Анатомия запоя. И немного о любви

               
Неизвестно зачем,
               почему, отчего -
Я тебя повстречал
              Ни с того ни с сего.

Я тебя полюбил —
             и утратил покой.
Непонятно зачем,
             неизвестно на кой...
                («12 стульев»)




Майор полиции А. Ю. Куликов влюбился.

Это историческое событие произошло так.
Холодным мартовским утром прошлого года майор Александр Куликов, которого все звали почему-то Аликом,  покуривал на крылечке родного ОВД. Мысли его расслабленно перебегали с предмета на предмет. Напротив крылечка была стоянка сугубо полицейских машин, на которой, вгрызаясь в снег, парковался чужой, отнюдь не полицейский, форд. Пресекать правонарушение майору Алику было влом. Он уже было докурил, бросил окурок и взялся за ручку двери, но некое мимолетное виденье заставило его повернуть голову в сторону форда.
Форд пискнул. От машины к двери, за которую держался Алик, очень-очень уверенным шагом шла коротко стриженная блондинка на тонких высоких каблучках.
Алик любил женщин. И посмотреть, и вообще.
Блондинка прошла мимо Алика, галантно придержавшего перед ней дверь - «спасибо»,  расстегивая на ходу шубку и показывая дежурному красную книжечку. Стервозочке надо было на второй этаж - где следствие, а Алик работал на первом, будучи заместителем начальника участковых.
«Как бы к ней подкатить?» -думал Алик.
«Чего он на меня уставился?» - думала блондинка. И на всякий случай незаметно оглядела себя — все ли в порядке. Все было в порядке. Тогда блондинка отнесла внимание майора на счет своей неземной красоты и успокоилась. С лестницы второго этажа блондинка посмотрела вниз. Алик посмотрел вверх.
«Блин, надоел,» - улыбнулась блондинка. Широкоплечий Алик ей явно понравился.
«Ничего. Очень даже ничего.». - подумал Алик. И решил подождать.

Достаточно скоро сверху застучали каблучки.
-Простите, - сказал Алик, - вы адвокат?
-Да, - ответила блондинка.
-А можно с Вами посоветоваться?
-Можно, - сказала блондинка, и расстроилась. Оказывается, этот мужик прикопался к ней не из-за неземной красоты, а потому, что ему нужен адвокат. Всего-то.
Адвокат Алику был действительно нужен. Собственно, ему была нужна его квартира, в которой он и его семья жили на птичьих правах. Квартира была служебной, данной Алику на три года. Три года уже истекали, и было ясно, что квартирный вопрос надо решать в самом ближайшем будущем.
Отдать справедливость Алику — за эту квартиру он бился во всех инстанциях. Подключал депутатов Государственной Думы. Про него даже в газетах писали.  Поэтому Алик с трудом представлял, что еще такое-эдакое можно сделать в его всеми признанной безнадежной ситуации,. Бабу-адвоката он вообще слабо воспринимал, тем более эту, с ее ногами, духами, шубкой и золотыми кольцами на тонких пальцах.
Но как-то же надо было заговорить с блондинкой! И поговорить про квартиру было ничем не хуже любой другой темы.

Они прошли в кабинет Алика, и Алик начал рассказывать. Про две чеченские войны, про свои ордена и две контузии, про жену Машу, про двух детей, взятых из детского дома. Блондинка запечалилась.
-Давайте попробуем с Вами поработать, - сказала она.  - Я приеду вечером. Принесите мне документы.
«Ну-ну, поработай», - подумал Алик. Знакомство явно начало налаживаться.
-Как Вас зовут?
-Вика, - представилась блондинка, - А Вас?
-Александр. Аликом все зовут.

Через несколько дней блондинка позвонила Алику сама.
-Алик, мне кажется, я знаю, как Вам помочь.
 
