Ночь в Дюссельдорфе

Ночь в Дюссельдорфе
ОТЪЕЗД ИЗ ИСПАНИИ
Я так  назвал это эссе под впечатлением от Ремарка Ночь в Лиссабоне, которую только что прослушал в аудио записи и смутной памяти о Ночи в Венеции или Византии Ирвина Шоу.
В начале августа этого года я вылетел в Дению, так как возникла необходимость нанять садовника и привести в порядок заросший с середины июля газон и подрезать деревья в купленном доме, где я не был с октября прошлого года и  откуда увез собранные тогда 270  собственных мандаринов высшего качества общим весом 30 кг.     Я  запихнул все это в чемодан и хозяйственную сумку на колесиках. Сначала я скручивал мандарины с веток и клал их на газон под деревом, а потом по два складывал в пластиковый мешок – вот так и посчитал.С этими двумя багажами я очень намучился, так как при спусаке пр ступеньнам из автовокзала в Валенсии на улицу к такси багаж пытался опередить меня и уволочь вниз, пришлось спускать поклажу индивидуально. Второй проблемой было сдать все это в самолет после ночного бдения до регистрации в Валенесии. Но я был вознагражден за мандарины в Питере, все их пробовали и хвалили качество.
    Нанятая мной русская сучка по имени Натали для периодической вентиляции дома с ноября прошлого года за 50 евро в месяц, вероятно, не обеспечила никакой вентиляции, так как в прихожей появился грибок, который Жанна после приезда отчистила  с трудом, а в одной из талетных комнат оказались пятна крови на полу, которые она также очистила.  Трупа к счастью не было. Натали не смогла сама договориться о стрижке газона и обрезке деревьев, поэтому я не мог отложить это дело до ноября и  вынужден был делать детей самостоятельно , то есть приехать сам и решить этот вопрос.
На следующее утро после приезда поздно вечером я открыл гараж и нашел газонокосилку, у которой свободно болтался и был замотан скотчем узел подключение электрического кабеля. Самого кабеля в гараже нигде не было. Осенью все это было в полном порядке, Жанна сама скосила траву в июне и также оставила все в полном порядке. Но русская сучка ранее уже получила от меня оплату за вентиляцию дома и теперь не отвечала на мои телефонные звонки. Стало ясно, что перед нашей возможной встречей она заменила газонокосилку на  дефектную и сперла кабель.
На второй день мне купили кабель, но косилка действительно оказалась неисправной. Вероятно, все это было работой  сучки Натали  , или садовников, которых она приглашала на переговоры о стрижке газонов.  Я пришел в ярость и решил обратиться в полицию, на что у меня не хватило времени. В результате мне подстригли газон и подрезали деревья за день до отъезда.
Выехать я должен был из Дении в Аликанте днем на местном поезде, который отходит каждый час и идет порядка 2 часов (точно мне никто не мог объяснить), это стоит 6-55 евро по сравнению со 120 евро, если взять такси. Поскольку на местном вокзале я оказался за 40 мин до отхода поезда, я пошел в расположенное здесь же кафе, где взял салат и пиво. Здесь я что то отвлекся и когда посмотрел на мобильник, увидел, что до отправления поезда остается около 5 мин. Пока я платил официантке и понесся к кассе, я увидел, как поезд медленно отходит от перрона. Это была первая неудача   как гром с ясного ранее неба.                Следующий поезд отходил через час, но проблема была в том, что он приходил в Аликанте  также на час позже, а оставшегося времени было довольно мало для того, чтобы успеть на посадку в самолет. Идти искать такси для поездки из Дении в Аликанте было также поздно. Можно было бесполезно потратить час на это дело с учетом полного непонимания таксёрами английского языка.
Следующий поезд подкатил вовремя,  билет был давно куплен. Если поезд в пути будет 2 с небольшим часа, то есть шанс поймать такси в Аликанте и успеть на самолет, особенно, если посадка задержится.
