, проведя негласное расследование, доказал всем, что те вечерами сидели по домам и усердно готовились к новому учебному году. И ещё один факт говорил пуратинам о том, что что-то вокруг селения нечисто. Дело в том, что по ночам собаки злобно гоняли кого-то с презрительным лаем.
          А ведь все знали, что пуратинские собаки безумно любили пуратин, особенно детвору. Значит, это были не люди. Но тогда кто же? – задавались пуратины вопросом.
           Один лишь Боб был спокоен, как танк. Он был закоренелым материалистом (от слова материя, а не мат), и не верил в существование мистических существ, считая это средневековыми предрассудками. И на рассказы Шекура и Палкина, что те на днях, якобы, видели, у сетей каких то ластоногих существ, которые, при их приближении, укрылись в тростниках, Боб, сказав своё скептическое – ну-ну – и сослался на то, что это браконьеры – аквалангисты. И не слушая их доводы, что те были с рыбьими хвостами и без аквалангов, переводил разговор на другую тему. И даже гипотезу Стаса, с мнением которого, он всегда считался, проигнорировал, когда между ними вышел следующий диалог, на одном из очередных мероприятий.
                - Послушай Боб – сказал ему тогда Стас – я тут проанализировав поведение собак в ночное время, а так же нападение Гошиных собак на Киму, сделал интересное открытие. Всё-таки эти серые существа имеют место тут быть.
                - Послушай Стас, и ты туда же – перебил его Боб – ну ладно Гоша мне про чертей пытается втирать при каждой встрече. Тут с ним всё понятно, после «льдинки» и не такое может привидеться. Или Шекур с Колей про каких-то ластоногих говорят, так те их с браконьерами в темноте спутали. Но ты то, «льдинку» вроде не пьёшь, на рыбалку с ними не ходишь, а гляди-ка, тоже повёлся. Я не пойму, у всего селения что ли «крышу» снесло? Кого не встретишь, все твердят про каких-то серых идиотов. Достали вы все уже со своей мистикой. Двадцать первый век за окном, а вы всё в средневековье играете. Не надоело самим то?
                - Боб давай я сейчас озвучу свою гипотезу – сказал Стас, немного раздражаясь – а ты уже потом выскажешь свои выводы кто тут, ху из ху.
                - Ну, озвучь – произнёс Боб с безразличием – нам спешить некуда. А, с чем сидеть, ещё предостаточно – указал он на непочатый литр «Нашей водки».
                - Ну, ты слышал, наверное, про Кимин казус с Гошиными собаками? – спросил Стас Боба. 
                - Первый раз от тебя слышу – слукавил Боб.
                - Странно. Всё селение два дня про это твердит – удивился Стас – ну так слушай. Позавчера днём Кима пошёл в лобаз в новеньком сером костюме за бутылкой. И не прошёл и половины пути, как на него набросились Гошины собаки. О чём это говорит?
                - О том, что они были пьяные, вот и набросились.
                - Нет, Боб, представь себе, они были абсолютно трезвые, как утверждают очевидцы – возразил Бобу Стас – а это говорит о том, что набросились они не на Лёху, а на его серый костюм, который ему изрядно потрепали.
                - Я не пойму Стас, к чему ты клонишь – спросил Боб – при чём тут серый костюм?
                - А при том, Боб, что эти тоже серые. А, значит, на собак серый цвет действует, как на быков красный.
                - Послушай Стас – высказал Боб свои выводы – хорош меня галиматьёй грузить. Если ты страдаешь дальтонизмом, то это не ко мне, а к окулисту.
                - А при чём тут окулист с дальтонизмом? – начал раздражаться Стас.
           Но, уже изрядно уставший от средневековых предрассудков Боб, умело перевёл разговор в другое русло. И процесс распития литровой бутылки «Нашей водки пошёл дальше в традиционной обстановке, рассказами о технике, футбольных баталиях и завершился, как всегда, разговорами о женщинах. Так что и Стас не смог переубедить Боба, в том что, над селеньем повисла какая-то таинственная аура. Хотя, как ему показалось, хоть Боб и не показывал вида, в его глазах, при прощании, затаилось небольшое сомнение.
           Однажды Коля Палкин мог поставить на этом точку, когда застиг врасплох троих таинственных существ в своём саду, ожесточённо трясущих яблоню. Он тогда их так отметелил, что те, наделав со страху, еле унесли свои копыта. И судя по продукту их страха (кругленькие катышки размером с пингпонговый шарик), и по отпечаткам копыт всем стало ясно, что это были неизвестные, доселе, представители фауны.
             Ещё могли внести ясность Слата с Гошей. Но Слата, на все расспросы, с кем это вы бухаете все ночи напролёт, а потом провожаете с песнями до леса, отсылал всех ко, всем знакомому адресату. А Гоша, наоборот, охотно шёл на контакт, и рьяно доказывал, что они бухали с чертями. Но все отмахивались от него, советуя не налегать на «льдинку», и посылали его к адресату, на который их отсылал Слата.
                По этой причине все стали его сторониться, и даже Боб, узрев его, старался пройти сторонкой. Но, всё-таки столкнувшись с ним как-то на углу дома, он был вынужден вступить с ним в диалог, так, как ему не солидно было, на глазах у всех, спешно от него ретироваться. Ведь Боб был очень солидный мужик. Он понимал, что, отстранение в данный момент от Григория, может больно ударить по его авторитету, в глазах тех, кто находился в эту минуту поблизости.
                - Послушай Боб – начал Гоша с наскока – надо что-то предпринимать с этими. Совсем уже охренели. Представляешь, я вчера.
                - Во-первых, воспитанные пуратины сначала здороваются – перебил его Боб, раздражаясь из-за того, что пошёл именно этой дорогой – а во-вторых, кто эти - эти?
                - Как кто эти? Черти – выдохнул удивлённо Гоша – ты как будто бы не знаешь.
                - Я, в отличие от некоторых, «льдинку» не пью – заметил Боб – так что не дыши на меня тут.
                - А зимой как-то, ты меня, чем угощал? – язвительно выдохнул Гоша, проигнорировав просьбу Боба.
                - Интересно – сказал Боб, озаряясь доброй улыбкой – чем это я тебя зимой угощал?
                - Не помню – изрёк Гоша, узрев эту улыбку – да сейчас это и не актуально.
                - А что же сейчас актуально? – поинтересовался Боб для виду. Ведь он прекрасно понимал, что ему тот ответит, так как уже слышал об этом происшествии с утра.
                - А то, что на меня вчера ночью напали три чёрта – выдохнул возмущённо Гоша. Правда, на этот раз, в сторону.
                - Я тебе не раз говорил – засмеялся Боб – не увлекайся «льдинкой».
                - Тут нет ничего смешного – вспыхнул Григорий – я бы посмотрел, если б на тебя напали.
                - На меня не нападут.
                - Это почему же?
                - Потому что я «льдинкой» не увлекаюсь – ответил Боб – вот мне они и не мерещатся.
                - «Льдинка» тут не причём.
                - А что же тогда?
                - А то, что они уже совсем распоясались – гневно ответил Гоша – на мирных пуратин набрасываются.
                - Так вы же со Слатой бухаете с ними – с сарказмом  отметил Боб – аль не поделили чего?
                - Я, этих, первый раз вижу – отрезал Гоша и начал рассказывать о ночном происшествии, радуясь тому, что, за последнее время, хоть кто-то решил его выслушать, хотя Боб об этом нисколько не мечтал.
                - Короче, вчера я проснулся, ни с того ни с сего, около пяти утра и вышел покурить на балкон. И, не понятно почему, обронил вниз пачку сигарет.
                - Ну и чего тут непонятного? – перебил его Боб – видать с вечера «льдинки» обожрался вот ручонки и тряслись..
                - Это, к этому, не имеет никакого отношения – парировал Гоша выпад Боба и продолжил свой рассказ – ну, значит, спустился я вниз и только поднял пачку, как ко мне подрулили трое этих. Ростом мне по .. ну короче по пояс, и довольно нагло попросили закурить. На что я им ответил вопросом, а вам мама с папой разрешают курить? Да мы не моложе тебя, а может даже чуть постарше, огрызнулись они. Ну, для козлов вы выглядите прекрасно, сказал я им. И вот тут то они начали на меня наседать. Я даже удивился, с чего это вдруг. Шуток, что ли не понимают? Ну а так, как я, от этого, малость опешил, какой то козёл боднул меня рогом прямо в бочину. Хоть и мелкий падла, но боднул довольно ощутимо. Ну я, естественно их начал метелить и они убежали в сторону леса. Представь, Боб, а если б не я им попался, а кто другой. Например Слата или Кима, отметелили бы за милую душу. Так что надо чего-то предпринимать. Может отряд ДНД создадим. Как ты, Боб, считаешь?
                - Я считаю, что тебе пора уже со «льдинкой» завязывать – сказал Боб, уже мечтающий прекратить диалог с Гошей – и тогда они тебе попадаться не будут. Поверь мне на слово.
                - Так значит ты с ними тоже  контактировал? – спросил Боба Гоша с ехидной рожей.
                - Сейчас моя ладонь с твоей башкой начнёт контактировать, коль звездеть не прекратишь – изрёк Боб с такой доброй улыбкой, что ехидство с Гошиного лица напрочь исчезло, от больного ощущения прошлых таких контактов.
                - Поверь мне, Боб – продолжал Григорий уже без всякого ехидства – я правду говорю. Вон, видишь волосинки остались, от его хвоста, когда я его ухватить попытался – настойчиво протягивал он к лицу Боба свою ладошку.
                - Это они от «льдинки» расти начали – отрезал Боб, не обращая на неё никакого внимания – я уже который раз тебе говорю, завязывай. Да и вообще иди ты на хрен. Достал уже – подытожил Боб этот диалог и степенно начал удаляться от назойливого Гоши.
                - Пошёл ты сам на хрен – пробурчал в ответ Гоша, но так, что бы Боб этого не услышал, и обиженно направился в сторону магазина.
                И всё же этот диалог вроде бы закончившийся на минорной ноте, возымел на Боба действо. Через несколько дней, во время очередного мероприятия, когда подвыпивший Гоша вновь начал всем доказывать, что черти существуют, Боб поманил пальцем Беса и незаметно отвёл его в сторонку.
                - Боб, не врублюсь, к чему такая таинственность? – поинтересовался слегка заинтригованный Бес.      
                - Хочу я, Игорь, поручить тебе одну ответственную миссию – немного пафосно сказал ему Боб.
                - В магазин что ли сбегать? – удивился Бес – так у нас ещё вроде бухла предостаточно и закуси тоже.
                - Ты мыслишь, Игорь, в мелкоформатном масштабе – всё так же пафосно изрёк Боб –  хочу я тебя сделать разведчиком.
                - Не понял – ещё сильнее удивился Бес.
                - Поясню – сказал Боб – тебе надо внедриться к чертям, что у Слаты бухают, и выследить их логово. А там уже действовать по обстановке.
                - Ну, Боб – изумился Бес – уж от кого от кого, а от тебя я такого не ожидал. И ты, что ли, купился на Гошины бредни?
                - Да ни хрена я не купился – отрезал Боб – но проверить надо. На всякий случай. Ладно бы он, так всё селение только о чертях и галдит.
                - А что ты думаешь насчёт лешего, который до Кимы докопался? – спросил Бес Боба.
                - Если честно, то не знаю, что и думать – сказал Боб – может это Борька Моисеев так прикалывается?
                - Вот ему  больше заняться нечем – проаргументировал Игорь – как только из Москвы сюда припереться и сидеть на дереве, что бы подкараулить Лёху, огрести пилюлей и вернуться обратно. У него и там дружков полно. Серёга Пенкин, Шура и так далее. 
                - А ведь ты прав, Бес. Мыслишь ты аналитически – похвалил его Боб – не зря я тебя назначаю разведчиком.
                - Послушай, Боб – заартачился Бес – и как же я к ним внедрюсь. Подойду, скажу, здравствуйте, я ваш соплеменник, вот только дорогу домой забыл. Так, что ли по твоему?
                - На счёт этого не переживай – изрёк Боб – я всё уже продумал. Тут я женщин попросил сшить костюм. Учти только одно. Хвостом виляй поменьше, он прошит хреново.
                - Какой ещё костюм? – завозмущался Гоша – а меня кто спросил вобще-то?
                - Костюм чёрта, слепленный с чёрта из « Вечеров на хуторе близ Диканьки», так что прокатит. Будь уверен – ответил ему Боб, похлопав по плечу.
                - Да я не насчёт костюма – продолжал упираться Бес – а на счёт того, что меня кто спросил. Согласен я или не согласен?
                - А куда ты на хрен денешься – изрёк Боб тоном, не терпящим возражений – помочь селению, святая обязанность каждого пуратина.
                - Слышь, Боб – спросил возмущённый Бес – я не пойму, ты не допил или перепил?
                - Я трезво мыслю в любом состоянии – прокомментировал Боб – и ты об этом должен знать. А если позабыл, то я тебе сейчас быстро напомню.
                - Да ладно, не надо – пошёл Игорь на попятную – костюм то хоть серый?.
                - Нет – ответил Боб – коричневый. Плюшевый.
                - Зашибись – заорал Бес так гневно, что все удивленно к ним обернулись – я что, Вини-Пух. И как я им объясню, почему я коричневый.
                - Ну и что, у них же есть зелёный, если Гоша не звездит – сказал ему Боб – так что не ори. Нам лишних ушей не надо.
                - А как я объясню, что я наполовину их выше – продолжал сопротивляться Игорь.
                - Очень просто – начал раздражаться Боб – знаешь же пословицу, в семье не без урода. Так что прокатит.
                - А что я буду иметь за это? – поинтересовался Бес, смирившись со своим новым статусом разведчика.
                - Бухание со мной на халяву, и мою благосклонность – пообещал ему Боб.
         Второе обещание было вожделённой мечтой каждого пуратина ( особенно Гоши) и потому Бес окончательно согласился, но с одним условием
                - Хорошо, я согласен – сказал он Бобу – но Винни-Пухом я не буду.
                - Хрен с тобой, сошьём серый – согласился Боб– а то и правда, чего доброго, засветишься.
                - А что если, насчёт моего роста, прицепяться – волновался Бес.
                - Скажешь им, что ты акселерат – ответил Боб – а могу укоротить, если сильно хочешь.
                - Спасибо, не надо – испуганно сказал Игорь – лучше введи меня в курс дела.
                - Слушай и запоминай – сказал Боб, облегчённо выдохнув – твоя задача под утро затаиться в роще и ждать когда они выйдут от Слаты и затем незаметно к ним примкнуть. Они не учуют подвоха так как будут пьяные. И направляйся с ними в их логово. Зафиксируй его на карте а мы их потом там и накроем. Можешь У них  пожить месяцок, если карта ляжет.
                - А это ещё на кой чёрт? – удивился Бес.
                - Поизучаешь местность, подходы к их логову. Их образ жизни – сказал Боб.
                - А что я там есть буду – заерепенился Бес.
                - Тоже, что и они – ответил Боб
                - Зашибись ты предложил – негодующе сказал Бес – если они какашки хавают, то, выходит по твоему, я тоже должен их есть?
                - Да не должен. Успокойся – успокоил его Боб – я же сказал, если карта ляжет. А насчёт дождаться их, и выследить логово. То ты это, кровь из носа, должен выполнить.
                - И сколько мне их там дней дожидаться. – снова начал ерепениться Бес -может их и в помине нет.
                -  Столько, сколько нужно – отрезал Боб – они есть. Стас их выследил. А ему я верю как себе. И ты это заслужишь, если будешь выполнять мои задания не задавая при этом тупых вопросов.
                - А если они в горку пойдут, мимо сараев – промолвил Бес.
                - Не пойдут – обнадёжил его Боб.
                - Почему ? – спросил Гоша.
                - А ты сам пораскинь мозгами? – озадачил его Боб встречным вопросом.
                - Потому что там собаки? – высказал Бес своё предположение.
                - Абсолютно верно – радостно заметил Боб – молодец. Я никогда не сомневался в своём выборе. В отличие от Стаса.
                - А почему он сомневается? – спросил Бес слегка озадаченно.
                - Да, говорит он, шебутной Бес дюже. Боюсь проколется и сорвёт всю операцию. Так что придётся тебе на время завязать с алкоголем.
                - А может их всё-таки нет – тут же вновь засомневался Игорь с явно поникшим лицом – может это всё Гошины домыслы?
                - Да не переживай ты так – попытался успокоить его Боб, увидев как изменилось его настроение в худшую сторону – ну не попьёшь какое-то время. Зато потом оторвёшься на халяву, когда всё образуется.
                - А если не образуется? – спросил погрустневший Бес.
                - А если не образуется, все равно оторвёшься – сказал Боб – но только уже на свои кровные.
                - А почему не на твои? – поинтересовался наивно Бес.
                - Я что тебе, спонсор-меценат какой нибудь – отрезал Боб – вот если выгорит одно дельце то тогда – продолжил он и запнулся.
                - И что тогда? – спросил Бес заинтригованно.
                - Пошли к народу, а то уже коситься начали – ушёл Боб от вопроса, горя желанием дать Бесу «леща», но осознавал, что нельзя, ведь он теперь разведчик – смотри не увлекайся. Тебе в пять утра идти на задание.
          В пять часов утра, Бес строго выполняя инструкцию Боба, абсолютно трезвый засел в роще, и стал наблюдать за Слатиным домом. Его тёмные окна явно подсказывали, что в доме все спят. Но Бес зябко ёжась ( ночи уже были довольно прохладные, всё же уже конец сентября) беспрестанно куря, дождался первых собак, которых хозяева спустили с цепей, и пошёл домой отсыпаться.
           На второе дежурство он пришёл с бутылкой, и уже веселее скоротав время до первых собак, опять пошёл отсыпаться безрезультатно. Черти как в воду канули, о чём он вечером сообщил Бобу. Скоро явятся – обнадёжил его Боб – чует моё сердце, так что карауль, хоть Бес и пытался доказать что это всё впустую.
            Так он просидел  ещё несколько дежурств, с каждым разов увеличивая дозу спиртного. И наконец на седьмое или восьмое дежурство, придя существенно поддатый на свой пост, он увидел в Слатиных окнах свет и услышал весёлое бормотание.                Потом там начали о чём-то спорить, пытаясь что-то доказать друг другу. Затем Гоша громким басом кого-то обозвал козлами и сразу вслед за этим возник шум явно походящий на потасовку. Бес немного занервничал и жадно приложился к бутылке. Затем за окнами слышалось, как Слата кого-то успокаивал, а затем мирил и через мгновение вновь послышался звон стаканов и весёлое бормотание. Когда же вы, падлы там нажрётесь – про себя рассуждал, уже довольно захмелевший, Бес – ещё немного и я провалю задание и тогда мне точно криндец наступит.
            Ему повезло. Буквально через пять минут он узрел, как из дома вышел Слата с тремя низкорослыми существами. Один из них был, и правда, зелёного цвета с очень длинным хвостом. Чипиндос, определил Бес, исходя из рассказов Гоши. Следом за ними вышли ещё два низкорослых существа. Они вели под руки изрядно захмелевшего Гошу, который, несмотря на своё плачевное состояние, упорно наступал зелёному на хвост, но тот, почему-то, не реагировал на это. Понятно – сообразил Бес довольно таки быстро для своего состояния – собак, козлы, боятся накликать. А так, как сейчас был предрассветный час, слышимость была очень чёткой, в отличие от видимости. Лишь стоило им зайти за фонарь, их практически не стало видно. Хорошо хоть сосчитал – похвалили Бес сам себя. Если от семи отнять Слату с Гошей, то выходит их пять, так что, если что, я смогу с ними справиться, рассуждал про себя Игорь и вдруг немного стал нервничать. Ему показалось в какой то момент, что их было пятнадцать, но рассудив, что  Слат и Гош было явно не по три, он успокоился. Да нет, точно пять, от пятнадцати шума было бы больше, сам себя успокоил Бес и стал прислушиваться к их разговору.
               - Слышь ты, Чипиндос, а чего ты не ойкаешь, не больно что ли? – звучал сквозь тьму пьяный Гошин бас.
               - Да отвяжись ты от его хвоста – промолвил Слатин голос – чего ты к нему привязался?.
               - А чё они уже который раз приходят к нам и всё пустые? – пьяно пробурчал Гоша.
               - А где мы у себя там бухла купим – пропищал ему кто-то из чертей – у нас там сухой закон.
               - Тебя, Барабаш, вообще не спрашивают – вновь гневно зарычал Гошин голос – так что приткни своё чертячье хлебало, покуда я в него не настучал.
               - Ну чего ты, Гоша к нему прицепился – прозвучал Слатин голос – пришли мужики в гости, мирно выпили, за мой счёт кстати, а ты вдруг начал, ни с того ни сего, на них заводиться и обзывать козлами. Естественно они вспылили малость. Тебе бы понравилось если б тебя так назвали?
                - Я их так по делу обозвал – огрызнулся Гошин бас.
                - По какому такому делу? – спросил Слатин голос.
                - А не хрен ему было мне в ботинки отливать – огрызнулся Гошин бас – Барабаш грёбанный.
                - Я Хампураш, а не Барабаш – пискляво огрызнулся голос чёрта – пора бы уже запомнить.
                - Чего ты сказал? – вновь заревел Гошин бас – а ну-ка иди сюда, недоросток хренов.
             Вслед за этим послышался поспешный стук копыт по асфальту и звуки возни. Опытным слухом разведчика, Бес понял, что чёрт, которого звали Хампурашем, отбежал в сторонку, а остальные вместе со Слатой удерживали метнувшегося к нему Гошу.
                - Да успокойся ты. Ну не понимают мужики, что такое туалет, так что теперь убивать их за это что ли? – успокаивал Гошин бас голос Слаты.
                - Слышь ты, миротворец хренов, где ты тут мужиков увидел? – ревел пьяный бас Гоши – что они, что лешие, все одного поля ягодки.
                - Вот только не надо нас приравнивать к лешим – завизжал чертовский ор – они не с нами живут, так что у нас нет с ними ничего общего. Нам своих чертих с кикиморами предостаточно.
                - Так на кой чёрт вы их с собой притащили – не унимался Гошин бас – что бы нам западло тут устраивать?
                - Это ты не у нас, а у нашего начальника спрашивай – ответил хором чертовский ор.
                - А кто у вас начальник? – спросил их уже довольно спокойно Гошин бас.
                - Этого мы не можем сказать – пропищал чертовский ор – это военная тайна. Так что ты, Григорий извини.
                - Ах это военная тайна – вновь взревел Гошин бас – ну тогда принимайте мои извинения.
               И сразу вслед за сказанным послышались громкие удары по челюстям, тонкие всхлипы и поспешный стук копыт по асфальту. А так же Гошин бас – где вы, мои бобики, а ну-ка взять их.
               Довольно странно он своих собак назвал – начал про себя рассуждать Бес – и почему-то Боб на это никак не реагирует? Но рассуждать ему не дали быстро приближающиеся в его сторону черти. И Бес начал загружать голову тем, как незаметней к ним присоединиться.
               Но в этом ему неожиданно пришли на помощь Гошины собаки, которые, презрительно лая, влетели в рощу вслед за чертями. Когда черти, в темноте сравнялись с Бесом, он немного замешкался, за что был наказан Гошиными псами. Те, свалив его наземь начали трепать, обдавая сивушным перегаром. Получив изрядную дозу адреналина, Бес, вырвавшись из цепких лап Гошиных бобиков, в считанные секунды нагнал испуганных чертей и пробежал вместе с ними ещё пару километров, покуда не отстали собаки. Немного полаяв для порядка, те потрусили в сторону селенья. А Бес и черти, тяжело дыша от длительного кросса, настороженно-удивлённо стали изучать глазами друг друга.
              Так вот вы какие. - рассуждал Бес про себя, всматриваясь в их наглые глазки – Если бы не ваша лохматая мелковатость и пятачки похожие на свинячьи, вы б неплохо среди людей смотрелись.
               А это что за длинный крендель? – рассуждали про себя черти, озирая Гошу – если бы не длиноватость, и нос как у Слаты с Гошей, то могли бы признать за своего. Глазки, точь в точь, как у нас, такие же наглые, и лохматый, как и мы.
                - Ты кто такой? – довольно грубо обратился к нему зелёный – из каких пород будешь?
                - Из таких же, как ты – так же дерзко ответил ему Бес, размышляя про себя – ишь ты какой борзой недоносок. Видно общение с Гошей на него так повлияло.
                - Да что-то ты не тянешь на нашего? – ехидно захихикали остальные.
                До чего же смех неприятный. Где то я уже такой слышал – рассуждал про себя Бес, всё так же озирая своих оппонентов – Во!  Вспомнил где. Леха так смеётся, когда обожрётся.   
                - Как тебя зовут, переросток? – вновь так же нагло обратился к нему зелёный.
                - Пафнутий – выдавил из себя Бес первое, пришедшее ему на ум имя, а про себя добавил, чувствуя как алкоголь вновь начал бегать по венам – отметелить бы  тебя недоносок грёбанный вместе с твоими дружками, да, увы, нельзя. Служба такая.
                - Что-то у тебя имя какое-то не наше, не чертовское – вновь прицепился к нему зелёный, всё сильнее разгоняя кровь по его жилам.
                - Слышь ты, шмакадявка, а ты что везде в аду был что ли – не сдержался Бес от его наглости – что бы до имён докапываться?.
                - Да нет, не везде – опешил зелёный от его дерзости – и вообще мы там не..
                - А раз не везде, то не хрен тут, передо мной, копыта гнуть – разошёлся Бес от алкоголя, который по венам стремительно направлялся к его голове – мы черти с дальнего края ада. Все высокие и отчаянные. Не чета вам, шмакадявкам.
                - Так ты урка что ли? – со страхом спросил его зелёный.
                - Чего? – взревел Бес.
                - Ну в смысле осуждённый что ли? – объяснил ему один из серых – как и наш Вий?
                - Я не урка, и тем более не Вий какой то грёбанный – пояснил им Бес, угрожающе – Я высокий и отчаянный. И сейчас вы в этом сами убедитесь.
                - Да ладно, не закипай – завизжали те примирительно – мы тебе верим. Не надо нас убеждать. Так что ты успокойся.
                И он сразу успокоился. Не оттого, что у него пропало желание начистить этим хамам пятаки. Оно, напротив, усиливалось с каждой минутой. Но алкоголь так ударил в его голову, что он начал плавно опускаться на землю. И последнее, что он услышал, было ворчание чертей.
                - Ну и ночка выдалась, то пьяного чудака таскай, то теперь этого дальнего родственничка.
                Очнулся Бес на ворохе листвы в какой то замызганной тёмной землянке.
Где это я, и как я тут оказался? – первое что пришло ему в голову, которая трещала так, будто была зажата в тисках. Какие-то смутные обрывки носились по голове, словно пассажиры по тонущему кораблю. Бес усердно пытался сложить их в одно целое, но все эти попытки оказались тщетными. В памяти возникали, то какие-то ходячие жмурики, то какой-то здоровенный упырь с большими клыками, то какая-то страхолюдина с крючковатым носом, покрытая жабьей кожей. И непонятно было, приснилось ему это, или было наяву. Последнее, что он  явственно помнил, так это то, как он ругался с чертями. Дальнейшее он уже ни хрена не помнил. Лишь было предчувствие, что он чебучил. И чебучил не хило.
                В замызганной землянке явно не хватало свежего воздуха. В ней повсюду ощущался запах застоявшегося перегара. Бес поднялся по зашарпанной лесенке и кряхтя начал открывать дверцу, что бы проветрить помещение, и заодно посмотреть, куда его принесли черти. То, что он увидел, заставило его содрогнуться. По оживлённому лагерю бродили туда-сюда какие то ужасные существа. Зловещего вида ходячие жмурики в которых он сразу же признал зомби, которых неоднократно видел в фильмах ужасов. Какие то мужики с бледно-фиолетовыми рожами и большими клыками торчащими изо рта, в которых он узнал упырей из тех же фильмов. Среди них выделялся один громила который носился по лагерю, прикрыв рот ладошкой. Судя по зловещему выражению лица и постоянному верчению головой, он явно кого-то искал. Надеюсь не меня – с ужасом подумал Бес – не хотел бы я с таким вступать в конфликт. Такой зашибёт сразу, не успеешь даже обделаться. Вот только непонятно, зачем он ладошкой рот прикрывает. Ладно бы в городе свои клыки прятал, а здесь то кого таиться?. Странный тип, не хотелось бы с ним встречаться. Потом он заметил какого-то странного трёхголового субъекта с крылышками за спиной. Он сидел под сосной на корточках, смотрел себе под нос  и как-то странно похихикивал. Прямь, как Лёха обкуренный, подумал Бес. И тут его внимание привлекла, со спины стройная фигуристая женщина, проходившая мимо странного субъекта, на которую тот не обращал ни малейшего внимания. Нет, он на Лёху не похож – решил для себя Бес – Лёха бы такую кралю не пропустил.  А ведь и правда, ничего фигурка – прикинул Бес, но когда она показала своё лицо, покрытое жабьей кожей, с огромным крючковатым носом, он свалился с лесенки и в ужасе бухнулся на охапку листьев.
             Во попал. Ну Боб, молодец, удружил. – размышлял Бес, находясь в полной прострации – хотя я сам чудак. Повёлся на его благосклонность. Жил бы себе и не тужил без его благосклонности. А теперь, как отсюда выбраться, хрен его знает. Дверца не заперта и вроде часовой не приставлен. Так может про меня позабыли. А что если прямо сейчас  рвануть, что есть мочи. Не, лучше не буду рисковать, дождусь ночи, когда все улягутся. А что я Бобу скажу? Да ни хрена я ему не скажу. Жлоб хренов. Его б сюда. Я бы посмотрел, как бы он тут втирал про святой долг каждого пуратина. Так что хрен с ним, огребу по полной, зато хоть живой буду. А здесь я, в этом, очень сильно сомневаюсь.
             Интересно, в каком я месте нахожусь? – продолжал размышлять Бес, настроившись, дожидаться здесь темноты – на рай не тянет. Этот с крылышками, явно не ангелочек. А если это ангелочек, то на хрена мне такой рай нужен? А может я в аду? Хотя вряд ли, что мне там делать то?. Лес шумит, птички верещат, хвоёй пахнет. Похоже я где-то в окрестности Пуратинска, только вот где?.
              Свет, проходящий через открытую дверцу, заполнял землянку. И Бес уже видел каждое брёвнышко в стене, паутину в углах и слышал мерное сопение. Но Бес не обращал на него внимание. Все его мысли сводились к своей безопасности. И как только он начал вставать, чтоб тихонечко закрыть дверцу, рядом с ним зашуршала листва. Вскочив, как укушенный, он в ужасе обернулся и увидел на ворохе листьев, молодую пушистую чертиху, которая, раскинув изящные копытца с маникюром, блаженно улыбалась во сне.
                А, эта, тут откуда? . Ну Боб. Ну удружил – ужаснулся Бес, но изучая её, ужас постепенно переходил в интерес. Хотя вроде и ничего – размышлял Бес – фигурка есть и мордашка смазливая, не то что у той, что наверху – передёрнулся он – а что пушистая, не беда. Я и сам теперь пушистик, благодаря этому жлобу, вместе с его благосклонностью. А что нос пятачком, так он придаёт ей даже какой-то шарм.- размышлял Бес, озирая её с нарастающим интересом - Чистенькая, ухоженная, и не пахнет. Значит они где-то моются. Надеюсь, не в холодной воде. Наверняка что нибудь есть, вроде баньки. Вот бы никогда бы не подумал, что чертихи такие симпатичные. Глядя на их мужиков, такого не скажешь.
                Надежда, насчёт баньки, исчезла после того, как чертиха проснулась от его пристального взгляда, и немного смутившись, села на листву и стала намывать себя, как кошка.
                Вспыхнувшее желание пожить тут месяцок, испарилось сразу. Ну Боб, ну удружил – уже удручённо размышлял он – поживи там месяцок. Да я тут за месяц так бомжатиной провоняю, что за полгода хрен отмоюсь, если выживу. Разоблачат по запаху. Нет, надо отсюда рвать когти. Хотя с этой кралей я бы пожил малость. 
                - Зовут то тебя как, красавица? – спросил он её, пожирая похотливым взглядом.
                - Никакашка – ответила та, смущёно опуская ресницы.
                Ну и имечко – подумал Бес – хорошо хоть не какашка. Скажи кому, что переспал с какашкой, затряват насмешками. Хотя скажи, что спал с никакашкой, будет тоже самое. Так что лучше я буду молчать. А покуда ещё разик пересплю с этой кралей.
           И только он хотел к ней подкатиться, как кто-то начал к ним спускаться.
                Неужто по мою душу? – ужаснулся он, но узрев зелёного чёрта, успокоился.
                - Слышь, Чипиндос – спросил Бес того, как только тот опустил на землю копыта – у тебя выпить есть?
                - Ты что, Пафнутий, откуда? – замахал зелёный копытами – у нас тут с этим строго.
                Но Бесу, страдающему жутким похмельем, показалось, что тот что-то прячет за пазухой. И он, подскочив к Чипиндосу,  начал его ощупывать.
                - Э, ты чего это? – попятился тот в ужасе – лешак что ли?
                И Бес моментально сообразил, что у зелёного не шуба, а шкура, а он сам не человек, а чёрт.
                - Извини, ради бога, это от нервов – отскочил от него Бес – я нормальный мужик, ей богу.
                - У нас, ей богу, и ради бога, не говорят – сказал Чипиндос настороженно – мы с ним в контрах. Слышь ты кто, на самом деле то? – рявкнул он бросаясь к лестнице.
                - Да Бес я – крикнул Игорь с ожесточением – иди, закладывай, падла.
    Имя, которое он озвучил, оказало ему добрую услугу, и сослужит в дальнейшем хорошую службу, хотя он уже рассчитывал на хреновую. Ведь под этим именем, его знало всё селение, и наверняка Гоша или Слата помянули это имя в разговоре с чертями и они наверняка уже знали, что Бес, человек.
                - Так ты значит Бес – радостно завилял хвостом Чипиндос.
