Глава IV Гость

        Крон направился к дому Кулибина.  «Конечно, это не лучший вариант, - рассуждал он про себя, - но, у меня нет другого выхода. Этот, тихоня, скандала не поднимет, с заявлением в милицию не побежит. Да и кто бы, кроме него, мне поверил? Или  что, профессор из сорок третьей  в мусоре часы бы подбирал? Или боксёр из пятнадцатой подобрал бы и стрелки перевёл? Нет. Это единственный человек, на которого можно опереться. Да, слабоват. Ничего, подкорректируем, десяток годочков скинем – и порядок. А так – мозги у него на месте. А ТАМ ещё вопрос, что нужнее – ум или сила?! Теперь главное - уговорить. Главное – уговорить. М-да…»
        Старик вошёл в подъезд, поднялся по замызганной лестнице к квартире Кулибина. Дверь оказалась приоткрытой. Крон изменился в лице, осторожно толкнул её и вошёл.
Кулибин лежал навзничь на покосившемся диване и, казалось, не дышал. Лицо бледное, глаза полуоткрыты, в уголке рта капелька крови. Крон бросился к часовщику, стал тормошить его, что есть силы – всё без толку. «Ах, ты, чёрт… опоздал, опоздал», - шептал старик, судорожно оглядываясь по сторонам. его взгляд упал на стену с висящими на ней часами, Крон тяжело вздохнул. «Спокойно. Спокойно. Ничего, есть средство проще и быстрее…» Он расстегнул  на груди рубаху и снял с шеи цепочку с небольшим кулоном в виде маленького кувшинчика, украшенного драгоценными камешками. Открутил колпачок, и из сосуда плавно выделилась струйка дыма изумрудного цвета. Крон поднёс кувшинчик к лицу Кулибина так, чтобы тот мог подышать этим странным дымом. Несколько секунд ничего не происходило, и Крон снова обернулся и посмотрел на висящие на стене часы. Но, как раз в это мгновение, Кулибин глубоко вздохнул, пошевелился и застонал.
- А, очнулся! Слава небесам, - обрадовался Крон.
- Николай? Как вы здесь? Что это? –  ошеломленный Кулибин  смотрел на дымок из кувшинчика. Крон быстро закрыл волшебную посудину с неизвестным целебным дымом и снова повесил этот медальон себе на шею. Иван Петрович хлопал глазами и наблюдал за этими действиями. Как ни странно голова его была свежа, чувствовал он себя превосходно и, ему даже показалось, что зрение его улучшилось коренным образом – он увидел надпись на кувшине-медальоне, правда не понял на каком языке, но маленькие буковки  видел и, что интересно, без очков.
Крон, тем временем, увидел нечто другое. На полу около дивана лежала бутылка с молоком. Бутылка была наглухо закрыта пластмассовой пробкой, поэтому молоко не вылилось. Крон поднял  её, открыл и понюхал. Затем достал из кармана спичечный коробок и чиркнул спичкой прямо у горлышка. Что-то вспыхнуло, заискрилось, и по комнате поплыл очень неприятный запах.
- Я так и думал. Да… так и думал… - прошептал Крон.
- Николай, что это значит? И, как вы сюда попали? –  спросил ещё раз Кулибин.
- Я сейчас всё объясню, - Крон протянул Ивану Петровичу руку – Давайте знакомиться. Я Кронос или Хронос, чтоб понятнее… но, можете звать меня Крон.
Иван Петрович приподнялся на своём покореженном диванчике, вторая ножка тут же подломилась и с треском отлетела в сторону, за ней отвалились и остальные. Диван окончательно рухнул на пол вместе со своим ошалевшим хозяином. Кулибин виновато заулыбался.
- А, вот этого не надо, - проскрипел Крон, - не надо. Больше уверенности в себе, даже наглости слегка не помешало бы, Иван.
- Что? – не понял Кулибин.
- Да, ничего, я так, – промычал Крон и подал часовщику руку, чтобы помочь ему встать, - Присядем где-нибудь, где есть целая мебель?
- Да, да… прошу на кухню, - извиняющимся тоном пробормотал Кулибин. Крон сверкнул глазами, глубоко вздохнул, но на этот раз промолчал.
 Кухня была такой же невзрачной, как и комната. На стенах бледная клеёнка в цветочек, на полу местами порванный линолеум, старые шкафчики, допотопный холодильник, но приличные стулья были, и стол, накрытый льняной скатертью присутствовал. Крон уселся на стул, предварительно проверив его рукой на прочность.
- Чаю или…, - Кулибин хотел сказать «кофе», но старик перебил его.
- Чего-нибудь покрепче. Разговор будет сложный…
Иван Петрович засуетился, забегал по маленькой кухне, заглядывая в шкафчики, в холодильник и даже под стол. На минуту остановился, протянул торжествующее «А-а!» и побежал в комнату, откуда принёс бутылку  коньяка и баночку маслин.
- Выдержанный. Лет десять простоял. Ну… и маслины тоже… давно, - снова заизвинялся он.
Кулибин собрал на стол быстро, не только потому, что собирать было собственно нечего, чувствовалось, что давно живёт один, и дело это для него привычное. На столе появились стаканчики, нарезанный тонкими ломтиками хлеб, кусочек «краковской» и немного сыра.
- Хватит, - остановил его Крон, - садись, поговорим.
- Да, собственно, и нечего больше…
Крон ловко открыл бутылку, как будто там у себя всю жизнь только этим и занимался, налил по стаканам.
- Ну, за знакомство – выпил быстро, крякнул и закинул в рот маслину.
Кулибин проводил взглядом стакан гостя от стола и до самого желудка, попытался так же лихо выпить, но поперхнулся и закашлялся. Крон постучал часовщика по спине.
- Ну, ну… не торопись…
Иван Петрович заморгал, он ровным счетом ничего не понимал.
 -Сейчас всё поймешь, - как будто прочитал его мысли старик. Налил себе ещё стаканчик и так же лихо опрокинул его в себя. Кулибин снова проводил взглядом стакан Крона, на этот раз по маршруту: стол-рот-желудок - и снова стол.
- Эх… вот такие дела, Иван. Вот такие…
Иван Петрович снова ничего не понял, ему показалось, что старик уже опьянел. Кулибин терпеливо ждал, когда гость хотя бы что-нибудь прояснит. Но, Крон как будто отключился - он сидел и просто смотрел в окно. Прошло минут десять. Все это время Кулибин ерзал на стуле, тоже посматривал в окно, пытаясь выяснить, куда так пристально смотрит старик.  В конце концов,  устав от бессмысленных попыток что-либо прояснить, Иван Петрович застыл на стуле и   стал   терпеливо ждать, когда его гость заговорит.
- Мне нужна твоя помощь, -  вдруг прохрипел Крон, - очень, очень нужна. Мне не к кому обратиться, пойми.
- Понимаю, –  на самом деле ни черта не поняв, ответил испуганный Кулибин.
- Я – Кронос, бог Времени. – Крон посмотрел Кулибину прямо в глаза, - Ты понял? Я Кронос! Знаешь, какая у меня сила?
- Да,.. да… понимаю… знаю, - лепетал Иван Петрович, заплетающимся от страха языком.