Документальный фильм

            На этот раз поехала туда, к Крестовой горе с небольшим экипажем. Будем снимать 20-минутный документальный телевизионный фильм, плюс 60 секунд, в которых должны собрать самое важное из происходящего. Эта минутка заказана национальным информационным блоком телевидения.
   
            Поехали в четыре часа утра. Звезды еще не ушли с книги небес и еще не закрыли свои окна познания. Темным темно. Шофер рулит на фарах. Опускает длинный свет, а когда навстречу появляется автомобиль, переключает на короткие, а потом опять распрямляет длинные, как два прожектора, за которыми несемся и мы как вихрь, как всегда с превышенной скоростью, дабы не пропустить событие. А событие...
            А событие таково – освящается новый храм. Будет там вся церковная власть, во главе с патриархом, известные депутаты приедут наверное, верующий народ, плюс любопытные. Сколько людей будет там, на этой местности Крестогория, только Бог знает.
            Кажется - рутинное задание. Но дело в том, что церковь построена на месте, чья слава несколько иная. Противоборства идут там до сих пор. Кто разнес славу этого места и кто достиг ее? Вот в чем основа. Так что, в известном смысле, и нам предстоит небольшое испытание.
            Вдруг, далеко впереди в свете фар сверкнули глаза.
            - Заяц! – вскочили на ноги мужчины.
            - А может быть кошка?
            - Наверное кошка окажется, только у них так фосфоризируют глаза в темноте! –высказал отдельно свое мнение оператор.
            - Какая кошка? Живой заяц это! – остервенел наш человек, который за рулем сидел. Наверно, вы слыхали, что в крови шоферов - дальнобойщиков светить на зайцев фарами. Бог знает, что происходит с длинноухами от сильного света. Застывают на месте и не в  состоянии пошевельнуться, хоть ружье прогремело. И вот этот безбилетник, присел на корточки посередине дороги. Как бы хотел остановить нас, как бы хотел сказать нам что-то очень важное и только для этого вышел навстречу. Шофер нажал тормоза в метре от него. Выскочил быстро и схватил его за уши. Оказался невероятно крупный экземпляр. Белый, пушистый, а глаза розовые. Все ему радовались, поглаживали по очереди его по мягкой шерсти. А он как прильнул в шоферских объятиях - не шевелится, не протестует. 
            - Что делать теперь с ним? – спросил шофер, глядя на меня. Если бы меня не было, он совсем точно знал бы, что сделать. Но сейчас ему неудобно. Я, как руководитель, должна сказать:
            - Отпусти его на свободу.
            - А его просто размажет  некий дурак! – заступился осветитель – не отпускай!
            - Правильно. Может быть и теперь его ударили, когда хотел пробежать. - усомнился оператор -  Ты лучше просмотри его не ранен ли где-то, иначе как это – стоять  и козырять нам!
            - А-а, это у них в природе! – ответил неопределенно всезнающий шофер, но на всякий случай осмотрел косого симпатягу – Все у него в порядке. Покладу в багажник,знали бы вы какую яхнийку приготовит бабуля вечером, пальчики оближете!
            Шофер, человек ожидавший пенсию, часто восхвалял перед нами кулинарные умения своей жены, но это славословие всегда заканчивалось тем, как после ужина он ее бил в игре на нардах.
            - Слушай, - сказала я - весь день у нас работа, кто будет заботиться о нем? Ведь водичку захочется ему пить, во что нальешь, только замучишь животное. Опусти его на свободу! 
            - Это мясо, представляешь, шесть килограммов! В магазинах так дорого! Кроме этого, я его отпущу, другой налетит на него и размажет как студень.
            - Ну, как хочешь!
            Такие разговоры велись, были уже далеко от того места, где нашли серого дружочка, ехали быстро, движение стало интенсивным, каждый из нас углубился в свои мысли. Как совместить чудо с религией? Как доказать, что есть что-то или отвергнуть? Кто победит - экстрасенсы или священнослужители? Там, куда мы едим должна быть гармония, а я этого в прошлый раз не почувствовала. Как теперь буду рассказывать, думала я. Вдруг мне показалось, что кто-то плачет. Как бы грудной ребенок пищит. Я посмотрела на радио в автомобиле, оно было выключено. Опять услышалось душераздирающее рыдание. 
            - Вам ничего не слышно? – спросила у своих коллег. И они прислушались.
            Никто не мог предположить, что заяц так плачет, вроде человека. Никому из нас до сих пор не приходилось слушать как животное умеет выплакивать свою боль.
            - Я столько зайцев заколол, такого чудо не было! – дивился шофер – Ни бе ни ме не слышно, а этот тут горло содрал от рева!
            Нервы его не выдержали, он остановил машину. Заяц верещал полной силой. Водитель открыл багажник. Оплакивающий свою судьбу, свернувшийся в одном уголке, не догадался сразу выпрыгнуть и шмыгнуть в лес.
            - Ну, приятель, беги! -  подстрекал его шофер, но свернутое на клубок животное не тронулось и на этот раз. Тогда он схватил шестикилограммового исполина за уши и отпустил его на свободу. Заяц бегом, стрелой исчез. Нам на душе как-то легче стало, но вопреки тому до места события никто слова не промолвил.
            И вот мы уже находимся на том самом месте, где по преданиям чудеса свершаются.