                - Да, я Бес – гордо повторил Бес – радуйся, может орден получишь.
                - Мы, расталпаи, своих не закладываем. Мы не чношники – сказал тот с обидой, а затем снова радостно завилял хвостом – так значит ты один из представителей славного чертовского подвида Бесов, гвардейцев самого Гнобуса? Я вчера так и подумал. Значит ты с планеты Каюк. А ваших женщин зовут бестии?
                - Чё ты мне тут горбатого лепишь? – хотел сказать Бес, но внутренний голос разведчика отговорил его от этого и он ответил – да.
                - Наслышаны мы о вашей жестокости – восторженно сказал Чипиндос – наши предки, вместе с вашими, пол Европы опустошили в средние века, потом эти хитрые людишки всё свалили на чуму.
                - Да, такие вот мы. Высокие и отчаянные – произнёс с пафосом Бес.
                - Значит я вчера, точно, не ошибся – вновь радостно произнёс Чипиндос.
                - А что вчера было? – одолеваемый любопытством спросил Бес.
                - Так ты что? Вообще ничего не помнишь? – захихикал Чипиндос.
                - Ничего – зло ответил Бес, раздражаясь от его смеха – Уставший я был сильно.
                - Уставший, не уставший – сказал Чипиндос продолжая хихикать - а Тантону клыки выбил лихо.
                - Какому ещё, додону? – спросил Бес, пытаясь скрыть своё удивление.
                - Тантону, а не Додону – поправил его Чипиндос и спросил с подозрением – а ты откуда это слово знаешь?
                - Какое? – прикинулся Бес дурачком.
                - Додон – ответил Чипиндос с ещё более нарастающим подозрением.
                - Так ты меня вчера так назвал – подсказал Бесу внутренний голос разведчика и зло добавил, заставив Беса вспотеть – Зашибись козёл. Чуть не прокололся.
                - Вполне возможно – согласился Чипиндос – от Гоши видно нахватался. 
                Бесу до одури захотелось расстегнуть свою шкуру и от души почесаться. Но он понимал, что этого делать нельзя. Разоблачат сразу. Но зуд был таким неистовым, что Бес начал чесаться спиной об лестницу.
                - Не мылся давно? – участливо спросил Чипиндос – так помойся. Тоже мне делов то.
                - Что, невтерпёж придурок – съязвил Бесу внутренний голос – засветиться захотелось?
                - Тебя забыл спросить – зло выругался вслух Бес - достал ты меня уже, указчик хренов.
                - Ну не хочешь, не мойся – обиженно изрёк Чипиндос – мне то что.
                - Ну ладно, извини – сконфуженно промолвил Бес, оттого что опять лоханулся и, чтоб исправить свою неловкость, переспросил Чипиндоса – расскажи подробней, что вчера было.
                - Вчера мы были в гостях у людей, которых зовут Слата и Гоша. Ну выпили как полагается, мирно простились и пошли в свой лагерь.
                Во звездит – про себя подумал Бес – О том, как в пятак получили, не сказал ни слова.
                - Как только мы зашли в рощу – продолжил свой рассказ Чипиндос – за нами погнались эти существа на четырёх лапах.
                - Слата с Гошей что ли? – перебил его Бес.
                - Нет. Эти нормальные. Особенно Слата. Гоша, тот с норовом. А эти существа, примерно с нас, ростом. Такие же лохматые как и мы. Только с длинными мордами и острыми клыками. Они нас там постоянно гоняют – изрёк Чипиндос.
                - А почему Гоша с норовом? – не удержавшись, спросил Бес, за что был грубо одёрнут внутренним голосом.
                - Слышь козёл.  Заткнись – сказал тот Бесу – Мне неохота вместе с тобой погибать тут из-за твоего любопытства.
                - Слата нормальный мужик – стал наивно отвечать Чипиндос – гостеприимный, деликатный. А Гоша, как только заходим к Слате в горницу, начинает цепляться с одним и тем же вопросом. Вы со своим пришли, халявщики хреновы? А где мы бухло в лесу найдём, ни хрена понимать не хочет. И Слата ему твердит тоже самое, добавляя что за его счёт пьём, а не Гошин. Тот обзовёт нас додонами и успокаивается.
А вчера вдруг, ни с того ни с сего, на нас набросился.
                - Ни, с того ни с сего, это как? – спросил Бес, вновь названный внутренним голосом, козлом.
                - Из-за того, что Хумпараш на веранде нечаянно впотьмах написал в его ботинки. – ответил Чипиндос – Мы ему пытались объяснить, что темно было. Но он всё в драку лез. Еле Слата его успокоил. Ну какая может после этого пьянка продолжаться. Ну мы и ушли пораньше. А тут эти твари на нас набросились. Еле от них удрали. А когда удрали, тебя встретили.
                - Ну а дальше что было? – спросил Бес, возвращая разговор в нормальное русло, простыженный внутренним голосом за чрезмерное любопытство.
                - Мы поинтересовались, кто ты такой – сказал Чипиндос – а ты начал быковать, а потом обрубился.
                - Кто ещё из нас быковать начал – хотел сказать Бес, но промолчал.
                - И мы поволокли тебя в свой лагерь – продолжил свой рассказ Чипиндос – Немного не доходя до лагеря ты очухался и спросил, куда мы идём. Мы тебе сказали, что подходим к лагерю. Тогда ты нас грубо отпихнул и сказал, что дальше пойдёшь сам. Мол не пристало высокому и отчаянному чёрту, чтоб его тащили волоком. Потом мы столкнулись с караульным чношником и он стал спрашивать у тебя пароль. Мы тебе шептали, э-ге-гей. Но ты ему, просто напросто, разбил пятак. Он сразу же побежал жаловаться Тонтону.
                - Ну а дальше? – перебил его заинтригованный Бес.
                - А дальше пришёл Тонтон и начал угрожать тебе, демонстрируя свои большие клыки – продолжал Чипиндос – Мы от страха начали прощаться со своими жизнями.
                - Он что, такой страшный? – начал мандражировать Бес.
                - Ещё бы – начал трястись Чипиндос – здоровенный такой упырина с очень свирепой рожей.
                Неужто это тот громила, что прикрывал ладошкой своё хлебало? – с ужасом подумал Бес – А если так, то как же я слинял от него?
                - Это не этот ли, что бегал тут по лагерю с прикрытым ртом? – с надеждой на отрицательный ответ, поинтересовался Бес.
                - Он самый – обнадёжил его Чипиндос, ввергнув тем самым Беса в ужас – Заместитель Вия.
                - А как мы от него слиняли? – спросил Бес, надеясь услышать положительный ответ. Но ответ Чипиндоса удивил Беса до такой степени, что с ним чуть не случился столбняк.
                - Мы тебе предлагали слинять, но ты проигнорировав это, сказал ему. У тебя, я гляжу проблема с зубами? Так cейчас я, это, быстро исправлю. И вырубил его с одного удара, выбив при этом клыки. Вот он тебя теперь и ищет.
                - А как я тут очутился? – произнёс Бес, с трудом приходя в себя.
                - Мы тебя сюда привели, от греха подальше – пояснил Чипиндос, и добавил, глядя на Беса с восхищением – а ты очень смелый.
                - Мы, бесы, все такие – пафосно изрёк Бес и спросил шёпотом, указывая взглядом на чертиху, которая озирала его, восхищённо виляя красивым хвостиком – А она здесь откуда?   
                - Так ты же вчера, только придя в землянку начал у нас требовать женщину – так же шёпотом ответил Чипиндос – Мы тебе сначала привели кикимору. Но ты сказал, что столько не выпьешь. И нам пришлось по законам нашего гостеприимства привести тебе самую красивую незамужнюю чертиху, на которой ты теперь обязан жениться.
                - Конечно я на ней женюсь – сказал Бес, озирая её похотливым взглядом – и не один раз.
                Он уже хотел попросить Чипиндоса удалиться, как вдруг дверца землянки приоткрылась, и сверху замаячила рогатая башка чёрта, в котором Бес признал Барабаша, а если быть точным, Хампураша.
                - Чипиндос – спросил тот шёпотом – Пафнутий тут?
                - Тут – ответил Чипиндос – а что такое?
                - Вий за ним двух чношников послал. С минуты на минуту явятся.
                - А как он прознал, что он здесь – спросил Чипиндос, тряся от страха хвостом.
                - Как, как. – пробубнил раздражённо Хампураш - Ты сам прекрасно знаешь как. Чношник часовой заложил.
                - Что же нам теперь будет? – запричитал испуганно Чипиндос.
                - Как нибудь выкрутимся. Не впервой, мы же растолпаи – успокоил его Хампураш – а вот что с Пафнутием будет, не знаю.
                - Бежать ему надо – всхлипнула Никакашка, и запричитала рыдая – Ну что же это такое. Только встретишь нормального чёрта и на тебе. На кого ж ты меня оставляешь – завизжала она и бросилась на грудь Бесу.
                - Успокойся, крошка – стараясь держать себя в руках сказал Бес – всё будет пучком.
                - И правда, Пафнушка. Что ты по нему воешь, как по покойнику – поддержал его Чипиндос – У него же есть особая отметка. Так что всё нормально будет.
                Почему Пафнушка? – удивлённо подумал Бес – Да, видно прав был Шекспир, сказав – непостоянство – имя твоё женщина. Этих баб и прямь хрен поймёшь.
                - Какой ещё тайный знак? – недоумённо спросила Никакашка.
                - Три шестёрки за левым ухом – сказал ей Чипиндос – они же у тебя есть? Правда Пафнутий.
                - Конечно – слукавил Бес усилено шаря руками по шубе.
                - Что, чешется? – участливо спросил его Чипиндос – это от страха.
                - Мы бесы – бесстрашные – пафосно заметил Игорь, скрывая дрожь в голосе, усиленно ощупывая себя, и наконец облегчённо вздохнул, нащупав искомое.
                - А теперь выйдете все из землянки – приказал Бес, найдя искомое – мне тут надо немного оправиться.
                - Некультурно как-то в землянке оправляться – заметил ему Хампураш – оправляться надо на улице.
                Везёт тебе, что обстановка не та – зло, про себя подумал Бес – иначе это были бы последние слова в твоей жизни. Бумбараш грёбанный.
                - Я в смысле привести себя в порядок – ответил Бес дружелюбно, скрыв в себе раздражение.
                - А. Понятно – сказали Чипиндос с Никакашкой и вылезли наверх.
                Дошло наконец, тормоза хреновы – вздохнул облегчённо Бес, когда те вылезли наружу. Он быстро расстегнув шубу, вытащил из внутреннего кармана авторучку, которую так усиленно искал и нарисовал за своим ухом три шестёрки.
                - Эй ты. Давай вылезай – обратились к нему сверху чьи-то незнакомые голоса – нечего от нас таиться.
                Бес, не спеша вылез из землянки, и увидел двух чертей. Они были на голову повыше его знакомцев и довольно нагло его рассматривали. Чношники, догадался Бес, и двумя ударами обоим в челюсть, дал понять им, что он их не таится. Под их сконфуженное сопение,  и восторженные возгласы своих новых друзей, он чинно направился к Вию. 
                Спустившись в довольно просторную землянку и, испытывая нехреновый мандраж,  Бес начал осторожно осматриваться. Первое, что он заметил в полутьме, так это, массивный сейф.   
                Где интересно они его скомуниздили – подумал Бес – и на кой хрен он им вообще нужен в этой лесной глухомани?.
                - Чего ты как филин башкой вертишь? – услышал он скрипучий , неприятный голос – где мы его скомуниздили и на кой хрен он мне нужен, тебя не касается. А вот мне интересно знать откуда ты такой борзой тут очутился. Ты на хрена моего зама покалечил?
                Повернувшись к говорившему, Игорь испытал такой ужас, что чуть не обделался. Перед ним за столом сидел огромадный верзила с большими, как блюдца, глазами и такими же огромными веками, которые поддерживались верёвками, закреплёнными на уродливой макушке.
                - Ну чё молчишь? Обделался что ли? – переспросил его чудище – где, так ты борзой был. Отвечай, откуда ты тут нарисовался?
                - Да ответь ты ему в самом деле – раздражённо сказал Бесу внутренний голос – не то нас и правда на котлеты тут пустят.
                Но Игорь, от увиденного, всё никак не мог придти в себя.
                - Ты чё, решил со мной в Зою Космодемьянскую поиграть? – заревел Вий нечеловеческим голосом – сейчас я позову сюда Тантона.  У него, к тебе, много вопросов накопилось.       
                - Ну чё ты прямо, как маленький – запричитал в нём внутренний голос – от страха забыл всё что ли? Скажи ему что ты от Гнобуса. Мне тебя учить что ль постоянно?
                - Слушай, заткнись – сказал Бес внутреннему голосу – достал уже ныть тут постоянно.
                - Ну так как? Звать мне Тантона ? – нетерпеливо вопрошал Вий Беса.               
                - Зови кого хочешь – ответил Бес, пришедший в себя от нытья внутреннего голоса – мне до звезды. Потому что я, Бес - агент Глобуса.
                - Самого Гнобуса ? – переспросил его Вий, уже отнюдь не повышенным тоном, что показалось Бесу очень странным.
                - Да, самого Гнобуса – тут же поправился Бес, названный козлом, своим внутренним голосом, за свою оплошность.
                - Чем докажешь? –   спросил Вий довольно испуганно.
                - Вот этим вот. Угрёбище лесное – оттопырил Бес ему своё ухо.
                - Откуда он узнал, что я здесь? – спросил Вий, выдавая тем самым, свой страх.               
                - Он всё видит – заверил Бес Вия, удивляясь причине его страха.
                - А тебя он зачем прислал? – спросил Беса Вий без прежней грубоватости, а даже как-то немного заискивающе.
                - Тебя инспектировать – хотел сказать Бес, но, не находя ответа на странное поведение Вия, вдруг ставшего таким безропотным, решил промолчать.
                - Ну так зачем он тебя всё-таки прислал? – не унимался Вий, тщетно пытаясь скрыть свой испуг.
                - Для особой миссии – ушёл Бес от ответа, мысленно ломая голову – не пойму я, чего же он так испугался, услышав про Гнобуса?
                - Ну ладно, ты пока отдохни, освойся – сказал Бесу Вий – а насчёт Тантона, ты правильно поступил. Давно он напрашивался, так что сам виноват.
                Решил захериться, угрёбок – размышлял Бес, идя к своей землянке – значит что-то его пугает. Знать бы, чего его так испугало напоминание о Гнобусе, тогда бы можно было им варьировать. Во я сказанул , прямь как Штирлиц.
                - Ты себя то, со Штирлицем не сравнивай – перебил, его ход мыслей, доставший уже до печёнок, внутренний голос – а ищи слабое место Вия. А то, ишь ты, возомнил себя Штирлицем. Ты ему ещё в подмётки не годишься.
                - Слышь ты, додон – раздражённо сказал ему Бес – достал ты уже меня. Твоё счастье, что ты бестелесный. Иначе бы убил давно. Чего ты ко мне цепляешься постоянно?
                - Выпить охота – бесхитростно ответил внутренний голос, огорчённо вздыхая.
                - Я тоже хочу – промолвил Бес – да где тут возьмёшь то?
                - Так давай в селенье вернёмся – предложил внутренний голос – и всего делов то.
                - И всего делов то – передразнил его Бес – если мы сейчас в селенье вернёмся, то, не я, и, не ты, уже никогда не захотим выпить.
                - Это ещё почему? – возмутился внутренний голос.
                - Слышь, ты, дурак или прикидываешься? – спросил его Бес на полном серьёзе – как ты думаешь, что с нами сделает Боб, за невыполнение задания?
                - Не нам, а тебе – стал возражать внутренний голос – я лещей не получу, в отличие от некоторых.
                - Если бы лещей – вздохнул обречённо Бес и продолжил раздражённо – неужели до тебя не доходит, что не будет меня, то и тебя тоже не будет.
                - Неужто всё так серьёзно? – с опаской спросил внутренний голос.
                - Серьёзней не бывает – обнадёжил его Бес- так что лучше тебе не доставать меня своим нытьём, а помогать мне выполнять его задание.
                - А чего его выполнять то – заартачился внутренний голос – мы же нашли  логово Вия. Рванём отсюда, запомним маршрут и покажем Бобу на карте. А потом нажрёмся, как обычно.
                - Тебе ты только нажраться – возмутился Бес.
                - Не тебе, а нам – возразил внутренний голос – не забывай, что я – твоё второе я,
                - Не забываю, к сожалению – вздохнул Игорь – только у других второе я,  нормальные, а у меня алкаш какой-то.
                - Ты меня сам таким сделал – проконстатировал внутренний голос – так что нечего на зеркало пенять, коль рожа крива.
                - Жаль что у тебя её нет – злорадно заметил Бес – иначе бы она каждый день была битой. А сейчас помолчи пожалуйста. Мы уже к землянке подходим. А там я у друзей спрошу, из-за чего  Вий так Гнобуса боится, раз от тебя пользы, как от козла молока.
                - Сам ты козёл – сказал с обидой внутренний голос и замолчал. Чему Бес был несказанно рад.
         В землянке его ждал очень горячий приём.
                - Мы рады что ты вернулся – заорал Чипиндос, крепко обнимая Беса своими копытами – а то уж мы решили, что ты там навеки сгинул.
                - Милый – жарко шептала ему Никакашка, доверчиво прижимаясь к его груди – как же я рада, что ты живой остался.
                - Ладно, давай оставим эти пылкие вздохи до ночи – сказал Бес, ласково отстранившись от неё, и обратился к Чипиндосу – скажи мне друг, почему Вий так боится Гнобуса?
                - А ты сам что ли не знаешь? – недоверчиво промолвил Чипиндос – ведь ты, как бес, это должен знать.
                - Да у меня от этой свистопляски – начал вывёртываться Бес – всё из башки вылетело.
                - А может ты не бес вовсе? – спросил его с подозрением Чипиндос.
                - Тебе как. Прямо сейчас доказать, что я, бес – зловеще произнёс Игорь гневно хватая того за грудки.
                - Не надо – всполошился Чипиндос, заискивающе завиляв хвостом – я пошутил.
                - Шути, да знай меру – сказал Бес, отпуская его грудки – давай отвечай на мой заданный вопрос.
                - Как тебе должно быть известно – начал свой рассказ Чипиндос, отойдя от страха и от Беса на безопасное расстояние – Гнобус является куратором Вселенной.
                - Ну допустим – сказал Бес – а какая связь между ним и Вием?.
                - Ну что ты, как вшивый в баню торопишься – возмутился на Беса отошедший от обиды внутренний голос – попридержи свой язык и слушай неторопливо. А то ишь ты, ставит себя в один ряд со Штирлицем.
                - Лучше б ты и дальше молчал, звездобол хренов – незаметно для себя, заметил вслух Бес.
                - Могу и помолчать – с обидой произнёс Чипиндос – только зачем так обзываться.
                - Да я не тебе это сказал – поспешил Бес выйти из неловкого положения.
                - А кому, Пафнушке что ли? – удивился Чипиндос – так она женского рода вроде.
                - Объясни мне Чипиндос, вот какую вещь – промолвил Бес, вновь пытаясь выйти из неловкого положения – почему она мне представилась Никакашкой, а ты её называешь Пафнушкой.
                - Хорошо, объясню – сказал Чипиндос – У нас чертей принято чертиху с самого рождения не называть никак, точнее никакашками, до тех пор пока она не совокупится с каким нибудь чёртом, который по закону обязан на ней женится, иначе он, в случае отказа, попадёт а ад. Тогда она берёт имя мужа. Раз тебя зовут Пафнутий, значит её будут звать Пафнушка. Вот к примеру жену Хампураша зовут Хампурашка.
                - А твою, значит зовут, Чипиндоска? – поинтересовался Бес.
                - У меня нет жены – ответил Чипиндос – а если бы была, то её бы звали Чипатхунка Пендозташка, потому что меня зовут не Чипиндос, а Чипатхун Пендозтарк.
                - Так ты что, иностранец что ли? – удивился Бес такому раскладу.
                - Я представитель славного рода чертей уничтоженного злобными антропедами. Один я только и спасся – печально вздохнул Чипиндос.
                Кто такие антропеды, и как он спасся, Беса в данную минуту интересовало меньше, чем то, почему Вий боится Гнобуса. Ведь ему надо было найти у Вия слабое место и через него войти к нему в доверие. Ведь, как никак, не зря же, именно его, Боб назначил разведчиком.
                - Так почему же у тебя нет жены? – поинтересовался Бес, вновь отойдя от своей цели, за что вновь был нелестно охарактеризован внутренним голосом – у тебя что ли физиология другая?
                - У меня нормальная физиология – огрызнулся Чипиндос – просто, я по жизни, бредун.
                - Кто, кто? – переспросил Бес удивлённо.
                - Субъект, бредущий по жизни, не обременяя себя семейными узами. Бредун, одним словом.
                - И у нас таких почти также называют – усмехнулся Бес.
                - У кого это у вас? – вновь насторожился Чипиндос.
                - У бесов – кратко и убедительно сказал Игорь, за что впервые был награждён похвалою нудного внутреннего голоса.
                - И как же они у вас называются? – в свою очередь поинтересовался Чипиндос.
                - Так же как у вас, только вторая буква другая – пояснил Бес и добавил – Только наши бредуны, в отличие от ваших, не святоши и не евнухи. Грешат направо и налево.
                - А мы думаешь не грешим – зароптал Чипиндос – грешим ещё может поболее ваших.
                - Так у вас же за это в ад посылают – возразил Бес – сам же говорил про законы.
                - Это если с чертихами – пояснил Чипиндос – а с кикиморами завсегда пожалуйста. Раз у них мужиков своих нету.
                - Нет уж, по мне тогда лучше быть евнухом – подумал Бес – вспомнив ту особь, которую узрел, выглядывая из землянки.
                - У них мужиков тоже, что ли истребили? – спросил Бес.
                - Да нет, там другая причина – ответил Чипиндос – на них какой то вирус напал. Вот они после этого и стали друг с дружкой жить, а про своих женщин позабыли.
                - Интересно – хмыкнул Бес – они, как лешие, что ли?
                - Почему как? Они, и есть, лешие – уточнил Чипиндос, вызвав удивление у Беса.
                - Ну и дела – промолвил тот – а почему же их женщины кикиморами называются?.
                - В знак протеста – ответил Чипиндос – за то, что их игнорируют. Вот мы и грешим с ними потихоньку. Тебе тоже предлагали, но ты, почему-то, отказался.
                - Во первых, я верный – сказал Бес – а во вторых, мне столько не выпить.
                - А зачем пить то? – удивился Чипиндос, не поняв смысла этой фразы – можно же и по трезвому.
                - Вот ты и любись с ними, по трезвому, а меня увольте – хотел сказать Игорь, но воздержался. Ему лишние расспросы, в данную минуту, были явно не нужны. И чтобы вернуть разговор к главному, Бес снова переспросил Чипиндоса.
                - Так какая связь между ним и Гнобусом?
                - У кого? – не понял Чипиндос.
                - У Вия. Не у меня же – буркнул Игорь.
                - Я не пойму, ты про что? – опять не понял Чипиндос.
                - Про то, что Гнобус куратор – пояснил Бес, назвав про себя того, тормозом.
                - Ах ты про это – в конце концов сообразил Чипиндос – а то я не пойму, про что ты всё спрашиваешь.
                Как до утки, на пятые сутки – про себя пробурчал Бес.
           Ну с этим можно работать – дал знать о себе внутренний голос – он ёщё тупее тебя. Слышь ты, валенок – гневно сказал ему Бес – клюв свой прищёлкни. Нашёлся тут критик, тоже мне. Уж чья бы корова мычала. 
                - Всё дело в том, что Гнобус – куратор вселенной – перебил Чипиндос их перепалку – А Вий сбежал из ада.
                - Как это сбежал? – вопрошал Бес, получив шок от услышанного – оттуда разве можно удрать?
                - Сложно, но можно – сказал Чипиндос – как и из любой тюрьмы.
                - Как из тюрьмы? – не сдержавшись воскликнул Бес.
                - Я не пойму, ты прикидываешься или как? – вновь с подозрением спросил Чипиндос – сам будто бы не знаешь.
              Нет. Ты, не Штирлиц – пробурчал внутренний голос – тот так тупо не светился.
                - Да я когда сюда приземлялся – начал лукавить Бес перед Чипиндосом, пропуская мимо ушей замечание нудного внутреннего голоса – башкою сильно стукнулся. Так что помоги мне собраться с мыслями. Направляй их своими ответами на правильный путь.
               По моему, ты башкой гораздо раньше стукнулся – съязвил внутренний голос, и не дожидаясь реакции своего хозяина, спешно углубился вниз.
                Вот так-то будет лучше – подумал Бес.
                - Сочувствую – сказал Чипиндос, и, лоханувшись на бред Игоря, согласился ему помочь.
                - Во первых, напомни мне – облегчённо вздохнув спросил Бес – что такое ад.
                - Ад – прояснил Чипиндос – это галактическая тюрьма, для особо опасных преступников, которую Гнобус соорудил в недрах Земли.
                - А почему именно Земли?
                - Потому что здесь, самое подходящее место.
                - Однако. А кто такой Вий?
                - Очень опасный преступник. Сам он из рода гоматиков, которых люди ошибочно зовут телепузиками.
                - Ни хрена себе телепузик – несдержанно воскликнул Бес, вновь названный внутренним голосом козлом, за неосторожность. Но Бес уже нашёл от него панацею. Он просто его игнорировал. И он дальше начал высказывать Чипиндосу свои претензии – Ты звезди да не завирайся. Я этих телепузиков, лошков пузатых, предостаточно видел. Их рядом с этим недоделком не поставишь.
                - А я тебе говорю, что он гоматик – рьяно доказывал Чипиндос свою правоту, нервно задрыгав хвостом – просто его, как преступника в аду трансформировали.
                - Это как? – опешил Игорь.
                - А так – пояснил Чипиндос, нервно дрыгая хвостом – кого в вампира, кого в зомби. В зависимости от тяжести преступления. Тантон, к примеру, до ада был мохнатиком. А они по жизни все маленькие и пушистенькие. Размером с воробушка.  Щас и не представишь даже.
                - Во, как – не переставал удивляться Бес.
                - А ты как будто бы не знаешь – сказал Чипиндос и подозрительно спросил – А кстати, где это ты мог видеть телепузиков?
                Где, где. В… - хотел уточнить Игорь, злясь на себя за очередной косяк, но воздержался. Он понимал, что его ответ вызвал бы очередные вопросы, откуда он знает это человеческое слово. По телевизору их видел – хотел он правдиво признаться, но это был бы очередной косяк. И понимая, что лучшее средство защиты, нападение, он словесно набросился на Чипиндоса, что бы погасить его подозрения.
                - Наяву я их видел – слукавил он – ты, что думаешь, мы бесы, ничего не видим, нигде не бываем? Мы, бесы, знаешь какие любознательные. Облетали всю вселенную. У нас, между прочим, самые лучшие звездолёты в Галактике.
                - Это у вас то самые лучшие звездолёты? – засмеялся Чипиндос, весело задрыгав хвостом – да видал я ваши колымаги.
                - Слышь, а ты в пятачину получить не хочешь? – поинтересовался Бес с таким зловещим видом, что у того весёлое дрыганье хвоста, тут же перешло в испуганное подрагивание.       
                - Нет – только и смог произнести Чипиндос.
                - А раз нет – сказал Бес успокоившись – то не смей наши звездолёты, колымагами называть. Усёк?
                - Усёк – сказал Чипиндос
                - То, то – сказал Бес примирительно – значит, говоришь, Вий со своей шоблой из тюрьмы сбежал? А вы, тогда, как тут оказались?
                - Мы, когда на нашу планету напали антропеды, сели на звездолёты, кто успел, и ломанулись куда глаза глядят. Вот на Земле и приземлились.
                - Ты же мне звездел, что один спасся? – перебил Бес Чипиндоса.
                - Это я раньше один спасся – поспешил тот оправдаться – а потом антропеды и на них напали.
                - Что, беспредельничают? – сочувственно спросил Бес.
                - Не то слово – вздохнул Чипиндос – нормально все жили, покуда их главарь тайно не слетал на Землю и не скомуниздил там книжицу «Майн Кампф» какого–то Гитлера. После чего обозвал себя Гегемоном и начал захватывать планеты одну за одной.
                - Сочувствую – растроганно сказал Бес. И не он, и никто тогда не знал, что его соплеменники пуратины, спасут всю Вселенную, перебив Гегемона и его агрессивный народ. Но это будет чуть позже. А пока Бес продолжал расспрашивать Чипиндоса.
                - Так как вы с этим недоделком то сошлись?
                - Мы с ним не сходились. Он нас силой захватил, когда мы от людей по лесам шугались – стал оправдываться Чипиндос – лучше бы мы с ними жить стали. Бухали бы с ними на халяву, как Гоша выражается.
                - Особо с ними на халяву не попьёшь – возразил Бес – они б вам быстро бы хвосты поприщемляли.
                - А ты то откуда их повадки знаешь? – вновь подозрительно спросил Чипиндос.
                - От предка – отпарировал Бес сразу – который вместе с твоим, кстати, опустошил пол-Европы. А чношники тоже с вами по лесам носились?
                - Нет – простыжено ответил Чипиндос – Они с Вием пришли. Они в тюрьме охранниками были. Он их и подкупил.
                - А так как их женщины остались дома в Галактике – вступила в разговор Никакашка – то они к нам пристают. Особенно ко мне, так как я самая красивая.
                - Теперь не будут – сказал ей Бес и добавил с бравадой – потому что, с сегодняшнего дня, ты, у меня, самая красивая.
                Услышав такой комплимент, Никакашка, как и любая женщина, была очень польщена, и крепко обняв Беса своими копытцами, начала, как кошка, ласкаться к нему.
                - Потерпи до ночи – прошептал ей на ушко Бес и заёрзав на лежанке задал ей вопрос
                - А остальные к тебе пристают?
                -  Нет – ответила та, прижимаясь к его груди – вампиров и зомби  ещё в тюрьме стерилизовали, а лешим мы и даром не нужны. Сам же понимаешь.
                - А больше тут никого что ли нету? – начал проводить Бес разведку.
                - Ну ещё иногда водяные приходят, но те в основном на озере живут вместе с русалками. Так что, мы им тоже без надобности. Дракон трёхглавый, так тот постоянно из мешка какую то пыль достаёт, закрутит самокрутку, подымит. А потом как дурачок полдня хихикает. Правда в последние дни погрустнел. Говорит что дурь кончается. А как она может кончится, если он по жизни дурак? Не понимаю – наивно закончила свой рассказ Никакашка.
                От всего услышанного Бес облегчённо вздохнул и начал поглаживать Никакашку по спинке. Он, в данный момент, находился в добром расположение духа. И на это, у него было три причины. Во-первых, это то, что Вий был беглецом, а значит им можно будет варьировать. Очень ему понравилось это слово. И он снова стал сравнивать себя со Штирлицем, услышав по этому поводу, поток нелестных слов от своего внутреннего голоса. Но Бес теперь стал его игнорировать, и тот, через какое-то время, затих, наградив Беса очень мерзкими эпитетами. Но Беса это не смущало. Во-вторых, он знал теперь все виды водившейся тут нечисти. И хоть он не знал их точного количества, но посчитать их теперь было делом времени. А так как он решил тут зависнуть на месяцок, то к Бобу он придёт уже с точными данными. Ну а насчёт количества пресноводных пусть Шекур с Палкиным выясняют, Бес, сухопутный разведчик, а не ихтиандр какой-нибудь.   Боб, естественно, накроет поляну, и Бес оторвётся на всю катушку, наслаждаясь благосклонностью Боба. И будет жить потом припеваючи. Один лишь дискомфорт он ощущал в данный момент. Как протянуть этот месяц без спиртного. Ну ничего - рассуждал он – отвлекусь это время Никакашкой. Ну и, наконец, в третьих, ему не придётся с упырями и со злобными жмурами разбираться из-за Никакашки. А это было явно на руку Бесу, так как неизвестно, кто б кого отметелил . ведь в случае с Тантоном Бес находился под допингом. А теперь его нет.
            Так размышлял Бес, находясь в весёлом расположении духа. И чтоб прояснить последние непонятки, он задал Чипиндосу ещё несколько вопросов.
                - А откуда здесь трёхглавый пернатый?
                - Залетел тут на днях – сказал Чипиндос – говорит что с Югов. А что ты смеёшься? – добавил он удивлённо- обижено, взглянуа на внезапно развеселившегося Беса.
                - Да я об своём – уклончиво сказал Игорь, пытаясь сдержать свой смех, представляя себе «залетевшего» змея – не обращай внимания.
                Разъяснять другое значение этого слова, чтобы избежать излишних осложнений, он Чипиндосу, естественно, не стал.
                - Я может быть излагаю непонятно? – не унимался Чипиндос.
                - Да нет. Понятно – промолвил Бес, хотя ему было ни хрена не понятно – а пресноводные откуда?
                - Не знаю – отмахнулся Чипиндос – мы с ними не общаемся.
                - А лешие с кикиморами?
                - А с лешими мы и подавно не общаемся – с неприязнью ответил Чипиндос – так что это нас вообще не колышет. Хотя кикиморы говорят, что на них тоже антрапеды напали. Если тебя это волнует, расспроси у них сам.
                - Да нет уж, уволь – про себя сказал Бес, а вслух, на радость Чипиндосу, а особенно, Никакашке, заявил о своём намерении остаться.
                И стал он там жить поживать, приятно проводя время с Никакашкой, а так же со своими новыми друзьями, Чипиндосом и Хампурашем. Со вторыми, правда, в нормальном смысле слова. Одно лишь его угнетало, отсутствие спиртного.  А это Бес переносил крайне болезненно. 
                И его можно понять. Жить вдали от цивилизации, да к тому же без спиртного, на это способен лишь настоящий разведчик. Каковым он себя и считал, хотя кое-кто с этим категорически не соглашался.
               

