Живая вода. Глава 3

Глава 3.

Знание - сила.
Народная мудрость.

- Вообще-то я Философский камень ищу. То есть, пытаюсь добыть его химическим путем, - Филипп в расстроенных чувствах повертел в руках почти пустой пузырек и тяжело вздохнул. - Для облегчения работы я составил таблицу всех минералов Подземного мира. Живая вода тоже входит в эту таблицу. Я долго ее искал, можно сказать, все Змеиные острова облазил. Даже карту составил, - Филипп достал из-за шкафа большой свиток и развернул его прямо на полу. - Вот, здесь нанесены двести пять из ста двадцати существующих островов.
- Как это? - озадаченно повертел головой Алеша.
- Понимаете, острова эти покрыты вечным туманом. Поэтому их точное количество не установлено. Говорят даже, что они перемещаются в пространстве и времени. Но я в это не верю.
Горыныч опустился на колени рядом с волшебником и принялся внимательно изучать карту.
- Полезная штука... Не одолжишь нам на время? - Змей свернул свиток и взял его подмышку.
- Ну... - замялся Филипп. - При условии, что вы сообщите мне результаты своих поисков и постараетесь вернуть карту.
- Мы постараемся! - с жаром заверила его Алена.
- И еще... - волшебник смущенно улыбнулся. - Я бы хотел... только ты, Горыныч, пожалуйста, не обижайся! Я исключительно в научных целях...
- И водицы живой тебе доставим. Если добудем ее, конечно - Змей похлопал его по плечу.
- И воды Живой, конечно хорошо бы. Но я не об этом... Понимаешь, Горыныч. Я, как только узнал, что ты не сказка, что ты существуешь...  Мне очень хочется исследовать тебя, - волшебник умоляюще сложил руки.
- В каком смысле исследовать? - оглядел себя Змей. - Я те не горы какие-нибудь, чтобы исследовать меня. Вот, смотри. Весь, как есть перед тобой.
- Для хорошего научного исследования этого мало... Мне бы анализ крови взять. Изучить устройство внутренних органов...
Змей подозрительно покосился на ученого.
- Внутренние органы - это как? Кишки, что ли хочешь мне выпустить?
- Нет, нет, я не это имел в виду! - волшебник с досады, что его не понимают, даже топнул ногой. - Хотя бы прядь волос для исследования дай!
Алеша напрягся и резко поднялся с дивана.
- Не давай ему ничего, Горыныч! Еще порчу наведет. Мне Лебедь рассказывала, как это делается. Любой волшебник эдак умеет - берешь прядь волос, и...
- Как ты подумать-то такое мог? - Филипп даже подпрыгнул от возмущения. - Да я с чистым сердцем! Исключительно ради поисков философского камня! Клянусь, что даже в мыслях не собирался причинить зло такому уникальному созданию! Неужели вы мне не верите?
Змей переглянулся с друзьями, шагнул к волшебнику и несколько секунд испытующе вглядывался в его глаза. Филипп побледнел, но взгляд не отвел.
- Ну, хорошо, - кивнул Горыныч. - Бери, пока я добрый, - и он небрежно вырвал с головы несколько волос.
Алена невольно ойкнула. Добрыня одобрительно хмыкнул. Только Алеша недовольно надулся, что его не послушались. Филипп осторожно, как величайшую драгоценность, взял пинцетом локон Змея и поместил его на стеклышко микроскопа. Последующие пятнадцать минут друзья слышали от него лишь нечленораздельные восторженные восклицания.
- Ну что, теперь твоя душенька довольна? - не вытерпел Добрыня.
- Что? А... да, да... Вы не представляете, какое это чудо! Живой философский камень! - Филипп с трудом оторвался от микроскопа и жадно уставился на Горыныча. - А ты не мог бы... э-э... пожертвовать для науки еще частичкой себя? Ну хотя бы ногти остриги, а?
- Это не ногти! - нервно сжал пальцы в кулаки Горыныч. А Алеша ехидно усмехнулся:
- У нас на Руси про таких говорят: дай ему палец, он всю руку откусит.
Филипп покраснел и хотел что-то сказать, но тут дверь скрипнула и в комнату вошел Баюн. В зубах он нес за хвосты двух мышей.
