Мемуары Франца Пайка - Мимолетное увлечение

Франц Пайк подобен мотыльку. Не только живет он от вспышки к вспышке, будь то яркое событие, встреча или человек, но живет он также одним днем, дышит свежим воздухом сегодня, не перенося на дух прелого вчера или жидкого завтра. Подобно шмелю, он безмолвно выполняет свою миссию: опыляет раскрывшиеся соцветия, разносит нектар веселья и ласки по миру, не жалея себя, не ропща, не имея желания преуспеть, скопить состояние или достичь высот в чем-либо, кроме собственно жизни.

Полный таковых мыслей, Франц шагал по проспекту, залитому светом пугливого летнего солнца. Позади осталась церковь, выкрашенная в нежный цвет лазури, впереди показалась то ли часовня, то ли церквушка популярного в городе С. желтого цвета. Франц остановился на секунду и задумался, пытаясь сопоставить стили архитектуры разных эпох с восприятием мира людьми этих эпох. Было совершенно очевидно, что ленивые лежебоки греки (он считал, что желай греки познать мир, они выбрались бы чуть дальше, чем до соседнего острова и уж точно не стали бы считать ближайшую гору вершиной мира) строили храмы из колонн, чтобы иметь возможность с любой точки видеть здание насквозь. Ведь за каждым углом их могло поджидать очередное чудовище – полуметровая сколопендра, саблезубый тигр или даже мамонт.

Но мудрые мысли вскоре покинули голову Франца, ибо он был не один, а в обществе дамы, неуверенный голосок которой и позвал его, отрывая от размышлений.

Франц со спутницей поднялись в квартиру, прошли в столовую. Столовая встретила их облачком дыма и негромких разговоров. За круглым столом сидели старые друзья Франца: мадемуазель К., господин П., фрау Х. и другие. Марта, рыжеволосая спутница Франца, села напротив господина П. П. протянул ей руку и отрекомендовался:
- Господин П., мелкий домовладелец.
- Марта У. Г. Рада знакомству.
- Мое удовольствие, фройляйн. Позвольте спросить, чем вы занимаетесь for a living, так сказать? – спросил П. со скучающим видом
- Что же, начнем с общих вопросов, господин П.? – сказала Марта.
П. вскинул брови, посмотрел на нее пристальнее.
- Отчего же, можем сразу перейти к пикантностям, - сказал он. – Впрочем, если позволит герр Пайк, - добавил он и посмотрел на Франца. Франц злобно посмотрел в ответ.
- Любите ужасные происшествия, катастрофы и убийства? – сказал П. доверительным тоном. – Фильмы ужасов?
- Как же можно такое любить? – удивилась Марта. - Подобные вещи всегда меня пугали! Возьмите, к примеру, недавнюю историю с канадским убийцей, который заманил азиатского студента к себе домой, изнасиловал, разрезал на части и выбросил в мусор. Какой кошмар!
- Не считаете ли вы, - сказал П., серьезно глядя на Марту - что такого рода разговоры являются ничем иным, как вербализацией спроецированной анальной агрессии?
- Анальной агрессии? – сказала Марта, растягивая слова по слогам.

Фрау Х., до тех пор сидевшая безмолвно, вдруг тихо, но судорожно расхохоталась. П. сдержался, а Франц недовольно посмотрел на обоих. М-ль К. встрепенулась было, но тотчас вернулась к своему занятию.

Она была одета в длинное черное платье в белый горошек, со строчкой как раз под грудью. То и дело К. подтягивала его вверх, а затем с интересом наблюдала, как груди вырисовываются под медленно сползающей тканью и как материя сползает под тяжестью грудей. Вид у нее при этом был премилый, искренне любопытный и даже озорной. Однако не она одна оказалась свидетелем этой забавы – человек в серо-оливковых штанах как будто смотрел на нее, не отрывая взгляда. М-ль К. выразительно посмотрела на человека. Он заметил ее взгляд и произнес, указывая пальцем на едва различимый за силуэтом К. просвет между шкафом и стеной:
- Что это у вас, м-ль К., не велосипедный ли руль?
М-ль К. рассмеялась, посмотрела в угол и ответила, что да, действительно, это руль от старого велосипеда. Человек сказал, что так и знал, после чего подскочил к рулю и взялся с интересом его изучать.

Тем временем прибыли новые гостьи. Увидев одну из них, Франц позабыл, что пришел со спутницей.
- Люси, вы все-таки пришли! – воскликнул он, приподнимаясь на стуле.
- А почему бы мне и не прийти, герр Пайк? – удивилась Люси.
- Ну… собственно… в общем-то… и нет вроде бы на то причин, - пробормотал Франц.

Медвежьи глазки его устремились на Люси, дыхание участилось, он подобрался, пригладил волосы и бороду и всем телом развернулся в ее сторону. Изо всех сил Франц старался показать, что никого в этой комнате больше нет, что она - тот самый свет, манящий одинокого, бездомного, битого жизнью мотылька.

Люси держала спину прямо и смотрела серьезными, умными глазами. Во всей позе ее сквозило спокойствие, сосредоточенность, некая внутренняя уверенность. Она словно говорила: меня не вывести из равновесия, я комфортно чувствую себя всегда. Она изредка улыбалась, в остальное же время лицо ее оставалось столь же неподвижным, сколь и фигура, худощавая в торсе и более женственная в бедрах. Волосы спадали ей на плечи, несколько прядей обрамляло лоб. Франц находил Люси вполне красивой, что-то в ней манило его, и он мог сопротивляться этому только тогда, когда Люси не было рядом.

