Евдокия

Её  назвали Дуней, Евдокией и родилась она в колхозе, в деревне, как давно, ещё при Советской власти. Не очень, чтобы, и удалась, некоторые девчонки были и круглее и белее, а она, какая-то, вся рецессивная,  выросла со следами перенесенного рахита, с выпуклым лбом, с  тоненькой и широкой грудной клеткой, широкоплечая,  как  бы, сплюснутая спереди назад, с крупными чертами лица, неулыба, вся серьёзная ещё в детстве, как будто, знала, что найти пару шансов не очень много. Она была немного смугла, с тонкой кожей, со жгучими чёрными глазами и светло-русыми волосами. Свою некрасивость, она, явно, преувеличивала. Пропорциональное сложение
также было в ней привлекательным, а так же, тихий, мелодичный голос.  Но  никто не обращал на неё внимания в старших классах, хотя и парней-то, было не очень и много, шли послевоенные годы. Ей не то, чтобы нравился, но она выбрала умного мальчика, чтобы иногда о нём думать. Она представляла, как  в войну была бы, санитаркой и вытащила бы, его из боя, а он поправился и пожал бы, ей руку, сказав: « Спасибо, товарищ». На самом деле, мальчишка не обращал на неё никакого внимания. Мало того, был некрасив, скучен и нескладен, только что учился хорошо. Она любила ходить с девчонками в поле за цветами, то за ургуйками, то за колокольчиками, то за саранками. Все они цвели в разное время, с весны и до лета. Оказавшись в поле, девочки почему-то, не рвали много цветов, иногда один – два цветка, неизвестно, почему, наверно чувствовали, что природа  не разрешает себя губить. А вечером она читала роман, взятый в библиотеке, ведь дома у них, в семье бывших фронтовиков не было ни одной книжки. Табуретки, стол, покрытый до пола скатертью,  старый, неказистый шкаф, списанный из конторы, весь облупившийся и кровати, застеленные накрахмаленным кружевом, связанным крючком – вот, и вся обстановка. Быт тогда не очень волновал молодёжь, жили все одинаково бедно, но не переживали по этому поводу, в праздники люди пели хором, выпив по малюсенькой рюмочке, сейчас и рюмок-то, таких и нет, как из детского набора. Дуня знала, что всё равно, поедет в район учиться в  училище на медсестру, так как  хотела быть,  как бы, помощницей доктора Бьяншона, про которого она вычитала в романах Бальзака. Её манила таинственность профессии медика, а вовсе, не долг милосердия, про который так любят говорить чиновники от медицины и журналисты. Закончив  семь классов, семилетку, как тогда называли, и получив первый аттестат, она поехала в райцентр, где уже много лет функционировало медучилище. Очень волновалась, но экзамены прошли успешно, и вот, она уже студентка. Поселились с подругой в общежитие. Мешок сухарей поместили под кровать.
Ночью Дуня проснулась от шума, увидела, как  внесли «труп» в простыне. Это баловались  старшекурсницы под руководством безбашенной девицы Ольги, одна, Катька, изображала из себя «труп», две других несли её на плечах. Дуня не испугалась, хотя другие девушки стали визжать.
Она спокойно смотрела и увидела, как «труп» дышит, поняла, что это фальсификация и попросила
не беспокоить людей. На другой день Дунина подруга Танька уехала домой и Дуня осталась в общежитии одна из своей деревни. Впрочем, она познакомилась с другими девочками, которые к ней потянулись, как к лидеру,  после той скандальной ночи. Занималась она серьёзно и получала почти одни четвёрки, а пятёрки им ставили очень редко тогда. Преподавательница,  фронтовой  врач, говорила им, что пять никто не заслуживает, так как медицину познать невозможно.
Она воспитывала мальчика одна, а её жениха убили на войне, они так и не успели расписаться.
