Живая вода. Глава 16

Глава 16.


Самостоятельно идти Персиваль пока не мог, да и остальные путники изрядно вымотались, пробираясь через ловушки, поэтому, пройдя немного берегом реки и выбрав наиболее открытое место, они остановились на отдых. Караулить вызвался Горыныч. Персиваль и богатыри свалились спать даже раньше, чем небо моргнуло, возвещая что наступила зеленая четверть четвертого часа вечера. Алена спала беспокойно. Ей снились волки, но они почему-то не нападали, а наоборот, пятились, испуганно поджав хвосты. Потом все вокруг словно накрыло огромной тенью, сквозь которую смутно слышались вой, рычание, и, почему-то жадное чавканье. Проснувшись Алена обнаружила у себя под боком Баюна.
- Ты чего это? Замерз, что ли?
В вечернем сумраке в последние часы стало немного прохладнее, но еще не настолько чтобы кутаться в одежду и прижиматься друг к другу во время сна. Так что от кота под боком Алене было жарко. Баюна же била мелкая дрожь, у него стучали зубы.
- Ты не заболел ли часом? – девушка погладила его, пощупала нос.
- Ох, что-то мне стра-ашно, - прошептал Баюн. - Чую холод к нам приближается. Да еще во-олки эти. И Змей…
- Что – Змей? – насторожилась Алена.
- Коситься он на меня все время и облизывается… - кота передернуло.
- Да показалось тебе, переволновался с волками, вот и мерещится невесть что.
- Правду я говорю, неладное с ним творится. Как вы уснули, волки завыли, а он слушал, слу-ушал, да как завоет по волчьи. И на меня все так и зыркает голодными глазищами. Вот я к тебе и перебрался. А потом слышу – опять вой. И он ка-ак кинется в кусты… Ох, не выдай меня, Аленушка.
Алена приподняла голову, ища взглядом Горыныча. У костра его не было. Вокруг лагеря было подозрительно тихо. Даже птички не пели, и ветер не качал кронами деревьев. Только из кустов на опушке доносилось чуть слышное шуршание.
«Змеюшка! Куда ты пропал?» – мысленно позвала Алена.
«Да здесь я. Поблизости… - с какой-то неохотой отозвался Горыныч. - Слышу все и вижу. Волков отгонял».
«Что с тобой происходит? Ты в порядке? Тебя уже кот боится».
«Все со мной в порядке. Сейчас вернусь… Что ж вам все не спится?»
Шорох в кустах прекратился. Через некоторое время из леса появился Змей. Он прошел чуть пошатывающейся походкой мимо костра, подошел к реке и, встав на четвереньки, принялся жадно пить. Потом удовлетворенно вздохнул, и, подсев к костру принялся ковыряться в зубах. Алене стало почему-то не по себе, разговаривать со Змеем резко расхотелось. Но Баюн вдруг успокоился, замурлыкал. Девушка обняла кота и заснула под его воркование. Уже сквозь сон Алена слышала, как Горыныч ворчит:
- Ох уж мне эти Алешины стрелы. Вечно попадаются не вовремя…


Утром (то есть в синюю четверть четвертого часа вечера) путешественники вошли в Муравьиное царство. Вокруг – на деревьях, на тропинках, в траве кишмя кишели муравьи. Перед первым же большим муравейником Алена положила подарок – две горсти кураги, последнее, что осталось от запасов провизии.
- Дальше мы не пройдем, - Змей присев на корточки, внимательно вслушивался в неслышимые остальным голоса муравьев. – Пройти здесь и не раздавить ни одного подданного муравьиного короля невозможно. А подарков у нас больше нет. Лучше перебраться на ту сторону реки, там сырая почва и муравьев почти нет. Вот только брода я поблизости не вижу.
- Переправимся и так, чай не широка речка-то, - повел плечами Илья.
- А я плавать не умею, - растерялась Алена.
- А я так и пода-авно, - Баюн осторожно коснулся лапой воды и отскочил, брезгливо отряхивая капли.
Горыныч переглянулся с Ильей.
- Не бойся, Аленушка, сейчас что-нибудь придумаем. А ты, киса, садись Илье на шею. Уж он тебя перевезет в лучшем виде.