            Картина первая:
            Первым перед глазами появляется сельский староста деревни Мостово. Он негодует. Почему от деревни Борово есть дорога к Крестовой вершине, а с другой стороны, где его деревня – Мостово, нет дороги? Спрашивает. Мотивированно. Дорогу надо построить сначала, говорит он, а потом церковь. Дорога – в буквальном смысле. Но дорога, образно сказано, это связь народа с религией. А таковой нету. Мостик хотя бы, но и мостика нету. Все тропинки густо поросшие бурьяном. Сельский староста прав. То, что он говорит абсолютно точно. Подход, связь потеряна.
            На первых кадрах он – сельский староста.

            Картина вторая:
            Автомобили и автобусы остановили внизу, на шоссе, которое идет от дервни Борово. К вершине люди поднимаются пешком. По крутому склону ползут, едва тащутся люди, в руках несут большие сумки. Боже, почему к этому месту идут нагруженными багажом? Почему с такой поклажой? Что ты востребовал от этих людей? Посмотри, как они с трудом идут, с этими мешками. Такое непосильное бремя! Ведь они приходят сюда разгрузиться от своих душевных проблем. Здесь, на Крестовой вершине, где по молве, господь к земным людям сходит. Но как будут говорить тебе, Господи, когда и здесь они заняты бытовыми делами? Как позовут? Как почувствовать тебя? А когда все уснут на этом открытом месте, как ты, кто есть Господь, как узнаешь кто тебе мил и дорог, к кому подойти и погладить лаской,  кому подарить здоровье и кто тебя просил о помощи?
            Измученные, сутуловатые, поднимаются к верху люди, несут эти вещи, которыми как бы наглядно показывают с какими громадными проблемами идут сюда. И мы снимаем и будем показывать потом багажи, багажи, багажи.

            Картина третяя:
            Перед маленькой церквушкой стоит поп Аринински. По его словам случайные люди сюда не приходят. Это местечко не для туристов, говорит он. И когда спросишь у каждого почему он пришел, он ответит: мы приглашены. От кого? От Бога. Люди, позванные Богом оставляют здесь, на горе Родоп, все, что им не нужно и что им мешает жить. Так объясняет перед телевизионной камерой хозяин этого чудотворного места.
            Священник стройный, статный, благодушный. Говорит медленно, убедительно. Ему 80 лет, пережил два инфаркта. Но когда взял эту церквушку под свое покровительство, третьий инфаркт его не достигнет. Так сам себе приказал. Каждую пятницу он своими ногами поднимается сюда и сказочку даже придумал о своей церквушке. В третьей картине будет он и женщины, которые принесли хлеб, и поставили хлеб на вышитых скатертях. 
 