Мальчик был очень хорош: с правильными чертами лица, кудрявыми волосами и большими чёрными глазами, а, главное, был скромен, хоть и не застенчив и прекрасно учился. Он был с Дуней одногодок, но продолжал учиться в школе, чтобы закончить десятилетку. Его звали  Валерий, как Валерия  Чкалова, раньше детям давали имена героев. Мальчик всегда встречал маму вечерами, особенно, зимой, когда рано темнело. Девочкам он нравился, но, как-то, без надежды. Однажды Дуняша вышла из училища, а Валерка  стоял возле крыльца. Он сказал, что мама уже ушла,  и предложил проводить Дуню до «общаги». Она немного удивилась, но  смело пошла рядом, делая вид, что ей всё равно, мальчик он или девочка и расспрашивала его, как дела, как там в школе. Валерий рассказал, что мечтает стать вертолётчиком, что Дуню все считают лидером и так считает его мама, что за ним «бегает» девчонка Наташка из их класса, но он считает, что дружбу разводить ещё рано, всего-то, девятый класс, что он подрабатывает сторожем в школе, а оформлена его мама, а мама ещё шьёт медицинские халаты для училища.
На другой день к Дуне подошла  эта Наташка и потребовала, чтобы она не «отбивала у неё парня»,
что они дружат и ходили один раз даже в кино, что мама одобряет их дружбу. Дуня разглядывала Наташку: ничего, красивая, такая голубоглазая блондинка в розовом платье. Ей, конечно, тайно нравился  Валерий, но она понимала, что шансов у неё почти нет. Она сказала, что  с Валерой у них, просто, дружеские отношения, что у неё уже есть друг в деревне и он её ждёт. Наташка успокоилась, и даже расцеловала Дуню, сказав, что она так и думала, что надо «рубить дерево по  себе», как и делает она.
Придя в общежитие, Дуняша долго тупо сидела у окна, вглядываясь в ночную темень, остальные девушки, почему-то, ничего не спрашивали, облачились в ночнушки из ситца и завалились спать, выключив свет. Она не могла уснуть, хотелось плакать и смеяться…….и, почему-то, её слегка познабливало, как при гриппе. В последущие дни Дуня ходила по коридорам училища, не чувствуя под собой земли. Прошла неделя и она, наконец, поняла, что влюбилась в Валерку.
Она старалась его избегать, но чётко отслеживала, куда он пошёл, как идут его дела. Но Валерка больше и не подходил. Ну, так  и прошло  два года. Летом она ездила в деревню помогать родителям, косила сено, ходила в лес собирать грибы и ягоды, а душными летними вечерами
гуляла с подружками  по селу, любуясь закатом. Иногда они ходили в кино. Летом мяса в деревне не было, не было холодильников, обычно, варили безмясные супы и жарили лепёшки. И ничего, нормально развивались, а косищи были у девушек, таких сейчас и не увидишь. Подруги рассказывали  про кавалеров, иногда деревенские парни робко стремились их проводить, но к Дуне никто не подходил, хотя она не стеснялась с ними разговаривать, как будто, они такие же, девчонки, как и она, а вовсе  не загадочный мужской пол. Оставалось проучиться один учебный год,  сдать экзамены и получить диплом. Приехав  в райцентр, Дуня узнала, что Валерий уехал с мамой в город, готовиться поступать в военное училище. Ей, внезапно, стало так тоскливо от этого известия, словно, они были друзьями, но она не показала вида. Природа относилась к ней не очень, чтобы милостиво, а скорее, как суровый преподаватель, строго спрашивая, и ничего не давая взамен. В коридоре училища она увидела повзрослевшую Наташку, нарядную и сияющую.
« Слышала», - сказала она, - «Мой  Валерка решил стать военным, поступит в училище и вызовет меня, мама тоже за, надо жениться, а то избалуется». Дуня пропустила эти слова мимо ушей,
ей, внезапно, стало всё равно. Изучая медицину, она научилась не показывать своих чувств, а также разговаривать с людьми, вести «светские» беседы и улыбаться. Она улыбнулась и отошла, Наташка показалась ей чуждой и, даже, несуразной.