Змей был бодрым и даже веселым, чего с ним давно уже не бывало. Баюн от него уже не шарахался, хотя и косился подозрительно. И Алена никому ничего не сказала про Горыныча и волков. Дело прошлое, мало ли кто кого съел. Голод-то не тетка. Но на перед девушка решила внимательно следить, чем или кем питается Горыныч, учитывая его свойство зеркалить тех, с кем плотно общается.
Змей шагнул в воду как был – в одежде. И спокойно перешел по дну под водой на противоположный берег. Мужчины завистливо вздохнули. А Змей уже кричал Илье:
- Вещи мне бросай, а потом ее!
Илья деловито связал все сумки и одежду в один тюк и легко перебросил его Горынычу. Потом Илья подхватил на руки девушку.
- Вы что это?! – завизжала Алена. – Не надо! А-а-а!!!
Илья зашел по колено в реку, раскачал девушку и с размаху кинул Змею. У Алены душа ушла в пятки. Горыныч шагнул навстречу и на лету подхватил ее - обмеревшую от страха. Прижал на минутку к себе и поставил на берег.
«Прости, милая. Перенес бы тебя на крыльях, но боюсь тратить силу. Чую скоро она мне вся понадобится».
Алена только вздохнула и пошла разбирать сваленные в кучу вещи. Откуда-то вдруг подул холодный ветер. Змей тревожно огляделся и прокричал друзьям:
- Давайте, поторапливайтесь, не нравится мне здесь!
Поеживаясь от налетевшего холода, богатыри и Персиваль вошли в реку и поплыли. Алена обняла себя руками за плечи. Холод становился невыносимым. Река стремительно, как в ускоренном кино начала покрываться льдом. Горыныч бросился в воду, помогая выбраться Илье с котом на плечах и Добрыне. Алена подскочила к ним с одеждой. Полотенец ни у кого не было. Богатыри, стуча зубами, кое-как обтерлись плащами и принялись натягивать рубахи и портки. Баюн забрался на руки к Алене и она крепко обняла его, чтобы согреться. Горыныч по прежнему стоял по колено в воде, словно не замечая холода. Змей с тревогой следил, как сильно отставший Алеша медленно приближается к берегу, с трудом взмахивая руками. Персиваля, вошедшего в реку последним, нигде не было видно.
- Ежели ему свело ноги, не выплывет, - Добрыня начал стягивать надетую было рубаху. – Горыныч, родной, дыхни на воду, я нырну за ними, а то ведь потонут!
- И думать не смей!
Горыныч оттолкнул Добрыню от берега, и сам прыгнул в стремительно замерзающую реку. Добрыня ошарашено покрутил головой. Там, где проплывал Змей, лед трескался и таял. Добравшись до тонущего Алеши, Горыныч схватил его за волосы и поволок к берегу. Там Алешу подхватили Добрыня и Илья, а Змей снова нырнул. Баюн спрыгнул с рук Алены и подбежал помогать отогревать Алешу. А девушка, стараясь не смотреть на стремительно нарастающий слой льда на реке, принялась разводить костер. Она собрала охапку веток, выбрала из них наиболее сухие и сложила шалашиком. И только тут поняла, что ни зажигалки, ни спичек у нее с собой нет. Да и не может быть таких привычных ей вещей в этом колдовском мире. До сих пор на привалах костры разводили богатыри.
- Илья! У тебя огниво далеко?
Богатырь, на пару с Добрыней, растиравший посиневшего Алешу, не глядя выхватил из поясной сумки кожаный мешочек и бросил Алене. Девушка, развязав шнурок, вынула пропитанную чем-то сухую тряпочку, кусок кремня и железное кресало. Попробовала ударить кресалом о кремень. Держать кресало оказалось жутко неудобно. Потом посыпались искры, но огня не было и в помине.
- Да как же оно работает-то? – Алена беспомощно оглянулась: - Илья!
- Дай сюда!
Богатырь выхватил у нее из рук кремень и кресало, подложил сухую тряпочку – трут под сложенные шалашиком веточки и принялся споро высекать искры. Через секунду трут затлел. Но даже самые тонкие палочки никак не хотели загораться.
– Эх, бересты бы сюда сухой.