                ИНЦИДЕНТ  МЕЖДУ БОБОМ И ГОШЕЙ ИЗ-ЗА СОБАК.

                А в это время жизнь в селенье протекала, как обычно. Размеренно пьяно. Отсутствие Беса особо никто и не заметил. Привыкли, что он  иногда отлучался в город, почебучить и нахвататься новых впечатлений. Так что все отнеслись к его отсутствию довольно спокойно. Один лишь Григорий донимал Боба при встрече вопросом. Куда это Бес исчез после вашего разговора в роще?    У него на это была особая причина. После Гошиного инцидента с чертями из-за обгаженных ботинок, те больше в селении не появлялись. А Боб почему-то приписал эту заслугу Гошиным собакам и начал их регулярно подкармливать, смоченным водкой хлебом.    Почему он так поступал, я вам сейчас объясню. Всё дело в том, что, намедни, после вышеописанного инцидента, Боб, повстречав на улице Слату, пригрозил тому, что если тот не прекратит принимать у себя чертей, то он, Боб, будет вынужден принять к нему очень жёсткие меры. А так, как Слата очень не хотел этого, он сказал Бобу, что утром Гошины собаки так шуганули непрошеных гостей, что те теперь, стопроцентно, не явятся. Спустя несколько дней, убедившись в правоте Слатиных слов, Боб и начал собственноручно  подкармливать Гошиных собак за их заслуги. Естественно, он не поручил это Гоше, так как отчётливо понимал, что выдай он ему бутылку на собачьи нужды, те останутся на голодном пайке. А поить за свой счёт Гошу, ну никак, не входило в его планы. С какой это радости. Первые три дня, когда те приходили к нему за лакомством, ( не Бобу же к ним ходить с пакетом, на смех людям ), с ними приходил и Гоша. И начинал рьяно доказывать Бобу, что заслуга, отлучки чертей, его, а точнее, его ботинок. Но Боб игнорировал его слова, называя их бредом сивой кобылы и говорил, что он лучше нальёт ботинкам, чем ему, мол, они того больше заслуживают. И Григорий, мерзко сквернословя, уходил домой ни с чем. На третий день, Григорий, осознав тщетность своих попыток доказать Бобу, что, именно он, выкурил из селенья чертей, наказал своим собакам, чтоб лап их больше не было в его доме. Пускай вас теперь этот собаколюбец грёбанный содержит. Чем вызвал негативную реакцию со стороны Боба.
                - Ты, Григорий, звезди да не заговаривайся – сказал он ему, добродушно улыбаясь.
                - Да я с тобой вобще не хочу иметь больше дел – гневно сказал тот Бобу, подойдя к калитке.
                - Как ты меня обрадовал – воскликнул Боб – хоть не будешь теперь доставать своим бредом.
                - А этих – ещё сильнее закипел Гоша, с презрением смотря на своих собак, которые тёрлись о ноги Боба, заискивающе виляя хвостами – сам теперь содержи. А лучше свози их к врачу и закодируй, иначе намучаешься. И он ушёл, так хлопнув калиткой, что добротный забор Боба чуть не рухнул.
                - Поаккуратней, псих – крикнул Боб, вслед уходящему Гоше.
                - Да пошёл ты – услышал он в ответ.               
                На том они и разошлись, после чего не контактировали две недели. За эти две недели Боб с каждым днём осознавал правоту Гошиных слов. Собаки и правда нуждались в лечении, так, как постоянно скулили, прося у Боба мокрого хлебца. И Боб понимая, что те его разорят, решил их вернуть Гоше. Он, конечно, мог их и закодировать. Но представив, как он будет смешно выглядеть, сидя с ними в очереди к наркологу, эта идея была им сразу же похоронена. Да и вобще в его планы не входило посещение нарколога. Ведь Боб, хоть и любил выпить, но всегда это делал культурно и в меру. Так что никто и никогда не видел его в безобразном состоянии.
          И тогда он принял единственно правильное для себя решение. Вернуть их Гоше.
                - Ох ты, какие важные персоны меня пришли навестить – ехидно воскликнул Гоша, узрев на пороге Боба с продажными собаками.
                - Ладно не остри – сказал ему Боб, неловко переминаясь с ноги на ногу, и сказал, указывая на собак, которые стыдливо косились на Григория – забирай их обратно.
                - А что так? – притворно удивился Гоша – чем тебя не устраивают эти милейшие пёсики?
                - Признаюсь, ты был прав – сказал Боб, доставая из-за пазухи литровую бутылку водки – А я, нет. Так что давай раскатаем мировую.
                - Давай – довольно крякнул Гоша. Ведь он, как и все пуратины, был добросердечный и отходчивый.

            ЗНАКОМСТВО С ФИНСКИМИ ЧЕРТЯМИ ИЛИ О ДРУЖБЕ НАРОДОВ.
                ( Рассказ записан со слов Григория )

                Жизнь а Пуратинске протекала в обыденно-пьяном русле. Бес куда-то запропастился и, по этой причине, не чебучил. Гошины собаки всем уже приелись. Пуратины их просто-напросто посылали по одному всем знакомому адресу, когда они пытались зацепить кого-нибудь по пьяне. Кима больше не одевал серое, но те, всё равно трепали его время от времени. Чем-то видно он им не приглянулся. Он теперь просто старался обходить их стороной, и лишь когда бывал в сильном подпитие, подвергался их нападению. Каждый раз после таких инцидентов он предъявлял  Гоше свои претензии.
                - Послушай, Гоша – цеплялся он к нему при встрече – какого хрена твои собаки на меня нападают?
                - А я то тут при чём – отбивался Гоша – на вкус и цвет товарищей нет.
                - Что ты этим хочешь сказать? – с подозрением вопрошал Лёха.
                - А то, что если ты им не нравишься, то я никак не могу на них повлиять – отвечал Григорий – может они думают, что ты чёрт.
                - Сам ты поросёнок – зло комментировал Кима, и отходил от Гоши, угрожая – а  их я точняк прибью когда-нибудь.
                - Прибей – спокойно отвечал Гоша – если они, на это, согласятся.
                Так, как все знали тяжёлый характер Гошиных собак, Кимины угрозы не имели под собой никакой почвы. И потому он чаще начал пропадать в городе.         
                И вот в один из тёплых вечеров, Григорий внёс, какое-никакое оживление, рассказав пуратинам новую байку про чертей. Старые уже так всем приелись, что Гошу никто не хотел больше слушать, из-за чего он очень переживал.
                В тот вечер собрались Стас, Шекур, Палкин, Гоша и примкнувший к ним Лёха, ( так, как Гошины собаки, уже наверно поднабравшись, здесь не присутствовали) на очередное мероприятие. Стоял непривычный для октября, по летнему, тёплый вечер. Вокруг царила идиллия. Тепло, светло и комары не кусают. Стас как обычно разливал, а остальные наслаждались идиллией. Покуда её не нарушил Гоша, таинственно сказав, что здесь вчера были финские черти.
                - Да иди ты на хрен – громко заявил Шекур – вон дятел кедр долбит, вон пёсик писает. Вот это есть, а ты опять нам мистику втираешь.
                - И правда – поддержал его Стас – тебе везёт, что Боба тут нету, он бы тебе быстро объяснил, что ты не прав.
                - Мужики, вот те крест. Не вру, ей богу – завёлся Гоша – своими глазами видел и своими ушами слышал. Не верите, спросите у Слаты. Он подтвердит.
                - Да тут наверное Бес бухал, а у вас в глазах троилось – усомнился язвительно Кима, и все стали дружно хохотать.
                - Я что, по вашему, похож на идиота или мне эта херня приснилась – взревел обиженно Гоша, швырнув от досады колбасу – я вам правду говорю. И где вы видели, чтоб Бес один бухал. К тому же он на задании.
                - На каком ещё задании? – спросил его Стас. Неужели Боб проболтался, с тревогой подумал он про себя.
                - На ответственном – пояснил Гоша – он нам со Слатой сам сказал, когда со своими рогатыми дружками на днях припёрся. Правда об этом, он нас, никому просил не рассказывать.
                - Вот же сучонок – подумал Стас про Беса – надо у Боба завтра спросить, правда ли он на днях приходил. Потому что Гоше нельзя стопроцентно верить.
                И чтобы избежать излишнего любопытства у присутствующих, он обратился к Гоше.
                - Ладно рассказывай, про своих финских чертей. А колбасой больше не швыряйся. Она у нас одна, а мы, считай ещё не пили.
                - Наливай штрафную. Тогда расскажу – нагло стал пользоваться удобным моментом Гоша.
                - На. Хрен с тобой – сказал Стас протянув ему, до краёв налитый, стакан.
                Осушив стакан  одним залпом, Гоша вновь протянул его Стасу и сказал.
                - Я что-то забыл о чём говорил. Вы меня с панталыги сбили. Так что плехни-ка ещё, чтоб мне память воскресить.
                - Сейчас я тебе память воскрешу вот этим – заорал Шекур, взбешённый его наглостью, показав ему кулак – про чертей финских ты хотел рассказать.
                - Короче – сразу же начал Гоша свой рассказ – мы со Слатой вчера  малость переборщили и обрубились прямо в роще. Очнулся я поздно вечером от оживлённого разговора. Недалеко от нас у костра сидели черти, и нервно дрыгая хвостами о чём-то спорили. Я подумал что это Бесовы опять припёрлись, но прислушавшись понял, что те лопочут не по нашенски.  Сначала я решил, что те  говорят на своём языке, но прислушавшись понял, что они говорят по-фински. Растормошив Слату я подошёл к ним и, протянув им свой стакан, рявкнул – наливайте. Вторую руку я спрятал за спину, сжав в кулак на случай, если они начнут возражать. Но те, на удивленье нам, дружелюбно заулыбались и щедро нам плехнули. И, заметьте, не какой-то дешёвой травилы, от которой потом во рту шмон на целую неделю, а настоящую текилу с нарезанным лимончиком и солью на тарелочке. А главный их рыжий, прямь как наш Чубайс, когда я ему жестами дал понять, что я не пьян и мне этого маловато будет, сказал – Григорий, айн момент – щёлкнул копытом и на пеньке появилась целая бутылка. И вообще они намного культурней наших, ласковые, но не голубые. Наши на хвост постоянно сесть норовят. Слата не даст соврать. А потом драться лезут. Вспомнить хотя бы последнюю пьянку с Бесом. Пока он не обрубился, те вели себя, более менее, пристойно. А как только он вырубился, начали нас рогами цеплять и норовили нам в ботинки нагадить. Мы с Саней от них тогда еле отбились. Такие твари наглые. А эти наоборот. Пили с нами культурно. Нужду деликатно в кустах справляли. Всё пристойно было, пока Слата им не начал на «брудершафт» предлагать «льдинку». Те стали деликатно отказываться, а он начал злиться. 
                - Вам что, в западло, со мной выпить – начал он им орать – Тогда я сейчас приведу сюда Боба со Стасом. Они вам быстро пятаки начистят. Вурдалаки грёбанные.
                - Ну что ты возбухаешь – сказал я ему, крепко обхватив его руками, что бы избежать конфронтации – сидим же выпиваем нормально.
                - Не нравятся мне, Гоша, эти вурдалаки – стал он мне пьяно шептать в ухо - мне кажется, что это вражеский шпионский элемент, а не какие то там интуристы – и начал вырываться
                - Во-первых, они не вурдалаки, а черти – стал я его урезонивать, пытаясь его удержать – во-вторых, они из Финляндии, а там «льдинку не пьют. А в-третьих, на кой ты Стаса то сюда припутал? Стас мужик культурный, зря драться не будет.
                - А почему они со мной не пьют? – начал он мне пьяно втирать, и пытаясь вырваться, заорал им – а ну-ка предъявите мне ваш аусвайс. Вам тут не курорт, а погранзона, упыри хреновы.
                - Саня это не упыри, а черти – вновь попытался я ему возразить.
                - А мне до звезды – крикнул он и вырвавшись из моих объятий, подскочил к ближайшему, схватив его за рога,  повалил на землю и начал с ним кувыркаться. Мы с Чубайсом его еле оттащили.
                - Ну что ты себя, как хрюшка ведёшь – стал я стыдить его – они же наши гости.
                - А ты нормальный мужик, Гоша – стал благодарить меня Чубайс, хлопая по плечу своим копытом, когда я немного приструнил Саню – не то что этот выпивший нахал.
                Услышав замечание в свой адрес, Слата мерзко выражаясь, попытался накинуться на него с кулаками. Но внезапно ослаб и лёг под дерево. Я тоже, почувствовав слабость, прилёг рядом с ним. А они, представьте себе, не обиделись на нас, а наоборот натянули меж деревьев гамак, аккуратно нас туда положили и начали его нежно качать копытами. Это скажу я вам, мужики, был такой ништяк.   
                Под утро когда мы очнулись, то лежали уже на земле. Ни гамака, ни закуски, ни текилы. Кругом всё чисто.
                - Оставили б хоть грамм, капиталисты – раздосованно сказал Слата, тщетно шаря по кустам. Потом с тревожным видом пошарив у себя по карманам, раздражённо промолвил – я так и знал. Зажигалку, козлы, скомуниздили. Теперь верняк, чего-нибудь сожгут. И хрен их кто остановит.
                - Что делать то теперь будем? А Григорий – обратился он ко мне, пьяно причитая.
                - Не ныть, а искать чем нервы успокоить – резонно сказал ему я.
                И мы пошли искать чем успокоить нервы. К полудню прилично успокоившись, я пошёл домой, а Саня со словами – я это так не оставлю – побежал домой за пограничной шапкой, а потом ломанулся в лес на их поиски. И теперь он каждый день там шныряет в пограничной шапке, а я домой пошёл – закончил Гоша свой рассказ и, осушив залпом  очередной стакан, отрубился. Все к его рассказу отнеслись довольно скептически. За исключением Лёхи. Хоть он и делал вид, подтрунивая вместе со всеми над бодрствующим телом Гоши, но видно было, что в глубине души его что-то тревожило. Через несколько минут, его тревога усилилась, а вместе с нею, как и у всех, пропал скептицизм.
                Тому причиной был появившийся со стороны леса Слата. Он и правда был выпивший и в пограничной шапке. Увидев перед собой насмешливые лица пуратин, проводивших очередное мероприятие, он очень сильно смутился.
                - Ну как? Поймал – ехидно спросил его Шекур.
                - Кого? – недоумённо поинтересовался Слата – я не на рыбалку, а за грибами ходил.
                - В конце октября? – засмеялся Стас – да ладно. Не тушуйся ты так. Знаем мы кого ты ловишь. Нам Гоша рассказал.
                - Ну ты и звездобол – заметил Слата Гоше, пнув его ногой.                Но пинок и нелестная характеристика, на того не возымели никакого действия. Он лишь, что-то пьяно, пробурчал и перевернулся на другой бок. А Слата, обескураженный тем, что так глупо вляпался, спешно направился к дому.
                А Григорий продолжал безмятежно бодрствовать. Он тогда ещё не знал, какие последствия, будет иметь его рассказ. Но об этом чуть позже. Одно могу сказать, для него они будут не очень приятные.

                МЕРОПРИЯТИЕ  НА  ПОЛИТИЧЕСКУЮ  ТЕМУ.