            Картина четвертая:
            Другие люди попятились искать камешки, на которых отмечен крестный знак. Всматриваются, чтоб увидеть очертания креста, показывают его друг другу и от этого счастливы.
            Крестные знаки, которыми древний человек отмечал окружающее пространство. Крест как перекресток двух противоположностей, которые сливаются в месте пересечения. Крест, как символ жизни, а жизнь это движение Солнца по небесной сфере. Вот такие камешки ищут люди и называют их по собственной философии и личному мировозрению.
            Говорят, что здесь каждая частичка горы имеет такую отметину – рельефный крестик. Однако призадумавшись, есть какой-то смысл в этом - сохранять память о Кресте таким образом. Где-то в этой месности находится обломок Креста, который в древнем Иерусалиме разрубили на три части.
            Собираем в горсточки мелкие пыльные булыжники и заставляем камеру вглядется, ее глазом показать этот крестный отпечаток.

            Картина пятая:
            Другой знак, о котором рассказывают, что появляется он как яркий свет на небе, мы конечно не смогли заснять. Это видение не для каждого. Даже если бы камера у нас была цифровой, высшего класса, все равно не успели бы зафиксировать.
            Но авторское свидетельство выдано давно Йордану Дрянкову. Он славился тем, что кровь у него божия и видел тот крест, который висел над горой, якобы световое отражение земного. Но он жил долго в этих местах и чувствовал как энергетика бьет из недр земли, ощущал эту силу. Было это в начале 19-ого столетия. А мы… Мы пришли на один день и хотели все зафиксировать на ленте. Е-е-ех! Не спешили бы…
            Оператор направляет камеру к горным хребетам, „идет”, так сказать по ним, потом поворачивается на пятках, потому что мы действительно со всех сторон окружены горными цепями. Потом оператор поднимает „дуло” камеры еще выше. Облака ли будет простреливать этот человек? А-ха, знаю этот трюк! Будет у нас в видеоархиве еще один, небесный круг. Потом, на монтаже, заставим режиссера искать среди облаков маленькие крестные знаки по небу. Ведь земное должно соответствовать небесному, так как и небесное соответствует земному.

            Картина шестая:
            В нее сценарист хочет вложить исторический элемент. Однако единственным документом является надпись: „Построена эта маленькая церковь в 1956 году, на месте старого монастыря, в память о том, как христиане тайно по горным дорогам находили путь к кресту и как выражали свое почтение к нему. Крестом они освящали воду, лечили больных, благословляли пищу, хоронили мертвых.”
            Надпись эта стоит у дверей.
            И еще одно свидетельство о прошлом – устное предание. На этом месте до ХV века существовал болгарский монастыр „Света Троица”. Но он был разрушен, а монахи избиты. Массовая иссламизация, поставила тяжелое испытание перед христианским населением Родоп. Мусульмане и христиане воевали, лилась кровь. А Бог один и тот же: Любовь и Мудрость.
            Теперь грядет новая история. Начинается строительство нового монастырского комплекса. Начало этого - церковь, которую будут сегодня освящать. Покажи эту церковь на камере, прошу оператора. Камера отвернулась в сторону. Оператор присел на землю, от боли ничего не можеть сказать. Почему так с ним получилось?
 
            Картина седьмая:
            О Крестогории витает множество легенд. Согласно одной из них, неизлечимо заболела сестра болгарского царя. Ничто не помогало, но привели ее туда и она
выздоровела. Тогда царь решил установить на намоленном месте крест.  Молва о чудодейственном месте быстро распространилась по всей стране. Люди стали приходить и оставлять на Крестовой горе на здоровье и на счастье.
            Вот эти две деревенские бабы, они не христианские бабы, теперь расскажут на своем диалекте как  привели туда своего родственного дитя, глухонемого, на осленке возили его. Когда пришли к церкви, дитя не хотело сходить с осла, как ни уговаривали его. Тогда священник вышел и запретил женщинам болтать, через некоторое время, о чудо, мальчик произнес слово „осленок”. И начал говорить.
            Недалеко дымит казан. Варится фасоль. Несколько человек, по христианскому обычаю, насыпают в миски и раздают на здоровье.
            А эта женщина с светлыми глазами, доверяет мне, что каждый раз когда приходит сюда ей не хочется ни есть ни пить,  насыщается  только воздухом.