Тем временем, сданы трудные экзамены, получен долгожданный диплом фельдшера, и Дуняша поехала по назначению в отдалённую деревню работать фельдшером. Её встретили на  вокзале
из совхозной конторы на подводе, погрузили её чемодан  в чехле из ткани на телегу,  и кони затрусили по пыльной дороге навстречу неизвестности. Да, так и было. Дуня поселилась в старом деревянном доме из двух комнат, в другой комнате жила  тоже девушка – медсестра. Начались трудовые будни: работа в амбулатории, диспансеризация, медосмотры работников совхоза. Однажды в выходной вторая девушка  Лида Мизякина воскликнула: « Смотри, Дунь, кто идёт, это
наш местный Петровский  Васька, механизатор из МТС, с женой разошёлся, теперь всех девок окучивает, меня тоже обхаживал, да я вовремя его « отшила», а сейчас идёт к тебе, видно».
Действительно, Васька зашел в дом, ведь раньше на селе днём не закрывались, увидел  сначала
Лиду и покраснел, потом поздоровался с Дуней, извинился, сказал, что приболел, вовремя в  амбулаторию не пришёл, но теперь его, конечно, выслушивать не надо, просто, хотел спросить, когда можно подойти на приём.
Дуня предложила ему сесть на  табуретку, стала спрашивать, как дела на работе, сказала, что можно прийти завтра на приём и дала понять, что разговор закончен. Васька поднялся и ушёл. Честно говоря, Дуне он не понравился, какой-то, прилизанный весь, но, явно, не отрицательный, работает всё же, к чему-то, стремится.  « Ты чего это с ним тут миндальничала?», -закричала Лида.
Дуня ей ответила, что почему она должна грубить, пришёл, спросил, ну и что, она в невесты к нему не собирается. « Может, Лида, он к тебе приходил, а не ко мне вовсе», сказала она Лиде миролюбиво, явно не желая продолжать эту тему. Она не хотела думать о парнях, честно говоря, боялась, что она полюбит, а её нет, и вопросы личной  жизни отложила в своём сознании на неопределёное время. Работа её полностью захватывала, она чувствовала себя уверенной девушкой, «командиршей» на своём участке работы. Пришла зима, холоднющая, как обычно, Дуня нарядилась в валенки, но уже прикупила в районе тёплые ботики. Иногда она вспоминала годы учёбы, девчонок, скучные вечеринки и невольно, в сознании всплывал образ Валерки, его большие карие глаза словно, смотрели в душу, но она понимала, что он относился к ней, просто, как к другу, ничего общего быть не могло.  В Новый год  Лида позвала её  в свою компанию, Дуня согласилась пойти, что сидеть дома-то? Там она увидела молодого человека, которого ранее не встречала в деревне. Это был член райкома комсомола, он приехал из райцентра, потому, что в этом селе жила его мать. Конечно, далеко не красавец, но  с обаянием, аккуратный, весь такой серьёзный и положительный. Он подходил к девчонкам, приглашая на очередной танец, наконец,
подошёл и к Дуняше , она пошла с ним танцевать, понимая, что он позвал её случайно. «Почему я вас раньше не видел?, - спросил он, -« я часто здесь бываю, вы местный фельдшер? Я слышал о вас много хорошего, у вас такое доброе лицо, поразительно». Семён, так звали паренька, в конце вечера подошёл проводить  Дуню и Лиду до их дома. Инициативой завладела Лидка, она без устали что-то, щебетала, Семён от души хохотал над её шутками. Вскоре он появился в их доме, так как приехал в село с проверкой по линии райкома, зашёл  навестить, но стался попить чайку.