Гости все прибывали. Кругом шли разговоры, споры, одни курили, другие смеялись; кто-то пытался открыть окно, кто-то – бутылку шампанского. Раздался хлопок, гости подставили бокалы под струйки игристого вина.

Франц вслушивался в разговоры.

- Это женщина колоссальных размеров, - обращалась фрау Х. к соседу. – Когда она говорит, ее желеобразные, огромные груди трясутся, причем без какой-либо видимой связи с речью. Меня не покидает...
– В лекциях Стэнфорда про Ганнибала, того, чьим именем пугали древних римлян, утверждается, что важно представлять, в каких условиях… - говорил господин П. м-ль К.
- Велосипеды? О да, я очень люблю велосипеды, - обращался человек в серо-оливковых штанах к Марте. – Отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что при выборе велосипеда стоит держать в уме основные требования…
- Во всех профессиях, а особенно – в медицине, рано или поздно наступает такой момент, когда врач перестает переживать за каждого пациента. Очень многое зависит от самих… - рассказывала Люси любезному господину.
- ощущение, что она произошла напрямую от неандертальца.
- В первую очередь, обращайте внимание только на велосипеды с алюминиевой рамой и передним амортизатором…
- рос и жил Ганнибал. Кстати говоря, Ганнибал Барка переводится с финикийского как...
- больных. Некоторые соблюдают все предписания и поддерживают болезни в вялотекущей форме, в то время…
- Посмотрели бы Вы только на форму ее черепа и размер костяка!
- «дар Баала молния». Некоторые историки ставят вопрос:…
- двойные ободья можно с большей уверенностью назвать стандартом, нежели одинарные…
- как другие садятся на шею близким, пропускают процедуры и…
- Это уже не говоря о голосе, который… 
- могла ли человека с таким именем ждать иная судьба?..
- лучше всего можно описать как чревовещание, смешанное с утробным рыком.
- Ведь Баал – бог молнии, карфагенский аналог Юпитера. Очень интересен также момент с отношением карфагенян…
- запускают болезнь, что приводит к плачевному исходу. Но, как я говорила, рано или поздно…
- Знаете известного боксера, который, кажется, уже закончил карьеру…
- и римлян к горам. Известно, что римляне, народ равнинный, в полях добился наибольшего успеха…
- и теперь снимается в рекламе?
- врачи понимают, что не могут помочь человеку, если он сам этого не хочет...
- хотя это своего рода рулетка – никогда не знаешь наверняка.
М-ль К. отвлеклась от беседы и поставила на стол тарелки с едой. Все тотчас замолчали. Франц перевел дух, пригладил бороду. После короткой паузы он обратился к Люси:

- Люси, Вы так очаровательно рассказываете о своей профессии! С жестами и таким выражением, право же, очень живо! Хо-хо-хо!
- Благодарю, - сказала Люси.
- Собственно, глядя на Вас, я вижу в Вашем лице северные черты.
- В самом деле?
- Есть в вас что-то северное.
- Вовсе нет.
- Мне кажется, что все же есть, - настаивал Франц.
- Мне кажется, что все же нет, - отвечала Люси с улыбкой.
- Но как же, неужели я ошибаюсь? Люси, Вы уверены?
- Франц, бросьте свои этнографические изыскания, - сказал П. – Фройляйн сказала - нет. Будьте благоразумны.
- Господин П., я хотел бы поговорить с Люси t;te-;-t;te и попросил бы Вас не мешать мне, s'il vous pla;t - сказал Франц.
- Смотрите-ка, герр Пайк заявляет права на общение с Люси, да в каких изящных выражениях! Вам чего-нибудь налить? – обратилась фрау Х. к Люси.
- Спасибо, но мой бокал еще не совсем пуст, - ответила Люси.
- Я краем уха услышал Ваш рассказ, - сказал П. – И мне стало интересно – как же вы совмещаете практику…
- Господа! – вскричал Франц. – Я не поклонник контрапункта! Если хотите знать, я считаю, что контрапункт умер вместе с Танеевым…
- Не хочется расстраивать Вас, Франц, но как музыковед-любитель я должен выразить свое несогласие, - возразил П.
- Разве контрапункт и полифония не одно и то же? – вставила Марта.
- Марта, вы удивляете нас все больше! Для начала правильно поставим ударение в слове полифония, а затем скажем, что, несомненно, это понятия родственные, однако же… - отвечал П.
- Что вы думаете о «Контрапункте» Хаксли? – сказала фрау Х.
- О, чудесная работа, такое искусное обращение с формой и мастерское развитие тем. Действительно, удачное название для достойного материала. Правда, следует признать, что… - начал П.
- Господа! – Франц распалялся все больше. – Фрау, здесь же дамы! – добавил он, с досадой смотря на фрау Х., которая строила страшные рожицы. – Стервятники, - сказал Франц и заключил: - Наполните мой бокал.
 
Каждый опрокинул по бокалу. Франц трижды опрокинул по бокалу. Огонь в его глазах погас, он вконец сник, привалился к стене и пустым взглядом смотрел перед собой. Но это длилось не более минуты. Затем он оживился, выпил еще и, позабыв о Люси, принял самое деятельное участие в дискуссии. Господин П. шепнул ему что-то на ухо, на что Франц кивнул.

«Видимо, всю жизнь мне придется снимать одноразовых нимфоманок», - думал Франц по дороге домой.