Поезд шел днем, вдоль по берегу Средиземного моря на Запад. Туалет, кондишен, мягкие кресла, часы напротив. Оказалось, что поезд идет только до Бенидорма, а там пересадка дальше на другой поезд. У         спел выскочить и зайти в этот такой же поезд.                Объявляют остановки, мои нервы напряжены, я считаю минуты, так как поезд в пути уже 2-40, и тут большинство начинает выходить. Из ит Аликанте?, спрашиваю я, вроде кивают на ходу, выскакиваю на платформу, она где то глубоко под землей. Иду за всеми, подымаемся на нескольких эскалаторах, затем ступени и оказываюсь на улице. Это как у Гостинки около Думы. Я то думал, что будет привокзальная площадь, а там такси. А где же здесь такси? Смотрю напротив через улицу двухметровый столбик на краю дороги, а на нем синий прямоугольник таблички с надписью ТАКСИ. Ага, это знак возможной остановки.Перехотжу улицу и становлюсь у этого знака. По средней полосе двигаются машины, пытаться их остановить и что то объяснять совершенно бесполезно. После 10 мин ожидания смотрю на правую полосу дороги и вижу, что там написано два слова TAXI    BUS . Понимаю, что эти испанцы отвели такому транспорту отдельную полосу для движения. Бегу снова к выходу из тоннеля. Дую  спик Инглиш, вее из такси? Мне снова мошут на ту сторону илицы. Наконец понимаю, что надо понестись по этой улице и спрашивать, где такси. Доскакиваю до площади, там стоянка такси. Влетаю к водителю – Ту аэропорт. У меня только маленькая сумка, набитая джинсами, едой, бритвенными приспособлениями  и лекарствами, а также пластиковый мешок с 4 пакетами по 1л гаспаччо для всех на пробу. Через 15 мин аэропорт, плачу 15 евро и выскакиваю в темноту аэровокзала. Здесь сутолока народа и совершенно не понятно, куда нестись на регистрацию. Огибаю толпу и бросаюсь к свободной стойке. Где регистрация на Дюссельдорф? Здесь, отвечают мне, и вы можете говорить по русски, а до ее окончания осталась одна минута. Ваше гаспаччо у вас отнимут на контроле. Попробую пронести. А куда дальше?  - Наверх по эскалатору. Поднимаюсь, там шмон, гаспаччо отнимают, несмотря на уговоры о голодных внуках и сотрудниках, которые его ждут  в России.  О  посадке теперь я уже спокоен. Раз я успел на регистрацию, без меня не улетят.
Пока я шнурую башмаки, подбегает девченка в форме. Спрашивает – Ду ю мистер Арлюк. Скорее на посадку, самолет из за вас задерживается, и понеслась по вокзалу, расталкивая народ, я следом. Наконец отрывают мой посадочный талон и я бегу вниз в отстойник. Там никого нет. В стеклянную стену стучат, подбегаю, дверь открывают, меня ждет машина, доставившая к самолету. Двигатели гудят, я подымаюсь по трапу.
ДЮССЕЛЬДОРФ
Самолет прилетел в Дюссельдорф поздно вечером. Аэровокзал представляет собой каре со сторонами примерно по 500м, заполненными людьми. У меня не было багажа, кроме сумки через плечо, содержащей все туалетные принадлежности и старые начавшие рваться джинсы, с которыми было трудно расстаться, а также пластикового панета с перекусом на экстренный случай. Двигаясь в толпе, я подошел к стойке, где продавалась разная мелкая снедь. К моему удивлению, над стойке было написано, что продается какао, которого я не пил уже много лет. Протолкавшись к продавщице, я показал пальцем на какао и пробормотал ей «энд пай виз эппл». Это продавщица не поняла, но я не стал настаивать, возможно, что такого пая вообще не было в продаже.                Дальше делать было нечего, я стал гулять по каре, разглядывая красочные витрины бутиков. Народ стал быстро растворяться и к 23 час исчез полностью.                Я облюбовал место у японского бара с загадочным названием «Ка ко ку» , возможно, это значило кукареку, и сел на длинной скамейке без перил, рассчитанной на трех человек, на которой   можно было вытянуться во всю длину, положив сумку под голову, а башмаки и пакет под скамью.