Илья окинул взглядом окрестности и вздохнул - ни одной березы поблизости не было. Только осины и клены, со стволами, на высоту человеческого роста покрытыми сырым мхом. Алена вытащила из своей сумки заветную книгу и не раздумывая выдрала половину страниц. «Теперь уже все равно». Сухая бумага вспыхнула от тлеющего трута, и костер наконец разгорелся. Вокруг огня тут же засуетились, подтаскивая новые дрова, богатыри. В этот момент посередине реки лед с треском вспучился и из трещины вылетел Горыныч с Персивалем на руках. Тяжело взмахивая крыльями, Змей подлетел к костру и бесцеремонно сбросил юношу на землю. Илья сноровисто принялся откачивать рыцаря, а Змей стремительно, в полете оборачиваясь драконом, взмыл над макушками деревьев. И голос его загремел над лесом и замерзшей рекой:
- Эй, Кощей, выходи на бой, со мной силой померяйся! Али ты только на маленьких нападать смеешь, Заморыш?!
Люди, замершие у костра, никакого ответа не услышали, но Змей вдруг резко сорвался с места и полетел куда-то за лес на той стороне реки. Выкашляв попавшую в легкие воду, Персиваль приоткрыл глаза и проводил Горыныча мутным взглядом. Видел ли рыцарь дракона или принял его за галлюцинацию, Алена не решилась уточнять. Холод прекратился так же внезапно, как и налетел.. В котелке вскипятили воду, в нее Илья бросил какие-то собранные в лесу травки и листья. Обжигающим терпким настоем напоили дрожащего Персиваля и напились сами. Илья пристально обшаривал глазами землю вокруг себя. Не смотря на сырость, муравьи встречались и здесь.
- А сделаю-ка я круг из золы горячей вокруг лагеря, - богатырь зачерпнул опустевшим котелком золу из костра и очертил широкий круг, отсекая муравьев от места отдыха друзей.
Впрочем, отдых оказался недолгим. С той стороны, куда улетел Змей, потянуло гарью. Потом появились клубы дыма. Баюн, с тревогой принюхивающийся к ветру, вскочил, вздыбив шерсть.
- Уходим поскорее да подале, чую я, лес там горит, а дым-пламень прямо на нас идет!
Похватав вещи, друзья поторопились отойти подальше от берега. Илья подхватил еще слабого Персиваля, Алеша посадил Баюна себе на плечи. Добрыня задержался на берегу, затаптывая и без того уже потухший костер. Алена оглянулась и увидела, что Добрыня стоит, глядя поверх деревьев и сжимает кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Клубы дыма уже переползали через реку.
- Пойдем, Добрынюшка, - Алена вернулась и потянула богатыря за рукав.
Он обернулся и посмотрел на нее бешеными глазами.
- Он же там один за нас за всех заступается, - Добрыня погрозил кулаком в направлении лесного пожара. – Ну попадись мне только Кощей, дух вышибу!
И Алена подумала, что когда они отыщут смерть Кощееву, Добрыню придется долго уговаривать не ломать иглу тут же на месте. «Верно говорят, кровь не водица, - вздохнула про себя девушка. – А ведь это Добрыня еще не знает, что Змей его отец».
Вскоре почва под ногами стала посуше. Осины и клены в лесу сменились высокими соснами. Ветер к счастью изменился, и дым стало относить в сторону. Алена все это время пыталась мысленно докричаться до Змея, но тот не отзывался. Только когда они отошли уже на порядочное расстояние от реки, девушка услышала слабый отзыв.
«Жив! Слава Роду!» - Алена обессилено привалилась к стволу дерева.
«Да что мне сделается? – нарочито бодрый тон явно давался Горынычу с трудом. – Заморышу, чай, больше досталось…»
- Ау, Аленушка, очнись, - Добрыня потряс ее за плечи. – Я говорю, с Черномором бы связаться, чего он там мышей не давит?!
Алена непонимающе взглянула на обступивших ее друзей, спохватилась и достала из сумки блюдо. Черномор отозвался мгновенно, словно давно ждал у своего тазика.
- А где Горыныч? – вместо приветствия спросил карлик, пытливо всматриваясь в лицо девушки. – Как его самочувствие?