- Вот, - он с довольным видом положил добычу на ковер и облизнулся. - Одна спит, другая дохлая. Ее Федя поймал.
- Отлично! - оживился Филипп. - Сейчас мы все и проверим... - он поднял спящую мышь и положил ее мусорную корзину. А дохлую поместил на стол для опытов. - Так... отрезаем ей хвост... прикладываем обратно... - комментировал свои действия волшебник. - сбрызнем мышь из той бутыли с зельем... Прирос! - восторженно воскликнул он. - Анализ был проведен верно. Зелье действительно настояно на мертвой воде!
Все, кроме Алены, которая не захотела смотреть на расчленение мыши, сгрудились у стола.
- Теперь капнем на мышку живой воды... - с увлечением продолжал Филипп. - Не оживает почему-то...
- Потому что эта живая вода - не настоящая! - назидательно произнес Горыныч.
Расстроенный волшебник сбросил дохлую мышь со стола с мусорную корзину. Оттуда вскочила проснувшаяся вторая мышка и моментально скрылась в углу комнаты.
- Ну вот! - окончательно расстроился Филипп. - У меня теперь в лаборатории мышь. Спасибочки!
- А ты скажи Федьке - он поймает, - посоветовал Баюн, перестав на минуту вылизываться.
- Ну да! И все мне тут разобьет заодно! Кстати, а где он?
- Да дрыхнет он в подвале, - неохотно ответил Баюн. - Перестарался я малость, когда мышей убаюкивал. Ну хочешь, я сам ее поймаю?... Да не бойся, бегать за ней я не буду. Уболтаю до сна... Только выйдите все из лаборатории, а то как с Федькой получится.
- Подожди, вот уйдут гости - потом поймаешь, - махнул рукой Филипп. - Только вы не торопитесь, а? - Филипп умоляюще поглядел на Горыныча. - Я ничего отрезать не буду. Честное слово! Только... Сунь пальчик во-от сюда - протянул он Горынычу какой-то замысловатый агрегат, похожий на мясорубку, совмещенную с амперметром. - Это трандуктор. Я сам его изобрел.
- Да? - Змей с любопытством посмотрел на сложный механизм. - И как оно работает?
- А вот, - Филипп радостно сверкнул глазами и закрутил блестящую ручку. Внутри что-то грозно заурчало. - Сунь сюда палец, и смотри на вот эти индикаторы. Сам все увидишь.
Горыныч поколебался секунду, но потом любопытство взяло верх и он сунул палец в жужжащую машинку. Синие и красные индикаторы замигали попеременно, а стрелка на приборе медленно поползла в сторону.
- Трандуктор измеряет внутримышечную дивиргенцию жизненных токов путем сравнительного анализа когурентных полей, - пустился в объяснения Филипп, не переставая крутить ручку. - Сейчас мы точно узнаем потенциальное поле твоей дивиргенции...
- Ох, не нравится мне эта хреновина, - опасливо отодвинулся от стола Добрыня. - Смотри, Горыныч, пальчик-то оттяпает.
При этих словах в трандукторе что-то подозрительно громко заскрежетало. Змей, нервно дернул рукой, и палец застрял.
- Не дергайся! - испуганно взвизгнул волшебник. - Я сейчас разомкну контакты и оно отпустит...
Но Горыныч уже вытащил палец из прибора. Трандуктор пронзительно заскрипел, испустил клуб едкого дыма и безжизненно затих. Филипп тоже замер, нервно переводя взгляд с индикаторов трандуктора на неестественно длинный и тонкий палец Горыныча и обратно.
- Все. Хватит опытов, - Горыныч вернул пальцу нормальный вид. - И так уже вонища стоит. Да и приборчик твой, похоже, слабоват оказался.
- Ты не понимаешь, Змей, - прошептал алхимик. - Это же открытие! Я еще никогда не измерял дивиргенцию жизненных токов в момент трансмутации! На приборе датчик зашкалил! Тут такая силища прошла!..
- Ну прошла. И что дальше? - вздохнул Змей. - Ты бы нам лучше еще что-нибудь про источник Живой воды рассказал.
- А ты потом дашь измерить себя депривизором?
- Ох, угробит он тебя, Горыныч, своими приборами, - неодобрительно покачал головой Добрыня Никитич.
