Последний океан

Это случилось давным-давно. Я уже не помню тех времен, слишком много воды утекло. Да и надо ли вспоминать, как утекает вода, её и так слишком много.
***
Иногда у меня в ушах раздается шум прибоя. Он чуть слышно омывает берега моих раковин, чтобы потом с гулом уйти в далекий беспросветный путь. Приходит и уходит, иногда задерживаясь на годы, иногда покидая через пару секунд. Это повторялось столько раз, что я больше не замечаю волн, не замечаю, когда они уже в тысячах миль от меня, разбивают другие скалы, другие корабли, укладывают спать других людей.
Я ничего не вижу, мое око слепо. Лишь чувствую. Тонкие нити раскинуты по моему бесконечному телу, они то стягиваются, то пружинят, толкая меня в темное пространство. Иногда я начинаю падать вниз, мне кажется, что вот-вот наступит конец, но потом я лишь впадаю в мягкую кому, а когда выхожу из неё, снова оказываюсь в шуме волн. Никогда и ничего не заканчивается для меня – но вспомнить, где все начиналось, нет сил. Нет времени. Нет пространства.
Это случилось давным-давно. Я уже не помню тех времен. В конце концов, кто ты, чтобы обвинять меня. Жалкий пленник песков времени, чья плоть вскоре отпадет и растворится трухой на развалинах отчего дома.
Мое тело вдруг помчалось навстречу волнам. Удары сыпались слева и справа, мои бока бились о камни берегов, галька вспучивалась и поднималась со дна, будто невидимой веревкой перевязали и стягивают, стягивают…
А затем послышался всплеск, и резкое падение обхватило меня. Воздух колыхался, порхая подо мной, обдувая мои чресла, и мне вдруг на ум пришла странная картина – у меня есть глаза, и я вижу, как лечу стремительно вниз, а там земля, виднеется земля, столько птиц и деревьев, и земля, родимая, сейчас примет меня, вот-вот это произойдет…
Удар.
Удар.
Тишина.
***
Это случилось давным-давно. В конце концов, кто ты, чтобы смеяться надо мной? Твои губы потрескались от непрекращающегося зуда в голове, не дающего покоя ни днем, ни ночью, и все ради того, чтобы однажды тебя захоронили в развалинах собственных надежд.
Пробуждение было долгим и мучительным. Круговороты бурлящих пенистых чудовищ окружали мое тело, заглатывая почти полностью, утаскивая в бездны своих водяных пещер. Они надругались надо мной, и не раз, казалось, мучениям не будет конца, когда внезапно все исчезло, и вновь повисла звенящая тишина. Через несколько веков пошел дождь. Тихо наполняя меня, он безмолвно просил убежища в глубинах, и не в моих правах было отказать ему.
Так могло продолжаться вечно, скоро все опять вернулось к привычному для всех распорядку. Покой и безмолвие.
Но однажды послышался гудок. Капли слетели вверх с меня, масштабы катастрофы открылись не сразу.
Раздался второй гудок, и тут стало ясно – приближается ОНО. Страшное чудовище. Иногда из железа, иногда из дерева. Оно беспощадно выдавливает тебя из твоей пещеры, выкидывая высыхать на берег, давит своей страшной массой, заставляя прогибаться далеко ко дну. Оно заставляет тебя подчиняться своей воле, оно не дает свободно жить.
Оно просто безжалостно проходит по тебе, чтобы оставить свой неизгладимый след. Братья и сестры мстят им в далеких морях, поглощая огромными массами, утаскивая на дно, но мне не хватит сил, чтобы сделать это.
Уже близко. Слышится дыхание паровых турбин, вот-вот наступит кошмар, запрет в свою тюрьму, со страшным хохотом кидая в глубокую глотку.
И вот он здесь. Ужас пришел надолго. Он пришел навсегда.
Удар! Мне удается выдержать.
Еще удар! Боль проходится по мне от середин до краев, но пока еще можно держаться. Пока слышны гудки, все в порядке.
Но после третьего удара все темнеет, боль слишком сильна, чтобы оставаться на поверхности. Огонь гаснет, мне опять кажется, что мое око может видеть, а где-то вдалеке слышен удаляющийся гул чудовища…
***
Это случилось давным-давно. Никто уже меня не обвиняет. Все давно ушли вглубь земли.
Множество волн окружили меня. Они заплакали, и их соленые слезы возродили к жизни мертвое тело.
Они держали меня пару сотен лет, чтобы потом показать путь. Добрые волны. Путь через другие реки, через моря - он лежит к океану. Долгое движение нужно проделать, через превратности судьбы пройдя, но пусть этот путь осветит мое око. Последний путь, который суждено мне проделать.
Много дней и ночей. Прошло очень много дней и ночей. Не существует чисел таких, волны били нещадно меня, берега издевались над телом моим, корабли давили неподъемной массой.
Но вот, спустя тысячелетия, я прорываюсь к последнему водопаду и ухожу в свой последний полет, долгий-долгий, самый долгий на свете.
Наконец, я впадаю в него. В цель. В суть. В дом к родному очагу.
Океан.
Он бездонный.
Необъятный.
Великолепный.
Бесконечный.
Но он – последний.
Больше ничего не ждет впереди. Уже не вспомнить, что случилось позади. Сколько страданий, сколько напрасных обид.
Но цель достигнута - океан подо мной. Финишная черта пересечена много миль назад.
Впереди – лишь блаженство, лишь рай, покой и тишина, ведь об этом мечтали все с несуществующего детства, об этом заклинали несуществующие силы. Ведь все настолько прекрасно, нельзя не согласиться с этим…
***
Прошло так много лет с тех пор, что мой разум утратил способность мыслить, а тело уже не может контролировать потоки, несущие куда-то в беспроглядную тьму.
Не осталось ни дома, ни друзей, ни страшных чудовищ, ни дерзких морей, ни задиристых волн. Только направление в странное бездонное царство воды, мрака и дурно пахнущих рыб.
Мне уже не вернуться обратно. Я здесь, в этом смысл. Мой последний океан, он принял меня, и мне больше некуда спешить, больше некуда жить, и что самое страшное – некуда деваться. Спокойно покачиваясь на перилах водоворотов и засыпая под одеялом мягкого бриза, не нужно двигаться дальше.
Не в моих силах преодолеть его завесы. Не в моих силах оставить его позади.
Вот он, мой последний океан.
Пожалуй, ты можешь обвинять меня. Если бы не руины твоего сознания, у тебя все получилось бы, ведь моей правоты в стремлениях не было ни на грамм.
Потому что, знаешь, стертые мысли подсказывают мне, тихим шепотом начитывая в раковины, что этот океан не так уж и прекрасен. Теперь, спустя века, я это вижу. Возможно, дело в этом мягком и спокойном до одури бризе.
Возможно, не хватает движения сквозь каменистые преграды.
Возможно, скукота меня охватила без гула страшных чудищ, бороздящих просторы необъятных вод.
А может быть, это от того, что все обещания оказались пустышкой. Мечта не сбылась, свет не высек искру в темном пространстве, не осветил мое незрячее око.
Но я скажу тебе, мой мертвый, оттого проигравший, друг, взирая на годы зря прожитых лет, что ты был прав. Пусть это утешит тебя на грязном дне твоего последнего дома. Ведь это так ясно, как и этот странный конец.
Последний океан и не мог быть прекрасен. Потому что он последний.