Блондинка Вика с ее ногами, духами и помадами, рассорившись вдрызг с партнером по адвокатскому бизнесу, решила не заморачиваться больше дружбами и партнерами, а начать работать одной. Кроме того, надоели ежедневные двухчасовые пробки в Москву утром -из Москвы вечером, больше похожие на ралли без правил с препятствиями. Так Вика решила открыть свою адвокатскую контору, и открыть ее не где-нибудь, а в родном городе Подмосковске.
Подмосковск — город маленький. Вике предстояло познакомиться с местными, которых она практически не знала, потому что так или иначе работала, дружилась и училась в Москве. И вот этот начальник участковых Алик был для начала очень привлекателен как будущий клиент, приятель и поставщик других клиентов.
Обсудив этот вопрос сама с собой и признав сотрудничество с майором полезным, Вика погрузилась в Аликовы документы.
- Алик, есть выход. Честное слово, есть. Надо подать иск от вас к администрации Подмосковска об изменении срока договора найма служебной квартиры. У вас в договоре срок — три года. Это незаконно. Давайте просить, чтобы заключили с вами договор найма квартиры на срок контракта. У вас в полиции контракт бессрочный. Так вы фактически оставите квартиру за собой.
-Хм..., - сказал Алик и задумался. Блондинка явно говорила дело, - ну, давайте попробуем.

И затеял Алик со своим адвокатом Викой суд. Познакомил Вику со своей женой и двумя очаровательными близняшками трех с половиной лет от роду. С близняшками приключилась очень грустная история — родная мать близняшек была наркоманкой, попросту забывавшей их кормить. Сердобольные соседи подкладывали близняшкам под дверь супчики и кашки. Потом близняшки попали в детский дом, откуда их вскоре забрали в приемную семью Алик и Маша.
Увидев Машу, Вика удивилась. Жену майора Куликова она представляла себе как-то по-другому, вернее, никак не представляла. А тут — из машины майора вылетел очаровательный улыбчивый эльф  - женщина-девочка с огромными карими глазами и кудрями по плечам. Алик галантно поддержал Машу под попку и подвел у Вике для знакомства.
-Ничего себе, - отметила про себя Вика, - какая жена у Алика! Красавица! - и критически мысленно оглядела себя.

Суд тянулся около полугода. Вика видела Алика и Машу редко, чаще общались по телефону. Клиенты действительно нравились Вике. Они были милые, улыбчивые, вокруг них прыгали ухоженные близняшки. Алик возил своих девочек на озеро, на дачу под Владимир. Близняшки радостно пищали. Однажды поздним вечером по дороге на дачу они заехали к Вике  — и Вика выгребла из своих закромов для близняшек три сумки игрушек своей дочки Алины. Алина была уже вполне взрослой девицей семи лет, ходила в первый класс, и от мячиков и кубиков давно и решительно отказалась. Близняшки застыли перед большим аквариумом, в котором лениво плавали два упитанных телескопа, и, поедая подсунутые Викой пирожки, одна близняшка строго посмотрела на Вику и сказала под общий смех:
-Ты нам н...авишься. Мы к тебе еще п...идем.
Вика ездила  к прокурору Подмосковска, писала всем вышестоящим (кого только могла придумать) заявления и жалобы — поймите— герой двух войн, офицер, двое детей из детдома  - и без квартиры — короче, раздувала скандал и одновременно давила на жалость всячески. Письма летели от Вики к вышестоящим чинам и обратно — десятками. Прокуратура Подмосковска определенно обещала содействие.
И вот настал день итогового заседания суда. Алик в форме, бледная красивая Машка с близняшками — и Вика в черном костюме.
-Ни за что она иск не удовлетворит! - шептал Алик Вике.  - Я знаю эту судьицу. Она нас из квартиры выселяла в прошлом году. Она с администрацией Подмосковска знаешь в каких отношениях...у-у-у...там все схвачено, я тебе говорю!
(Блин-блин-блин... надоел... надоел... надоел...как тебя успокаивать, когда я сама вся на нервах....)
-Именем Российской Федерации...Иск...удовлетворить в полном объеме....Обязать Администрацию Подмосковска заключить договор найма служебного жилого помещения на срок контракта...

