Письмо Маруси. Глава двадцать пятая
- Я бы сам собрал, не надо было тебе, Ксюш. Ну, ничего, до свадьбы заживёт, как говорила моя бабушка Женя, - уговаривал он её как маленькую. – Тише, Ксюшенька, не плачь, я куплю тебе калач. Подержи палец в холодной воде, пока я поставлю раскладушку на место.
И Глеб быстро собрал и поставил раскладушку между шкафом и кроватью бабушки, которая к тому времени уже сидела на кровати и расчёсывала свою жиденькую косичку.
- Доброе утро, бабушка, - бодренько поздоровался с Ксенией Матвеевной внучатый племянник. – Как спалось?
- Да глядя на тебя, вся извелась ночью-то. Я вот чё подумала. Ко мне щас соцработница придёт, Ольга Ивановна, так я у неё спрошу, может, она чем поможет или присоветует чего.
- Ба, я пока в магазин сгоняю, а то у нас шаром покати. Я мигом.
- Рано ты собрался, Глебушка. Продукты у нас завозят к десяти-одиннадцати, не раньше, а с вечера мало что там остаётся. Всё подчистую раскупают. Народу тут много, а магазинчик один, махонький. Здесь бы побольше открыть, чтоб на всех хватило. Грозятся в будущем году этот закрыть, а новый построить. Вот когда беда-то будет. Пока ещё тот магазин построят да откроют – а куда за продуктами ходить? Особенно таким старым, как я…
- Не, я всё же сбегаю. Может, там хоть макароны какие остались, а то живот подвело, за рёбра цепляется.
- Ну, макароны там завсегда есть. Вот молоко, яйца, творог да хлеб к одиннадцати завезут, не раньше. А то может, Ольга Ивановна принесёт, я же ей заказывала пакет молока, десяток яиц да лук репчатый, ещё что-то, уж не припомню что. Память стала никудышная.
- Баб Ксень, привстань, я матрас разложу на кровати, а то он тут мешает.
- И то правда, Глебушка. Давай, у тебя ручки спорые, молодые, всё мигом делают, не то что у меня. Я всё потихоньку, мне спешить некуда. А ты если пойдёшь, купи мне пачку геркулеса, я сварю овсянку на воде, от неё ничего не болит, она целебная.
Глеб снял бабушкину простынку, разложил матрас, сверху снова застелил простынь, сверху одеяло, накрыл покрывалом, сложил подушки и стал собираться в магазин.
- Ишь, как у тебя всё ловко выходит, любо-дорого глядеть. А Ксюша где? Опять молчит?
- Ксюша палец прищемила, в холодной воде держит.
- Ото мне ещё незадача какая, дай-ка погляжу, - и она пошла на кухню, где за столом сидела Ксюша в халатике и в кружке с холодной водой держала припухший палец. – Ну как же так, миленькая моя? Осторожнее надо. Хотя как тут осторожнее, когда не повернуться.
Глеб убежал. Магазин хоть и рядом был, но как после разгрома пустой, лишь кое-где маячили упаковки круп да макаронных изделий. Он купил шебекинские рожки, бутылку растительного масла, полкило сливочного и последний кусочек какого-то сыра. Хлеба не было в помине, хотя Глеб был готов и вчерашний съесть. Вспомнил про геркулес для бабушки, взял пачку.
Когда вернулся, на кухне закипал уже чайник. Бабушка, наверное, поставила, догадался он, потому что Ксюша всё ещё держала палец в холодной воде. Он высыпал в кастрюльку витые рожки и залил их кипятком, а в чайник налил воды и поставил на огонь. Будущая еда варилась, он подсолил, спросил, где дуршлаг, чтобы потом слить воду.
- Ксюш, хватит уже с пальцем возиться, всё равно сразу не пройдёт. Только бы ты его не сломала. А? Палец целый?
- Да вроде целый, только посинел весь.
