Голод

 Один юноша Вадик жил в селе в самом последнем доме на берегу реки. Когда родители его были молодые и здоровые, они вместе пахали землю и сеяли хлеб, а еще куриц заводили. Но теперь мама с папой старые, а Вадик — инвалид, им есть нечего. Худеют на глазах, слабнут.
 Вадик лет тому назад поранил руку, когда точил косу. Поехал к доктору. Тот, стерва, его в больницу положил, на опыты. Вадик ему: «Мажь йодом, да отпусти уже в село, дел невпроворот, работать надо, купаться надо!» А врач, сволота, решил на нем опыты ставить. Положил на койку, давай тыкать иглою в рану, и резать! И снова уколы. Рука Вадичкина оттого распухла, побелела вся, и кулак не сжать, чтоб сатрапу по морде врезать, и с постели не встать — голова кружится. Потом опять ножом его позгали от локтя до пальцев, и так и лежал, нет сил. Наигрался доктор, да и отрезал потом конечность до половины плеча, сказал — так надо, иначе капут. Вот и стал Борька инвалидом. В смысле, Вадька.
 Теперь поле не вспашешь, рожь не пожнешь, маминьке и папиньке пожрать не принесешь. Одна надежда — рыбу словить. Там старик в заводи вечно тянул пустую сеть, но говорили, что раньше он поймал большую рыбу, только хотел, чтоб еще больше, и в сетях теперь тина одна.
 Срубил Вадик рогатину потолще, привязал пеньку и крюк в конце, который ему доктор дал, чтобы больной рукой кашу цеплять. А где она, каша-то? И самому жрать охота, и родители аж сохнут на глазах! Хорошо, братишка еще тогда угробился, не видит теперь всего разочарованья.
 Пришел на реку, забросил крючок и стал ждать. А старик хохочет.
- Так ты никого не выловишь! Покойнички дальше плывут, а тут — нажива нужна. Черви.
- А где они? - Отозвался Вадик.
- Как где? У тебя в животе! В кишках сидят! Вот потеха!
- Так как же мне их раздобыть?
- Чудо! А ложка на что? Держи!
Старик протянул Вадьке большую деревянную ложку, которая раньше была березовая и белая, а теперь — черная и мёртвая.
- Глубоко копать?
- Глубже, сынок, глубже, до самых корней, до хребта, чтоб знали, наш человек — не сдается!
Тут Вадик пошел на хитрость. Ручка у ложки заканчивалась остро. «Где тонко, там и ближе,» - догадался он и стал тыкать ручкой себе в пупок. Дальше дело проще пошло, живот разверзся весь, и Вадик увидел себя изнутри. «Наука. А не то, что этот хрыч в больнице. Вот так я умею.» - думал Вадик, копошась в кишках.
 К вечеру он накопал целую кучу червей, только вдруг стемнело, и в речку с неба стали падать звезды,  распугали всю рыбу. Пришлось идти домой так. По дороге Вадик еще кое-что придумал.
 Вошел в избу. «Мама, папа, хотите червей?» - Нет ответа. Смотрит он — сидят за столом два скелета. Маминька — одни кости, и папинька — только чуток мяса подключично. И черви его грызут. «Зря копал,» - подумал Вадик. Вдруг смотрит в зеркало — а он и сам уже скелет. Точно зря копал.