Nachtwandler. Часть 3. Вера делает людей Людьми

Утомившись от долгого перехода по горам, усталый путник пришел в спокойную долину. Тихо было в этой долине. Он надеялся найти там кров, чтобы хоть как-то отдохнуть от прошлых горестей, но все дома селения оказались пустыми и безжизненными. Безразлично смотрели на него они пустыми глазницами полуразрушенных окон, завешенных мириадами нитей паутины, сверкавшей в лучах заходящего солнца подобно жемчугу. Ночь позади него раскрывала свои шуршащие черные крылья, задувая их взмахами едва тлеющий факел.
Отчаявшись, он побрел к центру поселения, которое казалось вымершим после страшной эпидемии, надеясь хоть там, около церкви, найти себе пристанище. Но подойдя ближе он понял, почему обезлюдел городок: когда-то величественный собор - чудо из чудес, детище человеческого гения и духовности, был разрушен. Замолкли звонкоголосые колокола, статуи святых были разбиты и, когда-то белый, а ныне пыльный и грязный, мрамор был небрежно разбросан вокруг, словно в назидание.
В арках собора слышались завывания ветра и он запахнулся поплотнее в свой вылинявший от долгих странствий плащ. Он задумался, отчего же собор погиб, отчего люди не восстановили его, а ушли из этих мест? Он коснулся ладонью древних камней, когда-то бывшей алтарной апсидой, прошел по гулким высоким галереям собора, вслушиваясь в речи ветра. И ветер рассказал ему историю этого города....

....Давным-давно жители этой долины жили не зная ни печалей, ни бед. Конечно, неприятные моменты случались, но терпение и вера жителей была так велика, что они принимали все удары судьбы как есть, не прячась и не жалуясь. Находились среди них и те, кто, устав от неизвестности грядущего, уходил странствовать...
-Прямо как я, - пришло ему на ум, когда он услышал про странствия. Он подошел к алтарю и увидел там еле тлеющий огонь. Вокруг стремительно темнело, ночь под хохот сов и свист крыльев нетопырей, занявших верхний неф собора, входила в долину полновластной хозяйкой. Он увидел, что его факел почти погас, и зажег его от последних искр пламени алтаря. Потом он присел на ступени и слушал шепот ветра, спешившего поведать о произошедшем здесь. Ветер истосковался в одиночестве, будучи бессменным хранителем этих древних стен.

...И вот однажды один из таких странников вернулся в родную долину. Но чуден был вид его: во взгляде больше не чувствовалось прежней мягкости, напротив, он стал острым и суровым, как острие копья. И говорил он дивные речи жителям. Он говорил, что нельзя бестрепетно принимать все, как есть, нужно менять себя, весь мир. Нужно стать хозяевами мира, чтобы не зависеть от обстоятельств. Он научил их читать и писать, открыл тайны мироздания так, как научили его в чужих землях. Он объяснил, что вера - это не более чем иллюзия, которую придумали слабые, чтобы защищать несбывшиеся мечты, что удел сильных - уверенность в завтрашнем дне, и воплощении своих мечт, ибо нет в мире существа мудрее и разумнее человека.  И многие пошли за ним, и многие отказались от прежней жизни. Собор, когда-то бывший местом всеобщих собраний, молитв, надежд, постепенно опустел. Никому не было дела до проповедей старого священника, о нем забыли, поглощенные собственной, как сказал бы этот странник "межвидовой конкуренцией". Колокола, радостно благовестившие по большим праздникам и траурно провожавшие жителей в последний путь замолчали. Навсегда. Только старик-священник служил в пустом соборе мессы, он не ждал прихожан, он просто исполнял свой долг перед Богом. Он молился о возвращении прежних времен, но прошлое было не вернуть никакими горячими молитвами...

- Священник тоже бросил церковь? - с тревогой переспросил он, шепот ветра, казалось, задел потаенные струны сердца, и оно отозвалось симфонией жалости и сострадания.