- Ты давай, рассказывай, - поддержал товарища Алеша. - А приборы свои потом... Если тебе их, конечно, не жалко.



Алена сидела в уголке дивана и молча наслаждалась зрелищем. Филипп измерил Змея сперва депивизором, потом дуплексатором, а потом еще одним своим могучим изобретением - ассинхронным феноскопом Егермейера. После чего терпение облепленного со всех сторон датчиками Змея иссякло. Он аккуратно отцепил от себя все проводки и смотав их в большой клубок, вручил Филиппу.
- Да, наука твоя - вещь, конечно, интересная, но пора нам и делом заняться. Пошли, ребята.
Распрощавшись с волшебником и прихватив карту, друзья вышли на улицу. Баюн проводил их до угла башни и отправился куда-то по своим кошачьим делам.
- Да-а... наука - дело темное, - глубокомысленно протянул Добрыня. - Ты бы, Горыныч, этим делом не увлекался, а то последний ум за разум зайдет... Горыныч, ты чего это? Что с тобой?!
Алена оглянулась на отставшего Змея. Тот стоял как вкопанный и пристально смотрел себе под ноги, мучительно что-то вспоминая.
- Тень... Что с моей тенью? - Змей затравленно оглянулся вокруг. - Я же помню - у меня была тень!
Друзья невольно посмотрели вниз. Теней действительно не было. Не только у них, но и у всех окружающих предметов. «Как же мы раньше-то этого не замечали!» - поразилась Алена.
- Ну правильно! - первым сообразил Добрыня. - Откуда бы здесь теням взяться, коли солнышка нет.
Змей посмотрел в небо и сморщился, словно от боли.
- И верно, Солнышка нет. И свет какой-то весь мутный, как на дне болота... Неправильно здесь все... Не по настоящему.
Добрыня с Алешей тоже посмотрели на безоблачно-ясное небо и разом пригорюнились. Путь до корчмы они продолжили в подавленном молчании. Алена попыталась как-то развлечь Змея.
«А что, если Филипп прав, и философский камень, как минерал, действительно существует? Тогда ты - воплощенное твердое состояние философского камня».
«И что это меняет? - пожал плечами Горыныч. - Ну, назвал Филипп философским камнем то вещество, из которого я состою. Кстати, если точно следовать его терминологии, то я не твердый, а полузастывший».
«А Живая вода, получается, жидкое состояние философского камня?»
«Ну, допустим».
«В школе меня учили, что у любого вещества бывает три состояния. Твердое, жидкое и газообразное... Ну, то есть пар, - уточнила Алена. - А что будет газообразным состоянием философского камня?»
Змей хмыкнул и с проснувшимся интересом посмотрел на Алену.
«Газообразным?.. Может, ифриты? Надо будет рассказать об этой теории Гасану. Он ведь еще раньше меня появился из паров не застывшей лавы. Пусть порадуется, что какой-то алхимик записал его в свою таблицу минералов».



Опасаясь кощеевых происков, друзья не решились ужинать в общем зале корчмы.
- Еще подсыплют нам какой-нибудь отравы, - выразил общую мысль Алеша Попович.
Запершись у себя в комнате и положив серебряные монетки под окно и под дверь, они расстелили скатерть самобранку.
- Значит так, - Добрыня почесал затылок. - Щей нам понаваристей...
- И поросенка печеного, - подхватил Ивейн.
- И пива темного, пинты по две на брата, - добавил Гавейн.
- И жареную баранью ногу, - продолжил Горыныч.
- И живой воды ведра два! - неожиданно для самой себя скомандовала Алена.
Все удивленно оглянулись на ее голос.
- А что? - у Добрыни загорелись глаза. - Вдруг и вправду получится? - и он постучал пальцем по свернутой в рулон самобранке. - Выполняй, что заказано. Развернись!
Скатерть развернулась. Пахнуло озоном и на ней возникли семь тарелок с дымящимися щами, семь кружек с пивом, печеный поросенок на большом подносе, еще один поднос с жареной бараньей ногой и два небольших деревянных ведра с водой.
- Ух ты! - дружно выдохнули все.
А Змей немедленно кинулся к ведрам, схватил одно из них и принялся пить жадными глубокими глотками.
- Неужели получилось? - восхищенно прошептал Алеша Попович. - Ну, Аленушка! Ну, голова!