- Не дождешься, - процедила сквозь зубы Алена.
- Ты нам зубы не заговаривай, - склонился над блюдом Добрыня. – Обещал Кощея отвлекать, так отвлекай, а иначе дальше идти мы не согласные. Тут и другие есть входы-выходы, и про них нам уже все ведомо. Вот поднимемся на поверхность, по-другому будем с тобой разговаривать!
Черномор с ненавистью глянул на богатыря.
- Ладно, ладно, я подумаю, что можно сделать. Поговорим еще, - последние слова его прозвучали почти угрозой. И блюдо погасло.
Добрыня замысловато выругался, и даже Персивль не стал заступаться в этот раз за «доброго волшебника Блэкмора».
«Аленушка, - еле расслышала девушка тихий зов Змея. – Ты живую воду мне добудь, милая, а то что-то хуже мне становится…»
Девушка всполошилась, кинулась к Добрыне.
- Змею плохо, живая вода требуется…
Добрыня понятливо закивал головой, достал самобранку.
- Ой не будите меня, люди добрые, - сонным голосом заговорила скатерка. – Ой, нет у меня никаких силушек добывать вам еду-питье… А живую воду и подавно не добуду здесь.
Только после долгих уговоров, сдобренная пригоршней живой воды из фляжки Персиваля, самобранка, поднатужившись, выдала им большой котел, наполовину налитый живой водой. Котел был выдран, что называется, с корнем. Литые ножки котла были погнуты, из них торчали испачканные в земле кованные гвозди, каждый с полметра длиной. Подвиг этот отнял у самобранки все силы, она вздохнула и заснула накрепко, не откликаясь уже ни на какие просьбы и посулы.
- Не иначе, это тот самый котел Ворона, - вздохнул Илья, вынимая гвозди, мешающие прочно установить котел на земле. – Ох, надеюсь, не придется нам через его царство возвращаться.
Котел аккуратно установили в сторонке, пополнив сперва запас во фляжке Персиваля. Посовещавшись, решили никуда не двигаться с места до возвращения Горыныча. Илья попытался развести костер, но сырость вокруг была такая, что огонь никак не разгорался. Алена со вздохом достала остатки книги и отдала Илье – на разжигу. Спать укладывались вокруг костра на нарубленных еловых ветках. Алеша в обнимку с Баюном сразу же заснул. Персиваль ворочался, кутаясь в плащ. Его похоже знобило. Илья с Добрыней остались у костра дежурить. Алене тоже не лежалось. Горыныч опять не отзывался, и она места себе не находила от тревоги. Разговаривать никому не хотелось. Они молча сидели втроем у костерка, время от времени с надеждой поглядывая в сторону реки. В конце концов Илья, кряхтя, поднялся.
- А пойду-ка я, проведаю, может помощь ему требуется. Уточни-ка, Аленушка, далеко ли отсюда Горынушка?
- Где я был, там меня уже нет, – послышался знакомый голос, и к костру вышел Горыныч. Алена ахнула, Персиваль, приподнявшись, испуганно перекрестился, а богатыри невольно потянулись за оружием. Змей и вправду выглядел устрашающе. Покрытый множеством запекшихся ран, наполовину человек, наполовину дракон, он двигался с трудом, подволакивая правую ногу. Алена кинулась ему навстречу.
- Да что же это он с тобой сделал?!
Горыныч отстранил от себя девушку.
- Погоди, не подходи ко мне пока… все не подходите. Воду нашли?
Добрыня, прикусив губу, указал на котел. Змей пил жадно, и с каждым глотком к нему возвращался человеческий облик.
- Хорошо, да мало, - с сожалением оторвался Горыныч от опустевшего котла. – Давай, Добрыня, доставай самобранку. Еще столько же мне надобно, иначе огнем дышать не смогу.
Однако, самобранка не отзывалась. И даже не разворачивалась сама.
- Говорил я вам, колдовство людское здесь не действует, - пробурчал Баюн. – Совсем скатерку свою заморили… Да и где ей теперь добыть живой воды? В последний раз она весь котел Ворона сюда притащила.
- А скажи честно, Змей Горынович, - шмыгнул носом Персиваль. – Это не тебя ли мы ехали убивать там, на поверхности?