Часа в 3 ночи от нечего делать и неудобства лежать на скамейке, я достал взятые с собой из Дении два вареных яйца (не пропадать же добру) и перекусил ими с хлебом и огурцом. Соль у меня также была, но  запить было нечем. Огрызки от трапезы сложил обратно в пакет, так как урн под мусор у немцев не было. Еще три банана оставил на утро, так как посадка на мой рейс должна была начаться около 8 утра. А посадочный на Петербург у меня уже был.                Я решил перебраться к моему гейту №54  и там досиживать до конца. В 5 утра там было довольно много народа, который ждал посадки на другой рейс, но к 6 они все погрузились и я остался в полном одиночестве в зале на посадке через три гейта. Здесь я решил подзарядить свой мобильник, так как при посадке в Питере он мог не работать. Я обшарил стены во всем огромном зале, но нигде не нашел розетки, чтобы воткнуть зарядное устройство.                У нас в России обычно есть или были такие   розетки, куда уборщицы подсоединяли свои пылесосы. Но у немцев розеток нигде не было. И на столе регистрации также не было розеток, все провода шли куда то вниз. Тут я вспомнил, что розетка должна быть в туалете для бритья электробритвой. В зале никого не было. Моя сумка стояла на соседнем кресле, а пакет лежал на полу. Я решил все это оставить на несколько минут и подсоединить зарядку мобильника в туалете. Я прошел в туалет и действительно нашел нужную мне розетку справа у двери у крайнего умывальника. Всунул в нее мою вилку и опустил на шнуре мобильник вдоль стены ниже умывальника. Там его не было видно. Но вилка и шнур были видны и могли быть обнаружены. В таком состоянии их нельзя было оставлять надолго без контроля, а на подзарядку требовалось хотя бы пол часа. Я использовал писсуар по прямому назначению и через пару минут после пребывания в туалете вышел из него , заняв такое положение, чтобы под углом в 90 градусов видеть вход в туалет и ряд моих кресел в зале.  Этот разумный казалось бы план имел в Германии трагические последствия.                Со своего наблюдательного поста я контролировал вход в туалет, а также зал ожидания. Никого не было. Я мог свободно перемещаться порядка 20м по проходу в зале, держа ситуацию под полным контролем. Минут через 30 я подошел к своему ряду кресел и с удивлением не обнаружил там ни своей сумки, ни пакета. Я точно помнил это место, но на других креслах в окрестностях также ничего не было. И ни души.   Обращаться  не к кому.                Я снял из туалета свой мобильник и пошел в близлежащий бар, где объяснил бармену свою ситуацию. Вроде бы он понял мой английский, но сказал, что это не его дело и не разрешил позвонить по телефону в службу безопасности.  Наконец мой зал стал пересекать мужчина в форме работника аэропорта. Я ему изложил свою проблему, он набрал какой то номер со стойки регистрации и передал мне трубку. Я все объяснил своему собеседнику на другом конце провода. Мне представлялось очевидным, что мои пожитки взяла уборщица пока я находился не более 5 минут в туалете. Я попросил вернуть мне мои вещи до начала посадки в 8-30. Мне сказали ОК, все остальное, сказанное по немецки, я понять не мог.  Я не очень волновался, так как имел посадочный и без меня самолет не мог улететь. Но оставлять сумку, имеющую определенную материальную ценность, с ключами от дома в Питере и от дома в Дении мне также не хотелось. Я стал ждать благополучного разрешения этой ситуации.                Вдруг откуда то появилась уборщица с ведром и шваброй. Я стал показывать на кресло и изображать жестами мою сумку и пакет, говоря «лос», что по моему значило исчез. Уборщица меня явно поняла и начала доставать из ближайшей урны мои пакеты с туалетными принадлежностями, лекарствами и бананами. Потом она подвела меня к служителю, сидящему на креслея в соседнем зале, и долго с ним говорила по немецки. Это был небольшой человек среднего возраста, преисполненный значительности своего положения и высокой ответственности. Из уважения к его важной персоне я сказал ему «гутен морген гнедиге хер». Он даже не улыбнулся. Из его гневной тирады я понял, что свои вещи надо держать на коленях и не оставлять даже на минуту без наблюдения, в том числе и в туалете. За оставленные деньги и вещи администрация аэропорта, как всем известно, не только не отвечает, но реквизирует их после контроля на наличие взрывоопасных предметов. Мои слова, что я уже проходил контроль и все моё имущество уже было досмотрено и безопасно, были проигнорированы, так как он ничего не понимал. Я ему показал свой посадочный и потребовал вернуть мне сумку с ключами от домов. Он что-то лопотал в ответ и давал мне понять, что я сам должен добывать свою сумку, а он полностью чист перед Отечеством и фюрером аэропорта. Продолжать это общение было совершенно бесполезно.                