Глеб натёр сыр, чтобы присыпать рожки. Нашёл на кухне ещё одну алюминиевую кастрюльку, налил туда из чайника кипятка и всыпал геркулес, чуть присолил для вкуса, накрыл на стол и пригласил бабушку завтракать.
- Вот спасибо, Глебушка. Я такую кашу и ем по утрам, а то и на ночь, когда побаливает внутри. Макароны мне жевать нечем, глотаю как утка, а потом живот болит. Лучше уж я их есть не буду, а вы молодые, у вас зубки крепкие, вам всё можно. Ксюшенька, кушай, милая, ты вона какая худенькая.
- Спасибо, Ксения Матвеевна, я ем, - грустно сказала девушка.
- Не печалься, всё заживёт. А ты кем будешь Глебу, невестой, что ли?
- Невеста, - печально согласилась Ксюша.
- А что ж вы мне ничего не написали, что приедете? Я бы еды припасла, да и с кроватью, может, придумала бы чего.
- Мы и сами не знали, что приедем, - заговорил Глеб. – Всё очень неожиданно вышло. Так обстоятельства сложились.
В дверь позвонили, пришла соцработник, женщина предпенсионного возраста, тучная, с одышкой, выложила на стол пакет молока, сетку лука репчатого, коробочку яиц и батон белого хлеба.
- Как же ты меня выручила, Ольга Ивановна, - улыбалась бабушка. – Вот тебе деньги, возьми сколько надо. Видишь, ко мне гости приехали, а в доме пусто, не ждала я дорогих гостей. А теперь вот у них есть желание немного пожить у меня. Ты не подскажешь, где бы моему внучатому племяннику на работу устроиться?
- Так это. Сначала надо регистрацию оформить, без неё нигде не примут. В полицию надо, в паспортный стол, а уже потом думать о работе. Пусть они вас вначале отведут туда, вы там заявление напишете, оформите им временную регистрацию, и тогда уж будут искать себе работу. Ладно, пойду я, мне ещё семь человек отоварить нужно, что в четверг принести? Или теперь у вас молодые будут на подхвате, и мои услуги не понадобятся?
- Нет, Ольга Ивановна. У них своя жизнь, а у меня своя. Они на работу пойдут, им тоже некогда будет. Так что пока я от ваших услуг отказываться не буду. А то знаешь как: поспешишь – людей насмешишь.
- И то правда. Так я в четверг тоже принесу вам молока да хлеба. А то может, и творожку прихватить?
- Прихвати, творожок я люблю. Спасибо тебе, милая! До свидания. Слышал, Глеб, в полицию надо идти. Хоть и недалеко отделение, а два квартала мне не осилить пешком. У соседа есть машина, но я не люблю к нему за помощью обращаться – всегда оговорит, да и занят он, работает.
- Бабуль, мы на попутке доберемся, хорошо? Давай собираться.
В районном отделении полиции сероглазый участковый с крупными несмыкающимися губами, напоминавший весёлого кролика, проводил их в паспортный стол и попросил после оформления зайти к нему для беседы. При этом он не сводил глаз с Ксюши, и было ясно, как божий день, что он ищет повода для знакомства.
Очереди в паспортном столе не было, и процедура оформления временной регистрации гостей не заняла много времени. Получив все необходимые бумаги, они всё-таки вернулись к участковому.
- Присаживайтесь. Меня зовут Геннадий Иванович Чубчик. Я ваш участковый, и мне положено всех моих подопечных знать в лицо. Бабушка не даст соврать, я к ней частенько наведываюсь. И мне непонятно, как вы там все будете жить. Там и одной-то тесно, а как втроём…
- Помогите нам, Геннадий Иванович, - обратился Глеб с просьбой к участковому. – В силу обстоятельств мы вынуждены были приехать к бабушке Ксении и теперь понимаем, что места у неё нет. Я лично согласен на любую работу, только бы нам дали какое-никакое жильё.