Суд был выигран, Алик и Маша получили свою квартиру.
И разразилась пьянка.
Вика, в общем-то, давно поставила себе зарок: с клиентами не пить. Но эта парочка ей очень нравилась, и она решила с ними подружиться. Притом на Машу у Вики имелись определенные виды. Вика собиралась еще магазинчик открывать, и ей нужна была партнерша.
Но попойка в планы Вики не входила. Поэтому Вика взяла с собой дочку Алинку и собиралась заехать к Алику и Маше только на несколько минут. Но получилось вот что.
Алинка радостно завизжала и побежала за близняшками. Близняшки радостно завизжали и побежали от Алинки. Две собаки-спаниельки обрадовались общей беготне и приняли деятельное участие. Словом, образовалась куча-мала. В это время Алик усиленно накачивал Вику водочкой, действуя с энергией танка. И не успела Вика опомниться, как оказалась уже сильно навеселе.
-А пойдем покурим, - предложил Алик.
-А пойдем, - поднялась Вика.
Они вышли на площадку девятого этажа. Закурили. Завязался легкий треп ни о чем. Алик ждал эту минуту долго, очень долго. Они остались одни, никто им не мешал, и эта женщина была рядом, такая теплая, так близко....  Алик обхватил Вику, прижал к себе:
-Я хочу тебя. Ты необыкновенная. Ты лучше всех. Тебе будет со мной хорошо, я тебя зацелую всю, я не могу без тебя, - и целовал шейку и щечки, в обнимал, и дышал прерывисто.
-Да ты обалдел совсем, пусти! - отшатнулась не ожидавшая Вика. На секунду позже - но честно отшатнулась. И ушла в квартиру.
За поздним временем было решено заночевать здесь же. Алик вышел на улицу перегнать Викиного форда на стояночку перед домом. Постоял. Посмотрел на звезды. Подумал. Покурил. И на пыльном капоте машины написал: «Я хочу тебя. Ты прелесть.» И ушел спать.
-Перепил мужик, - решила Вика. Но весь день у нее было хорошее настроение. И надпись с капота она не стирала весь день. А потом забыла про Алика и его глупые излияния.

У Вики было полно своих дел. Прежде всего, ее легкомысленная затея с созданием собственной адвокатской конторы увенчалась неожиданным успехом. Клиенты шли. Вика и ее помощница Надя сбивались с ног, спеша обслужить всех. И уже перед Новым годом Вика приняла на работу еще одного помощника - Сережу.
-Надя, Сережа, нам надо до Нового года закинуть все исковики в суды...Надо напрячься, надо поездить, - твердила Вика.
Почему-то так получалось, что жители Подмосковска косячили исключительно в Москве — и Вике снова пришлось ежедневно ездить в Москву — в суды Зюзинский, Бутырский, Коптевский. ..И далее по списку. Ну и в полицию соответственно.
-Нет бы хоть кто-нибудь что-то натворил в Подмосковске!- ворчала Вика.
Но так или иначе, Новый год близился — и Вика мечтала поспать.
-Лягу спать — и высплюсь! И потом опять буду спать!