Змей, тем временем, утолив жажду, отставил в сторону наполовину опустошенное ведро.
- Ну как? - хором спросили его Алена, Персиваль и Добрыня.
- Хорошая вода, вкусная - Горыныч глубоко вздохнул. - Ключевая, туды ее. Холодная, аж зубы ломит. Но не та, - и он, укоризненно склонив голову, постучал пальцем по самобранке. - Не то ты мне подсунула, милая. Не ключевая вода мне нужна, а Живая. Понимаешь ты?
- Да... Мать-природу не обманешь, - вздохнул Добрыня. - А скатерка моя - тварь бессловесная. Но однако понимает все, старается. Хорошо ты, Аленушка, придумала. Только мне сдается, скатерть самобранная о живой воде не знает, не ведает...
- А если ей дать эту воду... попробовать? - предложила Алена.
- Это как? - удивился Добрыня. - Пролить на нее, что ли пузырек с живой водой?
- А что? У Филиппа, вроде, еще оставалось на донышке... - подхватил Алеша.
- Да не настоящая у Филиппа вода, - махнул рукой Змей. - Но попробовать можно. Только надо найти где-нибудь хоть самый маленький пузырек с Живой водой, и капнуть на самобранку.



О том, где достать живой воды думали долго. И по всему выходило, что надо дождаться Илью, а потом, по дороге, заехать за водой на Змеиные острова. Но тут Алену опять осенило. Девушка взяла полотенце, намочила его и, вытерев лицо, посмотрелась в зеркало. Зрелище было совершенно душераздирающее. Полустершееся лицо висело перед ней, прямо в воздухе, печально моргая.
- Ты чего это творишь с собой, Аленушка? - обеспокоено посмотрел на нее Добрыня. - Никак, невидимость свою смыть задумала?
- Вызывай Черномора! - скомандовала девушка. - Наверняка он знает, где в Мореграде добыть живой воды. Так пусть и поможет нам!
- Верно! - подхватили рыцари. - Блэкмор поможет! Он знает!
- Не будет он нам помогать, - покачал головой Добрыня. - Вот хотите, поспорю с любым из вас? Он узнает, что Горыня без памяти, и не даст Живой воды нам не капельки. Только радостно потрет свои рученочки... У него с Горыней счеты старые.
- Так я для того и умылась, Добрынюшка! Скажи ему, мол, Алена умирает, заколдовал ее Кощей... Я и в зеркальце ему покажусь. Может, тогда он на живую воду раскошелится?
- Ай да умница! - радостно хлопнул в ладони Алеша. - Не глупей моей Лебедушки!.. Давайте и правда попробуем.
Черномор откликнулся на вызов почти моментально. Похоже, он действительно везде ходил теперь со своим тазиком.
- Привет! Ну как там у вас дела? Осаду сняли?
- От осады спасла нас Аленушка. Да вот только беда с ней приключилася, - Добрыня вздохнул, да так натурально, словно и впрямь случилось что-то непоправимое. - Колдовство на ней наложено ужасное. Умирает Алена, истончается. На глазах она тает, словно льдиночка...
- Ну вот, - Черномор скорбно всплеснул руками изо всех сил изображая сожаление. - А говорили, у нее медовый месяц с Горынычем. Как же это Алену угораздило?..
- Живая вода нам нужна, - вмешался в разговор Змей. - Пропадет Алена без живой воды. А ты наверняка знаешь, где в Мореграде можно эту воду достать.
- А с чего это вы взяли, что именно живая вода ей поможет? - подозрительно сощурился Черномор. - Докторам ее показывали? Поверните-ка поднос, я сам на нее посмотреть хочу...
- Это мы сейчас, - с готовностью откликнулся Алеша Попович и повернул поднос так, чтобы в зону видимости попала Алена.
Девушка, тем временем, легла на кровать и прикрылась одеялом так, что видны были только несколько пальцев и растворяющееся в воздухе лицо.
Черномор сдавленно охнул.
- Это что же, с-сам Кощ-щей тебя так? - сбиваясь от волнения спросил он Алену.
Она в ответ лишь печально и светло улыбнулась.
- Говорить не может, - просипел Алеша, давя в себе смех.
Рыцари в разговор не вмешивались, хмуро поглядывая на разыгрываемый спектакль.
