Игромания

     Лежу я на видавшей виды железной кровати и выборочно читаю лекции Джея Орира. Когда я переворачиваюсь с бока на бок, старушка отчаянно скрипит под полосатым ватным матрасом и тонкой измятой простыней, поэтому стараюсь меньше ворочаться. Просматриваю задачи и пытаюсь их решить. Разбираю подписи под занятными цветными картинками и изредка вникаю в основной текст - время отсутствует полностью.

     - Главное - почувствовать физику. Пытаться все узнать бесполезно, а уж тем паче вызубрить. Я же прошу Вас почувствовать законы физики, - любил повторять наш доцент, читая лекции, а вчера на консультации перед экзаменом добавил, - и проявлять багаж знаний чуть больший, чем у ваших товарищей.

     Этот начинающий седеть кандидат наук оказался хладнокровным парнем, смелым в приобретении трудностей - наш декан-сибиряк вечером ябедничал ректору на его жесткость. - Накануне доцент принимал экзамены у одной из групп нашего потока. И принял. - У троих. Остальных, двадцать пять выплюнул. За одного из троих экзамен сдавал приятель, который штудируется в физико-математической школе. Второй была милая и озабоченная девушка. - Переехав с Урала в наш город по семейным обстоятельствам, она повторно проходила первый курс, а до того окончила школу с золотой медалью. Третьим был отличник Шура "Балаганов" - он всегда размещался на лекциях в первом ряду и вел подробнейшие конспекты всех лекций, записывая каждое слово, каждое чиханье лектора и запах его одеколона.

     Вот какая ситуация.

     Ну, хватит. Сосну, пожалуй, часика три. Ставлю будильник на 7 часов (до начала экзамена тоже семь часов). И проваливаюсь в пропасть. Она визгливо скрипит. Сонные веки отяжелели и гудят. Разжать их можно только домкратом.

     А заведенному мозгу чудится, как серые массы обнимаются с лазурными ускорениями, как черное давление любуется оранжевой температурой, а старина Архимед в белом одеянии спрашивает с надеждой в голосе фантазера К.Э.Циолковского:

     - Почувствовали?

     Мне снится, что мы играем. Да, да, мы играем в учебу. Рядовые участники игры - мы студенты. Нам заранее установлены задания, барьеры, ступеньки - их мы обязаны перешагнуть. И, ежели кто нарушит при этом правила (что контролируют преподаватели), того штрафуют неудом, стипендией, исключением из игры. Проверяют преподаватели, исключают деканы, а над всеми ними сидит ректор. – В нашем случае это старенький доктор наук, профессор. Ему все порядком поднадоело. Он давным-давно ушел бы на заслуженный отдых, но едино, что удерживает его у руля ВУЗа - азарт безудержного страстного игрока. Ректор впал в хроническую зависимость от этой игры. Он игроман! Но в отличие от завсегдатаев игорных домов, казино (где в основном деньги просаживают), он за свою привязанность получает к пенсии государственное жалование.

     А где-то далеко в златоглавой и краснозвездной главный игрок системы образования руководит министерством. Там устанавливаются правила игры.

     Мы действительно играем, как малыши. Но могли бы, да, пожалуй, и должны работать по серьезному и постоянно. А для этого нужно: наилучшие учебники - а, вдруг, они появятся, лекторы останутся без хлеба; наилучшие преподаватели для проведения практических занятий - и тогда нынешние останутся без хлеба; кое-какие экзамены, например, по высшей математике лучше бы заменить зачетами по межличностным отношениям, по искусству общения; еще до студенчества человека надо подробно проинформировать - каковыми будут его возможности после ВУЗа - и это уменьшит количество искалеченных судеб.

     При этом надо учитывать, что для девушек и сейчас, и в будущем наличие высшего образования является дополнительной возможностью для устройства более счастливого брака. А для юношей же стены ВУЗа являются укрытием от окончательного оболванивания в прославленной и легендарной. - Все-таки лучше, если служба в армии добровольная, и вряд ли она должна быть принудительной. - Здесь проблемы застопоренной армейской реформы лишний раз пересекаются с трудностями высшего образования.

     Но все это сон. И пока надо играть с прикормленной громадной армией министра. Надо бы ходить на лекции. И проявлять на экзаменах знания, полученные по чужим конспектам, за последние три дня и три ночи. И слова задушевной песни, какую с удовольствием поют и преподаватели, отражают истинное состояние:

                От сессии до сессии живут студенты весело,
                А сессия всего два раза в год.

     И мы все играем! И министр играет!

     М.В.Ломоносов поправил кудрявый голубоватый парик, кашлянул и басом спросил декана и ректора:

     - Ну, что-о, смерды, почувствовали?

     - Мы будем исправляться, перестраиваться, - мямлят администраторы и, поблескивая лысинами, жмутся, сутулятся в темно-синих двубортных костюмчиках.

     - То-то ужо! - Михайло Васильевич погрозил им здоровенным кулаком.

     А мы играем.

     Дальше я вижу смутно из-за тумана.

     Вижу: кто-то в белой рясе водит "Максимом". Пулемет изрыгает пламя, откидывает горячие стреляные желтые гильзы, строчит все медленнее и внезапно глохнет. - Это окончился завод будильника.

     Каждый мускул, каждая клеточка организма хотят спать. Но надо вставать.

     Игра есть игра.