Проект 1 гл 4

Глава 4

- Вы должны понять, Ваше Величество, времена нынче тяжелые.
- Когда они были легкими, Ваше Преосвященство.
Чашка почти прозрачного фарфора с тихим стуком опустилась на блюдце. Рядом на тарелке лежал нетронутый кусочек торта.
- Грядут события, которые могут многое изменить. Видимо сам диавол стоит у истоков этого зла. Церковь видит все иначе, чем вы и ваши подданные, Ваше Величество. Наше услужение вам это помощь в видении всей полноты проблемы. Вы ответственны за  Империю, Вы Судья, мы всего лишь Ваши слуги.
- Я ничуть не сомневаюсь в вашей преданности Империи и Нам лично, Ваше Преосвященство. Церковь всегда была опорой монархии. И то, что она сделала во время Смуты не забыто.
- Ваш батюшка, да вечно пребудет с нами память о нем, мог бы гордиться вами, Ваше Величество. Вы достойный сын своего отца. Я надеюсь вы примите решение как можно скорее, обстановка нагнетается все больше и больше. А сейчас я оставлю вам дела мирские, а сам займусь делами духовными. Ибо чувствую я приближение нечистого, и нам надо подготовиться ко встрече с ним.
Его Преосвященство встал из-за стола и в тот же момент в открывшуюся дверь вошел человек в костюме священника. Вошедший низко поклонился Императору, и помог клирику спуститься с небольшого возвышения, на котором располагался чайный столик.
Патриарх перекрестил собеседника и вышел сопровождаемый своим помощником. Не смотря на преклонный возраст Его Преосвященство  обладал превосходным здоровьем. И Император не сомневался, что благодарить тут надо не только Святой Дух, но и церковных медиков, не гнушающихся вопреки политике Церкви использовать последние достижения в нанотехнологии и психотронике.
Император вывел на терминал данные переданные Патриархом и некоторое время их изучал. Легкой трелью интерком оповестил, что пришел очередной посетитель. Император погасил экран терминала и откинулся в кресле. Через несколько секунд в помещение вошел статный мужчина с военной выправкой и сединой в волосах.
- Мое почтение, Ваше Величество.
- День добрый, господин Сапковский, - Император жестом указал в кресло перед собой.
Рутгер дождался пока слуга принесший кофе вышел и, сделав один глоток, отставил чашку в сторону.
- Вы видели доклад, Мой Император, данные неутешительные.
- Я видел, - голос императора был безэмоционален, но в каждой фразе чувствовалась сила и уверенность.
- Я уже говорил вам, мои люди не могут эффективно работать в таких условиях.
- Вы предлагаете мне законодательно развязать войну внутри Империи, мистер Сапковский. Это недопустимо. Ищите другой путь. Я знаю, вы понимаете, что от вас требуется, - Последнюю фразу Император явно выделил интонацией.
Рудгер посмотрел в глаза Императора. Перед ним сидел шестнадцатилетний подросток в каждом жесте которого была уверенность опытного человека, а глаза больше напоминали глаза старика.
- Разрешите говорить прямо, Мой Император?
- Я знаю, что ты хочешь мне сказать, лучше молчи. Несказанное не имеет силы. - Подросток жестом прервал собеседника и посмотрел на, только ему одному видимое, сообщение на терминале.
- За последние десять лет политика чистых рук не дала результата. Тот холодный террор, что ведут против Империи эти сектанты выгоден слишком многим, Мой Император. Не мне вам указывать пальцем, как вы сказали «несказанное».
Сапковский хотел было продолжить, но посмотрев в глаза собеседника увидел там немой укор. Так смотрят умудренные опытом родители на чадо, которое вот-вот набьет себе шишку.
- Я хочу, чтобы вы очистили серединные сектора от всей этой швали. Даже те сектора, которые под патронажем НХЦ. Вы не глупый человек Рудгер, других не держим. Вы ровесник моего Отца, воевали с ним бок о бок, и мы оба знаем, что эту заразу надо выжигать каленым железом. Я не могу расширить ваши полномочия, как вы просите, это будет равносильно введенью военного положения. Идите, вы свободны.
Сапковский поклонился и вышел. Из-за портьеры, скрывающей нишу в стене, вышел худощавый мужчина в сером костюме и сел напротив императора. Он взял с подноса чистую чашку и налил себе кофе.
Император улыбнулся и последовал его примеру. Несколько минут оба спокойно и не торопясь пили кофе и хрустели печеньем. Личный телохранитель Императора мог позволить себе такое поведение в присутствии первого лица империи.
- Мне не нравится шевеление в рядах церкви. Они осознали, что пряник на меня не действует и скоро перейдут к кнуту.
Телохранитель пожал плечами и провел пальцем по горлу, изображая отсечение головы.
- Нет, Мор, у них слишком сильное влияние в обществе, а я не допущу гражданскую войну.
Император откинулся на мягкую спинку дивана и закрыл глаза. Мышцы лица расслабились и сквозь царственную маску властности проглянули черты подростка.
- Герой в такой ситуации должен причитать как он устал и как он хочет все изменить.
Мордаунт улыбнулся и привстав потрепал Императора по волосам.
- Только вот я не чувствую усталости, совсем. Только желание решить эту проблему.
Телохранитель беззвучно засмеялся, и Император почувствовал в сознании звенящий бриз.
- «Ты, как твой отец. Просто Его точная копия», - слова всплывали в сознании шепотом приносимым теплым ветром.
- Церковь тянет свои руки к трону, я это чувствую. Мне не нравится их политика, Мор. Я проанализировал данные за последние несколько лет, и на лицо переход к агрессивной политике. Их сила должна подчиняться моим приказам, но я даже не могу сказать, что происходит внутри этого зверя. И только с тобой я могу об этом поговорить, потому как больше никто не сможет это сохранить в секрете. Смерть отца дала им время что бы окрепнуть, а я слишком поздно заметил как религиозный институт превратился в военный.
Телохранитель покачал в воздухе пальцем. И жестами произнес: «Не хнычь».
- Да мы уже обсуждали это, но я все время прокручиваю в голове прошлые дела и пытаюсь найти время, где я ошибся.
Император достал из под стола личный коммуникатор и улыбнулся, прочитав сообщение.
Мордаунт продемонстрировал жест одобрения и улыбнулся. Он посмотрел на портрет Отца Императора висящий на стене и ухмыльнулся своим мыслям.
Император убрал коммуникатор в карман кителя и, сделав последний глоток кофе, встал с дивана. За несколько шагов до рабочего стола на его лицо вернулось выражение сосредоточенности и холодной отстраненности.