            Картина восьмая:
            А что рассказывают попы? Вот этот, например, который пришел с другого места. Они чуть не упали в пропасть. Автобус так наклонился, полетели бы в пропасть. Хорошо, что дерево с той стороны оказалось благонадежное, подперло их, и так они остались живыми. С трудом вышли  и начали  молиться. Вот и теперь идет с крестом в руке  к большому  кресту и прыскает священой водой все вокруг, а ведь само место освящено господом. Кто кому светительствует? Большой крест маленькому или наоборот? Прийдется ему, вероятно, снова молиться.
            А вокруг головы другого попа как бы есть белый ореол. Белые волосы, белая борода. Этот старец как бы сошел с какой-то старинной иконы, как видение плывет навстречу. Спрашиваю, знает ли он силу этого места. Он, прежде чем ответить, начинает креститься, оглядывается и снова крестится долго. „Это место…, и опять крестится, …похоже на землю Иерусалима. Опустошали его во время… и крестится бесконечно. Эта его рука как не снялась креститься.

            Картина девятая:
            Тут же появляется интрига. Наверное, было за что креститься так долго  этому прозорливому старику. И оглядываться. Никто не знает из какого куста выскочит диавол. Как и случилось. Разнеслась молва, что украли крест. Тот самый, 66- килограммовый железный крест, который был послан болгарским царем  в благодарность за то, что вылечилась его сестра здесь. Кому было нужно это? Для чего? Пока неизвестно. Начинается криминальный сюжет.
            Накануне водоосвящения нового храма все таки нашли украденное железо, разрезанное на две части и заброшенное неподалеку. В то время однако богатый бизнесмен пожертвовал и построил по подобию прежнего, другой крест, только на 33 килограмма побольше.
            А в постаменте старого креста, говорят, нашли послание, написанное на пергаментной бумаге, в котором якобы потверждалось дарение царя.
            Теперь „раненый” крест лежит горизонтально, а новый бизнесменский красит эту гору. Все идет как по нотам, в соответствии с модной волной.
            А народ продолжает воспринимать эти кресты как средство общения с богом. По народному поверью, тому, кто оставит шарфик, платок или что-то другое на памятном кресте, будет способствовать удача. По традиции нужно загадать и желание. Неподалеку бьет тот самый святой источник, вернувший здоровье царской родственнице. Говорят, его живая сила не иссякает с годами и способна справиться не только с глазными хворями.
            Нальем водичку из этого источника, может оператору станет лучше и мы продолжим снимать наш документальный фильм.

            Картина десятая:
            Освящается новая церковь. Это священнодействие мы не сможем показать. Оператор от боли в животе не в состоянии работать.
            Слышно как в храме поют: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое Воскресение Твое славим».
            Я успела заметить, что и поп Аринински не в состояние соучаствовать в службе. За дело взялись пришедшие. Очевидно, что и ему плохо. Может быть ощущает он как потихоньку исчезает сказочной ореол  около его церквушки. Как властно начинают действовать капитал и материя. А дух и духовное приобретает уже другие измерения.

            Картина одинадцатая:
            Пришедший народ скучает на поляне, суетится известное время и начает сходить  вниз, туда, где были автобусы, лоточная торговля, дымящие мангалы, жаренное мясо и шашлыки.
            Сказано, что Крестовая гора – это место встречи человека с Богом, место, где всякий, прибывший, оставляет в стороне плохие помыслы и, если хочет, может напрямую начать диалог с Всевышним.
            А не сказано как вести себя.
            А философы сделают вывод потом: навалилось на нас много хлопот, навалились грубости, и обиды, укутались мы в кокон грубой материи и... все глубже тонула Христовая частица.
            А душа наша носила свои сигналы к Вселенскому универсуму или к Матушке Природе или к близкому до человеческих восприятий – понятию Господь Бог.   

            Картина двенадцатая:
            Собираемся возвращаться. Невозможно. Каждый паркировался как ему было удобно. Как выйти из этой неразберихи  я даже не могу представить себе. Даже надпись „национальное телевидение” не в состоянии проложить нам дорогу в этой сумятице. А мы спешим. Нам надо вовремя послать 60 секунд о событии для национального информационного блока. Через Борово невозможно ехать – загромождение большое, а через Мостово нет дороги. Справедливо возмущался сельский староста, который заранее предупредил.

автор: Магдалена Манчева