                Не считая случая, рассказаного Гошей, жизнь в селение протекала, как я уже подметил, размеренно пьяно. Да и Гошин рассказ не оказал в умах пуратин эффекта разорвавшейся бомбы. Не то, чтоб пуратины не поверили в искренность его слов. Просто искренность эта стиралась его пристрастием к горячительным напиткам, особенно к «льдинке». Да Григорий и сам понимал это, и иногда даже жалел о том, о чём поведал в роще. Во-первых, у него резко испортились отношения со Слатой, и его калитка, для него и его собак, теперь была напрочь закрыта. Во-вторых, он замкнулся в себе, старался ни с кем не контактировать, особенно с Бобом, и выпивал теперь в обществе своих собак или со своим петухом, который стал всё чаще кукарекать за полдень, чем вызывал у пуратин весёлые насмешки в свой адрес, а так же в адрес своего хозяина. По нему теперь все пуратинки начинали ждать детей из школы. Услышав стыдливое кукареканье, они понимали, что уроки закончились и начинали своим чадам разогревать обеды.                А что касаемо Боба, то тому до Гоши, в данный момент, вообще не было никакого дела. Его, в то время, волновал Бес. Точнее не он, а его задержка. Значит Гоша был прав, насчёт чертей – рассуждал Боб, погрузившись в тягостное раздумывание - Значит они есть, вот и Стас на днях доложил, что Бес приходил в селенье со своими новыми приятелями. Вот только почему он не доложился мне? – думал Боб – наверняка же шёл для доклада. А вместо этого нажрался с Гошей, и выдал ему все наши планы. Ну скотина. Он ещё заработает за это. А пока что, надо что-то предпринять, чтоб в селенье не возникла сумятица. И вроде я, кое-что, придумал.                И вот на следующий день, Боб, к всеобщему удивлению,  созвал всех действующих лиц мужского пола, кроме Беса естественно, на мероприятие за свой счёт.
                Это вызвало у всех приглашённых пуратин небольшой шок. Все конечно знали щедрость Боба. Но коллективное мероприятие предвещало что-то неординарное. Ведь у Боба сегодня было точно, не день рождения. И его размах души вызывал у всех какое-то трепетное волнение. Не иначе Григорий что-то натворил. Но вроде, через собак, их отношение стали не то что идеальными, но, по крайней мере, ровными. Так, что же или кто же, тогда? Все ломали голову направляясь в рощу к назначенному часу, ведь все знали, что Боб любил точность, и опоздавших могло ожидать щедрое кормление «лещами.
                - Ну как? Все собрались? – поинтересовался Боб, озирая присутствующих.
                - Все – за всех сказал Стас, и как ему показалось, Боб разочарованно вздохнул от услышанного.
                - И Гоша тоже здесь? – спросил Боб.
                - Туточки мы – шутливо ответил Гоша.
                - Вот только давай хохмы здесь устраивать не будем. Я вас не в цирк пригласил, а для серьёзного диспута – отметил Боб с раздражением, ему явно хотелось кому-нибудь врезать «леща», вот только повода для этого не было.
                Услышав, про серьёзный диспут, все стали тревожно посматривать друг на друга, гадая, кто же тот «счастливчик» в кавычках, кто так насолил Бобу. Но всё оказалось не так прозаически. Вначале Боб, всем на удивление, вежливо попросил Гошу разложить закусь, а затем доставая из пакета «Нашу водку» стал говорить речь.
                - Я вас, уважаемые, собрал вот по какому поводу. Все, уверен, согласятся со мной, что жизнь в селении стала скучноватой. И по этой причине кое-кто стал налегать на «льдинку» - отметил Боб, посмотрев в сторону Слаты, Гоши и Кимы, которые с интересом следили за содержимым пакета, извлекаемым наружу Бобом.
                - А почему сразу мы – возмутился Гоша, нетерпеливо теребя стакан – другие тоже пьют не меньше нашего.
                - Согласен - сказал Боб, извлекая очередную литруху – но только другие пьют в основном водку и потому не потчуют нас байками про чертей.
                - Скажи ещё тебе Шекур с Палкиным про водяных не втирают – огрызнулся Григорий – а вспомни их рассказ про зимнюю рыбалку.
                - Мы за себя сами ответим – перебил его Шекур – без сопливых.
                - Ладно не пререкайтесь – перебил их Боб – вот потому я вас и собрал, чтоб достичь консенсуса. А для этого нам надо в политику податься.
                - Давай поддадим – сказал радостно Григорий – я, как пионер, всегда готов
                - Я сказал податься, а не поддать – поправил его Боб, начиная дружелюбно улыбаться – ты уши прочисти прежде чем смеяться – закончил он, продвигая к Стасу стаканы для розлива.
                - Да ладно, Боб. Не принимай ты так близко с сердцу – примирительно сказал Гоша, понимая, что его шутливое настроение, может пагубно отразиться при розливе.
                - Ну что, мужики. У всех налиты стаканы? – сказал Боб, не обратив внимания на Гошу – тогда давайте выпьем и начнём решать глобальные проблемы.
                - Это что? – непонимающе переспросил Гоша, залпом осушив свой стакан.
                - Как что. Водка – удивился Боб его вопросу и язвительно добавил – или ты уже из-за «льдинки» позабыл её вкус?
                - Достал ты уже Боб со своей «льдинкой» - огрызнулся Гоша – я хотел узнать, что это за глобальные проблемы такие?
                - А то, что нам пора порядок в селенье наводить. Что б пуратины делом занялись, а не пили напропалую. Особенно «льдинку».
                - Ты б лучше с чертями порядок навёл – вновь огрызнулся Гоша, сознавая, в чей адрес были направлены последние слова Боба.
                - А мне не надо с ними наводить порядок – ответил Боб категорично.
                - Почему? – спросил его Гоша.
                - Потому что у меня они не водятся – отрезал Боб.
                - А как насчёт тех, что из леса приходили – не унимался Григорий.
                - Меня это не касается – снова отрезал Боб – это не мои, а твои.
                - А как же насчёт священного долга каждого пуратина? – ехидно спросил Григорий – нам Бес сказал, что это твои слова.
                - Хрен с ним с Бесом. С ним я потом разберусь – сказал Боб и продолжил, что бы замять эту щекотливую тему – сейчас важнее в селение порядок навести. А для этого нам надо создать правительственный блок.
                - Правильно – поддержал Боба уже крепко поддатый Слата – нам надо создать свой блок и назвать его «Огурец».
                - При чём тут огурец? – все изумлённо спросили его.
                - А при том – немного заплетающимся голосом сказал Слата – есть же «Яблоко», а мы дураки что ли? Но яблоком несподручно закусывать, а вот огурцом в самый раз.
                - Правильно, Саня – закричал Боб, воодушевлённый его поддержкой,  сам уже изрядно поддатый, что на него было не очень похоже – давайте выпьем за то, чтоб на нашем гербе не завяли огурцы.
                - Саня, ты мудрец – сказал Слате Гоша – не зря же я с тобой поддаю. Вот гадом буду, если ты не будешь спикером.
                И ещё не успели все толком закусить, как Боб поднял стакан с новым тостом – Давайте выпьем за то, чтобы наши дети с внуками не знали какую гадость пили их отцы и деды.          
                - Во как тебя понесло – про себя подумал каждый из присутствующих, но вслух, про это, никто не сказал.
                - Ты это про что? – немного встревожено спросил у Боба Гоша.
                - А вот про то, про что ты сейчас думаешь – пьяно засмеялся Боб – про «льдинку» и всякие «тонусы». Так что кончается твоя лафа. Я их все под корень выведу, когда стану президентом. Это я вам на конституции пообещаю.
                От услышанного, все присутствующие, испытали нехилый шок. Ещё бы. Ведь таким Боба ещё никто не видел.
                - Насчёт моего президенства, я надеюсь, никто возражать не будет? – продолжал Боб гнуть свою линию.               
                Ответом ему было тягостное молчание. Все присутствующие всё ещё находились в шоке. Чего-чего, а такой неадекватности от Боба не ожидал никто. У всех было лишь одно предположение, что он с утра уже обожрался «льдинкой». И это конечно был нонсенс. Боб мог иногда позволить себе побаловаться этим денатуратом. Но это случалось очень редко. Ведь Боб практически никогда не был без денег. Для него, занять, было равноценно тому, как обмочить два пальца. Но вот что бы обжираться «льдинкой», это было из области фантастики. Такое могли позволить себе только Гоша, Слата или Кима. Ведь они жили по принципу пей, что горит. Они вообще, по своей натуре, были пофигисты.
                Но в случае с Бобом было совсем иное, а не то, о чём сейчас все думали. Боб, по натуре, был прагматик. И появление нечистой силы около селения, его очень сильно угнетало. Эти постоянные разговоры по всему селению, длительное отсутствие Беса, а, в большей мере, пьяные Гошины бредни, привели к тому, что он вынужден был принять какие-то упреждающие действия перед надвигающейся угрозой. И то, что нечисть сейчас не появлялась в пределах селения, его не успокаивало. Он осознавал, что поздно или рано они объявятся. И чтобы противостоять этому, нужда консолидация. Вот он и решил создать мощный политический кулак. Пока в пределах селения, ну а дальше, там уж как карта ляжет. А потому, большим счастьем для присутствующих было то, что Боб не умел читать чужие мысли. Иначе, если бы он узнал в данную минуту, что про него подумали, это имело бы для всех очень неприятное последствие.
                И в данный момент он принял молчание присутствующих, за всеобщее согласие и добавил, что премьер-министром тоже будет он.
                - А немного ли ты на себя берёшь – нарушил Григорий тягостное молчание, выразив своё несогласие.
                - Когда я встану у руля – заявил по этому поводу Боб – считай, Григорий, что ты больше не пьёшь.
                - Да ладно тебе так горячиться – резко поменял свою позицию Гоша – мне что уже, и пошутить нельзя. Ведь как никак, я теперь твоя правая рука.
                - Это ты о чём? – не понял Боб.
                - А о том, что я буду министром обороны – заявил поддато Гоша – а Слата будет главным пограничником. Ему уже не привыкать по лесу шастать. И будет он подчиняться непосредственно мне.
                - А у тебя харя не треснет – возразил зло Слата – гляди-кась ты. Нашёлся тут начальник.
                Но Гоша проигнорировал его возражения и, войдя в раж, продолжил горячо досказывать своё предложение.
                - И мы с ним быстро накрутим хвосты этой поганой нечисти. Мы введём на своих границах для них визовый режим.   
                - Ну Гоша, мы глядим, тебя опять понесло – засмеялся Шекур и поинтересовался – к тебе на днях случаем белочка не заходила?
                - Нет, не заходила – спарировал выпад Шекура Григорий и добавил – хомяк заходил.
                - А почему хомяк? – удивился Слата.
                - А потому что, белка в отпуске – весело засмеялся над своею шуткой Гоша.
                - А чего ты так веселишься? – раздражённо сказал ему Шекур, не обращая внимания на его шутку – если думаешь что будешь министром обороны, то хрен тебе в рыло.
                - Правильно – поддержал своего друга Колян – какой ты, к чертям, министр обороны. Ты же вместе с ними пропьёшь весь арсенал.
                - Арсенал ещё создать надо – вступил в полемику рассудительный Стас – а на какие шишы?
                - Как это на какие – возразил Гоша, без спроса налив себе стакан и тут же его осушив – вон Шекур с Колей будут рыбу поставлять а на вырученные деньги мы и будем пополнять арсенал.
                - Много с рыбы чего купишь – вмешался в диспут Боб – разве что пукалку какую. Да и вобще в моей программе на первом плане стоит задача покончить со «льдинкой». А ты грабли свои не тяни к бутылке – рявкнул он на Гошу, пытавшегося вновь её ухватить . Да так рявкнул, что у того начисто пропала к этому стремлению охота – здесь тебе, не хухры-мухры, а дебаты.
                - Не знал я, Саня, что пьянка теперь называется дебатами – тихо заметил Гоша Слате, за что сразу же словил хорошего «леща. Слух у Боба всегда был отменным. Но Гоша не ощутил боли, так как, в данный момент, его, как и Слату с Кимой, волновало решение Боба в отношении «льдинки».
                - Как это покончить с «льдинкой» - возмущённо орал он вместе с ними – а мы что пить будем?
                - Водку – спокойно подсказал Боб
                - Ага. А сколько она стоит – продолжали те зло возмущаться – или ты нам будешь разницу в цене дотировать?
                - Нет. Я не буду ничего дотировать – спокойно ответил Боб, вызвав тем самым у них вспышку гнева – я просто сделаю водку дешёвой.
                - С каких это средств? – вмешались в дебаты и все остальные.
                - Я могу Минфином быть – не по теме вмешался в диспут изрядно поддатый Лёха – у меня коммерческая жилка есть.
                - Я не врубаюсь, вы мужики или как? – начал раздражаться Боб, не обращая внимания на его жилку – или забыли как занимать? Вот мы и займём у Запада.
                - А с чего мы возвращать будем? – возражали ему все – внутренний валовый продукт мы поднимем с какого хрена?
                - Да ни с какого ? – заорал в свою очередь Боб – не отдадим и всё.
                - А если те начнут требовать – орали все ему в ответ.
                - А если они начнут требовать, мы им покажем наш ядерный кулак – разошёлся Боб не на шутку – мы им такую козью рожу покажем, что ввек не забудут супостаты. И китайцам вломим, если выёживаться начнут.
                - А где мы ядерный кулак возьмём? – кто-то поинтересовался у Боба.
                - Создадим – резко сказал Боб, жадно приложившись к бутылке.            
                - Извини, конечно, Боб – заметил Стас – но ты, судя по твоим высказываниям, не созидатель, а терминатор.
                - Милитарист – внёс свою лепту Гоша – а нам лучше пусть будет «льдинка», чем война.
                - Ну и идите вы на хрен, антиглобалисты грёбанные – с обидой сказал Боб – пейте свой тухляк и радуйтесь жизни.
                И, не сказав больше ни слова, хоть и  шатаясь, но, с достоинством,  он покинул рощу.

                НЕУДАВШИЙСЯ  ДОКЛАД  РАЗВЕДЧИКА.
 
                На следующий день, Боб проснулся в прескверном настроении.
На это у него было две причины. Во-первых, он вчера изрядно перебрал (не «льдинки» разумеется), что с ним случалось очень редко. Во-вторых, он потерпел фиаско, что вообще  было нонсенсом. Но Боб, как настоящий мужик, умел проигрывать. Он не стал в этом никого винить, а начал анализировать, где же он допустил осечку. И пришёл к выводу, что политику без денег не построить, и если ты с голым задом, то хоть сто рубах на себе разорви, ничего не добьёшься. И потому, ему было очень стыдно за вчерашнее рвание рубашки. В прямом и переносном смысле. Теперь он с головой ушёл в раздумья, где и как надыбать деньжат. Нет, не на опохмелку, об этом у него голова не болела, а насчёт реального капитала. И тут его ход мыслей нарушил робкий топот у дверей и слабый стук в дверь. Кого ещё там черти принесли в такую рань – раздражённо подумал Боб направляясь к двери – ещё не рассвело, а кому-то уже не спится.
                Открыв дверь, он увидел на пороге серого лохматого чёрта, который нерешительно переминался с ноги на ногу. Похоже зря я на Гошу наезжал – подумал Боб, на удивление спокойно – вот и ко мне припёрлись.
                - Ну заходи, раз пришёл – равнодушно сказал он чёрту, пропуская того в горницу, и лишь при комнатном свете он признал в нём Беса.
                - Боб, мне срочно надо мыло – сразу же, с порога, заявил Бес о наболевшем.
                - И верёвку – заметил Боб, начиная добродушно улыбаться – но сперва тебе понадобится вазелин.
                - Только можно мне сначала помыться, я ж, считай, целый месяц не мылся – просительно сказал Бес, не задавая вопросов, зачем ему вазелин и верёвка в придачу к мылу. Он отлично понимал, зачем.
                - Так что ж ты с ними не мылся? – поинтересовался Боб.
                - А ты знаешь, как они моются? – сказал Бес.
                - Не знаю и знать не хочу – сурово перебил его Боб – я другое хочу знать. Почему ты раньше не пришёл доложиться?
                - Никак было не вырваться – ответил Бес, ничуть не краснея – я ведь сведения для тебя собирал.
                - Неделю назад в роще со Слатой и Гошей? – пресёк  Боб его враньё.
                - Значит ты уже знаешь? – обречённо спросил Бес.
                - Я всегда всё знаю – сказал Боб пафосно – например то, что ты там завёл друзей и грешишь с чертихами. И то, что ты, раздолбай. Как и эти.
                - Я не раздолбай – поспешил его поправить Бес – это они раздолбаи.
                - Это я тоже знаю – ответил Боб – почему ты не пришёл ко мне доложиться?
                Похоже Боб и правда всё знает – подумал Бес в ужасе – Ну Григорий и сволочь - ругнул он, мысленно, первого, кто пришёл ему на ум. - Как же он на счёт чертихи узнал. Неужели я тогда проболтался. Надо что-то срочно предпринимать.
                - Не надо ничего предпринимать – сказал ему внутренний голос - Во-первых, большая вероятность, что Боб раздолбаями назвал не чертей, а Гошу со Слатой. Ведь он же не сказал,  расталпаи. Во-вторых, насчёт того, что он знает про Никакашку, ты можешь вообще не беспокоиться. Он же сказал, грешишь с чертихами, а не с чертихой. К тому же если бы он о ней знал, то наверняка бы знал и её имя. И я представляю, как бы он, по этому поводу, над тобой потешался. А ты, как что, так сразу паниковать. А ещё возомнил себя Штирлицем. Какой ты, на хрен, Штирлиц.
                - Да достал ты меня уже, козлина –  вслух ругнулся на него Бес, и тут же его шкирятник оказался в цепких руках Боба.               
                - Я тебя ещё не доставал – зарычал Боб, озарённый добродушной улыбкой, тряся Беса так, что его голова чуть ли не задевала параллельные стены прихожей – ты кого это козлиной назвал, сволочь?
                - Не тебя, Боб, ей богу – оправдательно лепетал Бес, пытаясь удерживать голову в вертикальном положении.
                -  А кого, если тут никого нет? – резонно спросил Боб, продолжая всё так же сильно трясти бедного Беса.
                - Это у меня нечаянно вырвалось. Машинально – стал оправдываться Бес, пытаясь безуспешно привести свою голову в вертикальное положение.
                - Достали вы уже меня с Гошей со своей машинальностью – проговорил Боб, наконец-то выпустив Беса из своих цепких рук – А если я вас при каждой встрече начну кормить «лещами»?  Машинально. Как вы к этому отнесётесь?
                - Не надо – за себя и за Григория ответил Бес, немного приходя в себя от тряски.
                - Да ладно. Не буду я на вас замарачиваться – успокоил его Боб и тут же строго добавил – А ты иди отсель домой а напиши мне письменный рапорт о проведённой работе. А завтра принесёшь его мне, положишь на мой стол и закрепишь литром «Нашей водки». А я потом решу, как с тобой быть.
                - Хорошо – сказал Бес и поспешно удалился. Он был так ошарашен, что не заметил крадущегося следом за ним мелкого существа.

      УДАВШИЙСЯ  ДОКЛАД  РАЗВЕДЧИКА, ХОТЯ  С  КАКОГО БОКА  ПОСМОТРЕТЬ.

                На следующее утро, но уже не в шесть часов, а в одиннадцать, в дверь Боба робко постучали.  Открыв дверь, Боб обнаружил за ней намытого Беса в цивильном костюме, с «дипломатом» в левой руке и литрухой «Нашей водки» в правой.
           - Вот это другое дело – доброжелюбно произнёс Боб – а то припёрся вчера, грязный, в немытой шкуре, после тебя, я полдня прихожую проветривал.
       Боб был сегодня в хорошем расположении духа. Во-первых,  сегодня не болела голова, а во-вторых, у него зародилась мысля, где и как надыбать денег.
           - Ну что ты переминаешься с ноги на ногу, как бедный родственник – сказал он оробевшему Бесу – неси пузырь вместе с собой на кухню. Чувствуй себя, как дома, но не забывай, что ты в гостях.
            - Забудешь пожалуй – мысленно заметил Бес, неся пузырь с собой на кухню, с содроганием припоминая вчерашнее утро.
            - Вот так то лучше – вмешалось в его раздумье, второе я – хоть тупить не будешь.
            - Да пошёл ты – в себя, шёпотом огрызнулся Бес, вновь, с содроганием, вспомнив вчерашнюю оплошность.
        Пытаясь изгнать из себя вчерашнее воспоминание, Игорь нерешительно подошёл к сервировочному столику, сел в кресло, и вперился взглядом на скромную незамысловатую закусь, любовно разложенную Бобом. Там в тарелке из китайского фарфора лежали бутерброды с чёрной и красной икрой, а в рыбнице из богемского хрусталя обосновался аккуратно нарезанный балык копченой севрюги.
            - Ну чё ты сегодня какой-то тормознутый – вернул его, в действительность, Боб – не выспался, что ли?
             - Ну да – сказал Бес – я ведь рапорт писал.
            - Какой рапорт? – удивился Боб.
            - Как какой? – в свою очередь удивился Бес – о выполненной работе. Ты же сам сказал, что б я его тебе сегодня принёс.
           - Ах да. Точно – вспомнил Боб – у меня тут с новыми прожектами всё из башки выскочило.
           - Интересно с какими, если не секрет – полюбопытствовал Бес.
           - Секрет – резко отрезал Боб – а в своём недосыпе ты сам виноват. Нечего было  херовничать. Пришёл бы сразу и не было бы никаких трений.
           - Ну я исправлюсь. Извини – испуганно залепетал Бес, снова ввергнутый во вчерашний ужас.
           - Ну ладно – примирительно сказал Боб – давай выпьем под севрюгу. Может ещё ананасика порезать?
           - Можно – смущённо сказал Бес, удивляясь тому, как быстро Боб сменил гнев на милость.
            - Харя треснет – отрезал Боб, вернув, тем самым, Беса в прежнее состояние – их ещё заработать надо.
             - Не до конца, видать, выходился – сделал, для себя, вывод Бес и залпом  осушил стакан водки.
             - Работал бы так, как пьёшь – буркнул Боб и совершил, тоже самое действие.
         Опорожнив литр, Боб вальяжно раскинув руки на подушках оттоманки сказал Бесу.
            - Ну давай свой рапорт. Посмотрим чего ты там наработал.
       Наступила тягостная тишина. Бес сидел как мышонок, с тревогой всматриваясь в лицо Боба, который, попыхивая сигаретой, внимательно изучал его творение. И судя по его добродушной улыбке, оно ему явно не нравилось.
             - Я не пойму, ты у нас кто? Бес или Герберт Уэллс? – спросил Боб испуганно вжавшегося в кресло Беса, небрежно швырнув на журнальный столик его рапорт.
             - А при чём тут Уэллс? – попытался вывернуться Бес.
             - Да потому что это не рапорт, а какая-то «Война миров» в твоей нелепой интерпретации. Надо же такое придумать, черти – инопланетяне.
                - Если так оно и есть – пытался защищаться Бес.
                - Есть у них на попе шерсть с хвостом и рожки на бошках – отпарировал Боб – черти они и в Африке черти. Ты что, никогда инопланетян не видел?
                - А я говорю, они из космоса – уже довольно храбро начал доказывать Бес свои доводы.
                - Хотел я с тобой ещё литруху раскатать – заметил Боб – но похоже тебе уже предостаточно. Ты нарисовал схему подходов к их лагерю? – спросил Боб, пытаясь повернуть беседу в более реальное русло.
                - Не успел – откровенно признался Бес.
                - Да уж когда б нам успеть – скептически сказал Боб – если мы, вместо того, чтоб делом заниматься, валялись в землянке и сочиняли какую-то ересь. Ты чё там, бухал не просыхая?
                - С чего я бы там бухал, интересно? – удивился Бес.
                - Ну не знаю – сказал Боб – может, бухла набрал с собой или там угощали.
                - Ага. Там угостят. Жди – довольно дерзко огрызнулся Бес – они сами на хвост Слате с Гошей постоянно падают.
                - Мне не важно, кто там  на кого падает – рявкнул Боб, тем самым заканчивая бесполезную дискуссию – а ты завтра вернёшься туда и нарисуешь схему. И запомни, что мне ты нужен как разведчик, а не как фантаст.
                - Не получится – вздохнул Бес.
                - Это почему же? – спросил Боб с удивлением.
                - А потому что я костюм сжёг? – смело признался Бес.
                - Зачем? – снова спросил Боб, начиная добродушно улыбаться.
                - А затем, что я туда больше не пойду – отрезал Бес – пускай теперь туда кто-нибудь другой идёт. А с меня хватит, в себя, грязь впитывать. Там даже помыться негде.
           Положение становилось критическим, так, как весь план Боба по борьбе с нечистью начал давать ощутимую трещину. Ведь Беса некем было заменить. Все уже засветились перед чертями. Что-то надо предпринять – размышлял Боб вперившись взглядом в Беса, который, как показалось ему, вальяжно развалился в кресле и нагло улыбался. Набить ему пятак, что ли, чтоб не скалился – первое, что захотелось Бобу сделать в данный момент. Но он понимал, что тем самым, разрушит и без того уже шаткий план. Остаётся одно – трезво рассудил Боб – пойти на уговоры. И он перешёл к действию.
          Подойдя к холодильнику, Боб извлёк оттуда литруху «Нашей водки»  и баночку солёных огурцов. Потом вернувшись к журнальному столику, присел на оттоманку.
          Привычным движением он скрутил пробку и начал разливать.
                - Вот ты сидишь тут, щуришься, как пассатижи – сказал Бесу Боб, чокнувшись – и не понимаешь, какую значимость ты имеешь для безопасности селения.
                - Не знаю – запривередничал Бес, влив в себя содержимое стакана и достав огурец – когда вы водку жрали в роще, а я в это время в лесу ошивался, обо мне не вспоминали.
                - Хорош паясничать – сказал Боб, горя желанием дать ему хорошего «леща» – ты же отлично понимаешь, что только тебя черти не знают в лицо. Так что давай, выручай.
                - Ну, да. Конечно. Помочь селению – святая обязанность каждого пуратина – едко процитировал Бес Боба, хрустя огурцом – помним такое. А что я буду за это иметь?
                - Моей благосклонности и бухания со мной на шару, тебя, что ли, не устраивает? – поинтересовался Боб, начав добродушно улыбаться.
                - Устраивет конечно – заёрзал Бес в своём кресле, пододвигая к Бобу стакан – но хотелось бы большего
                - Чего именно? – спросил Боб, разливая водку               
                - Почёта и уважения – ответил Бес, поднимая стакан.
                - Вот этого я тебе дать не могу – промолвил Боб, опорожнив одним залпом содержимое стакана.
                - А почему? – поинтересовался Бес, сделав тоже самое.
                - Потому что, чебучить любишь – промолвил Боб, хрустя огурцом.
                - Так я же не со зла.
                - Не со зла, борода у козла – процитировал Боб – а я могу тебе только гарантировать положение в обществе.
                - В каком таком обществе – удивился Бес – и что мне это даст.
                - Которое я скоро построю – сказал Боб, опуская под стол пустую литруху, горя огромным желанием потрогать кулаком окосевшее лицо Беса.
Но понимал, что этого делать нельзя, да к тому же узрел в его пьяном взгляде заинтересованность. И он с ходу решил брать быка за рога.
                - Ну так ты согласен мне помочь? – решительно спросил Боб, тем самым сбив у Беса тягу задавать нелепые вопросы.
                - Согласен. Но только не завтра – ответил Бес, ошеломлённый натиском Боба.
                - А почему не завтра? – спросил Боб, явно довольный положением дел.
                - Потому что мне надо сшить новую форму – отпарировал Бес – а это с наскока не делается.
                - Ну это не проблема – сказал Боб, направляясь к шкафу – есть у меня тут запасной костюмчик. Ведь я же рассудительный. Для себя сшил, с расчётом вдруг тебя там раскусят – сказал он, доставая из шкафа серую новенькую форму чёрта с красными лампасами и генеральскими погонами.
                - На. Одевай – бросил он её, на колени Бесу – только лампасы с пагонами срежь. Не заслужил ещё.
                - Ну ты, Боб, даёшь – захлёбываясь от смеха, кое-как промолвил Бес – это ж надо такое удумать.
                - Чего ты ржёшь, придурок – не выдержав, рявкнул Боб – смешинка, что ли в рот залетела?  Так я её щас вместе с зубами оттуда выну.
                - Дело в том – начал сбивчиво объяснять, ставший сразу серьёзным Бес – что твой костюм там бы не котировался?
                - Интересно. Это почему же? – спросил Боб.
                - Генералы там не катят.
                - Как, так? У них там, что-ли, армии нет? – удивился Боб.
                - На хрена им армия – ответил Бес – если у них Вий со своей шоблой, беглые межгалактические зэки. Так что и мне там делать нечего. Кого опасаться то?
                - Кто про что, а вшивый про баню – сказал Боб – ладно давай иди отсель со своею фантастикой.
                Бес поспешил побыстрее ретироваться, но уже у двери был остановлен Бобом, который держал в руках серенький костюм.
                - Во как ты резво слинял, что чуть костюм не забыл – сказал Боб, протягивая его Бесу – бери, давай, и чтоб завтра был на работе.
                - А что мне там делать то – заартачился Бес – раз у них там армии нет.
                - Работать на благо Пуратинска – зарычал Боб, всучив ему костюм – от этих козлов всего ожидать можно.
                - Тогда я пойду туда, только с одним условием – сказал Бес, осознавав, что ему не отвертеться.
                - Ну давай, выкладывай, что там ещё за условие? – промолвил Боб с явным желанием, как можно скорее спровадить того на задание.
                - Что б ты согласился, с тем, что они, инопланетяне – сказал решительно Бес.
                - Хорошо. Согласен – поспешно произнёс Боб, захлопывая за ним дверь.
                - По мне хоть телепузики – продолжал он свою мысль, направляясь на кухню – Достала меня эта чертовщина вместе с  Бесами и Гошами, до чёртиков. Тьфу ты. Опять про них – закончил он рассуждения, доставая из холодильника запотевшую бутылку «Нашей водки».
P.S.  Боб, как в воду, смотрел. А про что именно, вы узнаете чуть позже. А так же про то, как выйдя в прошлый раз  от Боба, Бес не заметил за собой слежки.