Одним совсем-совсем предновогодним вечером Вика стояла в пробке на  Профсоюзной улице. Шел то ли снег-то ли дождь, дорога обледенела, машины стояла стеной и натужно гудели. И тут зазвонил телефон.
-Да, слушаю.
-Вика, это я, - услышала Вика какой-то больной голос Алика. - Я больше не могу без тебя. Я боялся тебе звонить, но я больше не могу.
Алик бредил. Он сидел у себя дома с початой бутылкой водки и бредил наяву. За три недели, как он не видел Вику, он намечтал себе такого, что теперь, казалось ему,  не менее как вся его жизнь зависела от того, что скажет блондинка в пробке на Профсоюзной. За стеной притаилась Маша и, открыв рот, слушала, что
-Я безумно хочу тебя, Вика. Я хочу целовать тебя, ласкать тебя. Я хожу — думаю о тебе, мечтаю о тебе. Я не знаю, что еще сказать, как сказать. Давай встретимся.
Близняшки пищали. Телевизор орал. Алик бредил. 
Вика выключила телефон.
-Я его не просчитала, - удивленно думала Вика, - как же я его не просчитала...Ведь я обычно понимаю мужиков — а тут вообще как гром средь ясного неба...Надо с ним поговорить. Это ни в какие ворота не лезет и никому не нужно..., - но настроение у нее опять резко улучшилось.
Женщины любят нравиться. Вика была женщиной. Надо уточнить — Вика была женщиной замужней. Брак ее принадлежал к числу удачных, хотя и не слишком страстных. И неприкрытая страсть хочу-тебя-здесь-и-сейчас - в голосе Алика Вике приятно польстила. Вика мусолила эту мысль всю дорогу до дома, а потом позвонила Алику.
Позвонила — змеюка — именно для того, чтобы еще раз услышать:
-Я хочу тебя. Слышишь, я хочу тебя....Не могу без тебя...Позволь мне взять тебя...
-Мр-р-р.... - думала Вика. И молчала. Алик сходил с ума на том конце провода. Вика это чувствовала.
-Хорошо, - произнесла она наконец. -Давай встретимся. Приходи ко мне в контору завтра вечером.

Майор Куликов любил женщин. И посмотреть и вообще. «И вообще» происходило обычно в рабочее время, так что дома майор появлялся вовремя, трезвый и заботливый. А если не появлялся вовремя — то очевидно, что «наша служба и опасна и трудна».
Майор Куликов душевно устал хотеть Вику. Он хотел ее с прошлого года, однако дело не продвигалось — и было ясно, что надо или переставать хотеть, или действовать решительно. Перестать хотеть не получалось, поскольку для этого надо было как минимум перестать Вику видеть. А это не удавалось, пока шел суд. Чертова блондинка появлялась каждый раз со своими глазами-духами-ногами и выводила Алика из душевного равновесия.
А когда суд был выигран, и блондинка пропала -  Алик соскучился. Лечить душевное равновесие майор Куликов привык известным русским средством — водкой. Опьянение у мужчин проявляется по-разному. Пьяный Алик бывал чаще всего "разудалый и крутой на веселой колеснице пулеметчик молодой". И с саблей еще.

Так вот однажды Куликов выпил для храбрости и позвонил Вике. Реакция Вики на пылкие признания майора не польстила мужскому самолюбию— она явно удивилась, но и только. Алик понял, что надо дожать. Поэтому он выпил еще и собирался еще и еще  раз позвонить Вике, чтобы раскрыть израненное майорское сердце и пронзить ее сердце навылет — но дело было совсем-совсем перед Новым годом, - и майор выпил еще. Нельзя было обижать сослуживцев. И еще выпил. 
Короче, Вике он позвонил вечером, из дома, хотя и при жене, но убравшись предварительно в дальнюю комнату. Однако Машка заметила странные манипуляции пьяного майора с телефоном и  прокралась следом.
-Я безумно хочу тебя, Вика, - хрипел в трубку Куликов, - Я хочу целовать тебя, ласкать тебя. Я хожу — думаю о тебе, мечтаю о тебе. Я не знаю, что еще сказать, как сказать. Давай встретимся.