Я стал ждать появления регистраторши на посадку. Она появилась где то в 7-30. Вроде бы частично поняла мой английский и позвала важного начальника над уборщицами. Тот стал врать о том, что владельца шмоток не было в течение часа и по условиям безопасности мои вещи переданы в службу безопасности аэропорта. Мне предложили найти их самому неизвестно где и как. Я заявил, что они сами должны решить эту проблему, но без моих ценных вещей я не уеду.   Здесь, видимо, вызвали полицию, так как появились две миловидных немки в полицейской форме, одной около 30, другой не более 22. Я представился и кратко изложил проблему. Старшая понимала и вполне сносно говорила по английски, младшая только слушала. Старшая выслушала регистраторшу, потом кляйне группен фюрер клинера. При этом она заявила, что по имеющейся у них инструкции я не имел права оставлять свои вещи без своего присмотра и поэтому они были сданы в службу безопасности. Это несколько противоречило российским правилам, так как оставленные вещи не должны вскрываться, а их надлежалот сдавать в полицию. Здесь же мои вещи распотрошили, часть выкинули в урну, а часть, вероятно, оставили себе, а потом уже после моих требований сдали не в службу безопасности, а в камеру забытых вещей. Но в этих нюансах разбираться было уже бесполезно. Где находятся мои вещи, она не узнала, возможно, их отвезли на контроль в город. Если я буду их искать и опоздаю на посадку, то это будет только моя проблема и меня отправят на сутки позже за мой счет. Есть ли у меня деньги на покупку нового билета, если это потребуется? Деньги у меня были и это их явно успокоило. После немецких разговоров всех участников мне предложили для начала попытать счастья и пройти в бюро находок оставленных вещей. Я попросил содействия, так как найти что либо и вернуться было совершенно безнадежно. Полиция согласилась меня сопровождать. Под эскортом полиции (одна спереди, другая сзади, посередине я с пластиковым пакетом) мы проследовал по служебным переходам аэропорта до выхода из здания. Перейдя через дорогу, мы все вошли в какое то помещение, где находилось толстое волосатое существо то ли женщина то ли мужчина с довольно хриплым голосом. Оно спросило, какая у меня была сумка. «Блэк бэг», сказал я, показав размер руками. Ледимен встал и пройдя к полкам,           оказал мою сумку. Это была именно моя сумка. За хранение с меня взяли 5 евро и дали чек.                Мы двинулись обратно в том же порядке. Люди провожали нас глазами, некоторые оборачивались, ожидая увидеть пояснения в прессе на следующий день. Мы пользовались служебными входами, что экономило массу времени. Но таможню пришлось проходить повторно. Здесь из моей сумки извлекли запрятанный швейцарский складной нож, спрей туалетной воды и завернутую в салфетку остатки от порцию осьминога на гриле, взятую в ресторане на пробу для Ирины. Все это не было обнаружено в Испании, но бдительные немцы все отняли, оставив только запечатанный вакуумный пакет с семгой слабой соли, который возвращался со мной в Петербург.  Потом стали подниматься на лифте. Я спросил у старшей, как ее имя. Несколько удивился, что ее им было Сара. Я, говорю, вам очень благодарен, и лезу во внутренний  карман куртки. Она без слов делает отрицательный жест. Я достаю и передаю ей свою визитку, мы говорим, какой прекрасный город Петербург, и я приглашаю ее в свой бар. Она улыбается и благодарит.
Подходим к стойке регистрации и посадке, я подаю свой посадочный. От него отрывают корешок, и я направляюсь по переходу в самолет. Встречает стюардесса. Захожу в самолет. Там никого нет. Это рейс в Петербург? Да! А почему самолет пустой? Отвечает:«Вы первый !»
На этом ночь в Дюссельдорфе была окончена.