                ОРГАНИЗАЦИОННОЕ  СОБРАНИЕ

       Через день пуратинский люд узрел на доске объявлений возле клуба, свежий анонс, «Всем, кому не безразлична судьба нашего селения, просьба, собраться сегодня в 20.00 в актовом зале и принести с собой немного денег ».
        К 20.00, в актовом зале собралось человек двадцать заинтригованных активистов во главе с выше перечисленными в повествовании, пуратинами, за исключением Беса, Боба и Стаса. Рассевшись по зрительным местам в бывшем кинозале, народ стал удивлённо роптать меж собой, затронув две темы. Зачем приносить с собой деньги и почему нет Беса, Боба и Стаса. По первой теме к консенсусу не пришли, так как одни считали, что это, как в прошлые времена, сбор средств каким-нибудь, в очередной раз, пострадавшим братским народам Африки или Азии. Другие считали, что будет какая-нибудь распродажа. Вторую тему довольно гневно озвучил Григорий.
             - А зачем им волноваться за судьбу селения – гневно вещал он в адрес отсутствующих Беса, Боба и Стаса – если их волнует только одно. Залить свои хари.
             - Я щас чью то харю звездюлями залью – гневно отреагировал откуда-то сверху, усиленный через динамики голос Боба.
          По залу пробежал удивлённо-испуганный ропот, и сразу вслед за этим раскрылись шторы, закрывавшие сцену. На открывшейся сцене, в левом углу стоял стол с табличкой, «стол правления», за которым чинно восседали Боб и Стас. В правом углу стояла трибуна, на котором красовался графин, наполненный какой-то прозрачной жидкостью. По логике вещей это должна была быть вода, но стоящая рядом с графином банка с солёными огурцами ломала этот стереотип, явно намекая на то, что в графине находится  жидкость, очень чтимая пуратинами. Но не «льдинка» разумеется. И по этой причине каждый находящийся в зале пуратин мысленно мечтал подняться на трибуну для доклада.
                -  А можно мне сделать доклад? – перевёл мечту в реалию Гоша
                - Какой доклад – перебил его Боб – если ты даже не знаешь тему собрания.
                - Ну тогда задать один вопрос – сказал Григорий, поднимаясь и делая шаг в направлении к трибуне.
                - Ну задавай. Только с места – срубил на корню его чаянья Боб
                - Когда банкет будет? – спросил Григорий, и поддержанный одобрительным гулом, сразу же направился к своим друзьям.
                - Какой ещё, к чертям, банкет – возмутился Боб, – мы собрались для того, что бы создать хозяйство и выбрать председателя, а не для того чтоб нажраться. А кому невтерпёж, пусть идёт в рощу и пьёт там хоть до уссачки. Вам понятно, мудозвоны. – обратился он к Киме, Гоше и Слате, которые стояли в проходе и оживлённо шепчась между собой, сосредоточенно считали мелочь, создавая тем самым звон. И чтобы как-то отвлечь их от этого занятия он громко зазвенел колокольчиком.
                - А чё это ты нас нехорошим эпитетом обзываешь – отвлёкся Григорий на звон колокольчика.
                - А как вас ещё назвать, если вы тут звените, чем не попадя – отреагировал Боб на его выпад.
                - Мы медями звеним, а не тем, о чём ты подумал – дерзко заметил Григорий, вызвав тем самым, весёлый смех в зале.
                - Я щас тебя схвачу за то, о чём я подумал, и выкину из зала – гневно рыкнул Боб, задетый этим смехом – а то ишь, решили тут из серьёзного мероприятия балаган устроить.
           И тут случилось то, чего Боб никак не ожидал.
                - Послушай, Боб, а ведь Григорий, в какой-то мере прав – сказал Шекур, которого явно нельзя заподозрить в разгильдяйстве – испокон веков было принято собрания завершать банкетом. Так что зачем ломать вековые традиции. К тому же ты и сам намекал в объявлении насчёт банкета.
                - С какого это бока? – удивился Боб.
                - Ты же сам просил нас принести с собой деньги.
                - Я для другого просил – отрезал Боб.
                - А для чего тогда? – спросил его кто-то из зала.
                - Позже узнаете – рявкнул Боб, начиная раздражаться – давайте выбирать председателя.
                - А мы то здесь хоть кто? – полюбопытствовал Григорий.
                - Ты тут как и все. Народный заседатель – раздражённо ответил ему Боб.
                - Ну ты порой, такое, выдашь – начал смеяться Гоша над своим статусом – хоть стой, хоть падай.
                - На счёт стояния, не знаю – отреагировал Боб, на наглый Гошин выпад – а вот насчёт лежания  я тебе сегодня подсоблю. И неоднократно.
                - И я тоже – заметил Стас, явно разочарованный ходом собрания – хорош устраивать тут цирк. Давайте выбирать председателя.
              Григорий с поникшим видом, осознавая что хватил лишку, тихо уселся на своё место и больше не шумел.
                - Давайте сначала проголосуем, насчёт банкета – громогласно  заявил Шекур, поддержанный всем залом.
                - Ну давайте. Кто за, поднимайте руку – обречённо вздохнул Боб и начал считать – один, два, три, четыре, Гоша опусти вторую руку, пять, шесть и т.д.
             Досчитав до девятнадцати, сказав с обидой, Стас, и ты туда же , Боб поднял руку и проговорил – единогласно.
           Зал так громко приветствовал это, что крики «ура», в тот вечер были слышны по всей округе. Видать там Боб решил  всех угостить на халяву – решил пуратинский люд, не пришедший на  собрание.
           А тем временем в актовом зале закипали нешуточные страсти. Из организационного, собрание  превращалось в стихийное. Всё дело в том, что на повестке дня, появился новый вопрос, не предусмотренный в программе Боба. Сколько закупать спиртного для банкета. Боб настаивал по пол-литра на брата. Новорождённая оппозиционная коалиция, в лице Григория, Кимы и Слаты, требовала у Боба по литру на рыло, или он им не брат. Доводы Боба насчёт того, что это собрание а не балаган, и то что братание с ними его меньше всего колышет, только ещё сильнее распаляли их. И лишь реакция всего зала, принявшего сторону Боба, и угрозы Шекура, применить к ним меры физического воздействия, охладили их пыл.
            Воспользовавшись таким благоприятным моментом, быстренько собрали нужную сумму и заслали в лабаз двух гонцов.
             - Ну наконец-то мы пришли к консенсусу в этом вопросе – выдохнул облегчённо Боб – теперь можно выбирать председателя.
             - А чего его выбирать то – сказал Шекур – ты и будешь председателем. Мы тебя все знаем, ты мужик хороший.
             - А почему это он председатель – взвился, вроде бы, притихший Гоша – а я, что ли, рожей не вышел?
             - Какой ты на хрен председатель – возмутился зал – ты, чертовский прихлебатель. Вместе со своими дружками.
             - Я не в счёт – заорал Лёха – я с ними не пью.
             - Ну конечно – засмеялся зал – ты за шиворот льёшь.
             - Я бухал вместе с ними – отпарировал Лёха – до тех пор, пока они с чертями не снюхались. А этих я на дух не переношу.
             - Из-за лешего что ли? – саркастически заметил Гоша.
             - Не из-за этого, а в целом – пафосно промолвил Кима – так, как бухание с нечистью, считаю, ниже моего достоинства.
             - Можно подумать, оно у тебя большое – бросил Григорий ехидную реплику.  И они тут же сцепились, уронив целый ряд кресел, не обращая внимания на заливистое звякание колокольчика в руках Боба. И лишь когда Боб отсадил Лёху в другой конец зала, снова воцарилось спокойствие.
             - Предупреждаю – продолжил Боб собрание – кто будет вякать и устраивать потасовки, лишиться слова или вообще уйдёт на хрен отсюда – поставил он жирную точку на регламенте собрания и направился к трибуне.
     Встав за трибуну, Боб не спеша потрогал провода, проверил микрофон, и приложился к графину.
              - Козёл – завистливо, в себя, процитировал Гоша.
     А Боб, не морщась, как будто там и правда была вода, поставил опорожненный наполовину графин на место, похрустел огурцом и начал с деловым видом вещать во внимательно слушающий  зал.
             - Я, как любой здравомыслящий пуратин, душою болеющий за судьбу родного селения, очень озабочен тем, что сейчас в нём происходит. Вы все, от мала до велика, пережили недавно вылазки нечистой силы. Но доблестные Гошины собаки, выгнали их прочь от границ нашего селения. Но кто мне даст гарантии, что они сюда не вернутся. Никто. И надо бы дать решительный отпор врагу. Вот только чем?  Правильно, нечем. А чтоб  было чем, нам надо возродить народное хозяйство.
              - Правильно говоришь – согласился зал, взрываясь аплодисментами.
             - Я знал, что вы со мной согласитесь – с дрожью в голосе произнёс Боб, незаметно смахнув слезинку. И  переборов в себе нахлынувшие чувства, продолжил – но есть один нюанс. В то время пока доблестные Гошины собаки отгоняли по ночам непрошенных гостей, их хозяин со своими друзьями, снюхались с чертями, и устраивали по ночам в Слатиной хате совместные пьяные оргии.
               - Я там не участвовал – возмутился Лёха.
               - Это не меняет курс дела – осадил его Боб.
               - И что ты Боб предлагаешь? – спросили из зала.
               - Надо, как-то, бороться с этим – ответил Боб.
               - И как ты это себе представляешь? – обнадёжил его Стас – установить возле Слатиного дома круглосуточное дежурство? Так они в лесу или в роще пить начнут. Так что пускай бухают. Лишь бы не гадили.
               - Я знаю, как – не унимался Боб – надо их посадить под домашний арест.
               - Не имеешь права – возмутились друзья – никто не позволит тебе заниматься узурпаторством.
                - В том то вся и беда, что никто не позволит – согласился с ними Боб – но запомните. Если хоть одно яблоко пропадёт из чьего либо сада или хоть где нибудь будет нагажено. Я с вас спрошу.
                - Я тоже – поддержал его гневно Шекур – вчера проходя мимо твоего дома – обратился он к Слате – чуть не вляпался в темноте. Ты бы их научил в туалет ходить, что ли.
                - Правильно – тут же накинулся на Слату Григорий – я уже заманался ботинки сушить.
                - Ладно – зазвенел Боб колокольчиком, опасаясь как бы их прения не затянулись до ночи – давайте вернёмся к главной теме.
                - Правильно – поддержал его зал, а особенно Слата.
                - Давайте решим, кого мы будем разводить в нашем хозяйстве – продолжил Боб свой доклад, осушив до дна графин, чем вызвал неодобрение Григория, который в это время демонстрировал всем свои ботинки, доказывая, что это именно они прогнали тогда чертей, покуда Боб не прервал его бухтение колокольчиком.
                - Ну предлагайте, кого разводить будем – продолжил он, когда Гоша угомонился – хочу сразу предупредить, что ничего сажать не будем. Хватает огородов с картошкой.
                - Истину глаголишь, председатель – поддержал его замечание зал – мы будем развивать животноводство. Давайте свиней разводить.
                - Зачем, если их и тут полно – заметил, севший уже рядом со Стасом, Боб, хитро посмотрев на Гошу – и курей не будем тоже разводить. Для них нужно отсев под помёт делать. Иначе они всю территорию загадят.
                - А ты тогда купи нам комбайн – ехидно предложил Григорий, мстя за хитрый взгляд в свою сторону.
                - Зачем? – не понял Боб.
                - Порулить охота – засмеялся Григорий.
                - Послушай, Григорий – зазвенел Боб колокольчиком – хватит в прения вступать. Сказал же мы ничего не будем сеять. К тому же где денег  на комбайн взять?
                - Ты же у нас председатель, значит вынь да положь – продолжал изгаляться Гоша, поддержанный хихиканьем Слаты.
                - А то слыхал. Хватит в прения вступать – обращался он к смеющемуся другу. И повернувшись к Бобу, сказал ему сквозь смех – ты видать сам во что-то вступил.
                - Слушай, – шепнул  на ухо Стасу, озарённый добродушной улыбкой Боб – проинструктируй его на счёт продовольственной программы. А то мне, сам понимаешь, не солидно как-то. Только не сильно.
            Стас тихонечко спустился, пока Боб продолжал о чём то вещать, взял Григория за локоток и отвёл его в проход между сценой и комнатой для артистов.
           Через минуту он вернулся к столу правления, а Григорий, чеша левый глаз, и бормоча одно только слово, «козлы»,  вернулся на своё место.
            А в это время взял слово Лёха. Поднявшись на трибуну, с сожалением окинул взглядом  пустой графин, и печально вздохнув, начал прения.
                - Я предлагаю разводить рыб. Водоёмом тут много. К тому же работа не трудоёмкая.
                - Ага. А эти начнут браконьерить – прервал его зал, вперившись взглядами в рыбаков.
                - Вы чё вобще охренели, что ли – заорал Шекур, подозрительно икнув – мы рыбу честным способом добываем.
                - А ты представь, садки поставят тут под боком, и на хрена тогда куда-то ездить. Шасть туда ночью с сачком, и порядок.
                - Колян, слыхал что звездят, падлы – пытался он растормошить дремавшего друга – будто мы звери какие.
                - А глазки то видали, как блестят – захихикали в зале.
                - Они от другого  блестят. Придурки – громогласно сказал Шекур, и послав всех подальше, он вместе с ещё дремавшим напарником, демонстративно покинул зал.
                - Ну как тебе мой план? – спросил у Боба Лёха, когда рыбаки ушли.
                - Не надо нам никаких рыбхозяйств – отмахнулся Боб – а то и правда начнут по садкам лазать.
                - Да не должны бы – заметил кто-то из зала – особенно после того, что им тут высказали.
                - Да я вобще не их имел в виду – промолвил Боб – тут и без них найдутся желающие.
                - Ну и что тогда ты нам можешь предложить? – поинтересовался зал.
                - Давайте этих разводить – сказал Боб – ну этих, как их. С длинными ушами. Их кормить особо не надо. И плодятся быстро.
                - Крыс жрите сами – возмущённо заорал Гоша – я предлагаю разводить ондатер. И шить из них зимние шапки, как у Слаты.
                - Тебя, Григорий, хрен поймёшь – раздражённо сказал Боб. Он очень не любил, когда его перебивали – сам только что говорил, что крыс жрите сами. И тут же нам их втюхиваешь.
                - Каких таких крыс – недоуменно спросил Гоша.
                - Лохматых, водоплавающих – ответил Боб – так что в другой раз будь поадекватней.
                - Ты сам неадекватный – огрызнулся Гоша.
                - Это ещё почему? – на этот раз недоумённо вопрошал Боб.
                - Потому что не я крыс предложил, а ты? – сказал Гоша.
                - Я вообще-то про кроликов говорил – поправил его Боб – только кое-кто не умеет до конца слушать и имеет наглую привычку перебивать. А из них не только шапки, но и шубы можно шить.
                - Ага. Раскатал губёшки – раздражённо заметил Гоша. Он тоже не любил, когда его поправляют.
                - Я то их закатаю обратно. А тебе щас все зубёнки повышибаю – сказал Боб, озаряясь добродушной улыбкой – и будешь ты у нас шепеляво- красивенький.
       Такая перспектива явно не прельщала Григория и он замолчал.
                - Вот так то будет лучше – заметил Боб и поставил предложение о кроличьем  хозяйстве на голосование.
                - Они, говорят весной линяют – заметил Кима.
                - И хрен с ним – ответил на это Боб – зато из клеток не слиняют.
                - Ну, ну – тихонько сказал Гоша, а остальные приняли предложение Боба большинством голосов. И Боб продолжил свой доклад.
                - Сейчас мы их посадим в клети, а ближе к лету поместим под крышу.
                - Тебе бы только крышевать – в себя сказал Гоша, а вслух громко крикнул – я не буду в ваш колхоз вступать.
                - Это потому что твои ондатры не прокатили? – улыбаясь сказал Боб.
                - Это потому что у вас авантюризм какой то нехороший – ответил Гоша.
                - У нас вообще-то не колхоз, а кролиководческий кооператив – кто-то с обидой поправил Гошу.
                - Мне до звезды, что там у вас будет – огрызнулся он – я вобще буду, как его, единоличник.
                - Это как? – удивился весь зал.
                - Я заведу своё личное хозяйство – гордо заявил Григорий – и буду в нём выращивать флоридских крокодилов.
            Его заявление вызвало шок. Гул удивления прокатился по залу после услышанного.
                - Зачем тебе они? – сумел кто-то произнести, когда все понемногу начали приходить в себя.
                - А затем – сказал злорадно Григорий, наслаждаясь произведённым им эффектом – что я из них буду шить перчатки, которые стану продавать за валюту и потом вас всех, козлов, куплю вместе с потрохами.
                - Хватит Гоша нести всякую хрень – резко перебил его Боб – ты знаешь, что я это не люблю.
                - Да знаю я, что ты спиртягу любишь – огрызнулся Григорий.
                - Допустим да – засмеялся Боб – но учтите, сэр, хорошую спиртягу, а не какие то «льдинки», «снежинки». И я считаю, твой бизнес-план бодягой.
                - Новшество легко  назвать бодягой – сказал Григорий с обидой – но только не хрен издеваться над трудягой.
                -  Я гляжу ты стихами заговорил – снова засмеялся Боб – так пиши стихи и не лезь в бизнес. Мой тебе совет.
                - А чего это ты так заливаешься ? – возмутился Гоша.
                - Да просто мне весело – ответил Боб, продолжая смеяться.
                - Слышь, Боб, хоть ты и председатель, но это не даёт тебе право нацеплять на себя клоунский нос и танцевать ламбаду – едко  заметил Гоша, вызвав тем самым смех в зале.
              Боб было дёрнулся к нему что бы дать увесистого «леща», но положение председателя не позволяло ему этого сделать.
                - Где ж ты яйца тут купишь? – спросил Боб, перестав смеяться – ведь они продаются во Флориде.
                - Да Гоша если что решил, он всё найдёт – рьяно стал поддерживать друга Слата – он если выпьет, любой кордон пройдёт. И плевать он хотел на Запад.
          За тем произошло нечто неординарное. Пересев на соседнее кресло, освободив тем самым своё место под столик, разложив на нём газету,  Слата вытащил из одного кармана, бутылку разведённой «льдинки», а из другого несколько бутербродов с салом, любовно положил их на газетку и начал разливать.
                - Прорвёмся, Гоша – сказал он Григорию – мы создадим с тобой концерн, и я там буду завхозом. Так что давай выпьем за концерн.
                - Давай – сказал Гоша и одним махом осушил стакан, не обращая внимания на гневно звенящий колокольчик Боба.
                - Нет ты глянь, Стас, на этих клоунов – возмущённо сказал Боб, продолжая звенеть в колокольчик – и ещё мне кто-то только что втирал тут про ламбаду с клоунским носом. Сидят будто у себя на хате, а не на собрании. Сходи ка прочисти им мозги с ушами вместе. Может, наконец то, услышат колокольчик.
            А те, никого не замечая и ничего не слыша, продолжали под «льдинку» оживлённый разговор.
                - Мы выроем с тобой пруд, запустим туда маленьких крокодильчиков и будем выращивать – молвил Григорий, жуя хлеб с салом.
                - А как мы их выведем из яиц? – вопрошал Слата, так же жуя бутерброд – ведь у нас на инкубатор денег нет.
                - Под наседку посадим – ответил Гоша, наливая стаканы – делов то.
                - А ведь верно – согласился Слата, поднимая стакан – Чокнемся?
                - Чокнемся – согласился Гоша, и залпом влил в себя содержимое.
                - А когда крокодилятки подрастут – продолжал Григорий развивать эту тему – мы их в окрестные водоёмы запустим, что б они там всю рыбу сожрали.
                - А где мы рыбу ловить будем – гневно спросил подошедший к ним Стас.
                - В лес за грибами ходить будете – ехидно ответил Гоша, и тут же словил пилюлину в правый глаз.  После чего он яростно сцепился со Стасом.
                - А ну-ка покиньте оба зал – заорал Боб, гневно тряся колокольчиком – вообще, я гляжу, охренели от пьянки.    
          И Стас вместе с Гошей, отпуская друг другу угрозы, направились к выходу.
                - Стас, а ты то куда? – удивлённо крикнул Боб.
                - Так ты же нас обоих выгнал – обиженно заметил Стас.
                - Ты не понял, Стас – сказал Боб – я выгнал Гошу и Слату.
                - А меня то за что? – в свою очередь обиделся Слата.
                - За соучастие? – резко сказал ему Боб, и так зыркнул, что тот поспешил на выход к Гоше.
                - Да зарастите вы навозом, вместе со своим колхозом – опять стихотворно ругнулся Гоша, показав всем остающимся нехороший жест
                - Вот попомните моё слово – торжествующе кричал им Боб вослед – расплодятся кролики. Сами назад попроситесь.
                - Размечтался, глупенький – прокричал Гоша прощальную фразу и с силой захлопнул дверь.
           Тогда ни Боб, и никто из присутствующих активистов, не придал той фразе  никакого значения. А зря. А почему, зря, я расскажу чуть позже.

                ВОЗВРАЩЕНИЕ  БЛУДНОГО  БЕСА.

            На следующее утро, после визита к Бобу, Бес в новенькой униформе брёл лесными чащобами в Утрамяки. И это его очень сильно удручало. Они ему были ненавистны.
             Общаться со всякой нечистью, каждый раз боясь проколоться, и выслушивая потом  замечания, до колик опостылевшего внутреннего голоса, не прельщало его ни на йоту. Одна там только была отдушина. Никакашка. Хоть она и была чертихой, это не мешало ей быть лучше всех женщин, которых знал Бес. Она любила бескорыстно, нежно, без тупых амбиций и постоянных запросов, растущих день ото дня. В ней не было стремления устраивать глупые сцены обидок, чаще всего без повода, а только лишь для того, что бы показать свою значимость, которая чаще всего не стоила и ломаного гроша. И потому,  с Никакашкой он чувствовал себя легко и непринуждённо. И лишь это, в данный момент, хоть немного согревало его душу. И что бы произвести на неё впечатление, он лишь наполовину выполнил приказ Боба по поводу костюма. Он срезал только погоны.
             Вернулся Бес в Утрамяки ещё до рассвета, и потому чношники часовые не заметили ни его, ни его лампас. Лишь он заметил на их плечах какие то жёлтые пятна. Наверное листья, подумал он, хотя листья с деревьев уже давно облетели. Но он не стал вдаваться в эти подробности, так как очень сильно хотел в туалет. Облегчившись под  кустом и жалея о том, что не захватил с собой туалетной бумаги, Бес поспешил в свою землянку. Уже в самом лагере Бес обо что-то споткнулся, и упал плашмя наземь, испачкав тем самым, свой новый костюм.
            Этим, обо что-то, оказался гном средних лет с очень скверной рожей.
                - Не наш, не сказочный – подумал Бес – те, обычно, старые и с добрыми рожами.
                - Смотри под ноги, чудила – злобно ругнулся тот, поднимая с земли свой колпак.
                - Ты откуда взялся тут, гномик? – удивился Бес.
                - Сам ты, гомик – то ли не расслышав, то ли, что бы больнее зацепить обидчика, огрызнулся тот, и посеменил в сторону штаба.
                - Неприятный субъект – охарактеризовал его Бес и направился к своей землянке.
        Там он, поприветствовав пару раз Никакашку, начал хвалиться перед ней своими,  а вернее Боба, лампасами. 
                - А тебе идёт – восхищённо сказала Никакашка, намываясь, как кошка – не то что Вию, хоть у того побольше.
                - Что побольше? – встрепенулся Бес.
                - Не то, о чём ты подумал – игриво хихикнула Никакашка.- я про лампасы.
                - Нет что ни говори, бабы дуры – раздражённо подумал Бес – несёт ахинею какую то.
       Но тут же он забрал свои слова обратно, увидев спускающихся к ним Чипиндоса и Хампураша в жёлтых погонах.
                - Это ещё что за хрень? – только и смог произнести он, ошарашено вперившись взглядом в их погоны.
                - А, ну ты ж не в курсах – ответил Чипиндос – у нас же Вий сразу после твоего исчезновения ввёл всеобщую воинскую повинность. Всем присвоил звания. Вот мы с Хампурашем, например, ефрейторы.
           - Лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора – в себя съязвил Бес – А этим тормозам видно нравится. Вон как горделиво выпятились  - закончил он свою мысль, узрев на их погонах по одной коричневой лычке.
            - Куда ты исчез то? – поинтересовался Чипиндос – после твоего исчезновения Вий тут такой кипеж  устроил. Орал что ты к людям переметнулся, и запретил нам всем покидать территорию лагеря.
             - И чего? – машинально спросил Бес, пытаясь придумать, как лучше ответить на вопрос Чипиндоса.
             - Да ничего – гневно завизжал Чипиндос, зло тряся хвостом – нам теперь  по нужде нормально не сходить.
             - Как так? – ещё сильнее удивился Бес.
             - А вот так – продолжал визжать Чипиндос – этот хрен вырыл посреди поляны отхожую яму. И ходи теперь туда причёртно. А там постоянно кто нибудь есть. Куда ты исчез то?
             - В лесу заблудился – ляпнул Бес, ошеломлённый от услышанного, тем самым вызвав негативную реакцию второго я.
             - Ну ты и тормоз – возмутился тот – сколько тебя учить. Прежде подумай, а потом уж..,
             - Да пошёл ты на хрен – перебил его Бес – это, между прочим, твоя обязанность, меня подстраховывать. А ты только об одном думаешь. Где бы нажраться.
             - Нет. Ты не Штирлиц – пробурчало второе я, стыдливо опускаясь в глубь души.
            - Как это интересно, ты, опытный бес, мог заблудиться в лесу? – настороженно поинтересовался Чипиндос, услышав ответ Беса.
            - Молча – резко сказал Бес, и что бы уйти от ответа, задал Чипиндосу встречный вопрос – ты мне лучше ответь, что тут за хрен мелкий трётся?
             - Это ты про тролля что ли?
             - Мне до звезды, как он обзывается – сказал Бес – меня интересует какого хрена он тут ошивается.
              - Это очень опытный разведчик – стал объяснять Чипиндос – его Вий специально вызвал, откуда правда не знаем.
               - И чем же он так опытен?
               - Он под землёй ходы роет, и там может выйти в любом месте незамеченным. Говорят он недавно к людям в селении ползал – сказал Чипиндос, чем ввёл Беса в шок.
               - Зашибись я пришёл – прокомментировал в себя Бес своё положение – в туалет теперь хрен сходишь, ещё этот додон, не дай бог, меня выследил.
               - Ты хоть что-нибудь посоветуй, что мне делать – обратился он ко второму я -  хорош дуться.
               - Да ладно, я отходчивый – пробурчало второе я, и поднявшись наверх,
что-то пошептало Бесу, и тот немного успокоился.
         Это было своевременно сделано, так как тут же сверху сказали, что бы Бес явился к Вию.
                - Ну ни пуха, ни пера – пожал ему копыто Чипиндос – только не втирай ему, что в лесу заблудился. Не поверит.
                - Всё будет пучком – сказал Бес, отрывая от себя рыдающую Никакашку, и полез наверх.
           Его костюм с лампасами произвёл на обитателей Утрямак двоякое впечатление. Расталпаи одобрительно показывали ему кулак с задранным вверх большим пальцем и говорили, что б лучше он один носил такой костюм, а не Вий, которого они очень не любили. Даже Горыныч тупо улыбаясь показал Бесу тот же жест одобрения. Но тут было не совсем ясно, искренне он это делал, или просто, находясь под кайфом, ни хрена не соображал. Что касаемо чношников, то те смотрели на его лампасы с осуждением и скверно улыбались. Но ничего не говорили, так как каждый второй уже с лихвой познал  силу его  копыт ещё с прошлого раза, когда он с ними разбирался из-за Никакашки. Так что, если смотреть правде в глаза, они Беса не любили, но боялись. А что касаемо Беса, то они ему были до звезды. Только с Тантоном у него произошла словесная перепалка, когда они столкнулись возле штаба.
                - Не по себе костюм сшил – едко заметил Тантон, идущий из штаба.
                - Тебя, додон, спросить забыл – так же едко ответил ему Бес.
                - Я не додон, а Тантон – поправил его злой упырь – пора б уж запомнить.
                - Что ты, додон, я уже давно понял –  ухмыляясь сказал Бес.
                - Ну ладно мы с тобой потом  поговорим – зловеще произнёс Тантон – если ты сейчас выживешь, в чём я сильно сомневаюсь.
        Последняя фраза Тантона заставила Беса содрогнуться, и он, чтобы не выдать пред вражиной свой испуг, быстро вошёл в штаб, где ещё больше испугался.
         Там он увидел Вия, который со злобным выражением лица, смотрел на его лампасы. Таким ужасным Вия ему ещё не доводилось видеть. А рядом с ним горделиво расположился утрешний тролль, который небрежно смотрел на Беса и мерзко улыбался. Эта улыбочка вызвала у Беса сильное желание схватить этого козла руками за его хрупкую шейку и резко сжать её, тем самым обезопасив себя от дальнейших заморочек. Как говорят, нет человека, нет проблем, хотя в данном случае этого гнусного лилипута, никто бы не назвал человеком. Вот об этом и мечтал Бес в данную минуту. Но грубый окрик Вия прервал его грёзы.
                - Это что за самовольство – орал Вий указывая Бесу на лампасы – ты что тут, генерал, что ли?
                - Я не генерал, а Бес – невозмутимо заорал Бес, пытаясь приткнуть Вия своим именем.
                - А вот в этом я теперь сильно сомневаюсь – рявкнул Вий, и ошарашил Беса вопросом – что ты в селении делал?
       Но Бес предупреждённый друзьями о миссии скверного тролля, который, всё с той же мерзкой улыбкой, победно озирал его, был подготовлен к такому вопросу,  и довольно резко но доходчиво отвечал.
                - В разведку ходил – смело сказал он – раз кое-кто до этого никак не мог додуматься.
                - Я думал об этом – уже, не так грозно, ответил Вий, сбитый спокойным поведением Беса – вон я и агента вызвал – указал он своим мерзким перстом, на такого же мерзкого тролля.
                - А до этого хрен ли бездействовал – пошёл Бес в атаку пытаясь полностью закрепить свой успех – напали бы людишки. И что тогда?          
                - У меня всё под контролем – опять зарычал Вий, задетый тоном Беса – не хрен меня тут учить. Ты тут не генерал. Так что сдирай свои лампасы.
                - Да я то сдеру – забурчал Бес, с сожалением сдирая с себя лампасы, которые так ему шли – а вот что ты дальше будешь делать со своим козявочным разведчиком не знаю.
                - Он между прочим очень шустрый и опытный разведчик – уже спокойней ответил Вий – к тому же скоро Змей оклемается и будет у меня ещё и авиаразведка.
                - Ты у него, босс, спроси – залепетал, задетый Бесом, тролль – что он у их главного делал?
                - Лучше б я тебя утром как гниду придавил – в себя сказал Бес, озирая с презрением мерзкого тролля
                - Ну что запнулся? Думалка, что ли, сломалась – язвительно спросил Вий, поддержанный ехидным хихиканьем мелкого козла.
                - Смеётся тот, кто смеётся последний – рассуждал Бес с отвращением озирая смеющегося тролля – ну сейчас ты козлина отсмеёшься.
                - Ну что молчишь – повторил Вий – ответить нечем.
                - Ну почему нечем. У меня то есть чем – дерзко сказал Бес– у меня то думалка работает. В отличие от кое-кого, у которой её вообще нет.
                - Что ты хочешь этим сказать – удивился Вий.
                - Вот ты, Вий, как великий полководец – стал вещать Бес – что бы в первую очередь разведал у неприятеля? Где его ставка. Правильно?
                - Ну наверное да – ответил, явно польщённый эпитетом Беса, Вий.