Умница Машка промолчала. Растроганный собственными излияниями майор выпил еще. И уснул на коврике.
Поздним утром следующего дня Алик проснулся от того, что было непривычно тихо. Не пишали близняшки. Не орал телевизор. Не грохотала кастрюлями на кухне Маша. Алик помотал головой, скривился от боли, и прошелся туда-сюда по квартире, почесывая пузо. В квартире было по-прежнему пусто и тихо. Маша и близняшки исчезли.
-Не понял..., - и Алик позвонил Маше.
-А ты к Виктории Александровне сходи, раз так ее хочешь, она тебя утешит, - фыркнула Маша, - а я ушла, и на этот раз насовсем. Ты меня достал своими пьянками и бабами, скотина.
Алик понял, что это засада. Но после вчерашнего думать стратегически  он вовсе не мог. Поэтому майор натянул китель и уныло поплелся на службу. Рабочий день тянулся нескончаемо долго, нудно гундосила над ухом какая-то побитая баба, с мужем которой надо было разбираться и что-то там еще писать в протоколе, голова раскалывалась немилосердно, хотелось опохмелиться.
Спровадив надоедливую бабу и заполнив протокол, Алик достал из сейфа мерзавчика. Вскоре подтянулись сослуживцы.

К шести часам вечера Вика отпустила из конторы всех сотрудников. Вика ждала Алика. Она приготовила много умных слов, сводившихся к агитации за семейную мораль и нравственность. 
Нельзя сказать, чтобы Алик Вике не нравился. Нравился. Но затевать роман в маленьком городишке, в котором все узнают обо всех в течение недели и повторяют годами... Нет, нет и нет, - тряхнула Вика головой. И еще раз нет.
Но она его тем не менее ждала. Вика была женщиной. Женщины любят слушать красивые слова. Послушать еще раз (последний!) про то, какая она необыкновенная и как ее хотят -  Вика была не против. Но то, что случилось, превзошло ее ожидания.
Дверь аккуратнейшим тишайшим образом отворилась и тишайше закрылась снова. Алик блюл конспирацию.
-Вика. - сказал Алик и рухнул перед столом на колени.
Глаза Вики распахнулись во всю ширь. Преданно на нее глядя,  в полной полицейской форме, сняв с головы шапку с кокардой и держа ее прижатой к груди, стоял на коленях майор полиции. «На Ю-Туб....» -подумала Вика.

-Алик, встань, - безжизненно произнесла она.
-Вика, выходи за меня замуж, - пылко произнес Алик и пополз к Вике, протирая форменными брюками пол и не отпуская шапку.
-Чего?
-Я люблю тебя, выходи за меня замуж!
-А жена?
-Я разведусь! - воскликнул Алик.
-Алик, встань с колен наконец! - и только тут до Вики дошло, что Алик совершенно пьян. Вика обиделась.

Майор Куликов, изгнанный Викой из конторы за пьянство и аморальное поведение, сидел вдрызг пьяный дома перед телевизором, плакал и наливал себе еще. В запой майор впадал редко, но метко. И на этот раз Алик отчетливо понимал, что вошел в штопор. Запой начался. 
Но на этот раз к запою примешалось сильнейшее желание женщины, и не просто женщины, а вот этой конкретно определенной заразы, и еще Машка не прыгала как обычно над майором с компрессами и причитаниями — Куликов был всеми брошен и одиноко тосковал в пустой квартире на окраине Подмосковска. За окном шумел никогда не спящий МКАД. Выла соседская собака. Майор подвывал.

