День третий

[День третий. Эпизод первый: "Бадун". Хлопушка. Мотор.]

Все утро Боря веселится, как ребенок. И это не злорадство, это что-то совсем другое. Похоже на искреннюю радость за ближнего своего.
- А ты хоть что-нибудь помнишь? – интересуется он.
Я хоть что-нибудь помню. Помню такси, и как меня тошнило, когда я из него вышла, и я искала место, куда бы блевануть, чтоб никого не оскорбить и не обидеть.
- Ты облевала любимые тетилерины розы! – ликует Боря, - И еще лестницу!
- О боже. Лестницу не помню. Ты-то что так радуешься? – высказываю я вслух свое удивление.
- О, ну просто ты наконец-то вышла из образа правильной училки и стала похожа на человека! Вы с Катей вчера шли по берегу, держась за ручки, качались в разные стороны и пели «Жили у бабуси два веселых гуся». А потом лезли на горку высотой по щиколотку и обе падали с нее. Прелесть!
- Да? Вот это вообще совсем не помню.

За окном нашего номера мир обволакивает туман. Туман ползет с Карадага, он густой, как кисель и кажется одушевленным.
- Любимая, - утвердительно и слегка удивленно доносится из сортира, - Я все понимаю, но зачем ты вытряхивала камушки из кроссовок в унитаз?
Еще он приносит мне таблетки от головы и никуда не торопит, хотя сегодня мы собирались идти в горы ставить палатку.
- Если хочешь, можем еще сегодня остаться в номере.
Мне очень тяжело двигаться.  Каждый поворот головы вызывает у меня головокружение и тошноту.  Мысль о том, чтобы провести в таком состоянии целый день, приводит меня в панику. Я осторожно сползаю с кровати и предполагаю:
- А может, ты меня поставишь ровно, повесишь мне на спину рюкзак аккуратно – и я пойду прямо?

Мы идем по бухте. Свежий ветер и солнце прогоняют туман из мира и из моей головы. Теперь мне спокойно и правильно. Исчезло большинство каких-то постоянных вечных сомнений, колебаний, рваных ненужных мыслей. Ушла головная боль и тошнота. Есть только камушки под ногами, жаркое солнце, прекрасное соленое море, синее небо и тяжелый рюкзак за моей спиной. И Боря рядом. Жизнь проста, наполнена яркими красками – и поэтому прекрасна. Нет ни прошлого, ни будущего. Только я и мой рюкзак на этом пути.

Там, где вчера сидела Катя с коньяком, сегодня остались только ее друзья Аня и Андрей. Вчера мы с ними почти не пообщались, т.к. они рано ушли спать, а сегодня присаживаемся отдохнуть перед подъемом в горы рядом с их палаткой. Аня очень красивая. У нее черные волосы и глаза, высокий закругленный лоб, маленький рот, очень чистая и смуглая кожа, тонкий нос с небольшой горбинкой. Она живет в Харькове.  Андрей большой, добрый, симпатичный, русскоязычный грузин. У него очень своеобразное чувство юмора – он наблюдателен и умен, если бы не добродушие и любовь к жизни, то мог бы быть, наверное, сатириком. Еще у него приятный голос. Такой мужской тембр, не слишком низкий и не слишком высокий, который внушает женщинам спокойствие и уверенность в том, что все будет хорошо.

Аня вытаскивает из маленькой палатки огромный фотоаппарат с гигантским объективом и делает несколько снимков меня и Бори.
- Я довольна! – говорит она.
Мы договариваемся, что  поставим палатку, а вечером вернемся к морю и зайдем к ним.


И, таки да, надо подниматься в горы. Перед этим я погружаюсь на несколько секунд в ледяное море – в горах будет жарко. Очень жарко.
Наверх можно подняться по крутому склону или по гораздо более пологой, но длинной дороге. Мы выбираем склон, и лезем по нему наверх, как муравьи по березе. Не то, чтобы такой уж трудный склон. Не так, чтобы уж очень тяжелые рюкзаки. Никаких детей с собой. Легко. Но сердце стучит и приходится время от времени останавливаться и отдыхать. Я считаю шаги. Через сто шагов можно будет отдохнуть. Через пятьдесят. Двадцать. Нет, я упаду прямо здесь и буду дышать. Боря убегает далеко вперед   и отдыхает, ожидая меня.  Еще есть небольшие вешки, которые я примечаю на пути – переходы-ступеньки на крутом склоне, потом начинается пологое плато, на нем знакомые дорожки, тропинки, деревья, обкурочный куст. Почему куст обкурочный, я не знаю, его так Боря называл в прошлом году, видимо, за буйство красок. Эльфийская дубовая роща. Это уже мой внутренний термин. Распадок. Понятия не имею, что это за слово такое, но каждый раз, когда мы проходим это место, у меня в голове возникает и повторяется в такт шагам: «Рас-па-док. Рас-па-док».  Здесь пригнуться, чтобы не стукнуться головой о ветки. Развилка и незаметная тропа вправо – не пропустить. Скоро будет наше место. Там, где мы стояли осенью. Сейчас здесь все совсем другое. Осенью был прозрачный медленный воздух,  много желтых листьев, ощущение прощания и ухода. Сейчас – пробуждение, радость, свет гораздо ярче, нам встречаются куропатки и зайцы.  А… место наше занято.  Жаль, теперь придется искать новое, а это всегда непросто – найти хорошее место.
Куда идти? В какую сторону? Мы ушли уже слишком далеко, и идти еще дальше не хочется. Лучше вернуться и поискать место для стоянки где-нибудь на полпути, ближе к роднику, да и к берегу. Жарко – очень. И воды у нас с собой не так, чтоб много. Мы возвращаемся обратно и ищем такое место, где была бы хорошая тень, удобная ровная земля, деревья, чтобы собирать сухие ветки на костер. Найти такое свободное место не слишком легко, даже сейчас, когда еще мало людей. Тропа уводит вперед, и дальше повернет к роднику, а там всегда очень много народу. Этот вариант не для нас. Мы любим уединение.  Боря оставляет мне рюкзаки и отходит от тропы на разведку. Мы оба уже устали и перегрелись. Я смотрю на его спину. У него очень упрямая спина. Плечи двигаются резко и слегка раздраженно, руки уже покраснели от солнца. На пузе у Бори написано Don’t forget to smile! – и нарисован веселый желтый блин, но сзади этого не видно. Я сижу на тропе и наблюдаю с высоты за своим любимым мужчиной. Как он двигается, как он упорно движется вперед. Он обязательно найдет хорошее место,  потому что он никогда не согласится поставить палатку где-нибудь, лишь бы уже избавиться от необходимости что-то искать. Неопределенность поиска его не пугает, напротив, пробуждает азарт и волю к победе. Я смотрю на него и думаю о том, как сильно я его люблю, даже если не скажу ему об этом сейчас. Есть необыкновенный кайф в том, чтобы позволить себе почувствовать себя не слишком изменившимися потомками первобытных людей. И да, этому мужчине я бы рожала детей и в пещере. Потому что он хоть и вредный, но зато предусмотрит и победит заранее всех саблезубых тигров, а еще с ним не соскучишься. Никогда. По крайней мере, если сама себе этого не позволишь. И лучше не позволять.