Змей вздрогнул, Илья с Добрыней придвинулись к нему, недобро глядя на рыцаря.
- Догадался? – вздохнула Алена. – Ты чем старое ворошить, отдал бы лучше Змею свою фляжку с живой водой. Если он не поправится, нам всем отсюда не выбраться.
Персиваль молча отцепил от пояса флягу и протянул Горынычу. Змей помедлил, вглядываясь в глаза юноши, потом улыбнулся и взял флягу, пожав при этом руку молодого рыцаря.
Небо моргнуло. Наступил пятый час вечера, зеленая четверть. Спать укладывались почти успокоенные, оставив дежурить Илью. Но вскоре Персиваль начал кашлять. Алена встревожилась, встала и потрогала лоб юноши. У рыцаря явно была высокая температура. Алена растолкала Баюна и попросила его спать на груди Персиваля – прогреть его как следует.
- Я тебе что, горчичник что ли? – проворчал кот, но перебрался к рыцарю и тихонько замурлыкал, свернувшись калачиком на его груди.
Через некоторое время кашель стих и Персиваль заснул. Алена еще подходила, трогала его лоб, но похоже Баюн знал свое дело, и юноша пошел на поправку. Девушка успокоилась и сама собралась заснуть, но тут тревожно заворочался Горыныч. Алена осторожно, чтобы не разбудить остальных, встала и перебралась поближе к Змею. Илья покосился на них от костра, но промолчал.
«Плохо тебе? – Алена тихонько дотронулась до руки Змея. - Может, нужно что-то?»
«Сон дурной мне приснился, милая. Будто бы Черномор украл у Кощея меч-кладенец».
«Ох беда, коли сон в руку, - вздохнула Алена. – Получится, что мы напрасно здесь страдаем».
Змей приподнялся и сел, привалившись к стволу дерева.
«Силы у меня уходят, Аленушка. А пополнять их нечем. Земля тут мне чужая, не моя матушка. Без живой воды еще одной такой драки я не выдержу».
У Алены сжалось сердце.
«Но ведь и Кощей здесь не в полной силе?»
«Мне сейчас и того хватит, - Змей криво усмехнулся уголком рта. – Вот уж не знал, не ведал, что буду бояться Заморыша».
Алена прижалась к нему, обняла обоими руками, словно пытаясь согреть.
«Мы обязательно выберемся отсюда, назло всем, вот увидишь. А когда вернемся на поверхность, ты сразу поправишься, - Алена потянулась и поцеловала Змея в губы. – Я люблю тебя».
Горыныч порывисто обнял девушку.
«Ради этого стоило сюда идти и все вытерпеть. Ну почему ты так долго не признавалась, солнышко мое ясное? Чего боялась-то?»
«Неважно, - Алена замотала головой. – Помнишь, тогда в Златограде, я не ответила тебе? Теперь отвечу. Да, я пойду за тебя замуж».
Змей откинул голову и взглянул прямо в глаза Алены.
«Клянешься?»
Глаза Горыныча были глубокими, как темно-зеленые омуты. У девушки замерло сердце. То, что происходило сейчас между ними, было серьезно и необратимо, это она поняла вдруг всем своим существом. Алена запаниковала: «Что я делаю? Он же не человек!» Вспыхнули предупреждающими знаками слова Бабы-Яги: «Ты бы еще в Солнце влюбилась!». И вдруг бабушка словно бы оказалась рядом с ней. Яга смотрела на девушку, нахмурившись, и качала головой.
«Так ведь когда-то и у Солнца жена была», - сказала ей Алена, вспомнив старинную сказку.
«Ох, девка, сгоришь, с огнем играючись… Да и богам с человеческими женами жизни не было».
Алена упрямо тряхнула головой, разгоняя наваждение.
- Клянусь, - твердо сказала она вслух.
Змей сжал руку Алены, по-прежнему не отпуская ее взгляда.
- И я клянусь. Огнем своим клянусь быть твоим мужем.
В глубине его глаз на миг зажглись всполохи, а ладонь стала невыносимо горячей. Но Алена не выдернула своей руки и не отвела глаз. Змей улыбнулся счастливо и тут же стал казаться ровесником девушки.