-Вика, она ушла. Собрала вещи, забрала детей и ушла. Мне плохо, приди ко мне, Вика.
-Кто ушел? Машка ушла?
-Машка ушла.
-Почему ушла?
-Ушла потому что слышала, как я тебе звонил. Я с ней разведусь все равно. Я люблю тебя, Вика.
Скандал разгорался, семья рушилась, и было очевидно, что в этом виновата Вика. Вика прямо-таки услышала за своей спиной злобный шепоток: а-а, стерва, семью разрушила, двух детей в детдом отправила.. Ну и дела....И как потом работать в этом городе? Вика снова подумала, что, может быть, зря отказалась от Москвы. Москва — огромна, и люди в ней теряются. Но Подмосковск...это же большая деревня.
-И что ты сейчас делаешь?
-Сижу пью.
-Как, со вчерашнего дня?
-Со вчерашнего дня. И спать не могу.
-Хорошо, я вызову тебе нарколога.
-Не надо нарколога! Только ты приди ко мне, Вика!
Это было абсолютно глупо и к тому же опасно, но Вика пришла. Пьяный майор Алик заботливо налил Вике кофе, положил сахар, помешал ложечкой, поставил кофе перед Викой  и нежно-аккуратно надел ей на плечи свою спортивную куртку, так как из окна дуло.
А себе  - налил рюмочку. И хлопнул рюмочку как воду. И еще рюмочку налил.
-Э-э, хорош!, - отодвинула бутылку Вика.
-Виктория Александровна, - Алик оперся на руки и мечтательно посмотрел на нее, - нет, до чего красивый у меня адвокат!
-Алик, давай поговорим.
-А давай, - бесшабашно произнес Алик и снова потянулся за....Вика убрала бутылку за спину. Алик тоскливо посмотрел Вике за спину и горестно закурил.
-Что с тобой?
-А похрену все...Достало все.  Когда жить, Вика?
-Алик, ты заболел совсем, какая женитьба? Семья у тебя, Алик....У тебя девки взяты из детдома. И семья ваша — всего лишь приемная. Ты разведешься с Машкой — девки обратно в детдом поедут, ты это понимаешь?
-Девчонок не отдам, - насупился Алик. -Девчонок люблю безумно. А давай так - мы поженимся - ты их воспитаешь, а? Живи со мной. Не хочешь замуж — так живи. ...а Машка... а Машка — стерва.

И Алик начал рассказывать. Вика слушала. И картина благостной семьи — молодца-майора, красавицы жены и двух пищащих близняшек - рушилась на глазах, осыпаясь в пыль и прах реальности. Машка, как выяснила для себя Вика, гуляла давно и капитально. Как и сам Алик. Нагулявшись и не найдя дома благоверной, Алик хватался ее искать — и, как правило, находил, но не одну. Алик ко всему прочему пил - «но для тебя я брошу, Вика!», - а пить ему было категорически нельзя из-за двух контузий.
-Да как же вы девчонок-то брали, если так живете?
-Вот так и брали, Вика..., - Алик побледнел еще больше, - Вика, мне сейчас плохо. Сам я не вылезу. Давай, звони своему наркологу, - и побежал в туалет.

Надлежащим образом прокапанный добрым доктором, Алик уснул. В трезвеющем майоре происходили разительные изменения - разудалый и крутой пулеметчик молодой на чапаевской тачанке уступал место пожившему осторожному мужику 44 лет. Поэтому, проснувшись, Куликов подумал и стал искать в этом огромном мире свою пропавшую жену. Обзвонил всех знакомых. Пораскинул мозгами — куда могла деться женщина с двумя маленькими детьми и собаками? И поехал с Машкиной маме.
Дверь открыла теща. Из-под ее ног лезли здороваться спаниельки. За тещей пищали близняшки.
-Алик, ну как тебе не стыдно! - завела теща.  - Как ты мог...
Разговор с Машей был тяжелым. Дело явно шло к разводу.
-Маш, ну ты не так все поняла..., - оправдывался Алик. - Я не помню, что говорил, пьяный был....
-Что у трезвого на уме — у пьяного на языке, - огрызалась Машка.
-Маш, ну Маш, ну хватит....У Виктории Александровны муж и ребенок, ну о чем ты говоришь...
-Да шлюха она, твоя Виктория! Я что, не видела, как она на тебя пялилась?

