Виктория 10. Серёжа

Конкурс прозы на украинском языке

С украинского http://proza.ru/2010/07/29/864

- Я-то сама первый раз в больницу попала,- виновато говорила моя соседка по палате.- Дети, те болели. Сколько, бывало, с Серёжей-то по больницам по-е-ездила, не дай боже! А сама вот первый раз...

Я недовольно оторвалась от книги, скользнула безразличным взглядом по лицу женщины и - не смогла отвести взгляда от ее выболевших глаз.
Глаза смотрели не на меня, я им была безразлична со всеми своими увлечениями, поисками, метаниями. Они смотрели куда-то мимо вещей, людей, деревьев с такой тоской и сожалением, что я уже не отводила от них взгляда и жадно ловила каждое слово.
- Трое у меня. Старшенький уже в институте учится. Отличник! - гордо качнула головой.- Дочка не поступила, так пусть работает. Она у меня хорошая девушка: все по дому умеет, и шьёт красиво, и остальное всё… А вот младший, Серёжа…
Смолкла надолго. Та же страшная тоска в глазах.
- Неудачный он у меня. Когда тяжелая ещё ходила, сон, как в руку: будто я двух лещей выловила из реки и щуку небольшую. Один лещёнок и щука такие хорошенькие, а один еле дышит - такой никудышный. Ой, если б знать! - вздохнула.
Продолжила почти спокойно:
- Родился он хорошим мальчиком. Пухленький такой, живенький. Только ещё младенцем заболел менингитом. С трудом мы его с отцом выходили. Мы уже и надежду потеряли - просто забрали из больницы под расписку домой. "Пусть дома умирает", - так тогда отец сказал. А он выжил. Выздоровел. Отослали его к бабке с дедом в село.
…Приезжает - я и глазам своим не поверила: такой хороший мальчик, смеется, бегает, стихи читает… Много стихов разных дед с ним выучил, - смахнула слезинку. - Ну, так вот, всё, значит, хорошо, а вот когда время подошло ему в школу идти, тут беда и случилась… Прибежала ко мне дочка, кричит:
- Мама, мамочка! А у Серёжки глаз один съезжает!
- Как это - съезжает?
- А вот так: то черное зернышко, что в серёдке, съехало и по глазу плавает!
Я к сыну. Так и есть.
Скорая помощь, и сразу операция.
А потом я уже и не помню, когда спала, когда ела: держала его за ручки, чтобы не касался глазёнок, никому не доверяла за ним присматривать. Намучилась - страх!
- А он всё льнул и льнул ко мне, маленький мой, тёпленький…
Вздохнула.
- А потом такая же операция на втором глазу, вскоре после первой. Уж не знаю, как он и перенес. Только новая беда стряслась: онемел ребёнок, перестал говорить. А потом и вовсе - паралич.

Задумайтесь, люди!
Что стоит за этими словами: операции, паралич, немота маленького сына?
Ночи бессонной материнской любви, годы бескорыстнейшей, самой человечной в мире любви, века ожиданий и надежд на лучшее!
- Были вот с мужем и Серёжкой на комиссии в больнице. Поднялся один врач да и говорит:
- Что вы с ним всё ездите? Сдавайте! Этот ребёнок - инвалид! И всегда будет таким: недоразвитым, немым.
- Как это - сдать? Мы же его все любим: и мы с женой, и дети,- не понял муж.
- Это слепая любовь!- отрубил свысока. - За что его любить?
Схватил ребёнка на руки и уносит, а я за ним! Забрали. Наверно, с месяц туда не ездили. Сами пришли. Извинялись.

Я с трудом сдерживаю эмоции.
Какая страшная бесчувственность в словах того врача!
Какое человеческое достоинство в словах и действиях этих простых людей!
- А наши дети как его любят!.. Серёжа, Серёжа!
И говорят:
- Папа, мама, не отдавайте его никуда!

- Мама! - в окне светятся двое девичьих ярких глазёнок.
- Ой, - женщина вскочила с кровати, подбежала к окну.- Доченька пришла.

Они поговорили о чём-то своём.

- Ну всё, иди. До свидания.
- До свидания, мама!
- Серёжу поцелуй за меня! - это уже вдогонку.

Всматриваюсь в её лицо. Нет, в глазах не было тоски. В них - вселенская материнская любовь. Похожи на глаза моей мамы. Красивая женщина.
И человек красивый.