                - Вот это я и сделал – сказал Бес.
                - А что ж ты после этого не в лес пошёл, а в какой то подъезд, где и исчез? – начал верещать тролль, испуганный тем, что допрос пошёл явно не по его сценарию.
                - А ты что же думаешь, что людишки такие же тупые как ты – осадил его Бес, предвкушая уже близкую победу – их главарь следом за мной шпика направил, которого ты, так как тебе захотелось меня убрать, как конкурента, не заметил.
                - Я оглядывался – начал было оправдываться, выбитый из равновесия тролль
                - Заткнись – рявкнул Вий, теперь уже на испуганного тролля – я твою ерунду полдня слушал. Теперь давай послушаем, что мой лучший агент скажет.
                - Молодец, здорово ты с полководцем придумал – похвалило Беса, что было крайне редко, второе я. И тот вдохновлённый таким раскладом, пошёл на решительный штурм.
                - Вот я и зашёл в подъезд, что бы оторваться от  хвоста – продолжил Бес свою легенду - там забрался на чердак и просидел два дня и две ночи. И пришёл сюда, где меня так нелюбезно встречают.
                - Да ладно. Я тебе верю – пристыжено залепетал Вий – вот только одно мне непонятно. Зачем хвост отрывать?
                - Да что ж за херня то такая – в себя ругнулся Бес – опять ломай бошку и выдумывай, что сказать. Но тут ему на помощь пришёл поверженный тролль.
                - А зачем сидеть было двое суток на чердаке – завизжал он, пытаясь реабилитировать себя – не логично это, как-то, босс.
                - А затем, что ихний шпик, в отличии от тебя – начал добивать его Бес – наблюдал за подъездом до последнего. И лишь под утро покинул свой пост.
Вот тогда то я и побежал сюда, на свою погибель – артистично вздохнул Бес, тем самым выдавив из Вия сочувствие.
                - Да ладно, не вздыхай ты так – растроганно сказал Вий кисточкой хвоста смахнув со щеки набежавшую слезинку  – это не твоя погибель, а его – указал он на испуганного тролля.
                - Босс – истерично завизжал тот – дай мне последний шанс.
                - Какой ещё шанс – лениво спросил Вий.
                - Я возьму диктофон – сбивчиво заговорил тот – сползаю в селение и соберу на него компромат. Там один усатый пуратин, кажется, что-то говорил, насчёт его, изобличительное.
                - Ну Гоша и гад всё-таки – в себя ругнулся Бес, сразу вычислив источник утечки информации – нажрётся как сволочь и чешет своим языком, как помелом. И тут он услышал для себя информацию, благодаря которой он спасёт не только честь разведчика, но и свою жизнь.
                - Даю тебе на это два дня – приказывал Вий троллю – и чтобы в пять утра был у меня в штабе. Всё. Свободен.
          И тот пулей выскочил из штаба и пропал из поля зрения.
                - В норку нырнул, гнида – нелестно подумал про него Бес и тоже направился к выходу.
                - Подожди – остановил его Вий, копошась в ящике стола – на тебе погоны, у нас теперь все военные – и протянул  Бесу жёлтые погоны с одной коричневой лычкой.
                - На хрен мне ефрейторские – отмахнулся от них Бес, как чёрт от ладана..
                - Бери давай. заслужил – строго сказал Вий – приказы командира не обсуждаются. Чего мнёшься тут. Генеральские что ли захотел. Не дорос ещё до меня – закончил Вий разговор, прилепив на плечи Беса погоны.
                - На липучках значит – грустно рассуждал Бес выходя в ненавистной обновке из штаба – а так и подумал. Не на живую же пришиваются. Да я б лучше в рядовых походил бы.
                - Что, разжаловали? – перебил его мысли ехидный голос Тантона, стоящего возле штаба с группой сотоварищей упырей, которые были явно агрессивно настроенные по отношению к Бесу.
                - Тебя забыли спросить. Чё те надо? – сказал Бес, узрев, как Тантон со своей шоблой подступается к нему.
                - Ну что ж  за непруха – подумал Бес огорчённо – так всё хорошо закончилось. А теперь точняк зашибут. Мне с этими амбалами явно не сладить.
                - Так кого ты додоном назвал? – нагло скалясь, спросил Тантон, оттесняя Беса к стене штаба. 
          Но тут сработала старая народная примета, как начнёшь день, так его и закончишь. Вот и Бес. Утром сбил тролля, днём его добил. Так и сейчас. Выкрутился перед Вием, и он же пришёл ему на подмогу.   
                - Что вы себе позволяете – заорал тот, выскочив на шум из штаба – запомните все. Я никому не позволю обижать своего лучшего разведчика. И если с него хоть одна шерстинка упадёт, я вас всех сгною. А ты зайди ко мне в кабинет – обратился он к Бесу.
            И Бес торжествующе посмотрев на поверженный врагов, дав ближайшему пинка, пошёл вслед за Вием.
                - Чтоб не случилось никаких эксцессов, вот тебе моя охранная грамота – сказал Вий, вручив ему кусок бересты, на котором было нацарапана его корявым почерком фраза на нечистосильском языке. Не цапать. Херакну. Что по русски означает. Не трогать. Убью. А чуть ниже отпечаток его копыта.
              Ну теперь я совершу небольшой экскурс в нечистосильский язык. Что он из себя представляет. По сути его второе название, русский мат. Так что Чипиндос был прав, в том, что их прадеды опустошили пол Европы. И основной удар похоже пришёлся на Россию. Видно по этому, нечистосильский язык стал вторым неофициальным языком в России. В Европе он не прижился, так как у них другой менталитет. Там всё же взяли  верх этнические корни. А вот в России он получил признание. Ведь до сих пор никто не может точно сказать от кого же мы произошли. Кто-то утверждает, от славян, кто-то, что от скифов, кто-то что от варваров. Одно только обнадёживает, что не от обезьян, это точно. А если так Дарвин считает, так это его проблемы. Ну считает, да и хрен то с ним. И потому фраза, «не цапать. Херакну»,  уверен , для большей части читателей, понятна и без перевода. Так что Бес их отлично понимал. Но я, исходя из этических соображений, не могу диалоги Беса с нечистью воспроизводить на нечистосильском языке. Конечно и в их языке были слова, которые особо не режут слух читателей. Например вышесказанная фраза или например слово, «заманал», что в переводе, на русский, обозначает, замучил. Ну а как это звучит на чертовском диалекте, я, опять же, исходя из этических соображений, цитировать не буду. Заманал, это слово, так же, как и фраза, не цапать, херакну, взято из диалекта гаматиков, ( ошибочно названых людьми телепузиками ). Вий, если помнится, был из этого рода. А на вопрос Беса, заданного Чипиндосу, откуда у Вия, если его трансформировали в упыря, хвост и копыта, тот веско ответил, что Вий был осуждён по нескольким статьям.
            У вас наверняка возник вопрос, что если нечистосильский язык, по своей сути, русский мат, то какого хрена расталпаи цеплялись к Бесу по поводу слова, додон. Что ж отвечу. Это слово имеет человеческие корни, так как в средние века, этих резиновых изделий не существовало.
Ну всё. Хватит об языках и диалектах. Пора вернуться, не в обиду Бесу сказано, к нашим баранам.
              Получив из рук Вия вожделённую охранную грамоту, Бес решил этим воспользоваться. Первое, что он сделал, выйдя из штаба, начистил хлебальники своим обидчикам, сожалея о том, что среди них нет Тантона. К нему у Беса была неприязнь с первого дня их знакомства. Так же, как и у Тантона. Он не мог простить Бесу выбитых клыков,
Но каждый раз откладывал месть, на потом. И вот сегодня, когда наконец то он расчухался, ( кстати, тоже нечистосильское слово), то этот козёл, ( так он нехорошо охарактеризовал Беса ), попал  под протекцию Вия. И, раздосованный этим фактом, Тантон ушёл в свою землянку. Вот почему его не было при бесплатной раздаче звездулей.
                - Слинял, звездёныш – по нечистосильски выразился Бес с огорчением, что-то пристально высматривая возле штаба.
                - Ах вот она – облегчённо выдохнул он, узрев еле заметную норку.
              Воткнув возле неё веточку, чтобы найти её в темноте, он не спеша побрёл по лагерю.
                - Звездец тебе, мелкая козлина – удовлетворённо размышлял он, не спеша идя по лагерю. Теперь ему незачем было торопиться. Тролль слинял, Бес теперь в фаворе у Вия, который к тому же оказался жутким тормозом. А как ещё его назвать, если он при Бесе указал цель задания и время возвращения своего агента. О таком подарке Бес даже не мечтал. Ему вообще сегодня фантастически везло. Так легко выкрутиться, да ещё получить при этом протекцию Вия, выпадает наверное раз в триста лет. Так что теперь с охранной грамотой я могу спокойно в лесу какать. А иначе бы меня в этой яме моментом рассекретили. Расстегнулся б, снял штаны и звездец. А с этой берестой я неприкасаемый. Теперь остаётся лишь одно. Ликвидировать этого мелкого, грёбанного конкурента. Но зная место и время его возвращения, благодаря тормознутости Вия, это теперь было лишь делом техники.
                - Это точно – согласилось, вылезшее наверх его души, второе я и добавило сладко зевнув – смотри только не накосячь, как обычно.
                - С добрым утром, козёл – не очень дружелюбно приветствовал его Бес – чего тебе не спится. Спал бы, да спал.
                - Не спится по трезвянке – вздохнуло оно – налей, усну.
                - Слышь. Не дави на больное – отрезал Бес, сожалея о том, что не прихватил с собой водки.
                - Ладно, проехали – сказало второе я – ты лучше встречным упырям клыки повышибай.
                - Зачем? – удивился Бес – они же меня не трогают. Те которые с Тантоном цеплялись, своё получили.
                - Но ты ж им клыки не выбил – возразило второе я – так только попрессовал малость.
                - А зачем их выбивать – начал раздражаться Бес, не понимая, чего это оно прицепилось к их клыкам.
                - Ты любишь Пуратинское? – задало вдруг то вопрос.
                - Конечно. Оно мне, как мать – ответил Бес без колебания, и начав горячиться, добавил – если б не любил, ошивался я б тут?
                - Да ладно, не заводись – примирительно сказало второе я.
                - А хрен ли ты меня достаёшь тупыми вопросами – сказал Бес – не выспался если, так ещё  поспи.
                - Это не тупой вопрос – возразило второе я – подумай сам, что не сегодня, так завтра они пойдут с людьми на конфронтацию. Не может между ними быть добрососедских отношений.
                - Ну и чего? – спросил Бес, не понимая, к чему, то, клонит.
                - Да ни х…чего? – разозлилось второе я, раздражаясь на его непонятки
                - Чем тут материться и на меня свой голос повышать – резко сказал Бес – лучше б объяснил мне, чего ты хочешь?
                - Что бы ты помог Пуратинску? – ответил тот.
                - А я, по твоему, что тут делаю. Буи валяю? – заорал вслух разгневанный Бес. Да так, что проходившая мимо стайка шношников, кинулась врассыпную, громко испортив воздух.
                - Да валяешь. И с Никакашкой  любишься, вместо того, чтоб дело делать – так же, но беззвучно, заорало второе я, пока Бес, зажав нос, выбегал из заражённого участка.
                - Ладно – примирительно сказал Бес, хватая ртом свежий воздух – давай спокойно рассудим, чего ты хочешь. Иначе мы так весь лагерь заразим.
                - Вот так-то оно лучше – заметило оно и начало втолковывать Бесу – не сегодня, так завтра они пойдут с людьми на конфронтацию. А конфронтация кончается войной. Верно?
                - Верно.
                - Ну тогда, давай сделаем доклад, с чем они пойдут. А пойдут они всей гурьбой. Правильно.
                - Наверно, да.
                - Не, наверно, да, а правильно. Что у них есть в наличие?
                - Чношники, расталпаи.
                - Правильно – перебило Беса второе я  - с этими пуратины справятся. Те все тупые и трусливые, как кошаки.
                - Ну не совсем..Чношники да, одним словом, чмошники. А расталпаи, те смелые. Не зря их пуратины раздолбаями кличут – возразил Бес – а чего это ты их с кошаками сравниваешь?
                - Согласен. Чношники при первой рукопашной разбегутся, а причём тут раздолбаи? – спросило второе я.
                - Как при чём? – стал объяснять Бес – раздолбаи, они и есть расталпаи.
                - А я думал раздолбаи, это Гоша, Слата и Кима.- пояснило второе я.
                - А ты про этих подумал – дошло до Беса – а я про чертей.
                - Ну этих в рукопашной сразу завалят. Они ростом не вышли – сказало второе я.
                - Ну не сказал бы – возразил Бес – что они ростом не вышли. Особенно Лёха.
                - Ты это про кого – в свою очередь не поняло второе я.
                - Про Гошу, Слату и Киму – сказал Бес.
                - А я про чертей – пояснило второе я.
                - Слушай, запутало ты меня – огрызнулся Бес – а ещё меня тормозом называешь. Давай толкуй повнятней, а то мы так до ночи до землянки не дойдём.
                - Ну ладно. С этими мы, кое-как, разобрались – сказало второе я – что у нас там ещё есть в наличии.
                - Водяные с русалками – подсказал Бес.
                - Эти не сунутся – сказало второе я – они рыбаков боятся.
                - Ну кто там ещё – задумался Бес – лешие с кикиморами.
                - Лешие отпадают. Они отказники – возразило второе я – а кикиморы рожей не вышли, чтоб пуратин соблазнить.
                - Вот тут ты прав – согласился Бес, с содроганием представив их рожи покрытые жабьей кожей - Ну кто ещё. Во. Вспомнил. Этот как его. Змей Горыныч.
                - А этот Героиныч – усомнилось второе я – этого хрен поймёшь. Он вечно под кайфом. А какой он, когда вменяем, мы не знаем.
                - Во ещё кто – вспомнил Бес – мы про бабок-ёжек забыли.
                - А мы их видели – спросило оно.
                - Нет – признался Бес.
                - Так на кой об них говорить – резонно заметило второе я – чё ты всё по мелюзге всякой топчешься? Ты про его гвардию вообще забыл что ли.
                - Да не забыл я – огрызнулся Бес – зомби да упыри.
                - Ну вспомнил наконец-то – по привычке подтрунило над Бесом второе я и дальше уже заговорило серьёзно – вот с этими у пуратин возникнут проблемы.
         Зомбаков  метелить бесполезно. Их только огнём можно уничтожить. А на упырей нужны серебряные пули да осиновые колы. А где их пуратинам взять то?
                - Серебряные пули нужны на оборотней – перебил его Бес – а их тут слава богу нет.
                - Так появятся – сказало второе я – пока ты тут будешь хлебальничком щёлкать.
                - Заткнись, козёл – не сдержавшись зло рявкнул Бес.                - Могу и заткнуться – с обидой сказало второе я, намереваясь опуститься в      низ души – а ты тут сам тогда ломай голову над тем, как помочь Пуратинску.
                - Да ладно. Не обижайся – сказал Бес – давай разложим всё по полкам. Только без всяких отвлечений.
                - Хорошо – согласилось второе я, позёвывая – а то я уже что-то притомился малость. На ком мы остановились?
                - На упырях – подсказал Бес.
                - Вот я и говорю, где на них пуратинам серебряных пуль и осиновых колов взять?
                - Где взять – сказал Бес, на этот раз акцентрируясь на осиновых колах– в лесу, естественно, пойти да вырубить.
                - Кого вырубить? – спросило оно.
                - Осиновые колы. Кого ещё то – огрызнулся Бес, сдерживая себя от нелестных выражений, так как ему этот затянувшийся диспут надоел уже до чёртиков.
                - И что дальше? – то ли тупя, то ли издеваясь, спросило второе я.
                - Свалить этих козлов, и вбить в них колы по самое некуда – злобно высказался Бес.
                - Так вот, прежде чем их свалишь, они куснут пару тройку пуратинов. А ты, если не тормоз, должен догадаться кем они после этого станут. Так что тогда никаких колов не напасёшься. Вот потому то, ты им и должен повыбивать клыки, прежде чем они войну затеют. Теперь хоть дошло – довёло до разумного конца, второе я, дискуссию.
                - Дошло – гневно отрезал Бес, задетый в очередной раз намёком на тормоз – мог бы это сразу изложить, чем эту галиматью тут битый час втирать. Так что сам ты тормоз.
                - Жалко что я не могу вслух говорить – зло пробурчало второе я – а не то бы я Бобу рассказало, чем ты тут занимаешься.
                - И чем же я тут занимаюсь – завёлся Бес
                - Хернёй – гневно выдохнуло второе я.
                - А вот я жалею о том, что ты бестелесный – скрипя зубами сказал Бес.
                - И что бы тогда было – пользуясь своей бестелесностью начало кривляться второе я.
                - Вытащил бы тебя за шкирятник – озвучил Бес свою мечту – набил твоё мерзкое, поганое хлебало и придушил  как кутёнка.
                - А почему это у меня мерзкое и поганое лицо – с обидой произнесло второе я.
                - Не лицо, а хлебало – поправил его Бес и высказал своё предположение – потому что судя по твоему поведению оно такое и есть.
                - Ну значит и у тебя оно такое – захихикало оно – ведь я и ты одно и тоже.
                - Срыгни отсюда – заорал Бес, испугав тем самым проходящую мимо кикимору. И через секунду, зажав нос, снова совершил пробежку, почти добежав до своей землянки.
                - А почему это я должно срыгивать – нагло бухтело второе я – раз ты со мной ничего не можешь сделать. Я ведь не изводимое.
         Но Бес, как и все пуратины, был смекалистый. И он быстро нашёл панацею от этого зарвавшегося хама.
                - Хрен с тобой, болтайся в проруби, если хочется  - намекнув тем самым тому, кто оно есть на самом деле, сказал Бес – а меня скоро Вий пошлёт в разведку. Приду я в Пуратинск. Куплю пузырь водки. Поставлю на стол, но пить не стану. А раз мы с тобой, одно целое, то ты тоже хрен выпьешь. Вот, гадом буду, но пить не стану.
                - Да ладно. Не нервничай ты так – испуганно залепетало второе я, сразу превратившись в кроткого ягнёнка – пошутить уже нельзя. Я спускаюсь – завершило оно дискуссию и спешно опустилось в глубь души.
                - Давно бы так – облегчённо выдохнул Бес и, обессиленный от этой дискуссии, вошёл в землянку.
                - Вернулся, милый – радостно заверещала Никакашка и с двумя его друзьями бросилась его обнимать – ну как твои дела?
                - Нормально – только и смог сказать он                Тактично их отстранив, Бес  плюхнулся на топчан и забылся крепким сном.
               
