Не зевай, а то смоет за борт

Борису Андреевичу Аркадьеву, капитану первого ранга и человеку, посвящается.

Собственно говоря, это не одна история, а несколько маленьких сюжетов, которые я расскажу, так сказать, для разогрева.

Знаете ли вы как можно отличить настоящего морского офицера от береговой штабной крысы?
Только по одному признаку – по фуражке.
Штабные, видевшие море только во время очередного отпуска продолжительностью в сорок пять суток, внешне выглядят безукоризненными флотскими щеголями.
Отутюженные брюки и китель, кремовая рубашка, черный галстук, золото погон и шевронов, черные ботинки и лихо сдвинутая набекрень флотская фуражка, сидящая на самой макушке – вот что такое штабной на берегу теплого Черного моря.

И млеют дамочки, и втягивают живот гражданские шпаки при виде бравого морского волка, просиживающего штаны за канцелярским столом.
Мы, настоящие морские офицеры тоже любим все отутюжить и вычистить. Перед сходом на берег не один час возишься с утюгом и щетками. Вот только позолота на пуговицах и шевронах у нас побледнее будет – соль да влага морская позолоту береговую не уважает.

А главное, главное – это фуражка. Фуражки у нас всегда такого размера, чтоб на уши налезали.
Для чего, спрашиваете? А для того, чтоб не сдуло у моряка фуражку с головы ветром морским или бризом, или пассатом, когда моряк на берегу находится в увольнении, либо по приказу.

А то, вот служил я когда-то на Курильских островах. И рядом с нашей частью японцы жили, те которые до сорок пятого года там проживали, которые сами с островов не уехали, после того как острова к нам отошли.

И вот каждое утро хозяйки на просушку презервативы перед фанзами на веревках вывешивали. Дело в том, что в те времена у японцев эти штуки из шелка натурального изготовлялись. А чтоб, значить с причинного места в работе не сваливались, к ним веревочки пришивались. Так что предметы эти после стирки по многу раз использовались.

Шутили мы над ними по этому поводу по молодости немеренно, а японцы в ответ только улыбались, да кричали: “Сайонара, рус, сайонара!”.
Спросили мы у нашего дивизионного переводчика: “Чего японец кричит и зубы скалит?” А он нам и перевел: ”Это они нам кричат – прощай, русские, до свидания”.

Вот значит как! Тогда нам это все в шутку было, ведь флот океанский строили. Каждый год новые ракетные крейсера и атомные подводные лодки в состав Тихоокеанского флота приписывались.
Да только, где они теперь? В Индии дослуживают, или в Китае в лучшем случае, а то и притопленные в бухтах стоят. Либо на иголки швейные пошли. Ну, да теперь, видно и в самом деле скоро уже нам кричать японцам на Курилах придется: “Сайонара!”

Или расскажу вам, как видел сам не знаю что. Было это на Черном море, году эдак в 1975-м.
Купался я на мысу у подножия обрывистого берега, как раз напротив 16-й станции Большого Фонтана, что под Одессой.

И вот вижу в небе над акациями, которые над обрывом росли, какое-то серое пятно.
Погода в этот день стояла замечательная. Синее небо, ни одного облачка. Угол возвышения Солнца  над горизонтом составлял примерно 60 градусов. Волнение на море около одного балла, то есть практически штилевая погода. Со стороны моря дул легчайший ветерок.

Серое пятно в абсолютно безоблачном бледно-голубом небе выглядело как дирижабль в тумане. То есть края пятна не были резко очерчены. Кроме этого интенсивность серого цвета менялась от более темных оттенков к светлым, и наоборот. Опять же напрашивались аналогии с дирижаблем, совершающим в тумане плавные маневры приближения и удаления по отношению ко мне.

Еще одно отдаленное сравнение – огромная стая небольших по размеру перелетных птиц совершает групповые полеты, осуществляя в воздухе повороты “все вдруг”. Но, происходило это явление в июле месяце, когда никаких стай перелетных птиц в этой местности не бывает.

Характерно, что при мне был фотоаппарат “ФЭД”, заряженный черно-белой пленкой. Но он так и пролежал на рубашке, брошенной на плоский камень. Я о нем просто забыл.
Внезапно пятно исчезло. Не сместилось за деревья, не скрылось в каком-либо направлении, а просто исчезло. Инстинктивно шаря взглядом по небу в поисках пятна, я зафиксировал заходящий на посадку со стороны моря на аэродром пассажирский самолет.

Явление наблюдалось, судя по ощущениям около двух минут. Позднее я высчитал время наблюдения – одиннадцать часов и двадцать минут.
Все это время я непрерывно смотрел на серое пятно, а мозг лихорадочно пытался понять увиденное.

Однако, это не самое странное, что я видел в своей жизни. Вот вам еще один сюжет.
Было время, когда мне пришлось работать на китобойном судне, входящем в состав флотилии “Слава”, приписанной к Одесскому порту и входящей в ЧМП (Черноморское пароходство).

В тот год, а был он 1962 о Р.Х., наша флотилия находилась в Тихом океане в районе 50 градуса южной широты.
 