Недовольно фыркая и пожимая плечами, Маша дала себя уговорить и увезти. Вошли в квартиру. Намаявшиеся за дорогу близняшки быстро уснули. Алик лежал на узенькой кушетке и слушал, как за дверью раздевается и ложится в постель Маша. Когда все затихло, он встал с кушетки и неслышно направился в спальню. Было темно и тихо. Алик скользнул под одеяло и прижался к  спине спящей женщины.
-Отвали! - сонно огрызнулась Маша.
-Ну киса моя, - Алик зарылся в волосы жены, - прости меня, дурака, - рука его нашла что-то мягкое, теплое и нежное, - иди ко мне.
Маша не возражала.

Наступил Новый год. Маша пригласила на праздники родственников из Коломны. В доме стало шумно, весело и многолюдно. Прыгали девочки, прыгали спаниельки, Машка бегала на кухню и из кухни с тарелками и тарелочками, на которых что-то вкусное такое лежало...и еще тарелочку....и селедочку....и салатик вот сюда поставь, а вот это блюдо отодвинь...
И елка горела разноцветными огоньками, и бухтел телевизор.
Алик дождался момента, когда может законно остаться один - вывел спаниелек гулять. И позвонил Вике.
-Викуль, я тебя поздравляю с Новым годом, желаю счастья, крепкого здоровья... - Вика терпеливо ждала, пока он закончит нести поздравительный бред. И дождалась.-Викуль, а ты Машке не хочешь позвонить поздравить? Я тебе сейчас телефончик продиктую.

Вика подумала, что ослышалась. Нет, не ослышалась. Больше всего ее поразило, как спокойно он это сказал. Он всерьез собрался диктовать ей телефончик своей жены, которую три дня назад величал гулящей стервой.
-Пошел ты нахрен, придурок. Не звони мне больше.
-Вика, Вика, подожди, я тебе позвоню попозже, и мы поговорим..., - раздались короткие гудки.
После двенадцати ударов курантов, поздравлений и возлияний народ отправился гулять. И в два часа ночи Вике снова позвонил Алик со всхлипами, что любит...и сейчас приедет...ну можно он приедет, а? 

Через два дня Алик позвонил снова. Трезвый.
-Вика, прости меня. Я был пьян, не помню, что тебе наговорил...У меня от всего этого как камень на душе. ..как камень, - трагически вздохнул Алик. Ему было жалко себя.
-Ты мне в любви признавался — не помнишь? - Вике было себя еще жальче.
-Это я помню. Я к тебе в контору ездил специально чтоб признаться.
-Так как же? - всхлипнула Вика.  - А я? А любовь?
-Вика, ну ты пойми, я не хочу разрушать твою жизнь!  У тебя муж, семья....
Вике наконец надоело играть в добрую самаритянку, и она взорвалась. Из общего потока слов, обрушившихся на Алика, можно было понять, что он полный придурок, и он ее достал, и у него семь пятниц на неделе, и вообще, чтоб он впредь никогда не звонил и искал себе другого адвоката.
-Вика, не надо так со мной! Давай я приеду и мы поговорим!
-Отвали, придурок! - Вике надоело быть и культурной тоже. И снова раздались короткие гудки.
Алик выключил телефон. Маша подошла к нему и, сильно размахнувшись, ударила  по лицу.  Он все-таки снова забыл про жену....
Прошло три недели. Праздники закончились, город приступил к будничным своим делам. Однажды в конце января Вика возвращалась домой, сильно уставшая и мечтающая о ванне.

У ее подъезда на скамейке примерз Алик. Рядом со скамейкой монументально возвышался огромный баул с вещами майора.










































































Рецензии
Великолепно прописаны образы и психотипы. Вы очень наблюдательны. Майор типичный Гипертим и даже то, что он сидел у подъезда Вики с баулом, ещё не говорит о том, что она не пошлёт его куда подальше. Тем более, что городок маленький, да и она, судя по рассказу, весьма расчётливая дама с мозгами. Получил большое удовольствие. Пишите ещё.С уважением, Алекс...

Алекс Венцель   20.02.2012 18:18     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.