- Ты давай, Черномор, не рассусоливай, - натурально нахмурился Горыныч. - Если ты не спасешь сейчас Аленушку, то мы все вернемся назад, и вот тогда-то я покажу тебе, где раки зимуют! Я тебе все припомню...
- П-постойте! Я же... Откуда я з-знаю, где там эта вода?..
- Знаешь, пакостник. Все ты знаешь, - Змей пригрозил Черномору кулаком. - Слушай сюда. Мое слово твердое. Я ведь прямо сейчас и огнем своим поклясться могу, что, коли умрет она, немедля вернусь к тебе поквитаться!
- Н-ну ты того... Ты поаккуратней там с клятвами! - задергался Черномор. - Есть у меня одно место. Наверняка обещать не могу, что там живая вода будет. Но попробовать можно... Таверну «Баракуда» знаете?
- Это где скоморохи сумасшедшие? - уточнил Добрыня.
- Ну, можно и так сказать, - усмехнулся Черномор. - Так вот. Подойдите к бармену и спросите рыжую Эльзу. Ты, Горыныч, подойди к ней и скажи: «Привет от папочки». Она спросит: «От какого папочки?» А ты ей в ответ: «От короткого папочки». Понял?
- И она даст нам живой воды?
- Даст, коли я ей велю. На меня эта Эльза работает... Только поднос с собой прихвати. А то девка на слово тебе не поверит. Наверняка захочет еще и со мной пообщаться.



Через некоторое время Горыныч и Добрыня принесли из «Баракуды» небольшой флакон с живой водой.
- Не могу поверить, - Змей откупорил флакон и с наслаждением понюхал. - Неужели у нее действительно больше не было?
Алена поторопилась удержать руку Змея, собравшегося уже выпить живую воду.
- Погоди! На самобранку сначала нужно капнуть!
Добрыня развернул на кровати скатерть, Змей аккуратно капнул из склянки в самый центр самобранки. Живая вода моментально впиталась в льняные волокна ткани.
- Вот такой водицы можешь ты нам доставить, самобраночка? Такой, какую на тебя только что капнули? - поинтересовался Горыныч, осторожно поставив флакон на столик.
- Да побольше налить на скатерть надобно, а то вовсе ничего не получится, - Добрыня схватил флакон и щедро плеснул на самобранку.
- К-куда же ты столько, Добрынюшка? - Змей попытался было, перехватить у богатыря флакон, но было поздно. Последняя капля живой воды упала на плотную льняную скатерть и, удивительно быстро, без остатка, впиталась.
- Да тебе все равно не хватило бы, - махнул рукой Добрыня. - А мы сейчас наверняка прове... - договорить богатырь не смог, так как его перебил испуганный женский голос.
- Ой-ой-ой! Да что ж такое дееться?! - голос был негромкий, чуть надтреснутый, но довольно приятный. - Это кто же надо мной изголяется? На меня чегой-то странное капает? - по самобранке пробежала легкая рябь.
- Ух ты! - восхищенно воскликнул Персиваль и осторожно потрогал шевелящуюся скатерть.
- Это кто с нами говорит? - испуганно огляделся Ивейн.
- Вот это! Оно шевелится! - взвизгнул, указав пальцем на самобранку Гавейн и потянул меч из ножен.
- Та-ак... - Горыныч, заметив что Гавейн достает меч, двинулся на него, по дороге прихватив в правую руку табурет.
- Стойте! Да что же ты делаешь! - Алена бросилась к Змею и повисла на его шее.
- Вы это бросьте, ссоры тут затевать, да за мечи хвататься! - Добрыня, нахмурившись, погрозил рыцарям и Змею кулаком и погладил самобранку ладошкой. - Ты у нас, выходит, стала говорящая?
- Завсегда была я говорящая, только вы-то все меня не слышали. А теперича мне силушки прибавилось. Чем таким ты напоил меня, Добрынюшка?
- Это живая вода. Та самая, которую мы просили тебя доставить недавно, - принялась объяснять Алена. - Мы добыли ее немножко и капнули на тебя, Чтобы ты, самобраночка, поняла, чего именно мы хотим.
- Эхе-хе. Какие ж вы хитрые! Ишь, чего, понимаешь, удумали. Для того я была соткана Бабушкой, чтоб еду доставлять разновсякую...