Ежедневно мы вели промысел горбатых китов, но попадались нам и большие полосатики.
Мы добывали экземпляры более 20 метров в длину и живым весом до 80 тонн!
Наш небольшой китобоец “Бодрый” загарпунив двух китов и накачав их туши воздухом, чтобы не утонули, плыл к большому кораблю-базе.
Там туши китов по слипам втягивались лебедками на разделочную палубу. На палубе разделочная команда с помощью специальных гигантских ножей и электропил разделывала ворвань, мясо и скелеты морских исполинов, сортировала и сбрасывала все это в холодильные камеры. Озера крови и холмы потрохов вываливались за борт, к неописуемой радости огромных стай чаек и акул, пожиравших этот дармовый корм. Вода за бортом при этом кипела от резких движений остервеневших от запаха крови больших белых и синих акул.
А мы, сдав туши, вновь отправлялись на поиски новых фонтанов, которые вырывались из дыхал несчастных китов. Как сейчас ни относись к этому варварству – массовому убийству беззащитных животных с теплой алой кровью, но тогда мы выполняли план по мясу, жиру и костной муке, и даже участвовали в социалистическом соревновании, гордясь при этом своей нужной для Родины работой.
 
Я в те времена служил помощником гарпунера. Гарпунер - один из главных людей на борту китобойца, после того, как кит обнаружен, и китобоец идет с ним на сближение. Я отвечал за исправность гарпунной пушки и всех снастей, начиная от гранаты в гарпуне и заканчивая тросом, принайтовленным к кнехтам, что справа по борту.

Естественно, выполняя план, мы стремились обнаружить и загарпунить самых крупных китов, пропуская мимо форштевня всякую мелочь.
Я уже неплохо разбирался в встречаемых нами породах китообразных и издали отличал полосатиков от горбачей, больших бутылконосых дельфинов от касаток – орков.
Но в  тот сезон нам попадались животные, которых я не знал.
Это были крупные – до 6-8 метров животные с черно-коричневой спиной и боками, и белым брюхом. Челюсти у них были сильно вытянуты вперед. На спине был не очень высокий треугольный плавник. Хвостовой плавник был расположен в вертикальной плоскости, как у акул, а не у китов. Но жаберных щелей  у основания головы не было! Еще одна отличительная особенность – большие белые круги вокруг крупных глаз.

Неизвестные мне животные вели себя в воде как дельфины. И по скорости передвижения они не уступали дельфинам. Животные охотились за тунцами, стремительно рассекая прозрачные океанские волны, изредка выныривая из воды, очевидно чтобы сделать глоток воздуха.

Всего за время пребывания на флотилии я видел две стаи животных по пять-шесть особей. А может быть, это была одна стая встреченная два раза?

После второй встречи с животными я спросил у своего гарпунера, что это за звери. Гарпунер сказал, что не знает их названия, но за время своих плаваний с флотилией “Слава”, а ходил он в море с флотилией уже пять лет, он видел их только один раз, да и то в Индийском океане, у берегов острова Сен-Поль.

Так я и забыл об этих животных до поры до времени. А вспомнились они мне вдруг, когда я покупал для своего маленького сына наклейки в альбом “Animaux Prehistoriques” в книжном магазине на Кузнецком мосту.

Тут-то я и узнал своего тихоокеанского неизвестного зверя! На него очень походил ихтиозавр с наклейки.
Все было, в общем-то, похоже, насколько может быть похоже изображение существа, жившего сто пятьдесят миллионов лет назад и чей облик был восстановлен учеными и художниками по отпечаткам костей скелета в песчанике, на живое существо.
Единственное и принципиальное отличие “моего” ихтиозавра от нарисованного состояло в том, что у нарисованного не было белых кругов вокруг глаз, да и сами глаза казались гораздо меньше.
 
Следующая встреча с гостем из прошлого произошла в 2005 году, когда я приобрел на “Горбушке” DVD-диск с фильмом B.B.C. о динозаврах, опять же для моего уже повзрослевшего сына.

Вот теперь все сходилось. На экране монитора я вновь увидел моего старого знакомого. Оказывается тогда, в 1962 году я видел в Тихом океане стаю офтальмозавров. Причем они не походили на ископаемые существа. Они были, пусть и необычным для человеческого глаза, но живым фрагментом окружающего нас океана!
Белые круги вокруг глаз офтальмозавров представляют собой кольцевые ороговевшие наросты на коже этих стремительных существ. А служат они для защиты глаз от струй океанской воды, которые образуются во время быстрого движения офтальмозавров.
Большие, подвижные глаза офтальмозавров служили им отличным инструментом в поисках рыбы и предупреждали об опасностях.

Миллионы лет назад опасность для них таилась  в сумрачных глубинах морей и океанов и называлась эта опасность кронозавр. Это был ящер двадцати метров в длину, вместо лап у него были ласты, длинный хвост и огромные зубастые челюсти.
Опасность представляли и древние акулы, особенно для только что появившихся на свет молодых офтальмозавров. А самки офтальмозавров были живородящими!

И абсолютно для всех живых существ, обитавших в древних океанах, смертельно опасной была встреча с Ужасом океана – белой гигантской акулой Megalodon carharadon.

О чём я не люблю рассказывать...