«Вот выберемся наверх, я попью живой водицы вволюшку, поправлюсь, и будем мы с тобой жить хорошо-хорошо», - он зарылся лицом в волосы Алены.
Девушка заснула, прижавшись к Змею, в теплом кольце его рук.

Когда они проснулись, стало еще немного темнее. Залив травяным чаем требующие пищи желудки, путники двинулись вперед, берегом реки, к морю. Никаких серьезных препятствий у них на пути не встречалось. Лесной пожар так и не перекинулся на эту сторону реки. Да и по другую сторону лес стоял пока целехонек, хотя все небо на востоке до сих пор было затянуто дымом. Впрочем, возможно, это был не дым, а тучи. По дороге Алена все высматривала, не попадутся ли где орешки или ягоды. Но все съедобное уже растащили лесные жители – на запас на Кощеев день. Изредка попадавшиеся орехи только дразнили голодные желудки. Но даже голод не мог погасить праздника в душе Алены. Они со Змеем шли порознь, лишь иногда переглядываясь, и от этих улыбчивых взглядов становилось легче терпеть все невзгоды.
Через некоторое время хвойный лес кончился. Они вышли на широкий луг. В вечерних  сумерках трудно было разглядеть, что происходит хотя бы в километре от них. Вскоре небо над ними потемнело. В спины ударил сырой ветер и из надвинувшихся туч хлынул ливень. Правда, струи дождя оказались, против ожидания, теплыми.
- Ждали Кощея, а тут на тебе, - Добрыня подставил лицо каплям, жадно хватая их ртом.
По небу прокатились раскаты грома. Друзья в ответ радостно рассмеялись.
- Похоже, я хорошую трепку задал Заморышу, раз он боится теперь даже показываться, - довольно улыбнулся Змей.
- Может, дело не в тебе, Горыныч? – с сомнением пробасил Илья. – Может он боится смерть свою? Может быть, она ему опасная? Чую, близко мы уже находимся.
- Может и так, - Змей беззаботно махнул рукой. – Главное, что нет его поблизости. Это я теперь прекрасно чувствую.
- Если он так боится своей смертушки, может нам ее с собой взять, да поместить в стольном Киеве, на маковку церковную? – хитро сощурился Добрыня. – Он тогда на Русь вовек не сунется.
- Я б не стал ту смертушку и в руки брать, - покачал головой Алеша, - да и вам-то братцы, не советую. Лучше нам отдать ее Горынычу. Пусть уж сам он с ней что хочет делает.
- А что?! Я не против.
Змей лихо засмеялся, и, приплясывая, побежал под дождем, вперед по мокрому лугу. Только у Алены, при мысли о том, что кощееву смерть придется носить Змею почему-то неприятно заныло сердце. Дождь вскоре кончился и небо немного посветлело. А еще через некоторое время впереди показалась синяя полоска моря. Дойдя до берега, они на всякий случай решили еще раз вызвать Черномора. Но колдун на связь не вышел. Попытавшись несколько раз, друзья махнули рукой.
- О чем его теперь спрашивать-то? - пожал плечами Горыныч. – Где смерть Кощева мы и так уже знаем. От устья реки идти надо на юг, вдоль берега. Там будет длинный мыс. С края этого мыса должно быть видно остров. Смерть на острове, наверное, в сундуке, на дубе висит. Вряд ли Черномор знает что-то еще.
- А вдруг он каких-то деталей нам не рассказал? – засомневался Алеша.
- Ну, давайте еще раз попробуем, - вздохнула Алена. – Только, боюсь, он больше на связь с нами не выйдет.
- Да не может такого быть, чтобы волшебник Блекмор нас предал! – всплеснул руками Персиваль. Богатыри в ответ на это только кисло усмехнулись.
- Кстати, - Горыныч внимательно смотрел вверх. – Вороны Черноморовой что-то нет нигде. Ох, не нравится мне все это… Похоже, что мы ему уже не нужны.
Алена еще трижды пробовала достучаться до Черномора. Но тщетно.
-Все. Хватит время терять, - Илья схватил блюдо и с размаху забросил его в море. – Пошли дальше.