...Служитель Господа собора не бросил, он остался с ним до конца. И вот, в ночь, когда исполнялось ровно пять лет с того момента, как в долину принес странник новый порядок, двери собора распахнулись и литургию прервали ворвавшиеся внутрь жители во главе со странником. Странник объявил, что собор в городке бесполезен, а потому и жалование священнику никто платить не будет. Тот ответил, что служит не ради денег, а ради веры. На что странник рассмеялся и сказал, что веры давным-давно нет, все заменила холодная логика и здравые рассуждения.
-Найди мне хоть одного, кто последовал бы за тобой, - предложил он священнику. Напрасно тот с мольбой вглядывался в лица своих бывших прихожан, взгляд каждого из них был пуст и безразличен. Это были уже не те люди, что когда-то истово пели молитвы во время служения. Холод равнодушия добрался и до них.
-Видишь? - продолжил странник, - Они все верят мне, потому, что я прав. Что ты им можешь дать? Что даст им Бог? Только призрачную надежду. А я даю им факты, материальные, жизненные, я открываю им глаза на правду, которая так ловко пряталась под маской судьбы. Нет, время слепой веры прошло.Скоро его будут изучать в школах, как еще один виток бесконечной истории человечества, победоносно шагающего по страницам мировых событий.
Толпа ответила восторженным гулом словам своего лидера. Священник молча опустил голову. Он понял, что его слушать не будут. Но все произнес свою последнюю проповедь. Она была о милосердии и утешении. Странник раздраженно прервал его на полуслове и велел уходить из собора, так как его закроют, чтобы навечно причислить к лучшим памяткам архитектуры.  А ненужные никому статуи святых, которым никто не молится, попросту снесут. Ведь, как пояснил странник, они даже исторической ценности не представляют, таких везде полным-полно. А камень пригодятся для новых построек. Старик умолял оставить хотя бы одно старинное гигантское распятие, что занимало всю дальнюю стену за алтарем. Оно было очень дорого ему, ибо он многие ночи проводил перед ним в молитве...

...Он оглянулся. Сейчас никакого распятия там не было. Пустая стена, только вокруг разбросаны обломки.
-Где же оно? - спросил он вслух, ежась от ночного холода. Вдалеке завыли волки: тоскливо, протяжно.
Ветер продолжил свой рассказ.

....Но люди грубо отказали священнику и вытолкнули его из собора. Он мог лишь бессильно смотреть, как превращаются в прах все, что было для него дорого, остается только безликое сооружение, уже не несущее гордого звания Дома Господня. Но понял священник одну истину: если ты действительно веришь, то вера живет в тебе самом, а не в предметах ее. И он покинул жителей, и по-прежнему продолжал служить своему Богу. Вскоре вера была объявлена вне закона, как пережиток прошлого, представляющий лишь культурную ценность: так когда-то, в далекое Средневековье было объявлено еретичным ее отрицание. Мир изменился, как меняется изображение на фотопленке негатива. И священника изгнали из селения. Долго он скитался по горам, оплакивая...нет, не себя, а жителей городка, которые не погнушались изгнать его, несмотря на почтенный возраст. Он скорбел об ожесточенных сердцах. А вскоре разыгралась над долиной самая страшная буря из всех, что здесь когда-либо видели. Ветер, что живет в этих стенах, как раз родился во время ее и должен был всем поведать печальную историю поселения. Буря застала жителей во время очередной сходки по благоустройству городка, все должно было быть подчинено строгому порядку. Странник-лидер хотел было начать речь, но понял, что не может сказать ни слова. А вскоре все жители почувствовали то же самое.  Всех, кого накрыла страшная буря, постепенно превратились в волков. Но не вольных и верных стайных волков, а в самых странных из них....они никогда не образовывали стаи, надеясь только на себя...И только  один человек со слезами на глазах следивший за всем этим со скалы, остался самим собой. Это и был старик-священник. Вскоре после этого он умер, а городок, наказанный Господом превратился в руины. И по сей день можно слышать тоскливый вой здешних волков - днем свирепых и гордых хищников, а ночью страдающих от своих воспоминаний полузверей-полулюдей, ибо они утратили то, что отличало их от других животных...

-Это ужасно, печально...но справедливо,- прошептал он, вставая. Нужно было поскорее уходить из этого места, где отовсюду веяло угрюмым одиночеством. Ветер печально вздохнул, провожая его из собора. А грустные завывания волков преследовали его до самого выхода из долины. Но единственное, что освещало его путь, это факел, зажженный огнем из храма. Огонь милосердия сменился огнем веры, и он понял, что именно вера делает человека человеком.
-Тогда пускай в мире будет побольше Людей, - решил он, идя навстречу рассвету и неся за собой рассыпающее искры пламя веры. Ночь снова не догнала и не задержала того, кто называл себя Nachtwandler.


Рецензии