Семён был задумчив, он смотрел на Дуняшу, но, как бы, мимо, недоумевающим взглядом, как бы, говоря : « И что я ней нашёл?».  Но Лида была очень весела, она всё время шутила и смеялась. Когда Семён попил чайку с дешёвыми конфетками, он поблагодарил девушек и оделся, сказав, что очень спешит. Дуня не пошла его провожать, но Лида накинула пальтишко и вышла за ним в сени закрыть дверь. Она зашла минут через пять, покрасневшая, с блестящими глазами.
« Ой, Дуня, кажется, я влюбилась!»,- закричала она. « А он?», - спросила Дуня.
« Не знаю, мне, кажется, он меня стесняется, но я ему нравлюсь», - ответила Лида.
Дуня загрустила, но ненадолго. Она, вообще, много читала, любила пересказывать подружкам романы Бальзака, Гюго, - своих любимых писателей. Она понимала, что  ей будет трудно найти жениха: не уродина, но и не красавица. Но  не только не стремилась выйти замуж, а вообще не хотела даже думать на эту тему, она очень боялась вступить в этот круг, где всякая интимность, жуткие, почти, кошачьи страсти, не  стремилась ни о ком заботиться и исполнять роли, в которые играет всё человечество. Она только удивлялась, зачем всё это? « Гадости какие-то, я не хочу!», - так она считала вполне искренне. Она прочитала, что не обязательно вступать в интимные отношения, что Уж залазит, иногда, в колодец, не находит пары уже на всю жизнь, и что? Не обязательно  давать потомство, что это всё есть у людей, но не обязательно для всех. Главное, не дать себе «развязаться», в этом нет ничего хорошего, - так думала наша героиня.
Приближался Новый год, всё , кажется, даже промёрзлая земля радовалась, неизведанному и хорошему, сиял свежий снежок, тожественно стояли во дворе замёрзшие сосны, радовался месяц на небе, неизвестно, чему.  31 декабря  Дуня закрыла медпункт раньше и поспешила домой, она отпросилась съездить в своё село к родителям.  В избе сидели за столом…..Лида и Семён. Лидка, почему-то, выглядела очень злой. Дуня не удивилась, но, в душе, почему-то, огорчилась, она никак не хотела признаться себе самой, что ей нравится Семён. Но теперь, вроде, всё ясно: Семён позвал, наверно, Лидку замуж. Семён встал, подошёл к Дуне, помог её раздеться, сам повесил её пальто на вешалку. « Ну, что, садись к столу», - сказала Лидка, разговор есть. Дуня, почему-то, не видела её в упор, Лидкино лицо казалось ей пятном, расплывчатым пятном, она собрала все силёнки, чтобы не заплакать, присела на край стула. « Дуняша», - сказал Семён,- « я пришёл сделать тебе предложение, хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Извини, конечно, что не смог долго ухаживать, дарить тебе подарки, были важные дела. Понимаешь, меня отправляют в
Высшую партийную школу, но туда надо ехать только женатым, а лучше тебя мне не найти, ты – очень славная, серьёзная девушка, и о тебе только хорошие отзывы». Дуня сосредоточенно молчала. « Ну, отвечай», - сказал Семён, - « согласна?»  Дуня чуть слышно сказала: « Да», ей было очень стыдно, почему-то. Настал её час, такой важный в жизни каждой девушки, хочет она этого, или не хочет, но законы человеческого общества для всех одни, ведь человек – существо « парное». Лида явно, мешала, но не уходила. Семён сказал, что ему пора, но позже он придёт
к ним с мамой и папой встретить Новый год, ведь они живут в этом селе. Вечером заявилась вся родня Семёна, с подарками, салатом «оливье», готовыми разносолами и бутылкой водки. Дуня и Семён плясали под гармошку. Все родственники Семёна кричали: « Одобрям!».
А свадьбу тоже сыграли в ближайший выходной, приехали родители Дуняши, получилась хорошая деревенская свадьба, а уже на другой день нужно было собираться ехать в другой город, то есть, в саму Москву. Дуня ходила, как во
сне, ей не верилось, что всё это с ней, что она невеста и молодая жена. От Семёна исходило тепло, флюиды надёжности, опоры, защиты