Друзья поднялись с прибрежного песка и двинулись вдоль полосы прибоя. Через некоторое время впереди показался глубоко выдающийся в море мыс. Богатыри ускорили шаг. Горыныч, вглядываясь в морскую даль, плотоядно улыбался и нетерпеливо потирал руки. Только Персиваль шел хмурый и растерянный.
«Похоже, он никак не может поверить в вероломство Черномора, - вздохнула Алена. – А где, кстати, Баюн?»
Кот скоро догнал их. Бежал он удивительно бодро и вид имел исключительно довольный и сытый. Даже бока Баюна, кажется, стали шелковисто лосниться.
- Ты где это так подкрепился? – спросила Алена.
- Ну-у, - по морде кота расплылась мечтательная улыбка. – Уговорил тут одну антилопу…
- И съел?! – ужаснулась Алена. – Да ведь все же теперь узнают, что мы…
- Ну зачем сразу съе-ел, - замурчал кот. - Усыпил я ее, и молока вдосталь напился. Поголодают полдня ее детки, всего-то навсего. Я вон сколько на одних только фруктах сидел…
- Помолчал бы, не хвастался, - пробурчал Добрыня. – Другие-то голодные идут.
- А я что? Я ведь и целое стадо усыпить могу! У них там многие антилопы детенышей кормят. Котелок-то давайте, и вам молочка надою.
- Да ну?! – хором переспросили Илья и Алеша.
От одной только мысли о теплом молочке у друзей свело желудки.
- Ну-у… Только я доить не умею. Когти у меня. Вот если Алена со мной сходит…


Обедали они парным молоком местных антилоп. Алена дважды надаивала полный котелок, так что всем хватило. Конечно, для богатырей это была не еда, но хоть что-то. А потом они удивительно быстро дошли до оконечности мыса. Оттуда уже был отчетливо виден небольшой островок, поросший густым лесом. Добрыня вынул из своей котомки свернутую рулоном, как половик, солнечную дорожку, положил ее краем на тихую, почти не волнующуюся воду у берега и, направив к острову, катнул валик вперед. Солнечная дорожка, мгновенно раскаталась и легла блестящей золотом лентой прямо на воду, соединив мыс и виднеющийся вдали берег острова.
- Ну что, пошли? – Добрыня снял, на всякий случай, сапоги, и босиком ступил на золотистую поверхность.
Следом на зыбкую дорожку решился ступить Персиваль. Он тоже разулся и взвалив тяжелый тюк с кольчугой и оружием себе на спину, пошел за Добрыней, шепча молитвы. Осознав, что идет по солнечной дорожке, не проваливаясь в воду, рыцарь принялся молиться еще жарче. Лицо его просто лучилось от счастья. Следом зашагали остальные. Тоже, на всякий случай, разувшись. Последней на дорожку ступила Алена. Ноги приятно холодило, как от соприкосновения с водой, дорожка слегка проминалась под ногой. Ощущение было такое, словно она шла по полиэтилену, положенному на воду, только он почему-то не проваливался под ее весом.
- Стойте! Да куда же вы?! – жалобно замяукал оставшийся на берегу Баюн. – Не борса-айте меня!
Друзья, растянувшиеся уже гуськом по солнечной дорожке, остановились, оглядываясь.
- Кто ж тебя бросает? – удивленно поднял брови Илья, шедший предпоследним. – Пошли с нами, коли хочешь.
- Бою-усь, - завыл Баюн. – Не кошачье это дело, по воде ходить.
- Ну, боишься, так не иди, - пожал плечами Илья.
- Да как же я тут один? Ведь Коще-ей, во-олки!… - жалобно завыл кот. – Возьмите меня. Я еще пригожу-усь!
- Да никто же не гонит тебя! Пойдем, - Алена поманила его рукой.
Кот поставил, было, лапку на солнечную дорожку, но тут же ее отдернул.
- Не могу я по воде-е ходить! На ручки меня возьмите, а-а?
- Ну что с тобой поделаешь? – Алена вернулась и, подхватив кота на руки, снова ступила на прохладную зыбь. Против ожидания, дорожка держала ее с котом на руках так же прочно, как и без кота. Увидев, что девушка несет Баюна на руках, Илья укоризненно покачал головой, но говорить ничего не стал и двинулся вперед.