                ВОЗРОЖДЕНИЕ  НАРОДНОГО  ХОЗЯЙСТВА

              Жизнь в Пуратинске после собрания обрела новый цикл. У пуратин появилась цель в жизни. Кролиководческое хозяйство. Насчёт питья, то пили теперь средне, в пределах нормы. И, в  основном, по выходным дням. Тогда роща наполнялась пуратинами, проведшими буднюю неделю в трудовых начинаниях.
      С полудня до позднего вечера в ней звучали весёлый смех, чокание стаканов, а ближе к вечеру начинало доноситься нестройное, но очень дружное пение. Что касается трёх друзей, то те в выходные отдыхали или у Слаты дома, или, если позволяли погодные условия, на островке.  В роще они ощущали дискомфорт. Так как придя туда, рабочий люд начинал к ним цепляться с дурацким вопросом. Когда вы начнёте выращивать крокодилов? , и при этом не спешили им наливать, мотивируя это тем, что мы мол работаем в поте лица, а эти, в это время, в роще квасят «льдинку». И друзья особо на это не обижались. Они отлично понимали, что после выходных, роща на пять дней поступала в их полное распоряжение. И потому они безобидно всех посылали по одному всем знакомому адресу, и прикупив «льдинку» направлялись либо к Слате, либо на островок.                Островок, это точнее узенький полуостров на берегу озера, который во время половодья превращается в островок. Вот поэтому он так и называется. Так как там мелко, туда можно было пройти, сняв обувь, ну а обратно после весёлых посиделок на нём,  можно было и не разуваться.
       Но это было только по выходным дням, а в будние дни, когда весь люд был на строительстве крольхоза, роща вновь поступала в полное распоряжение трёх друзей, где начали происходить инциденты между Кимой, с одной стороны, и Слаты с Гошей с другой. Как-то в начале недели, Лёха, зайдя в рощу, обнаружил там Слату и Гошу в компании с четыремя чертями, включая Беса, и злобно матюгнувшись, попытался уйти.   
           - Лёх, ты что, в какашку, что ли вляпался? – отреагировал Слата на его действие – иди, выпьем.
           - Не хочу – буркнул Лёха.
           - Где бы это записать, что Лёха выпить не хочет – заметил Григорий.
           - Я с вами пить не хочу – зло поправил его Лёха.
           - А чего это ты на нас так окрысился? – поинтересовался Слата.
           - Потому что, пьёте с кем не попадя.
           - Это мы что ли, с кем не попадя? – огрызнулся чёрт, внешне очень похожий на Беса - чё ты, козёл, против нас имеешь?
            - Пусть вас эти чертовские прихвостни имеют – огрызнулся в ответ Кима, с явным намёков на Слату с Гошей, и стал удаляться в сторону селения. И он , к счастью, не мог слышать в свой адрес слов, которым его наградили все присутствующие в роще.
            А сейчас я хочу сделать небольшое отступление по поводу чёрта, похожего на Беса. Так это он и есть. Как вы наверное и сами догадались.
Но пуратинам о том, что это он, знать не стоило. Во избежание прокола.
            Так что идя первый раз со своим отрядом в сторону селения ( тот эпизод был упомянут в рассказе Григория про финских чертей, за что Бес позже получил нагоняй от Боба ), Бес решил подстраховаться. Он был всё-таки опытный разведчик, благодаря своему второму я, которое его постоянно доставало. Вот и в этот раз на подходе к роще, слыша, как Бес, беззаботно насвистывал «чунга – чангу», оно сказало, раздражаясь от его беспечности.
            - Ты лучше чем насвистывать , оторвался б от своих хвостатых корешей и забежал в рощу.
            - На кой ляд? – удивился Бес.
            - Ты и впрямь тормоз или прикидываешься? – забурчало второе я – представь, заходишь ты с этими в рощу, а там твои друганы «льдинку» бухают.
Тебя узнают и полезут обниматься. Что рогатые подумают?
            - Если подумают не то, что надо – сказал Бес – я им рога  поотшибаю.
            - Если они подумают про то, это ещё полбеды. Они с тобой водиться не будут – констатировало второе я – а вот как ты им объяснишь, откуда ты знаешь пуратин, если ты их сам просил с ними познакомить?
             - Я это как-то не учёл – простодушно сказал Бес.
             - Потому что тормоз – заметило второе я – ладно, не закипай. Слышишь в роще кто-то разговаривает. Так что давай беги.
       И Бес быстро побежал в рощу, оставив позади ошеломлённых чертей.
       Там, в это время, находились Григорий со Слатой, которые сидели на бревне и не спеша разводили «льдинку». И тут вдруг раздался громкий треск кустов и через миг перед ними возник длинный, немного запыхавшийся чёрт. Всё произошло так неожиданно, что кто-то из друзей ойкнув, громко испортил воздух. Но бутылки из рук не один из них не выронил. Иначе, когда они пришли бы в себя, вероятнее всего Бесу и не пришлось бы подстраховываться. Отметелили б за милую душу. А сейчас они стояли и удивлённо смотрели на длинного чёрта, который впёрся в них пристальным взглядом.
              - Ты чё, охренел что ли? – спросил его пришедший в себя Слата – зачем ты нас так пугаешь?
     Но длинный чёрт стоял и молча рассматривал их.
               - Чё молчишь? – вступил в диалог Григорий – язык проглотил что-ли.
               - Я Бес – некстати стал тот представляться.
               - И что из того – начал заводиться Слата – у нас тоже есть Бес.
                - Так это я и есть – сказал длинный чёрт, пододвигая к ним своё лицо.
               - Вот только не надо к нам целоваться лезть – отодвинулся от него Григорий, принимая угрожающую стойку – ты из лешаков, что ли?
               - Да Бес я – зашипел чёрт, расстегивая наполовину костюм – не узнаёте что-ли?
              - Игорь. Так это ты – радостно заорал Гоша, признав наконец-то в нём настоящего Беса – к чему этот маскарад.
              - Да не ори ты так. Всё дело загубишь. Я на спецзадании Боба – сказал Игорь, поспешно приводя себя в порядок, услышав приближающийся треск кустов, и метнувшись в сторону, прошептал – Всё. Вы меня не видели и не знаете.      
        И тут же из-за кустов, из которых недавно выскочил Игорь, появились уже пятеро знакомых им чертей. Пожав копытом  ладони Слате и Гоше Чипиндос спросил у них.
               - Вы тут случайно Пафнутия не видели?
               - Нет не видели – ответил Григорий раздражённо, и задал Чипиндосу встречный вопрос – а вы опять на халяву припёрлись?
               - Почему опять на халяву – возмутился Хампураш и протянул им большую корзину, доверху наполненную клюквой – мы вам ягод принесли.
              - Откуда? – спросил Слата, удивлённо озирая корзину.
               - Да леший вчера на болоте какого-то мужика шугнул – сказал Хампураш- вот нам её и притараканил. А нам она зачем?
              - А нам она на хрена – огрызнулся Григорий – закусывать ей тут и рожи кислить?
               - Да успокойся ты – урезонил его Слата – продадим. Тут на пятьсот рублей потянет.
               - Вот ты её и продавай – уже спокойней пробурчал Гоша.
               - И продам – сказал ему на это Слата, наливая «льдинку» в стакан, что бы пустить по кругу.
               - Да куда ж это Пафнутий запропастился? – тревожно спросил Чипиндос, выпив свою долю – он ещё наверное такое и не пил.
               - А кто такой Пафнутий? – спросил Слата наливая следующему чёрту.
               - Да бес тут у нас на днях объявился – ответил Хампураш, выпивая свою долю – всё очень хотел с вами познакомиться.
               - Так мы его знаем – хотел сказать Гоша, но вспомнив, чьё задание тот выполняет, взял себя в руки.
               - Боюсь я, что на него эти существа напали – сказал третий чёрт выпивая свою порцию.
               - Какие ещё существа? – спросил Гоша, с нетерпением ожидая своей очереди.
              - Которых ты на нас тогда науськал – зло ответил четвёртый чёрт, и залпом выпил свою долю.
              - Собаки что ли? – спросил Гоша, смотря как пятый чёрт выпивает свою порцайку.
              - А вот и он. Лёгок на помине – облегчённо заорал Чипиндос, узрев подошедшего к ним Беса – куда ты запропастился?
              - Припёрло меня – соврал Бес – не на поляне же мне было садиться.
              - Ну на тогда, жахни штрафную – сказал Слата, протягивая Бесу, до краёв наполненный стакан.
              - Сейчас моя очередь – нетерпеливо гаркнул Гоша, и выхватив у Слаты стакан, выпил до дна  под его злобным взглядом. Затем, указав на место рядом с собой, добавил – он после меня сидит.
               - Тебе бы я целый стакан не налил – пробурчал недовольно Слата, протягивая Игорю такой же, до краёв наполненный стакан.
               - Кстати, познакомьтесь. Это Пафнутий – обратился Чипиндос к Слате с Гошей, указывая на Беса, который, на удивление всем, выпив свой стакан, упал с бревна и обрубился.
               - Чего это он? – удивлённо спросил Гоша у такого же удивлённого Слаты, наблюдая, как черти заботливо укладывали Беса на травку.
               - С непривычки – ответил за Слату Чипиндос – первый раз ведь попробовал.
        Хотя на самом деле, Бес, просто-напросто, применил военную хитрость. Ведь в таком состоянии до него никто не докопается, и он тогда, сто процентов, не расколется. Но об этом сейчас знал только он.
                - Салабон – засмеялся Григорий и тут же к нему подсел Хампураш, явно задетый такой характеристикой на своего друга и довольно ощутимо боднул Григория в бок своими крепкими рогами.
                - Ты чё Барабаш – гневно рыкнул Гоша, чеша ушибленное место – охренел в атаке что ли?
                - Помнишь ты на меня наезжал из-за обмоченных ботинков – сказал тот, поднявшись. И, пристроившись сбоку, заугрожал – сейчас я ещё раз на них отолью.
          Но получив от Гоши  ощутимый пинок, отлетел в сторону. И тут все черти, взяв в копыта, кто корягу, кто булыжник, начали зловеще наступать на опешивших друзей. И тем, не имея под рукой таких же подручных средств, не оставалось ничего другого, как поспешно ретироваться, заблаговременно прихватив с собой остатки спиртного.
           В дальнейшем надо отдать нашим друзьям должное, особенно Гоше. Про то, что Бес среди чертей, они никому не проболтались. И даже приставания Кимы, что, мол, вам не кажется странным, что длинный чёрт, как две капли воды похож на Беса, они отвергли, сославшись на то, что если кажется, креститься надо, и послали его по знакомому адресу. Видно сильно давлел над ними авторитет Боба. За это Лёха  их опять обозвал чертовскими прихвостнями, и ушёл домой. Случилось это как раз после инциндента в роще, описанного мною до отступления.
      Через день Лёха снова появился в роще, где застал праздно сидящих Гошу со Слатой. К его удовольствию там не было ни чертей, ни Гошиных собак. Друзья что-то тщетно высматривали на ближайших деревьях и увидев подошедшего Лёху нетерпеливо спросили – у тебя на зуб есть чего-нибудь?
            - Зачем. Ведь тут всегда пакет с закусью висел – удивился Лёха.
            - Правильно. Висел. А теперь не висит – раздражённо сказал Гоша – скомуниздил кто-то.
            - Кто, кто – наивно изрёк Кима – собаки твои. Кому ещё то?
            - У меня собаки, а не кенгуру, чтобы до веток допрыгивать – накинулся на него Григорий.
            - А при чём тут ветки? – спросил Лёха.
            - А при том, долботрах, что пакет с закусью на ветке висел – заорал Гоша – а значит его твои кошаки скомуниздили.
            -  Сам ты дятел. Мои коты в роще не ошиваются – заметил Кима – они дома сидят.
            - Видел я, Саня, как они дома сидят – с сарказмом поведал Григорий Слате – облепят яблони как грачи и шипят на всех, как гады.
            - Ну и что. Ну шипят – сказал Лёха – так ведь никого же не трогают.
            - Если бы так – возразил Григорий – вон мне Бешин на днях рассказывал. Не успел, говорит, калитку закрыть, как те на него с деревьев набросились, всего исцарапали.
             - А не хрен по ночам в гости ходить – огрызнулся Кима.
             - Не звезди. Он днём заходил – заорал Гоша – Ночью не то что к дому, к забору близко хрен подойдёшь. Такой там вой стоит. Ты их валерьянкой что ли поишь?
             - Прикалываюсь иногда – бесхитростно заметил Кима.
             - Ага. Иногда – с сарказмом сказал Гоша – каждую ночь шабаш устраиваешь. Даже в посёлке слышно. Учти, народ уже Бобу пожаловался.
Сколько их у тебя там обитает?
             - Не считал – ответил Кима – и ни к чему мне это.
             - А вот народу к чему – завёлся Григорий – ты бы следил за их демографией.
             - Демография, замечу для тупорылых, это численность населения, а не котов – пафосно сказал Лёха – и происходит она от греческого слова «демос», что означает «народ».
             - Послушай, Лёха, мне до звезды, от какого слова она происходит – перебил его Гоша – ты это Бобу втирать будешь, если своих кошаков не приструнишь.
             - Мне Боб не указ – вальяжно сказал Лёха и удалился прочь.
     Правда после этого кошаки по ночам начали вести себя, более-менее, пристойно.
          Ну а теперь вернёмся к Бобу.  Построив временные клети и наладив производство, Боб решил в ближайшую субботу устроить, на поляне возле рощи, праздник. Посреди поляны соорудили танцплощадку, повесили большой плакат «КРОЛИКИ – НАШЕ СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ», а под ним поставили столы, и к полудню начал там собираться празднично настроенный народ. Подтянулись туда и трое наших друзей, правда Лёха шествовал обособленно, чуть в сторонке. Но так как вход на поляну был строго по пригласительным билетам, преградой на их пути стал Стас.
             - Куда без разрешения прётесь – строго заорал он на них, преграждая им путь.
             - А я не с ними – заметил Лёха.
             - Меня это не колышет – ответил невозмутимый Стас – нет пригласительного, значит не хрен тут околачиваться.
             - Где хотим, там и гуляем – заметил зло Гоша – где прописано, что поляна, собственность Боба?  Что, нечем ответить?  Этому  жлобу дай волю, он тут всё себе заграбастает. 
             - Чё это он тут расчирикался? – спросил у Стаса, подошедший к ним Боб.
             - Я не чирикаю, а говорю – ответил, на удивление, осмелевший Гоша – что вы не имеете права нас не пускать на поляну. Она, если вы не забыли, общенародная.
              - Ну так гуляйте, кто вам не даёт – заметил Боб - только не за столом.
              - Стол тоже общенародный – возразил нагло Гоша.
              - А вот хрен тебе в рыло – сказал резко Боб – стол наш, и то что на нём, тоже наше.
              - Чьё это ваше – огрызнулся Григорий, понимая что халява не прокатит.
              - Членов кролиководческого хозяйства – ответил Стас, и узрев на Гошином лице, ехидную улыбку, отпарировал – а так, как вы другие члены, то за этим столом, вам не место.
               - Если мы, те члены, о которых ты подумал – огрызнулся Григорий – то вы все, резиновые изделия.
                - Дал бы я тебе щас леща – пригрозил Боб – да не хочу омрачать праздник.
         И они довольно мирно разошлись. Стас с Бобом направились к столам. Кима, осознав, что здесь ему обломится, ушёл домой. А Слата с Гошей, тоже понимая, что тут им хрен что прокатит, уселись чуть в сторонке на траву и начали между собой переговариваться.
          А народ, сев за столы, начал весело пить и закусывать, не обращая, на сидящих  в сторонке Слату с Гошей, никакого внимания.  Но те из кожи вон лезли, что бы привлечь к себе внимание. Чего они хотели этим добиться, не понятно. Ведь приглашение за стол им явно не светило.Но всё же они своего добились. Их громкие матерные ругательства и скабрезные шуточки смущали не только нежные женские ушки, но и мужские, которые были привычны  к крепким выражениям.  Поэтому их вызывающее поведение стало раздражать пуратинских мужиков. И Шекур от имени всего коллектива предложил им удалиться, по-хорошему. Но это на Слату С Гошей не возымело действо. Они, продолжая похабничать, поинтересовались, что будет если не по-хорошему. Но как только пуратины дружно бросились к  ним  показывать, что будет, распоясавшиеся дружки резво умчались в рощу. И хоть оттуда долго ещё доносились их нелестные реплики, пуратин они уже не смущали. Они продолжали веселиться до поздней ночи распивая горячительные напитки и нестройно напевая всеми признанные народные хиты.

                ПАДЕНИЕ  НАРОДНОГО  ХОЗЯЙСТВА

.            Отголоски этого веселья утихли только воскресным вечером, так как в понедельник с утра начинались трудовые будни. Клети и прочие инфраструктуры уже были построены, и Боб с утра поехал в город. Там он взял в банке краткосрочную ссуду и скупил на рынке всех кроликов. Всё население Пуратинска находилось в приподнятом настроении. И даже Григорий ходил и улыбался, что у всех вызывало лёгкое недоумение. Но в его улыбке пуратины не замечали какой-то странной зловещности, так как все мысленно подсчитывали прибыли с ближайшего прироста, и почёсывали карманы, в который скоро должны были завестись неплохие денежки. Боб со Стасом тоже были заняты административными делами. Пили водку в кабинете Боба и распределяли, по статьям расходов, будущие дивиденды. Так что Гошиной улыбке они не придали тогда никакого значения. А зря, так как в конце недели кролики из клеток таинственно исчезли.
              Утром, узнав о ЧП, Боб нервно куря, ходил по кабинету и сокрушённо говорил так же нервно курившему Стасу, сидящему на диване.
              - Не могу понять, Стас, как такое могло случиться – вещал Боб – я сначала подумал, что хорьки или лисицы забрались или какая шпана бухая клетки пооткрывала. Так нет же. Клетки закрыты, следов вокруг нет.
             - Да, дела – сокрушённо выпустил изо рта Стас струйку дыма – конкретный косяк получился.
            - Прям, мистика какая – заметил Боб – с чего я ссуду верну, хрен знает.
            - Мистика говоришь – вдруг оживился Стас, прикуривая новую сигарету – кажись я этих спецов по мистике знаю.
            - И кто же это? – поинтересовался убитый горем Боб.
            - Как кто? – сказал Стас – наша знаменитая троица, которая с чертями в роще бухает.
            - Да нет – усомнился Боб – эти бы насвинячили, а там чисто сработано. Может тут мафия завелась.
            - Хренафия тут завелась – раздражённо сказал Стас – это этих рук дело.
            - Да эти бы насвинячили – снова повторил Боб – что ты не знаешь их что ли?
           - Значит по трезвянке сработали – отстаивал Стас своё подозрение.
           - Да какое там, по трезвянке – продолжал сомневаться Боб – они уже второй месяц, как не просыхают.
          - Где они, интересно деньги берут? – удивился Стас – ведь, как я слышал, им в долг никто не даёт.
           - Говорят, клюкву продают – сказал Боб.
          - Что-то я не видел, чтоб они в лес ходили.
          - А когда б ты видел? Ты же целыми днями на работе – заметил Боб – да хрен то с ними. Давай лучше думать, что делать.
          - Этих за жабры брать и колоть – уверенно ответил Стас.
          - Да не могли они бухие так чисто сработать – продолжал сомневаться Боб.
         - Для пакости можно денёк и не попить – обнадёжил его Стас – да и чего ты так упираешься. Прессанём малость, не убьём ведь. Не они, так отпустим.
        - Ну ладно – смирился Боб – возьми пару мужиков, поймайте их и приведите к клеткам. Киму можете не брать, он сейчас с ними в контрах.
        - А ты откуда знаешь? – удивился Стас.
        - Из достоверных источников – ответил Боб.
        - Так он же в лесу.
        - У меня другие есть – ответил Боб.
        - Ну ты даёшь – восхитился Стас.
        - А то – самодовольно хмыкнул Боб и добавил – ну ладно, давай, как говорил Мопассан, ближе к телу.
    И Стас с двумя мужиками, так как штаб-квартира Боба тогда находилась в Нихилёво, направился в Пуратинское.
         - И где их тут искать? – недовольно забурчали мужики – наверняка захерились, додоны.
       Мужики эти были нихилёвские, так как любой пуратин знал, где их искать.
         - Я знаю где – улыбнулся Стас и повёл их в рощу.
         Там они обнаружили только Григория, который безмятежно спал в обществе двух пустых шкаликов из под «льдинки». Так что взять его не составляло никаких проблем.
           - Где Слата? – спросил Стас у связанного Гоши, который всё ещё не мог понять, куда его несут.
           - В город уехал – слукавил Григорий, так как он, как и любой порядочный пуратин, жил по негласному правилу. Пуратины своих на войне не бросают.
               Хочу отметить ещё одну немаловажную деталь. Все пуратины, от мала до велика, были очень порядочные.
                - Ну значит тебе придётся за двоих отдуваться – с угрозой произнёс Стас.
                - За что? – недоумённо вопрошал, ещё до конца не пришедший в себя Григорий.
                - Скоро узнаешь – зловеще обнадёжил его Стас.
               Скоро связанного Григория поднесли к пустым клеткам и поставили на ноги. Стас закурил и послал мужиков за Бобом.
                - Дай закурить – попросил, немного пришедший в себя Гоша.
               Стас молча достал сигарету и сунул её Гоше в рот.
                - Развяжи хотя бы руки – попросил Григорий.
                - Нельзя – коротко отрезал Стас, давая ему прикурить.
                - Слушай, Стас. Так неудобно курить – заёрзал Гоша – дым в глаза лезет.
                - Тогда не кури – холодно процедил Стас.
                - А если я хочу курить – раздражённо заметил Гоша.
                - Тогда кури – так же холодно сказал Стас.
                - Слышь Стас – гневно заорал Гоша, выплюнув докуренную сигарету – чего это вы тут за спектакль устраиваете?  Что это ещё за деспотизм?
                - Скоро узнаешь – невозмутимо сказал Стас.
                - Чё ты заладил как попугай, скоро узнаешь, скоро узнаешь – закипел Гоша – слов больше не знаешь?
                - Ничего. Скоро ты услышишь моё красноречие – зловеще произнёс Стас, узрев идущего к ним Боба, и добавил – и Боба тоже.
                - Ну здравствуй – елейно поздоровался Боб с Гошей, озаряясь добродушной улыбкой.
                - Привет – задорно произнёс Григорий, тем самым маскируя свой страх – у тебя выпить нет?
                - Хорош зубоскалить – грозно рыкнул Стас.
                - Да пусть позубоскалит – заметил Боб и зловеще добавил – покуда ещё есть чем.
                - А что случилось то – прикинулся Гоша простачком – собаки чего натворили?
                - Собаки тут не причём – ответил Боб, продолжая улыбаться.
                - А кто причём? – спросил Гоша, картинно изображая на своём лице непонимание.
                - Кролики, который ты скоммуниздил – всё так же улыбаясь, сказал Боб.
                - Это как? – поинтересовался Гоша.
                - Буем об косяк – заорал, не выдержав, Стас – ночью открыл клетки и скоммуниздил. Стоит тут, козёл, дурака нам включает.
                - Ах вон оно что – сказал Гоша – а я то думаю, чего они тут цирк-шапито устороили?  Связали невинного человека, поставили в помёт кролячий и спрашивают какую-то хренотень.
                - Это не хренотень, а диалемма – на полном серьёзе заметил Боб – или ты возвращаешь кроликов или отдаёшь мне сто тысяч рублей, которые я ссудил в банке.
                - Ни хрена себе у тебя аппетит – возмутился Гоша – сто тысяч за двадцать кроликов. Они у тебя бриллиантовые, что ли?  Связали невинного человека и издеваются.
                - Слышь, Стас, развяжи его – попросил Боб – а то достанет по сто раз повторять одно и тоже.
                - Послушай Боб – через минуту сказал Григорий, потирая отёкшие руки – я твоих кроликов не брал. Сходи и обыщи.
                - Вот мне больше заняться нечем – заметил Боб – как только по всем пуратинским подвалам и чердакам лазать.
                - Стаса пошли, раз он ни хрена не делает – съязвил Гоша – профукал кроликов вот и пусть пошустрит.
                - Я щас по твоему хлебалу пошустрю – заорал разъярённый Стас и кинулся к Гоше.
                - Погоди, Стас – остановил его Боб – ещё успеем расколоть.
                - Так мы хрен от него чего добьёмся – сказал задетый Гошей Стас – давай ему носки дадим понюхать.
                - Гестаповец – только и смог выдохнуть Григорий, белея от ужаса.
                - И правда, Стас – заступился за Гошу Боб – это уж слишком. Он нам и так скажет, куда кроликов дел. Правда Григорий.
                - Да не брал я ваших грёбанных кроликов – заорал Григорий – может это природный катаклизм.
                - Щас ты у нас сам станешь ходячей катаклизмой – зловеще пообещал Стас.
                - Это как – не понимая, или прикидываясь, спросил Григорий.
                - С оторванной башкой, и в попе с  клизмой – разъяснил ему Стас.
                - Да, в тебе Стас – сказал Григорий – поэт умирает.
                - Не знаю, кто во мне умирает – зловеще процедил Стас – а в тебе щас, точно кто-нибудь сдохнет, если ты не скажешь, чем вас там подкупили.
                - Кто? – спросил Гоша.
                - Черти финские – крикнул Стас – с которыми вы на днях пили. Текилой за просто так угощали что ли?  Этим буржуям на руку развалить наше хозяйство. Читал я в газетах про их происки.
                - Во тебя как понесло – засмеялся, вдруг с чего-то осмелевший Гоша – смотрю уже, на вы, со мной перешёл.
                - Я не тебя, имел в виду, козёл – закипел от гнева Стас – а вас со Слатой. Давай колись, за сколько вас купили? За парочку флоридских крокодилов?
                - Нас, ни за что, не покупали – начал Григорий свою оправдательную речь – а бухали мы с ними за укрепление дружбы между народами. Так что нечего тут тени бросать на патриота. А насчёт ваших кроликов, я их не брал. А, как вы сами знаете, не пойман, не вор. И если дальше будете тут балаган разводить, то я на вас подам в Гаагский трибунал, за нарушение хельсинкских соглашений о правах человека. А на суде открыто заявлю, что кроликов ваших я не брал и расскажу о том, как вы меня тут тираните. И не сносить вам тогда головы. Так что, давайте, отпускайте меня и, аливедерче, злые парни.
             И Бобу со Стасом пришлось его отпустить с миром, наговорив напоследок немало «лестных» слов. Отпустили не из-за его пустых угроз, а из-за того что у них и правда не было против него никаких улик. К тому же совсем некстати на их оживлённую беседу стал собираться любопытный народ.  А Бобу это было на хрен нужно.
                - Нет, Боб, - сказал на прощание Гоша, гордо удаляясь – ты не детектив. Так что не строй тут из себя  Анискина. Гляди-ка, нашёлся тут Эркюль Пуаро.   
                - Давай, давай. Звездуй отсюда – прокричал ему Боб – пока в пятак не настучали.
                - Вы только это и умеете – крикнул в ответ Григорий и удалился.
                А Боб со Стасом пошли в штаб-квартиру заливать спиртом своё фиаско.
                - Ну что Боб, делать будем – сказал Стас, чтобы оживить неловкое молчание – кто за кроликами поедет? Ты?  Или я давай сгоняю.
                - Пошли они на хрен – пробубнил Боб, вливая в себя очередной стакан.
                - Правильно – заметил Стас, делая тоже самое – забудь ты про этих козлов.
                - А при чём тут козлы – непонимающе ответил Боб – я вроде как про кроликов говорил.
                - А я думал ты о Гоше со Слатой – сказал Стас.
                - Да об этих я вообще не думаю – промолвил Боб и неожиданно, довольно улыбнулся.
                - Наверное спирт понравился – подумал Стас по поводу этой улыбки, но ошибся.
                - Знаешь Стас – таинственно продолжил Боб – я придумал как им отомстить.
                - Значит ты тоже уже не сомневаешься – обрадовался Стас.
                - Уже не сомневаюсь – утвердительно сказал Боб.
                - И с какого времени? – поинтересовался Стас.
                - Как только Гошу увидел – ответил Боб.
                - И что ты придумал? – спросил Стас.
                - Завтра с утра приведёшь сюда Киму – сказал Боб.
                - Зачем? – удивился Стас.
                - Затем – ответил Боб, и изложил Стасу свой план
       .       
        И так, селение, после неудавшегося расцвета народного хозяйства, снова погрузилось в уныние. Крольхоз распался. А тут ещё всю капусту и морковку с огородов зайцы пожрали. Вообще в эту осень пуратины и дачники удивлялись, откуда вдруг столько зайцев развелось. Выйдешь бывало за селение, и эти уже тут как тут, под ногами скачут. Прямо напасть какая то. Какое на хрен может быть настроение без капусты и морковки.Не унывали только Слата и Гоша, которые всё так же беззаботно вдвоём попивали в роще «льдинку» , ну иногда, но очень редко к ним присоединялся Бес со своими дружками. Кима больше с ними не водился, стараясь как можно дольше зависать в городе.
       Но очень скоро, их беззаботности придёт звездец. А как он придёт вы узнаете из  следующей главы.   

                МЕСТЬ  БОБА  ИЛИ  ЭПОПЕЯ  С  ЯЙЦАМИ.