…Это прекрасное место. Здесь растут дубы, здесь есть ровная полянка с мягкой травой. И целых два уже кем-то сложенных очага. Боря выполнил свою функцию разведчика и первооткрывателя и теперь моя очередь выполнить социально полезные функции – я ставлю палатку и раскладываю вещи. Почему-то ставить палатку я люблю гораздо больше, чем Боря, меня совершенно не раздражает, если что-то получается криво и не сразу – я просто деловито переделываю без всякой нервозности.  Мне кажется, что это маленькое чудо – из мешка получается домик, в котором можно жить! Классно же! И совсем не сложно.  Мы вздыхаем с чувством приятного облегчения – самый сложный и глобальный квест ближайших нескольких дней выполнен  - мы нашли хорошее место, обосновались и даже слегка передохнули. То есть, посидели в тени и подышали. Солнце еще высоко, но мы вполне можем с чистым сердцем вернуться обратно к морю и потусить с нашими новыми друзьями.

Дорога вниз без рюкзаков намного легче и короче, чем вверх с рюкзаками. Я прыгаю  от необыкновенной легкости и размахиваю руками.  Туманное утро кажется бесконечно далеким, как будто в другой жизни, а до ночи еще очень далеко. Мы думаем, что нам сделать сначала – зайти к Ане с Андреем или пойти поесть в местном типа кафе «Маленькое Гоа». Но как только мы подходим к «Маленькому Гоа» - встречаем их там, так что необходимость сделать выбор отпадает. Боря с Андреем идут купаться, а мы с Аней возлежим за столом – здесь не стулья, а ковры и подушки вокруг столиков. Я с нетерпением жду свою еду – утром я не могла есть, а за день такой возможности не представилось, если не считать пару бананов. Так что я голодна, очень. И ожидание вкусной еды само по себе уже доставляет мне удовольствие. Я попросила жаркое. Боря с Андреем возвращаются, мы неспешно ужинаем за приятной беседой и идем к их палатке.
Андрей увлеченно рассказывает про Кирюшку. Кирюшка – это потенциальный новый мем. Настолько врезается в память этот персонаж. Кирюшка – это человек, который приходит в ночи к вашей палатке и жалобно просит поесть. А когда ты даешь ему по доброте душевной из личных запасов вкусную консерву, он смотрит на тебя, как на говно, разводит недоуменно руками и повелевает:
- Так ты мне ее открой, епта!
Чтобы не стать предметом внимания кирюшек, мы забираемся в палатку и поочередно затягиваемся. Кашляем. Потом становится спокойно и много воздуха и света. Я смотрю на волны, на солнечных зайцев, прыгающих в прибое, и постепенно начинаю воспринимать зайцев как отдельные сущности в полном отрыве и безотносительно воды. Они мельтешат, их бесконечно много, у меня изменяется зрительное восприятие и зайцы становятся жирными пикселями в графике мироздания.

Остальным тоже хорошо, настолько, что некоторое время все молчат, не в состоянии поделиться тем, насколько. Мне даже кажется, что наша маленькая палатка сейчас взлетит, как крытый ковер-самолет.  Мы молчим и нам хорошо. Полный резонанс у всех четверых.
Наконец, Боря, как самый устойчивый, говорит что-то вроде:
- Странно, почему-то я сегодня еще не видел ни одного белоруса. Обычно их тут много.
После некоторой паузы Андрей робко, но со скрытым задором выдвигает версию:
- Может, просто, они находятся в латентном состоянии?
- О, да, они ждут инициации! – подхватывает Аня, откусывая кусочек печеньки.
- А что, белорусы такие хозяйственные и добродушные! Я бы хотела инициировать в себе белоруса! – подхватываю я.
- Объявление в газете: «Фирма по инициации белорусов. Недорого. Надежно. Гарантия», - не затихает тема.

Потом мы опять молчим и что-то жуем. У нас есть печеньки, какие-то вафли, консервы и вообще полно еды. 
- Жрать бы перестать, - жалобно говорит Андрей, но тут его взгляд падает на пакет с нежным рассыпчатым печеньем и он сдается с пораженческим возгласом:
- Печееееньки!!!

Когда мы возвращаемся к нашей палатке, мне кажется, что этот день был бесконечным.

http://proza.ru/2013/06/15/194