- Верно. Еду и питье, - подхватил Добрыня. - А живая вода, это самое, что ни есть, питье! Так что давай, исполняй заказ. Нам живой воды, да побольше! Понятно ли я говорю?! - и он требовательно постучал по скатерти пальцем.
- Понятно... Чего уж тут непонятного, - недовольно прокряхтела скатерть и замолкла.
- Ну, так отчего же не доставляешь? - возмутился Добрыня через несколько секунд.
- Так команды не было. «Свернись», да «развернись» мне что, тоже за вас теперь говорить? - проворчала самобранка.
- Свернись, - скомандовал Добрыня. И скатерть сама свернулась в аккуратный рулон. - Два ведра живой воды. Развер-нись!
Самобранка развернулась. Друзья, затаив дыхание, замерли, ожидая появления ведер с живой водой. Но на скатерти было все также пусто. Наконец, пахнуло озоном, и в центре льняного полотнища появились два небольших пузырька.
- Что это ты снова своевольничаешь? - недовольно похлопал ладонью по самобранке Добрыня Никитич.
- Уж прости, хозяин, я ить не железная. Что сумела, то и доставила. Вот, хоть расшибись ты в лепешечку, больше нет живой воды поблизости.
Змей откупорил один из пузырьков, принюхался и одним махом выпил все содержимое. Точно также он поступил и со вторым пузырьком.
- Ну вот. На пару часов хватит. А там, милая, еще добудь мне немного, - довольно улыбнулся Горыныч и погладил самобранку.
- Да откуда ж я вам добуду? Кабы я точно знала, да ведала, где воды этой многое множество, так добыла бы вам сколько надобно, - вздохнула скатерть.
- А эти пузырьки ты где взяла? - Алена с ужасом посмотрела на два пустых флакона. На одном из них был отчетливо виден герб Мореграда - две портовые башенки с натянутой между ними цепью. - Уж не у Кречета ли?!
- Где взяла, там его уже нетути, - самодовольно ответила самобранка.
- Ты что же, и еду-питье все время у кого-то брала? - Алеша Попович ошарашено посмотрел на скатерть. - Ежели у нас тут, на столе, что-то появляется, то где-то оно исчезает? Тот печеный поросенок, он что же, прямо со стола у кого-то исчез?!
- Ты, Алеша, зря про энто убиваешься! – «успокоила» скатерть. - Там еще другой такой же рядом стоял...
«Может, год назад, с Дунаевой бочкой вина, мы зря на Черномора грешили? Может, это не он бочку у Дуная утащил, а самобранка, для богатырей? – пришло вдруг в голову Алене. – Но ведь Черномор, вроде, сознался?.. Ну да, сознался, что мог бы… А как там на самом деле было?»
- Выходит, прав был Микула, - не унимался Алеша. - Он все жаловался нам, что пиво у него из бочек пропадает, а то и из-за стола.
- Я нечасто брала у Микулушки, - заверила их самобранка. - А все больше у бояр, что поблизости, или прямо из стольного Киева. Чай Владимир князь беднее не сделался. Я не зря ведь самобранкой прозываюся. Все сама беру, без спросу-разрешения, чтоб кормить-поить хозяина голодного.
Алеша вздохнул. Рыцари непонимающе переглянулись, видимо не уловив всего смысла разговора. Добрыня было нахмурился, но затем философски махнул рукой.
- А-а, ладно. Не голодать же нам.
Алена, тем временем, рассматривала второй флакончик, маленький, сделанный из темно-синего стекла. На флаконе не было никаких надписей. Только буква М на золотой крышечке.
- Интересно, а откуда второй флакон взялся? - спросила она у самобранки.
- Я уж, милая, не стала разглядывать. Больно много колдовства там наворочено. Просто хвать, и утащила потихонечку.
- И больше нигде живой воды нет? - умоляюще посмотрел на скатерть Горыныч.
- Отчего же! Где-то, может, и есть. Но поблизости нету. А то бы я почуяла.
- Ну, вот что, - Добрыня довольно потер руки. - Я, придумал, кажется... Как Илья добудет нам корабль летающий, поплывем на нем на острова змеиные. И в дороге скатерку будем спрашивать. Как она живую воду почувствует, так ее нам и доставит из источника!