С дыркой в голове

  Некоторые считают, что в том, что когда повторяешь один и тот же ритуал каждое утро есть что-то упорядочивающее жизнь. Однако каждое утро стоять спиной к большому зеркалу, держать в левой руке другое зеркало, а в правой расческу и пытаться сделать идеальный зачес – это смертельная скука. Да и зачесывать мне приходиться дырку в голове. Дырку от пулевого ранения. Все бы ничего, но только волосы на затылке очень короткие. Конечно, за годы тренировок я уже насобачился делать изящный зачес на затылке, чтобы не привлекать внимания. Не то что по началу, приходилось каждое утро протирать светлые волосы влажной тряпочкой, чтобы убрать красный цвет, а потом учиться искусству стилиста, используя всевозможные средства укладки волос. Поначалу, когда мертвецов было немного на улице на меня часто тыкали пальцем из-за порывов ветра… Но все приходит с опытом.
  Да и мое стремление не быть мертвым, а доказать всем что я живее живых… Да, живых. Подумаешь, я всего лишь умер. В какой-то момент во мне что-то надломилось, я же не титановый, я сломался. Я умер. Да как-то так получилось, что внутри меня все умерло, осталась лишь оболочка. И у этой оболочки осталась цель – казаться живой, показывать успех!!! Живые, конечно, могли себе позволить чувствовать, или как это говориться «жить чувствовали», не говорят же «умереть чувствами».
  Мы, мертвые, научились прекрасно маскироваться под живых. У нас на работе есть одна телочка, Галочка. У нее ножевое ранение в левую часть груди. Поэтому когда мы трахаемся, она не снимает майку. Зато мы создаем иллюзию нормальности для окружающих. Мы так думали, ну что выглядим нормально. Дело в том, что это выглядело нормально с точки зрения других мертвых, если честно уже и не помню, что думают по этому поводу живые. Причем, мы старательно обходим тему того что знаем что оба мертвы. Впрочем, не только мы, так поступают все мертвые. Мы всегда видим друг друга, да и встречаемся, как правило, в одних и тех же местах, трудно сказать бывают ли там живые. Хотя определенно можно утверждать, что довольно часто в этих клубах выступают живые, им кажется, что их  так принимают, как могут только живые. Они путают безумие с проявлением эмоций, а мы стараемся быть как можно безумнее.
  Есть у нас в тусовке Безумный Карл, ну потому что его зовут Макс, а в школе он стал Карл Макс, для своих он Безумный Карл. Так как он, даже не все мы отрываться можем. Его бросила жена и забрала ребенка, а его самого отравила, да, изощренная сучка оказалась – старательно отравила его жизнь. С ним сейчас Холодная Соня, жертва автомобиля. Ну не ДТП конечно, а именно автомобиля. Ее друг выбрал новый автомобиль, она не знала, что встречается с мертвецом, который хотел казаться живым. У него была цель – собирание автомобилей… Очередной его автомобиль убил ее.
  Мой босс воплощение мертвой целеустремленности, ему кажется, что если он соберет у себя все деньги, то сможет купить себе немного жизни. Вот ему-то приходиться тратить очень много времени, чтобы каждое утро закрашивать четыре отверстия от автоматной очереди… Никто из наших не знает, что с ним случилось. Тут он на днях взял себе секретаршу, такую всю модную с пачкой журналов под мышкой. Она, глупенькая, не знает, что эти журналы делают «наши парни», вон тот смешной так точно делает Ваня Стрелянный. Уже не один раз в него стреляли, видимо ждет контрольного. Придет она с этими журналами, только соберется гороскопы почитать, а Босс наорет на нее, так она плачет потом в туалете. А он и рад этому. Позвонит мне или кому-нибудь из наших и спросит: «Ну как там мой живой уголок?»
  Иногда у меня бывает поистине безумная идея – пойти в стилисты. Ведь я уже так ловко обращаюсь с расческой и всякими косметическими средствами, что смогу быть стилистом – скрыть плохое и показать лучшее. Однако утром я беру второе зеркало и расческу, по дороге на работу изучаю развлекательные мероприятия города и не думаю о том, чтобы провести вечер с Галочкой не в клубе, а у горячего камина вдвоем под пледом… Мы ведь умерли.