               После того, как Григорий вышел сухим из очень мокрой ситуации, к ним со Слатой подозрительно назойливо стали цепляться все пуратины, включая даже малышей.
                - Когда вы крокодилов начнёте разводить – ехидно верещал каждый пуратин им вместе и по отдельности – или вы только балаболить умеете. Вы б хотя бы морских свинок развели для приличия.
               - Вон ребята, смотрите – шушукалась, хихикая ребятня на детской площадке – дядя Саша с дядей Гошей идут, которые никак не могут зверушек развести.
           И как они не пытались разъяснить детишкам, что крокодилы это не хомячки или попугайчики, те не хотели вникать в эти подробности и беззаботно хихикали. Ну а пуратинам, на их замечания, они отвечали, что это не должно их трясти, и те их отсылали по знакомому адресату.
           Но как друзья не отбивались, им это всё, повторяющееся каждый день, в конце концов, опостылело. И в один прекрасный осенний день, запасшись «льдинкой», приятели пошли в рощу дискутировать на тему, где достать эти грёбанные крокодильи яйца.
                - А может и впрямь морских свинок разведём – сказал Слата, потихоньку сося из соломинки «льдинку» - а то я уже устал голову ломать.
                - Да разводи ты хоть хомячков – отреагировал на его предложение Гоша – а я всё равно крокодилов выведу. Это теперь для меня дело чести.
                - Так где нам их взять то – обречённо вздохнул Слата – здесь мы их точно не сыщем.
                - В Финляндию надо ехать – решительно сказал Григорий – там наверняка купим.
                - На чём ехать, если у тебя «Фольксваген» нерастаможенный – заметил Слата и добавил – учти, я свой трактор не дам.
                - Ты Саня, иногда думай, что говоришь – подтрунил над ним Гоша – на гусеничном тракторе мы поползём в Финляндию. Зашибись картинка получится.
                - Так я про то и подумал – отпарировал Слата – так что не на чем туда ехать.
                - На  «Белазе»  поедем – сказал Григорий.
                - Так ты же его перевернул на днях – заметил Слата – и как мы на нём через таможню проедем?
                - Снесём её на хрен, если там пасть откроют – начал горячиться Гоша.
                - Мы с тобой на нулях, с транспортом то же облом – трезво рассудил Слата – так что ты, перегнул палку.
                - Кто палки гнёт постоянно, так это ты – раздражённо проворчал Гоша – а ломаю голову, где раздобыть яйца, только я.
                - А давай мы твои открутим – язвительно ответил Слата на Гошин выпад – и положим в инкубатор до зимы.
                - Это мы так дебильно шутим – огрызнулся Гоша – ты лучше бошку другим займи, пока я тебе хавальник не начистил.
         И они уже чуть было не сцепились. Но тут как-то довольно неожиданно перед ними возник Кима и с наскоку спросил.
                - У вас проблема насчёт крокодильих яиц что ли?
                -  А тебя это трясёт? – недружелюбно ответил Гоша.
                - Да нет – ответил Кима – просто я вам могу помочь.
                - А ты что, крокодил? – язвительно поинтересовался Слата.
                - Нет – спокойно ответил Лёха – я коммерческий директор базы. А у нас там этих яиц завались.
                - Слышь, Лёха – сразу оживился Гоша – привези нам десяток. Мы в долгу не останемся.
                -  Да я могу хоть сто привезти – выпалил Лёха – но есть одно но. Одно яйцо стоит сто баксов.
       Узрев, как Гоша побледнел и начал задыхаться, пытаясь что-то сказать, Слата плеснул в его кружку « живой воды». Выпив залпом «льдинку», слегка поперхнувшись,  Григорий, понемногу приходя в себя, выдохнул..
                - Ну ты, Кима и крохобор. Какой ты, на хрен, пуратин. Фашист ты настоящий.
                - Я коммерсант, а не фашист – возмутился Кима – никто вас не неволит, брать их или нет. Сами решайте. И побыстрее, пока не разобрали.
                - Да кому они на хрен нужны то – с сомнением изрёк Слата.
                - Ну не скажи – сказал Лёха – в городе на них ажиотаж. Так что мигом разберут, пока вы тут кочевряжетесь – добавил он и двинулся в направлении селения.
                - Ты куда? – крикнул вслед ему Слата.
                - Меня там приятели ждут – ответил Лёха на ходу – рассматривать пейзажи.
                - Так зачем идти куда-то – заметил Слата – плехнём тебе «льдинки» и сиди тут, рассматривай.
                - Я «льдинку» не употребляю – крикнул Лёха на выходе с рощи.
                - Смотри ты какой культурный стал – с сарказмом заорал Слата – раньше «льдинку» бухал только в путь, а теперь шнопак воротит.
          Но Лёха уже вышел из рощи и наврядли мог слышать замечание Слаты.
                - Да пускай валит отсюда, барыга хренов – заметил Гоша другу – много чести ему морали читать. Давай лучше подумаем где денег взять.
                - Ты чё, собрался у него яйца покупать – удивился Слата.
                - Так твои то не подойдут – отрезал Гоша – а другого выбора у нас нет.
                - Так может и правда, хомячков разведём – сказал Саня.
                - А чё не морских свинок – закипел Гоша – или гупий каких мелкорылых.  Купим аквариум и начнём их по пятаку за штуку втюхивать. Во зашибись поднимемся.
                - Так если в больших количествах разводить, то нормально – начал отстаивать Слата свою позицию.
                - Я думал ты прикалываешься , а ты на полном серьёзе чушь несёшь – заорал Григорий, затем выпив, спокойно добавил – надо в город ехать.
                - А там что, яйца на деревьях растут? – с сарказмом сказал Слата, задетый реакцией Григория на своё предложение
                - Да у тебя с твоими хомячками и впрямь крышняк потёк – с таким же сарказмом заметил Григорий – ты вспомни, где Бобу ссуду давали?
                - А на кой нам ссуда – сказал Слата – с чего мы её отдавать будем?
                - С рентабельности будущих периодов – с умным видом ответил Гоша, и заметив недоумённое выражение на лице друга спросил – ты что, «Капитал» Карла Маркса не читал что ли?. Так почитай на досуге про товарно–денежные обращения.
                - Где читать? – заинтересованно спросил Слата.
                - С сорок третьей по семьдесят восьмую страницу – чётко ответил Григорий.
        И в будущем надо отметить Саню. Он прочитал не только Маркса, но и что бы не упасть лицом в грязь, всего Фридриха Энгельса. Пробовал взяться за Ленина, но почему-то не понравилось. Может быть скучновато пишет, или из-за того что собрание сочинений слишком большое. Пятьдесят три тома, это вам не хрен собачий.
        Но вернёмся к нашим друзьям, которые тем временем решали на чём ехать в город.
                - Поедем на твоём тракторе – категорично заявил Гоша – так что иди, заводи.
                - А не проще будет на твоём «Фольксвагене» сгонять, а то мы на тракторе и к концу дня не уложимся – возразил Слата.
                - Он у меня сломался – сухо сказал Григорий.
                - Да не звезди ты – огрызнулся Саня – я тебя утром на нём видел.
                - Правильно – согласился Григорий – я его в гараж отгонял.
                - В какой гараж – завозмущался Слата – гараж у тебя рядом с домом. Чего ты мне тут звездишь.
                - А у меня всё равно бензин кончился – стоял на своём Гоша – а у тебя солярки почти целый бак.
                - Да чего ж ты всё же хитрозадый – со злостью произнёс Слата – и откуда ты знаешь сколько у меня солярки?
                - В дырочку заглядывал – ответил Григорий.
                - На прошлой неделе, насколько мне помнится, кто-то тоже в дырочку заглядывал – раздражённо буркнул Слата – да так, что, после этого, только триста метров проехал. Щупом шасть в бак, а он пустой. На хрен ты у меня солярку слил, если у тебя машина на бензине фурычит?
                - А тебе не приходило на ум, на что мы эту неделю бухаем.
                - Я думал на ту клюкву, которую Хампураш притараканил – наивно озвучил своё  предположение Слата.
                - Я не врублюсь, ты что ли в сказку попал? – засмеялся Григорий – думаешь та корзинка волшебная?  Сколько не бери, не убывает?
                - Ладно не юродствуй тут – буркнул Слата – лучше думай, что нам делать.
                - А чё тут думать – сказал Гоша – заводи трактор и поехали в банк.
                - Сегодня уже не успеем – резонно заметил Слата – завтра с утра поедем.
                - Годится – согласился Григорий, и влив в себя остатки «льдинки», друзья разошлись по домам.
            В семь утра следующего дня, друзья, взяв паспорта, сели в трактор и поехали в город.
К полудню, лязгая гусеницами по брусчатке, они остановились возле банка.
      Не заметив на дверях  табличку «обеденный перерыв», Григорий стремительно вошёл в помещение.
                - Хватит жрать. Давайте ссуду – громко крикнул он  персоналу банка, который мерно жевал «биг ланчи».
           От неожиданности, а вернее от такой беспардонности, персонал, все, как один, аж поперхнулся.
            К Григорию тут же подошёл мужчина крепкого телосложения, в униформе, на рукаве которой красовался шеврон «охрана»
                - Я секьюрити – сухо представился он.
                - А я, Григорий – ответил Гоша и добавил – имя у тебя какое-то странное.
                - Я охранник – так же сухо уточнил крепыш.
                - Ну и что? – невпопад спросил Гоша.
                - А то, что вам надо покинуть помещение – тем же тоном сказал крепыш и начал выталкивать Григория к выходу.
            Но Григорий упорно стоял на месте. Да так, что его крепости позавидовал бы любой памятник.
                - В чём дело? - спросил у натужно пыхтящего охранника, который тщетно пытался сдвинуть Григория с места, вышедший из кабинета, на шум возни, солидный гражданин в цивильном прикиде.
                - Да вот тут один хулиганит – пожаловался ему запыхавшийся крепыш, указывая на Гошу, который занёс вверх свой кулак с явным намереньем опустить его в пятачину охранника.
                - Что вы хотите? – спросил у Гоши цивильный гражданин, ловко перехватив его кулак.
                - Ни…чего – заорал Григорий, одергивая руку, а потом спокойно добавил – ссуду.
                - Ссуду мы не даём – ответил цивильный гражданин.
                - А ты кто такой? – грубовато поинтересовался Гоша.
                - Директор банка – спокойно сказал солидный мужчина.
                - Вот тогда ты мне и объясни – задал вопрос Григорий – почему вы Бобу даёте ссуду, а другим не даёте. Он что, приблатнённый жлоб какой-нибудь?
                - При чём тут приблатнённый, не приблатнённый -  ответил директор - мы даём ссуду только надёжным клиентам,  тем кто в срок возвратит.
                - А ты в этот уверен, что он в срок возвратит? – ехидно улыбнулся Гоша.
                - На все сто – уверенно сказал директор – он знает в водке меру, и очень интеллигентный, в отличие от некоторых.
                - Это он то интеллигентный? – зло засмеялся Григорий, осознав, что ссуда ему не светит.
                - Да – всё также уверенно заметил директор, и что бы закончить диалог, добавил – а вам я ссуду не дам, так как вы, не знаете меры.
                - Да пошли вы все, бараны – заорал Григорий и громко хлопнув дверью вышел прочь. И в тот же миг за ней раздался дружный вздох облегчения.
           Но Гоша его не услышал. Он выскочил на улицу, гневно сел в трактор и мрачно сказал – трогай.
                - Ну что взял? – спросил проснувшийся Слата.
                - От спаниеля уши – рявкнул Гоша, зло посмотрев на Слату – сидит тут, харю плющит – добавил он про себя.
                - А что так? – расстроено спросил Слата.
                - Да пошли они на хрен – раздражённо буркнул Гоша – поехали домой.
           Резко газанув, трактор рванулся вперёд под нелицеприятные выкрики прохожих. Но друзьям было не до них. Они в тягостном молчании направлялись в Пуратинск.
                - Чего теперь делать то? – спросил Слата,  глуша двигатель, нарушив тем самым  тягостное молчание, тянувшееся до самого дома – может и правда, с этой идеей завяжем.
                - Завязывай, а я не собираюсь – раздражённо сказал Григорий, и не попрощавшись, обречённо пошёл домой.
              Всю ночь Слата плохо спал. Его мучила мысль, что он предаёт своего друга. Только он заснёт, она тут как тут.
                - Чё, харю плющишь – гнусаво бормочет она, нагло влезая в его подсознание – бросил товарища и хоть бы хны.
                - Да заткнись ты – пытаясь прогнать её, зло бурчал Саня – никого я не предавал.
                И продолжалось это до самого утра. Поняв, что эта зараза спать нормально не даст, Саня, взяв  взаймы у жены сто рублей, пока она спала, оделся и вышел на улицу. Лабаз ещё был закрыт, и он, что бы скоротать время, стал ковыряться в тракторе. Потом услышав, через окно, злые крики жены по поводу взятых им взаймы денег и про то что ему грозит, когда он вернётся, Саня предусмотрительно  ушёл в рощу. Дождавшись открытия лабаза, он купил бутылку водки и осторожно, что бы не нарваться на жену, направился к Григорию. У подъезда он увидел стайку подростков, которые, узрев его, что-то стали прятать за спины.
                - С утра уже пивко сосут, подрастает смена – зайдя в подъезд, рассуждал он, определив своим опытным взглядом причину их прятанья, и постучал в дверь друга
                - Батя дома? – спросил он у открывшего дверь Андрюхи, Гошиного сына.
                - Дома – ответил Андрюха – где ж ему быть то.
                - А что он делает? – начал Саня прощупывать почву.
                - Лежит и в потолок пялится – сказал Андрюха.
                - А мама где? – спросил Слата.
                - В город уехала – ответил Андрюха и Санино лицо осветилось счастливой улыбкой.
                - Мне то плехнёте каплюшку? – спросил Андрюха, пропуская Слату. Он сразу понял причину возникновения счастливой улыбки.
                - Тебе ещё рано – отверг его просьбу Саня, и назидательно добавил – и вообще лучше не начинать.
                - Я так и сделаю – ехидно выпалил Андрюха ему  вслед и достав из висевшей на вешалке куртки, бутылку «крепкой охоты», вышел из дома.
            Войдя в комнату, Саня обнаружил лежачее на диване тело Григория, которое грустно озирало сидящую на потолке муху. И хочется и колется читался в его безучастном взгляде немой ответ по поводу ссуды.
                - Я тут кое-что придумал – выпалил Слата, ставя на стол бутылку.
                - Ну говори – лёжа в той же позе, правда слегка оживившись, сказал Григорий.
                - Видать здорово она его зацепила – подумал Саня о ссуде – что он даже на бутылку не встаёт.
                - Ну что запнулся – грубовато прервал Гоша его думу – язык проглотил что ли?
                - Ищу во что налить – вывернулся Слата.
                - Достань из секретера две хрустальных стопки – сказал Григорий, поднимаясь с дивана – да поаккуратней, не разбей. Иначе нам жена пятаки разобьёт. И так из подарочного сервиза на двенадцать персон четыре стопки осталось
                - А остальные где? – поинтересовался Саня, хитро улыбнувшись.
                - В Караганде – стал бурчать Гоша – сам будто не догадываешься, где. Наливай, давай, а не прикалывайся. Поаккуратней только, а я чего-нибудь на зуб принесу.
              Через минуту он вернулся, неся в руках несколько кусочков чёрного хлеба, и разрезанную пополам луковицу.
                - А я проходя мимо кухни, краем глаза видел на столе банку с огурцами – заметил Слата.
                - Они хреновые – сказал Григорий.
                - Так это зашибись – подметил Слата – я люблю с хреном
                - Они не с хреном, а хреновые – раздраженно разъяснил ему Гоша и чтоб замять эту тему, выпил свою стопку и спросил – ну говори, чего ты там придумал.
                - Я, кажется, придумал где денег надыбать. Через  Боба – выдохнул Слата, приняв свою порцию.
                - И как ты это представляешь? – с усмешкой спросил Гоша, отчётливо понимая, что друг несёт чушь.
                - Очень просто – ответил Слата, не заметив этой насмешки – мы возьмём у него ссуду, а потом не отдадим. Пускай хоть ОМОН вызывает.
                - Не катит – сказал Григорий.
                - Почему не катит? – отстаивал Слата свою позицию – ему сейчас деньги не нужны. А потом вернём потихоньку, с рентабельности будущих периодов, как ты выражаешься.
                - Объясню почему не катит – сказал Григорий, хрустя луковицей. Во-первых, с чего ты решил, что ему не нужны деньги. Бабки всегда нужны. А во-вторых, он нам ссуду может и даст, но под такой залог, что мы оба без штанов останемся. Так что если ты хочешь в штанах ходить, и в будущем, на «Мерседесе» рассекать, нам срочно надо надыбать, как ты выражаешься, начальный капитал.
                - Где? – занервничал Слата – жёны не дадут. Сами в долгах, как в шелках – добавил он, с ужасом вспоминая утренний крик супруги.
                - В народ пойдём – решительно перебил его Гоша. И это было сказано так уверенно, что Саня без колебаний, согласился
               Хождение в народ, было равноценно хождению по мукам. Денег им не давали, так как считали, что занимают на спирт, а не иначе. И все их доводы, в то, что деньги им нужны на дело, пуратин не убеждали. Но друзья были так целеустремлённы, что даже в эти дни не пили, и в конце концов, собрали, с мира по нитке, двести долларов. И сразу же направились к Киме.
                Тот сидел на крыльце и непринуждённо попыхивал сигареткой.
                - Ну что, созрели наконец-то? – весело спросил он подошедших друзей.
                - А как ты это определил? – спросили друзья.
                - По вашим вдохновлённым рожам – весело заржал Кима.
                - Давай к делу – прервал его Гоша, и про себя отметил – до чего же смех неприятный.
                - Ну давай к делу – согласился Лёха, сразу став важным               
                - Вот тебе двести баксов – протянул ему Слата зелёненькие купюры – привези нам два яйца.
                - Вообще то мы мелким оптом не торгуем – вальяжно сказал Кима, небрежно беря купюры – но что не сделаешь ради друзей.
                - Смотри, что б там мальчик и девочка были – сухо заметил Гоша, раздражаясь  его вальяжности – не перепутай чего.   
                -  Не перепутаю. Я Лёха, как ни как – вальяжно стукнул тот себя в грудь, и зашёл в дом, дав понять друзьям, что аудиенция закончена.
         Через пару дней он нашёл друзей, как и положено, в роще, где те снимали стресс от пережитых хлопот, связанных с добыванием денег, и торжественно вручил им два яйца.
                - Что-то для крокодильих они маловаты – скептически заметил Гоша, подозрительно крутя их в руках.
                - Я не врублюсь, ты чё у нас зоолог? – засмеялся Кима, раздражаясь на его подозрительность – ты чё думал они как у слона.
                - Ну и скажи мне, где тут хвост помещается? – спросил Григорий, всё также подозрительно рассматривая яйца.
                - Ты чё, считаешь, что я вам туфту сую, что ли – с раздражением изрёк Кима и пафосно добавил – я если обещал привезти крокодильи яйца, то я их и привожу. Я, человек слова.
                - Да ладно, чё ты в самом деле, очкуешь – вмешался в их диалог Слата – они вообще родятся без хвостов. Пошли быстрей наседку искать.
       И взяв Григория под руку, они спешно пошли в селение. Всю дорогу Григория мучила подозрительность. И что бы как-то снять его молчаливое напряжение Саня спросил.
                - Вот вылупятся крокодильчики, вырастут, принесут приплод, как мы их ловить будем.
               
                - Ты для начала наседку найди, а потом уже о крокодилах разглагольствуй – буркнул Гоша 
                - Да это не проблема – легкомысленно заметил Слата.
                - А я вот так не думаю – мудро изрёк Григорий. В дальнейшем вы в этом убедитесь сами.
                - Так как мы их ловить будем? – не унимался Слата.
                - Очень просто. С моторной лодки, на живца.
                - Это как ? – спросил Слата.
                - Тебя на верёвке в воду бросим – объяснил ему Гоша, злорадно улыбаясь – я буду рулить, а ты ножками дрыгай, чтоб привлечь к себе их внимание. Только он в тебя вцепится, я круто войду в вираж, он на берег и плюхнется. А там мы его, тёпленького, и возьмём.
                - А если он меня сожрёт? – начал возмущаться Саня.
                - Другого живца найдём – с таким же злорадством произнёс Григорий.
                - А ты не охренел ли? – зловеще процедил Слата, подступая к Григорию.
                Они уж было собрались драться, но общая идея их примирила.
  Найти наседку, как и предрекал Григорий оказалось делом очень даже хлопотным. Не у всех они водились. А у тех, у кого водились, возникало опасение, что если её им отдать, как те утверждают, на месяц, то очень большой была вероятность, её больше не увидеть. Хоть те  и клялись всеми святыми, стуча себя в грудь, что вернут. И ещё не внушало доверие то, что плату за аренду они обещали оплатить с какой-то рентабельности будущих доходов. Эта фраза очень не понравилась пуратинам. Уж больно заковыриста, рассуждали они, а значит денег мы от них хрен дождёмся. Откуда у них могут быть доходы, если они только и занимаются тем, что праздно проводят время в роще. И всё же, как это обычно бывает, нашлась одна сердобольная старушка, которой видно деньги уже не нужны были. Отблагодарив старушку, счастливые друзья пошли к Гоше в сарай, на охапку сена положили яйца с наседкой, наказав последней сидеть и не рыпаться, а сами ушли  в длительное ожидание. Длительное ожидание, скажу я вам, неприятная штука. Минуты кажутся часами, и ничего не лезет в рот, даже спиртное. И селение очень сильно удивлялось в те дни, не лицезря их  пьяных внешностей. Они зависали целыми днями у Слаты, по три раза в день навещая наседку. Ожидание было очень тягостным. Друзья даже похудели в эти дни.
                И как-то в один из дней, мимо них, молчаливо курящих в Санином гараже, проходила Маша.
                - Это не ваша курица в сарае истошно кудахчет? – поинтересовалась она.
                - У нас, Машуля, у нас – радостно заорали они и побежали к Гошиному гаражу, сунув ей чупа-чупс.
                - Сдался он мне – проворчала та недовольно, но всё же пихнула его в карман куртки.    
            Нет. Они не бежали тогда. Они летели на крыльях, чтобы быстрее увидеть своих крокодилят.   Вот они влетели в сарай и ..охренели, увидев двух копошащихся на соломке индюшат, и стоящую в сторонке удивлённую наседку, которая смотрела на них с неодобрением.
                - Вы чё мне тут подсунули, придурки? – читался в её взгляде, обращённом к ним, немой вопрос.    
                - Чего ж нам так не прёт, братуха? – запричитал пришедший в себя Слата.
                -  Пошли к Киме и узнаем, почему не прёт – зло прорычал Гоша и добавил, обращаясь к Слате – и тебе бы пятак начисть не помешало б.
                - А мне то за что? – удивился Слата.
                - А кто верещал, они вообще родятся без хвостов – передразнил его Гоша – Пушкин, что ли?    
            И под стыдливое молчание Слаты они направились к Лёхиному дому.  Там им сказали, что он уехал в город, и они направились к калитке, провожаемые злобными глазами кошаков, которые как гроздья рябины светились на деревьях. И тут ещё, совсем некстати они нарвались на идущую домой Машу.
                - Ну как там ваши крокодилята поживают? Когда вы их в озеро запустите? Как вы их назвали? – посыпались из её уст ехидные вопросы.
                - Чук и Гек – сухо ответил Слата.
                - Так вам дядя, что ли, не натуралов втюхал? – весело засмеялась она.
                - Не пристало маленькой девочке так ржать? – пожурил её Гоша.
                - Ржут кобылы в стойле, а я смеюсь – поправила его Маша, продолжая смеяться, а потом добавила – да ладно. Я шучу. Я знаю что дядя вам индюшат втюхал.
                - Откуда ты знаешь? – выдохнули те удивлённо.
                - Так про это сейчас всё селение говорит – сказала она и направилась к двери.
             А друзья пулей выскочили из калитки, сопровождаемые диким визгом, потешавшихся над ними, кошаков.
                - Не дом, а вертеп какой- то. Вот же сволочь – выругался Слата в адрес Кимы – набить ему рожу надо.
                - Не надо – перебил его Гоша – я кое-что похлеще придумал.
            Он долго что-то шептал Слате на ухо, после чего они оба довольно засмеялись. Но вскоре опять пришли в уныние, так как им предстояло идти в селение, где каждый, от мала до велика, знал про их конфузию с яйцами. 
             Но на удивление пуратины встретили их так, будто ничего не произошло. Даже более того. Их угощали спиртным, чему друзья были чрезмерно рады. Хотя, по сути, тут ничего удивительного и нет. Пуратины всегда были добросердечными людьми. И в этом, Киме очень повезло, что он уехал, иначе под горячую руку ему б объявили бойкот. Даже Боб со Стасом в данный момент хранили молчание. Ведь если пуратины узнают, что они приложили руки к той конфузии, их авторитет быстро бы скатился к нулевой отметке.
             Через какое-то время, когда уже поутихли страсти по поводу индюшачьей эпопеи, друзья бредя по роще обнаружили в обществе Боба и Стаса, ненавистного им в данный момент Киму. Он стоял и тщетно пытался скрутить пробку с бутылки «Нашей водки». И хоть уже индюшата были давно отданы сердобольной старушке, и их  конфузия почти утихла, при виде его, она вновь разгорелась ярким пламенем. Они подскочили, к ничего не подозревавшему Киме,. и резво выхватили из его рук бутылку.
                - Что это вы себе позволяете – закричал он, пытаясь вырвать у них бутылку обратно.
                - И правда, чё это вы тут хренеете – вмешался Стас, удивляясь их наглости.
                - А то – зло сказал Григорий, и оттолкнув Лёху от бутылки добавил – ты на хрена, козёл, нам птичек втюхал.
                - О чём это вы? – нагло скалясь поинтересовался тот
                - Ты прекрасно знаешь о чём – зловеще произнёс Гоша.
                - Ах вы об этом – засмеялся Лёха – ну и где расписка.
                - В Караганде – зло крикнул Гоша, взбешённый его смехом и смачно двинул ему ногой между ног.
                - Не этично так – прохрипел сквозь боль Кима согнувшись и сжимая ноги так, что со стороны показалось бы, что он очень хочет в туалет.
                - Вот так то – торжествующе изрёк Григорий, глядя на опешившие лики присутствующих и добавил корчившемуся Киме – смеётся тот, кто смеётся последний.
                - И это ещё цветочки, ягодки будут впереди – с угрозой добавил Слата, пинком сбив Лёху  наземь.
             И они, небрежно отшвырнув бутылку, с победным видом пошли из рощи.
                - Козлы – в бессильной злобе хрипел им вслед Кима, но этот хрип им был до звезды. И даже брошенный им, вслед камень, не возымел на них никакого действа. Его недолетевший до цели стук, лишь вызвал у них весёлый злорадный смех, что ещё больше усугубило  его плачевное состояние.    

                БЕС  ЛИКВИДАТОР.

               
               Утром Никакашку разбудили пришедшие к ним в гости Чипиндос с Хампурашем.
                - А где Пафнутий? – спросили они у неё, удивлённо взирая на пустую лежанку.
                - Не знаю -  так же удивлённо ответила она.
                Они втроём прошлись по лагерю, но там нигде его не отыскали. Обнаружили Беса на опушке леса, где он из тряпичных лоскутов сосредоточенно шил куклу в свой рост. Он так был поглощён этим занятием, что не заметил подошедших друзей.
                - А чё это ты делаешь? – удивился Чипиндос.
                - Скоро узнаешь – ответил Бес таким тоном, что у Чипиндоса пропало желание задавать ему последующие вопросы.
                Они уселись на брёвнышко и стали молча наблюдать, как Бес усердно орудовал иголкой. Одна лишь Никакашка смотрела на это действо с нескрываемой женской грустью.
                - Ему меня, что ли, не хватает? – печально думала она, смотря с неприязнью на тряпичную соперницу. Её женское самолюбие в тот момент было очень сильно задето.
        Вот, наконец-то, Бес закончил шить куклу. Он сгрёб листву, напихал её в нутро куклы, тем самым придав ей толщину, и положил на землю.
                - Отвернитесь ка – попросил он друзей, которые с нескрываемым любопытством взирали на его действия.
                - Какой ужас – ошеломлённо подумала Никакашка, отворачиваясь и краснея от стыда – он что, не мог где-нибудь втихаря это сделать. Зачем же меня так унижать. Ведь я же ничего ему плохого не сделала.
           Но произошло не то, о чём она подумала. Когда все отвернулись, Бес расстегнул свою шкуру и вытащил из-за пазухи верёвку. Где он её надыбал  вместе с тряпками, нам придётся только гадать. Да и не столь нам это важно.
Нам важнее, на хрена ему понадобилась эта кукла. Но с каждой минутой Бес открывал нам эту тайну. Он завязал верёвку на шее куклы, и подвесил её на сук.
            В детстве в войнушку что ли не наигрался, подумали друзья, когда с разрешения Беса, развернулись в его сторону, и увидели самодовольного друга, стоящего рядом с подвешенной куклой. Его садисткие наклонности списали на характер его вида. Ведь старые расталпаи в своих преданиях отмечали, и не раз, жестокость бесов. Так уж лучше пусть это будет она, а не мы, с содроганием отметили друзья, видя как Бес начал руками и ногами метелить куклу, стараясь попасть ей в область рта. И что бы было вернее, он подошёл к ней, вырезал рот и вставил в него большую еловую шишку. И начал опять её валтузить ногами и руками, да так усердно, что только шелуха разлеталась по сторонам. Друзья находились в оцепенении и лишь одна Никакашка радовалась, видя эту экзекуцию. Ведь она опасалась увидеть, совсем другое. А так как её женскому самолюбию ничего не угрожало, она с нежностью смотрела на пируэты своего любимого и радостно повизгивала, восхищаясь его ловкости.
.                – Зачем тебе это? – спросил Беса Чипиндос, когда тот, тяжело дыша, отошёл от взъерошенной куклы.
                - Для самообороны – ответил с отдышкой Бес – что бы никакая сволочь меня врасплох не взяла. Да и для здоровья полезно. Советую и вам этим регулярно заниматься
               Но друзья в этом махании и прыгании ничего полезного для здоровья так и не узрели и потому так ни разу к кукле и не подошли.
               Бес конечно не сказал внятно, зачем ему это было нужно. Он это продемонстрирует на следующий день. А сегодня он устал, и лёг спать пораньше, что бы хорошенько восстановить свои силы, которые ему вскоре, очень даже понадобятся. Проснулся он до рассвета и тихонечко впотьмах направился в сторону штаба, вытянув вперёд руки. Как назло, ночь выдалась очень тёмной. Луны вообще не было видать из-за тучи. Бес, тихо матюгаясь, долго ползал по узкому периметру, и наконец руками нащупал искомое. И тут же выглянула луна, озарив своим светом поляну.
                - Раньше не могла выйти, сволочь – зло буркнул на неё Бес, держась руками за веточку, которую он предусмотрительно воткнул на днях возле норки. Отпустив её, он отполз в сторонку и затаился пристально глядя на норку. Со стороны он был похож на огромного серого кота, караулящего у норки мышку. Но Бес караулил не мышку, а мерзкого тролля, который, вот-вот, должен вернуться с задания. Лишь только начало рассветать, как в норке послышалось шебуршание и через миг оттуда сначала появился колпак, а вслед за ним и маленькая голова тролля.
                - Ты что тут де.. – пискнула она, узрев Беса и задёргалась в конвульсиях, крепко сжатая на горле его сильными руками. Через пару секунд она затихла и вместе с тельцем плавно опустилась на дно норки. Бес даже всплакнул, засыпая норку землёй, но тут же взял себя в руки. Сентиментальность и разведка – вещи не совместимые. Не я его, так он меня, рассуждал Бес усердно затаптывая норку. Затем он откинул ветку подальше в сторону, и сказав, криндец звездёнышу, направился в свою землянку. Отряхнув шкуру, он лёг поспать с чувством выполненного долга. Проснувшись, Бес в приподнятом настроении, вышел из землянки. Никакашка, была мудрая чертиха. Она не задавала ему вопросов, ты куда? И Бесу не надо было постоянно докладывать куда и для каких целей он идёт. В чём ему можно было позавидовать. А шел он выполнять благую миссию, помочь Пуратинску.
              Встретив первого попавшего упыря, он сразу до него докопался.
                - Ты зачем вчера к моей чертихе приставал? – спросил он того, угрожающе.
                - На кой она мне сдалась – небрежно ответил тот – меня чертихи вообще не интересуют.
                - Так ты значит, как леший – ехидно задал Бес провокационный вопрос – с мужскими особями только якшаешься.
              Бес, как опытный разведчик, знал куда бить. Хоть тот и был стерилизован, намёк на другую ориентацию, вызвал у упыря, как и всякого нормального мужика, негативную реакцию.
                - Ах ты переросток грёбанный – кинулся тот на Беса с кулаками и тут же ударами с двух ног потерял свои клыки. А Бес вычеркнув его из списка, пошёл искать следующего. Вылавливать упырей он старался по одиночке, так как прекрасно понимал, что чем их больше, тем сильнее вероятность укуса. А перспектива стать клыкастым уродцем, его совсем не прельщала. Было, правда, по пуратинским преданиям, одно средство как уберечься от упыризма. Надо было каждый день хлестать «льдинку», но Беса это действо претило. Он конечно же мог ей нажраться до чёртиков, как это порой бывало, когда он со своим отрядом ходил к Пуратинску, якобы в разведку, а сам зависал в роще вместе со Слатой и Григорием. Но на второй день его от неё воротило. Вот кому-кому, а Слате с Гошей упыризм не грозит. Им до звезды, кто их укусит. И вот что бы спасти остальных, ему приходилось выполнять эту священную миссию. И если бы знал пуратинский люд, от какой заразы он их спасает, то не звездели бы, что он чебучит где-нибудь в Каменограде, и возможно увековечили бы его в бронзе. Но им нельзя того знать, и потому Бес был безымянным героем, который, в данный момент, носился по лагерю и с каждым днём всё сужал свой чёрный  список.
               
                КОНЕЦ  ПЕРВОЙ  ЧАСТИ.