- Чем я могу вам помочь? У нас тут тоже безработица. Я, конечно, могу позвонить на биржу труда… - И он набрал номер телефона. – С вами участковый говорит. Ага, Чубчик Геннадий Иванович… Мне нужно пристроить одного молодого человека на работу. Может он к вам приехать? У него временная регистрация… Профессия? – обратился он к Глебу. Тот пожал плечами. – Рабочий. Только грузчиком в магазин… Спасибо. Я ещё перезвоню. Сами видите. Хотя… У меня в городской администрации знакомая работает, может, она чем поможет. Я же вижу, что вы люди непьющие, не наркоманы какие, намерения у вас серьёзные, - он всё приглядывался к Ксюше, и та уже стала привычно поигрывать глазками. – Вера Николаевна? Это… Да подожди кричать… У меня тут есть девушка, - он закрыл трубку и спросил, как зовут, - Ксения Иванова. Её нужно пристроить на работу… Сейчас подъедет. За мной не заржавеет. Спасибо! Там намечается временная вакансия, женщина в декрет уходит, так вместо неё, пока она родит и выкормит малыша. Поехали. Вот, чёрт, сейчас не могу. Вот вам адрес, поезжайте, такое место терять нельзя. И потом эта Вера Николаевна и с жильём может помочь. Подарок судьбы, одним словом.
Поймали такси, завезли домой бабушку и помчались в мэрию. Нашли Веру Николаевну – её там каждый знал, постучались в её кабинет. Вошли. Поздоровались.
- Присаживайтесь, пожалуйста. Так вы и есть та самая Ксения, о которой просил Геннадий Иванович, так? – ухоженная женщина неопределенного возраста «за тридцать» оценивающе рассматривала Ксюшу и была явно довольна её внешними данными. – Правда, у меня должность временная. Моя сотрудница уверяет, что уйдёт ненадолго, только родить, и тут же выйдет на работу. Но, как говорят, бабка надвое сказала. Я ведь тоже женщина, и прекрасно знаю, что одними родами дело не обойдётся. Любящая мама будет сидеть как минимум год, а то и три со своим ребёнком. Но даже если ей поверить, и она выйдет на работу раньше, няньку наймёт, всё равно за два месяца вы можете так проявить себя на этом месте, что без работы не останетесь. У вас есть опыт работы на ресепшн?
- Почти три года, - обрадовалась Ксюша.
- Тогда и вопросов нет. Выходите хоть завтра. Где вы живёте?
- Вера Николаевна, нам участковый… Геннадий Иванович Чубчик пообещал, что вы и с жильём поможете, - робко сказала Ксения.
- Ох уж этот мне Чубчик! Вечно чужими руками жар загребает. А вам что, действительно негде жить? А регистрация есть?
- Вот документы, но квартирка крошечная, там живёт бабушка Глеба, у неё одна кровать, мы сегодня практически спали на стуле, - пожаловалась Ксюша.
- Ну, хорошо. Мы арендуем одноместный номер в гостинице. Но только для вас, Ксения, и ненадолго. Максимум на месяц. Получите деньги и снимете себе жилье. Такой расклад вас устраивает?
- Ещё бы! Нас это очень устраивает, - ответила Ксения, а улыбающийся Глеб не мог скрыть своей радости.
- Завтра к девяти на работу. И чтобы без опозданий. Вот вам адрес гостиницы и моя записка администратору. Переезжайте, устраивайтесь, а завтра вас тут моя будущая мама введёт в курс дела. До свидания.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/01/27/1462
Свидетельство о публикации №214012601280
Что-то больно гладко пошли дела после того как участковый положил глаз на Ксению. Не пришлось бы туго Глебу.
Муса Галимов 24.10.2021 23:49 Заявить о нарушении
Хорошего Вам дня, бодрости и сил!
Анна Дудка 25.10.2021 06:04 Заявить о нарушении